Натали



Сердце бьется быстрее, из-за бесконечного потока слез зрение размыто. Я и не мечтала, что он сделает предложение сейчас. Я имею в виду, что мы вместе совсем недолго, и, хотя я знаю, что он мой во всех отношениях, я не могла и подумать.

— Лиам, — говорю я, и он вытирает слезы под моими глазами. — Ты уверен?

Я не хочу, чтобы он делал это из-за того, что чувствует себя обязанным, потому что у нас будет ребенок. Нет никаких сомнений в том, что я люблю его и хочу быть его женой, но знаю, что в горе можно быть импульсивным. Я хочу выйти за него замуж, когда он будет уверен, что готов для этого.

— Я более чем уверен. Я люблю тебя, Натали. Я люблю тебя сильнее, чем смогу когда-либо выразить словами. Я хочу обнимать тебя, вытирать слезы, целовать тебя, утешать тебя, смотреть, как ты улыбаешься, заниматься с тобой любовью каждый день и каждую ночь. Знаю, у меня нет кольца…

— Да, — отвечаю я, прежде чем он успевает произнести следующее слово. — Да. Я хочу быть твоей женой. Мне не нужно кольцо… Мне нужен только ты.

Лиам встает и заключает меня в объятия. Он целует меня, слезы бегут по нашим щекам. Он обхватывает мое лицо ладонями и смотрит на мать, которая мирно спит.

— Она сказала «да», мама.

Через несколько секунд в палату заходит и подходит к изножью кровати отец Лиама.

— Папа, я хочу сказать тебе, что мы с Натали собираемся пожениться, и у нас будет ребенок. Маме я уже сказал.

Его отец улыбается. Он смотрит на жену, и я чувствую боль в груди. Можно увидеть, как сильно он хочет разделить этот момент с ней. Я выбираюсь из рук Лиама и подхожу к его отцу. Он поднимает руки, и я обнимаю его.

— Я так счастлив, но в то же время это так печально, — шепчет он. — Она бы полюбила тебя.

Я киваю, отлично понимая, что он имеет в виду. Когда я взяла на руки Арабеллу в первый раз, мы думали, что Аарон погиб, и я не была уверена, что улыбка — это нормально. Я помню, что ощущала глубокое отчаяние от того, что его нет рядом в такой момент, но также и радость от того, что она здесь. Его счастье омрачено ее агонией. Дело в том, что горе принимает много форм, и среди них нет правильных или неправильных.

— Уверена, что я бы тоже ее полюбила. Но мы будем беречь память о ней. Я обещаю, что наши дети будут знать о том, какой женщиной она была и как сильно любила бы их. — Я даю обещание, и сдержу его. Она была любимой и великолепной женщиной.

Мы проводим несколько часов в палате Шеннон, разговаривая с ней и рассказывая ей истории про Лиама и Арабеллу. Эйден улыбается и смеется, когда я рассказываю ему о проблемах Лиама с подгузниками. Он рассказывает мне истории о Лиаме, когда он был ребенком и как он всегда попадал в какие-то передряги.

— Хуже всего было, когда он засовывал что-либо в нос, — он хихикает, и Лиам стонет.

— Серьезно?

— О да! Все, что он мог найти. Шеннон всегда задавалась вопросом, что еще может выйти из его носа, когда он чихнет. Он всегда подговаривал Кристин тоже что-нибудь запихнуть в нос. И когда это застревало в ее носу, Лиам делал вид, что ничего не знает. — Эйден теряется в своих воспоминаниях. — Помню, я однажды пришел с работы, а Шеннон пекла пирог для соседки. Она любила что-то делать для других женщин, живущих в квартале. Она постоянно кому-то помогала и давала им еду, и неважно, что она была занята, и Лиам с Кристин должны были находиться во дворе. Лиам сказал Крисси, что мама разрешила ей пойти домой к их другу. Я пришел домой и спросил ее, где Кристин, и она начала паниковать. Лиам, конечно же, утверждал, что Крисси сказала, что ей все равно, что ее не отпускают.

Я смотрю на Лиама, у которого впервые с момента приезда появилось немного жизни в глазах. Он улыбается и мотает головой.

— Думаю, ты преувеличиваешь, папа. Я был хорошим мальчиком.

— Думаю, ты ошибаешься, сынок. Ты всегда делал все, чтобы вовлечь свою сестру в неприятности.

— И она всегда верила мне.

— Она любила тебя, — шепчет он. — А сейчас я потеряю обеих своих девочек. — Эйден смотрит на жену и вздыхает.

— Мне знакома боль, которую вы чувствуете. Она никуда не денется. Но однажды станет не так больно. — Я беру его за руку. — Будет не так трудно дышать. Не будете чувствовать себя так, будто мир сдавливает вас. Однажды этот день придет, и с каждым днем будет немного легче. — Я даю ему немного надежды, которая есть у меня. — Знаю, сейчас это похоже на ложь, но я была на вашем месте.

— Спасибо, Натали. Моему сыну очень повезло. — Он накрывает рукой мою ладонь. — У нас с Шеннон была великая любовь. Я всегда молился, чтобы мои дети тоже нашли что-то похожее на то, на что я был благословлен. Мне бы только хотелось, чтобы она могла увидеть то, что теперь есть у Лиама.

— Мне бы тоже этого хотелось, — отвечаю я.





* * *


— Это наш дом. — Лиам жестом показывает мне, чтобы я проходила внутрь. После того, как мы провели еще несколько часов в госпитале, Эйден потребовал, чтобы я отдохнула и позаботилась о ребенке, которого он уже успел полюбить.

Мы предложили остановиться в отеле, но он ничего не хотел слышать об этом, и поскольку он отказывается отходить от Шеннон, мы решили, что есть смысл воспользоваться его гостеприимством. Дом в точности такой, каким я его представляла, основываясь на описаниях Лиама. Это старый кирпичный дом с симпатичными белыми ставнями. Входная дверь сделана из старого дуба, а внутри просто безупречно. Везде чисто и уютно. Это дом, в котором хочется проводить воскресные обеды.

— В точности так, как я и представляла.

— Что это значит? — Лиам улыбается.

— Это просто дом. Я выросла на ферме в Арканзасе, уверена, что ты знаешь, на что это похоже. Я всегда представляла, что ты живешь на причудливой улице с зелеными лужайками и пластиковыми чехлами на мебели. — Я смеюсь, и затем Лиам поднимает меня на руки. — Отпусти меня.

— Тебе нужно отдохнуть. Я все покажу тебе.

— Я могу ходить, Лиам.


Он наклоняет голову и прижимает свои губы к моим.

— Позволь мне позаботиться о тебе. Мне необходимо держать тебя.

Я понимаю его потребность заботиться о ком-то. Когда ваш мир разваливается на части, иногда нужно что-то, за что можно держаться. Ему необходимо чувствовать, что он крепко стоит на ногах и контролирует хотя бы один аспект своей жизни.

— Ты реально делаешь сложным сказать тебе «нет».

— Я на это и рассчитываю.

Слегка хлопаю его по груди, и он начинает экскурсию. Я восхищаюсь прекрасным вкусом хозяйки. Дом классический с оттенком современности. Кухня была недавно переделана, и можно с уверенностью сказать, что это сердце дома. Все подписано и находится на своих местах. Это именно такой тип дома, в который в любой момент войдет Марта Стюарт.

Лиам поднимается по лестнице, со смехом вспоминая свои тренировки с переносом бревна. За это он получает еще один шлепок.

— Это моя комната.

Он открывает дверь, и я еле сдерживаю себя от смеха. Стены покрыты старыми постерами и фотографиями.

— Ух ты, это что-то новенькое, — говорю я, а он по-прежнему отказывается опускать меня вниз.

— Замолчи.

— Это Ясмин Блит? Из «Спасателей Малибу»? — Я не могу остановить истерическое хихиканье.

— Она была секси, — защищается он, а затем ставит меня на ноги.

— Найду ли я старые журналы «Плейбой» под твоим матрасом? — Я приподнимаю его, издеваясь. Прежде чем у меня получается поднять матрац достаточно высоко, чтобы посмотреть, Лиам обнимает меня.

— Я бы лучше посмотрел на свою невесту.

— Лиам, — упрекаю я. — Мы в доме твоих родителей.

— Они уже говорили тебе, что я не соблюдаю правила. Кроме того, — его хриплый голос становится ниже, когда он губами скользит по моему уху, — ты уже беременна. Думаю, они в курсе.

Его язык касается моего уха, и я дрожу.

— Я скучала по тебе, —произношу я, обнимая его за шею руками. Прижимаю его к себе, ощущая, как его стояк прижимается к моей заднице.

— Ты нужна мне, Ли. Ты чертовски сильно нужна мне. Нам можно?

Я киваю, и он бережно прижимает свою руку к моему животу. Медленно скользит пальцами выше и стонет, когда обхватывает мою грудь ладонью.

— Так хорошо. — Я затихаю от его прикосновений.

Лиам поворачивает меня и снимает с меня рубашку. Он смотрит на меня с обожанием в глазах. Я решаю взять на себя инициативу, тянусь за спину и снимаю свой бюстгальтер. Моя грудь наливается, когда его зрачки расширяются.

Я расстегиваю свои джинсы и спускаю их вниз. Лиам облизывает губы, когда я подцепляю пальцами свое черное кружевное белье. Начинаю медленно стягивать трусики вниз, но затем решаю немного поиграть с ним. Я подхожу ближе, и он закрывает глаза, а голову откидывает назад, когда я через джинсы обхватываю рукой его член.

— Мне кажется, на тебе слишком много одежды, мой будущий муж.

— Скажи это снова.

— Слишком много одежды. — Я знаю, что это не то, что он хотел услышать еще раз, но мне хочется контролировать его мысли. Мне хочется, чтобы единственным, о чем он думал, — были мы, пусть даже всего на несколько минут.

Лиам обхватывает пальцами мой подбородок и приподнимает мою голову.

— Не это, милая.

— Мой, — я подношу другую его руку к губам и целую ладонь, — будущий, — оставляю еще один поцелуй, но на этот раз на большом пальце, — муж. — Последний поцелуй достается безымянному пальцу, где будет находиться кольцо, связывающее нас.

Лиам стонет и обхватывает мое лицо ладонями. Мгновение спустя прижимается к моим губам. Лиам контролирует поцелуй. Наши губы остаются соединенными, пока он поглощает меня. Его контроль висит на волоске. В любой момент он может взорваться, и это уничтожит меня. Мы наслаждаемся друг другом, и это было так давно. Слишком много времени прошло с тех пор, как он прикасался ко мне. Мое тело горит для него, между ног становится влажно.

Лиам медленно убирает руки, его прикосновение становится лаской. Страсть никуда не делась, но он как будто пришел в себя.

— Ложись на кровать, — приказывает он.

Пока он идет к двери, чтобы закрыть ее, я ложусь и жду его. Его взгляд напряжен. Наши взгляды остаются прикованными друг к другу, пока он смотрит на меня, изучает меня, а я жажду его. К тому времени, как он достигает кровати, я почти задыхаюсь.

— Что ты сделаешь со мной теперь, когда я здесь?

Лиам расстегивает свои джинсы и снимает их вместе с бельем. Его член освобождается, и мои глаза широко распахиваются.

— Я собираюсь показать тебе, каким внимательным может быть твой будущий муж.

Он становится коленями на кровать и снимает с меня трусики.