Вот так «подружка» Очкарика засветилась в протоколе и свидетельских показаниях.

В бумажке, которую молодой следак написал вдумчиво и явно «в охоту», значилось, что гражданин «Мельник ОТ.» - ее «знакомый».

С которым она, по ее же показаниям, провела всю ночь и весь день.

История с воровством закончилась, как это часто бывает, сливом: на следующий день в полицию позвонила дочь пенсионерки, сказала, что ее мама не дружит с головой, что у нее есть все справки и выписки врачей, и что это не первый раз, когда ее маме чудятся бандиты и ворюги. Просто сейчас пенсионерка пошла дальше и решила «заявить».

Дело ушло в архив.

Но фамилия Виктории все равно осталась. Я посмотрел на дату.

Подсчитал в уме, сопоставил примерные сроки.

И получилось, что пока «подружка» проводила ночь со «знакомым», Пьеро сидел дома с трехмесячным сыном.

Мужикам я выставил еще одну бутылку коньяка, пожал руки и тут же позвонил Виктории (ее номер телефона значился в протоколе), сказав, что либо она со мной встретится, либо я подниму один интересный протокол, где она фигурирует в качестве свидетеля.

Она сразу согласилась, даже не напиздела на меня, какое я говно.

Я понятия не имел, что у них с Пьеро и идет ли дело к разводу или перемирию, так что просто блефовал и отчасти опирался на свой аналитический ум и интуицию. Когда баба даже спустя месяц не может успокоиться и угрожает «сопернице» чуть ли не физической расправой, с большой долей вероятности, эта баба до сих пор кипятком ссыт от своего мужика.

И хочет его вернуть.

Так что, когда «подружка» прискакала на встречу злая и с языком через плечо, стало предельно ясно - я прижал ее к ногтю.

Я не стал юлить и сразу выложил карты на стол.

Расписал во всех красках, как она, любящая жена и приличная мать, бросила сынишку на сопливого Пьеро, чтобы потрахаться с гражданином «Мельником ОТ.». И что, если она еще хотя бы подумает в сторону моей жены, все это узнает Пьеро.

Когда подружка, вместо того, чтобы молча слинять и забыть обо мне и Очкарике на всю оставшуюся жизнь, начала рассказывать мне, как тяжело любить мужчину, который не дает ей всего, что она хочет, я понял, что пора тушить свет.

Выслушивать страдания как-то вообще не хотелось.

На всякий случай напомнил, что я мудак и, если даже мне просто покажется, что она снова лезет к Йени, предупреждений больше не будет.

И свалил.

Больше мы с ней не виделись.

Никогда.





Глава шестьдесят пятая: Йен




— Ты... хотел защитить меня, - сквозь ком в горле еле-еле говорю я. Даже не верится.

Пока я пыталась выдрессировать своих тараканов, думала, что пропасть между мной и ним с каждым днем становится все шире, Антон, как умел, защищал меня от прошлого. Того самого, которое я от него скрыла, и за которое муж имел полное право на меня злиться.

Пока я думала, что между нами уже никогда ничего не склеить, он молча, не хвастаясь и не ставя это себе в заслуги, отгородил меня от Вики защитным барьером.

А я даже не подумала, почему вдруг бывшая лучшая подруга решила оставить меня в покое, хотя должна была добивать до самого плинтуса. Это всегда было очень в характере Вики: не просто отомстить нехорошему человеку, а растоптать его до состояния половой тряпки и показательно вытереть ноги.

— И даже не скажешь, что я поступил некрасиво и все это про высокое и правильное? - Антон кладет ладони мне на бедра, чуть-чуть тянет вниз, выразительно толкаясь навстречу.

Я прикрываю глаза, уговаривая себя сначала закрыть тему, а уже потом вспомнить, что у моего мужа просто потрясающая способность вышибать мне мозги всего парой минут работы языком.

— Мужчина, можешь ты побыть серьезным еще пару минут? - почти умоляю и на всякий случай укладываюсь на него сверху, складывая руки на его груди и упираясь в них подбородком.

— Могу, - с серьезным лицом соглашается мой майор, а потом щелкает языком, изображая звук секундной стрелки. - Время пошло.

— Я... Слышала один разговор. - Неприятно говорить об этом, но придется. - Речь шла о ребенке.

Антон спокойно пожимает плечами.

— Я вообще не понял, с какого перепугу она начала мне названивать. Пару недель что ли, тупо звонила и несла какую-то хрень про то, что я не сдержал обещание и все рассказал Пьеро, и теперь ее благоверный рогатый сомневается, что ребенок его. Хрен знает, что в башке у твоего бывшего.

— Он не мой бывший, - морщусь, вспоминая последние сообщения Вадика. И еще кое-что, о чем придется рассказать. - Вадик прислал мне ваше с Викой фото. Еще зимой.


Антон хмурится. Не так как обычно.

Такое выражение лица я видела у него всего пару раз.

Когда он очень злился.

Был в молчаливом бешенстве.

— Эта тупорылая тварь пыталась внушить тебе, что я и его...

— Ага, - заканчиваю за него. - И вчера написал мне, что сделал тест на отцовство и выяснилось, что ребенок Вики не от него.

— Типа, от меня? - Антон говорит сухо, жестко. Как плеткой по концентрату раскаленного газа. - Очкарик, вот сейчас стоп. Он еще с зимы пытался впарить тебе, что я трахаю твою подруженьку?

Пожимаю плечами и киваю.

Антон на секунду поджимает губы.

Прикрывает глаза, и я замечаю, как тяжело и сильно бьется вена у него на виске.

— Я его убью на хуй.

Я знаю, что в семье не должно быть секретов друг от друга. Тем более, когда недомолвки играют на руку кому угодно, кроме двоих, между которыми вечно кто-то влезает.

Но Антон выглядит таким злым, что мне становится не по себе от мысли, что он не оставит все это просто так. У него вообще пунктик на том, что все, кто косо смотрит в сторону его семьи должны получать по носу, а тут не просто смотрели, а лезли руками и ногами.

— Антон... - Пытаюсь говорить осторожно и как можно мягче. - У Вадика не совсем в порядке с психикой сейчас. Он вполне мог делать это и без злого...

— А ну-ка замолчи, Очкарик, - предупреждает муж и в качестве предупреждения ощутимо сжимает мое бедро. Послушно поджимаю губы и мотаю головой в знак согласия. - Я не верю, что люди делают такую херню просто так, от небольшого ума. Всегда есть какая-то выгода. Так что, Очкарик, - Антон приподнимается на локтях, - как только мы сегодня закончим, я хочу твой телефон и увидеть все, что этот мудак тебе писал. Это дело принципа.

— А мы уже начали то, что нужно заканчивать? - Я моментально переключаюсь на те мысли, которые появились в моей голове в ту минуту, когда я уселась сверху на своего любимого майора.

— Ты мне скажи, Очкарик, - подсказывает Антон, немного щурясь. Укладывается удобнее на спину.

Берется за мои бедра руками, большими пальцами поглаживает выступающие тазовые косточки, а потом приподнимает меня, словно игрушечную.

— Снимай все, что ниже пояса.

Я до сих пор немного стесняюсь, но, когда он такой главный и ведущий - мне нравится быть послушной. Абсолютно готовой на все, даже если он скажет сделать какую-то вещь за пределами моей фантазии. Потому что, когда мы вдвоем - мы просто друг для друга, без предрассудков и комплексов.

Я приподнимаюсь, не очень грациозно, но зато быстро выскальзываю из трусиков. Думаю ровно одно мгновение. Стаскиваю футболку через голову.

Ему нравится моя грудь. А мне нравится видеть, как темнеют его глаза, когда провожу по ней пальцами, немного задевая соски, веду вниз по ребрам и бокам, свожу руки на животе и опускаю их туда, где соединяются наши тела.

— Очкарик, давай просто потрахаемся, хорошо? - Антон хрипловато посмеивается, как будто извиняясь за то, что сегодня у нас будет быстрый секс без «украшений». -Если мелкота проснется до того, как я кончу - у меня взорвутся яйца.

Я подмахиваю его предложению - головой и бедрами, и руками, которыми стаскиваю с него домашние штаны. Слишком тороплюсь - царапаю живот, оставляя красные полосы от ногтей. Муж шипит, шлепает меня по бедру, и я, подыгрывая, упираюсь ладонями в его грудь, прижимаю к полу.

Приподнимаюсь - и снова опускаюсь.

Развилкой между ног на твердый член.

Веду бедрами вверх-вниз, опускаю взгляд - и дыхание сбивается, когда на его коже остаются следы моего возбуждения.

Антон кладет большой палец мне между ног.

Находит налитый кровью клитор, нажимает, заставляя меня привстать.

Второй рукой жестко усаживает обратно, задает быстрый ритм.

Мне нравится смотреть, как он запрокидывает голову назад. Как мои пальцы на его груди оставляют миллион мелких полумесяцев от коротких ногтей.

Влажный палец скользит по моему клитору, как будто там находится центр всего удовольствия. Нажимает - и потирает, а когда удовольствие становится слишком сильным - отпускает. Раз, второй, третий.

— Черт на тебя! - злюсь и шиплю сквозь зубы, когда Антон подводит меня к грани, но так и не дает кончить.

— Ты собираешься меня трахнуть, женщина? Не хочу напрягаться сегодня. Давай, малыш, а кончать потом.

Он запрокидывает голову, прикусывает нижнюю губу до красных полос от зубов. Это такой вид... В миллиард раз приятнее его пальца у меня между ног. Оргазм прямо в мозг. Уже сейчас, а не потом.

Приподнимаюсь на коленях, пытаюсь найти правильный угол, пока Антон помогает мне, придерживая себя за основание члена. Пару раз проводит кулаком, ускоряя ритм, работает бедрами навстречу и скрипит зубами, когда головка ритмично упирается мне между ног

Голова наполняется каким-то диким туманом.