– В самом деле, – польщенно сказала Олирия, – Гемма, сходи к этой Уэрси и скажи, что я не хочу, чтобы она с ним занималась.
– А почему я? – возмутилась леди Дорен.
– Потому что принцесса тебя попросила, – ответила Дарма. – И потом, из нас ты самая выдержанная. У тебя должно хорошо получиться поставить ее на место.
Я договорилась заниматься с Иденом арейским в пустой аудитории, в читальном зале произношение не поставишь, а если бы занятия проходили в личных комнатах, то от репутации моей не осталось бы даже огрызка. Когда я уже собиралась уходить, неожиданно зашла Ална.
– Слушай, Ли, я сейчас открыла этот текст, я его и за неделю не переведу. Могу я с тобой позаниматься?
– Ну, одним учеником больше, одним меньше, – согласно кивнула я головой, – идем.
Но не успели мы выйти, как в дверь опять постучали, и вошла недовольная Гемма. Я невольно подумала, что она была бы весьма привлекательной, даже несмотря на отдельные прыщи, если бы не это вечно кислое выражение лица.
– Ее высочество Олирия выражает свое недоумение по поводу вашего общения с представителем низшего класса, которому здесь явно не место, – высокомерно процедила она, – Также она выражает надежду, что ваше поведение придет в соответствие с принятыми нормами своего класса.
Оказывается, кислым может быть не только лицо, но и тональность речи. Похоже, кислотой эта леди овладела в совершенстве.
– Леди Гемма, передайте мою глубочайшую признательность ее высочеству за заботу.
Леди покровительственно кивнула и выплыла за дверь. Ална посмотрела на меня:
– Мы никуда не идем, да?
– Еще чего! Я никогда не нарушаю обещаний и ради ее высочества делать исключения не собираюсь. Тем более потакать простой блажи. Идена же просто отчислят с огромным долгом. Странная у нее забота о своих подданных, надо сказать.
– Но принцесса же будет недовольна, – неуверенно сказала Ална.
– Ее высочество постоянно чем-то недовольна, что особенно хорошо слышно, когда она в общежитии, – философски заметила я. – Думаю, что угодить ей все равно невозможно – сегодня она хочет, чтобы мы не занимались с Иденом, а завтра она решит, что и мы недостаточно хороши, чтобы здесь учиться.
– Но ведь нам надо попытаться поддерживать хорошие отношения с сокурсниками.
– Ална, да ты же сама видишь, что не складываются у нас отношения с местным высшим обществом и, похоже, уже и не сложатся. Неинтересны мы им.
– Не скажи, – неожиданно хихикнула Ална. – Мужская часть группы на тебя определенно посматривает с интересом.
– Думаю, что запретить им посматривать все равно не получится, а на большее рассчитывать не стоит. – Я весьма скептически отнеслась к наблюдениям подруги.
И мы, подшучивая друг над другом, направились в аудиторию, где нас уже ожидал Иден. Самым простым вариантом для меня оказалось заставить своих учеников выучить текст наизусть со всеми особенностями артикуляции. А потом заучить перевод. Групповая декламация с поставленными ударениями напоминала вызов демона, не хватало только свечей и пентаграммы. Затем, быстро пробежавшись по первым двум урокам грамматики, мы разошлись по своим комнатам делать оставшиеся задания.
Все предметы, которые были в первом семестре, великих магических сил не требовали, что не могло меня не радовать. Самое энергоемкое – целительство, но и по нему пока проходили диагностику по ауре, да заполнение целительских артефактов. Совершенно непонятно, почему этому занятию уделялось столько внимания, ведь вливание магии в любой артефакт было совершенно одинаково, и целительские ничем особенным не отличались. Скорее всего, преподаватель, инора Ирена Браст просто пользовалась случаем получить бесплатно большое количество магической энергии. Не брезговала она этим источником дохода и на более старших курсах, что подтверждали и мои новые подруги – Вирель и две пятикурсницы – Ирена, совершенно невозмутимая девушка, и Аделина, чей легкий характер позволял ей не только не переживать по поводу собственных проблем, но и помогать их решать окружающим. Впятером мы и проводили большую часть свободного времени, а его было очень и очень немного.
Игнорирование просьбы принцессы не могло остаться безнаказанным, что и попытались мне показать на следующий день, на первом же занятии.
– Носимые артефакты всегда отражаются на ауре носящего, – вещал лорд Эшью, преподаватель предмета «Артефакты». – По этим характернейшим искажениям можно легко определить, как место ношения артефакта, так и область его приложения.
Он стоял, с удобством разложив свой живот на передней парте, за которой имели глупость сесть мы с Алной. Нет, рассказывал он великолепно, и слушать его было бы одно удовольствие, вот только, когда он увлекался, во все стороны летела слюна, а когда в особо патетических моментах встряхивал головой, перхоть белым облаком оседала на парту, щедро посыпая наши тетради.
– Лорд Эшью, скажите, пожалуйста, а сколько артефактов вы видите в нашей группе? – внезапно поинтересовался принц Олин.
– В вашей группе их немного. У вас, ваше величество, вашей сестры, графа Полта, леди Рион и инориты Уэрси.
– А скажите пожалуйста, какого характера артефакт инориты Лиары Уэрси? – неожиданно раздался низкий тягучий голос Дармы Рион, дочери графа и очень богатого землевладельца.
– Инориты Уэрси? Очень интересный артефакт, явно выполненным мастером. А несет он исключительно защитные функции.
– Но позвольте, здесь же явно просматривается коррекция внешности? – возмутилась Дарма.
– Ну в данном случае это также защитная функция. Поскольку артефакт инориты Уэрси заставляет своего владельца выглядеть менее привлекательным и заметным для окружающих. В отличие от вашего, кстати.
Скрип зубов был различим даже на фоне поднявшегося шума. А нечего пытаться сделать гадость другому, если сам от нее не застрахован.
– Интересно, как же она тогда выглядит без артефакта, – а вот и его высочество Олин голос подал.
Я заявлением лорда Эшью была удивлена до крайности, ведь об этом свойстве медальона до сего дня не знала. Думала, что у него только защитные свойства, да и те не совсем полные. Дело в том, что наличие этого украшения не мешало мне регулярно разбивать коленки или получать синяки, он срабатывал только при очень сильной угрозе.
– Инорита Уэрси, – улыбнулся лорд Эшью, – пожалуйста, удовлетворите любопытство мужской части группы – снимите артефакт.
– Мне очень жаль, но ваше любопытство останется неудовлетворенным, – холодно сказала я. Ну не говорить же, что я понятия не имею, как его снимать. Что бы такое придумать поубедительней? – И потом, вы уверены, что его высочество имел в виду не леди Рион?
А что, за свои нападки надо отвечать! Хохоток за спиной показал, что это предположение все же ошибочно, и принц жаждет видеть без артефакта отнюдь не ее.
– Ну, инорита, не надо стесняться, артефакты такого рода очень редко встречаются, – воодушевленно вещал преподаватель, даже не обративший внимание на мое предположение, – этот образец магического искусства крайне сложен и дорог в изготовлении, берутся за них лишь немногие очень сильные маги, и увидеть его действие да еще и на наших занятиях – просто бесценно.
– Видите ли, лорд Эшью, мною был дан обет, который я не вправе нарушить. Но я уверена, что леди Рион будет более к вам благосклонна и покажет работу своего артефакта. Я так понимаю, что ее артефакт не сильно отличается от моего в этом плане.
Я с вежливой улыбкой повернулась в сторону Рион, вопросительно подняв бровь. Леди напоминала жабу, собирающуюся лопнуть от злости, и явно ничего демонстрировать не собиралась. Принцесса Олирия, сидевшая рядом с ней, прикусила губку, чтобы не рассмеяться, и внимательно изучала свою соседку, пытаясь определить, что же та корректирует. Задача чрезвычайно сложная, так как на посторонний взгляд, единственная привлекательная черта леди даже под действием такого сложного магического устройства – ее голос. Окончание занятия обрадовало нас обеих – мне не хотелось обсуждения моего артефакта, Дарме – ее внешности. Мы обе надеялись, что эта тема больше не поднимется.
– Инорита Лиара, а какого рода обет вами дан? Все-таки девушки обычно стремятся казаться более привлекательными, а не наоборот, – да, надежда умирает последней, все-таки принц Олин чересчур любопытен.
– Ваше высочество, я сниму медальон только перед будущим мужем. В день перед свадьбой.
– Не боитесь, что он не выдержит свалившегося на него счастья?
– Не думаю, что моя внешность настолько кардинально изменится, что вызовет у жениха шок, – сухо улыбнулась я. Да когда же это закончится? – Вам же сказали, что артефакт мою внешность портит, значит, никаких бородавок на носу и кривых зубов не предвидится.
– Да я и сейчас не сказал бы, что ваша внешность оставляет желать лучшего. Вы очень красивая девушка, инорита Лиара.
– Ваше высочество, обсуждая мою внешность, мы рискуем опоздать на следующее занятие.
– Ну, бытовая магия – это не тот предмет, на который нельзя опаздывать. Да что там! Ее и пропустить можно. Так что мы вполне можем продолжить наш разговор, – сказал он, заступая дорогу к выходу.
Но я ловко его обогнула и устремилась в другую аудиторию, пребывая в совершеннейшей панике. Ведь при прощании мой отец строго-настрого наказал не привлекать к себе внимания и не афишировать наличие уникального медальона-артефакта. Нечего сказать, неплохо это получилось, если вопрос о нем встал уже на второй день занятий. Правда, уникальность артефакта интересовала его высочество в последнюю очередь.
Олин проводил девушку заинтересованным взглядом, но на бытовую магию торопиться не стал. Не тот это предмет, что жизненно необходим принцам, у них для таких действий целая куча специальных магов есть. С ним задержался только один согруппник, остальные, весело переговариваясь и обсуждая прошедшее занятие, устремились за новыми знаниями.
– Что, ваше высочество, заинтриговала вас инорита Уэрси? – усмехнулся граф Полт.
– Эдгар, да брось ты это «ваше высочество», нам же еще пять лет учиться, – рассеянно сказал принц. – Ну его, этот официоз, во дворце надоел. Давай просто Олин, и на «ты». Идет?
– Идет, – осторожно ответил граф.
– И скажешь, тебе неинтересно, что у нее медальон скрывает? Даже из чисто теоретических соображений.
– Из чисто теоретических, можно и Рион попросить снять артефакт, – насмешливо сказал лорд Полт. – Думается, что если ее правильно попросить, да еще если принцесса подключится, то точно можно уговорить.
– Фу, – возмутился принц. – Из чисто эстетических соображений я бы даже не рискнул этого делать. Опасаюсь, что уж ее-то истинная внешность точно вызовет у жениха шок. А вот на эту Уэрси я бы с удовольствием посмотрел. И посмотрю.
– Уверен?
– Пари?
На бытовой магии рассказ шел о различных способах приведения предметов в чистое состояние. Если подвести краткий итог лекции, то чистить с помощью магии вообще ничего не стоило – вещи либо чистились недостаточно хорошо, либо быстро приходили в негодность. Более эффективные способы требовали знаний и умений, которые студентам-первокурсникам были недоступны. Впрочем, инор Клем, читавший этот предмет, считал, что заклинаний первого уровня вполне для него достаточно, и его рубашка казалась родной сестрой штор в комнатах общежития. Похоже, все предыдущие поколения студенток чистили все исключительно магией. А вот интересно, если попробовать просто их постирать?
После занятий я вернулась в свою комнату, встала перед зеркалом и начала придирчиво себя изучать, пытаясь за коррекцией разглядеть настоящее лицо. Надо признать, что и нынешнее меня вполне устраивало, но ведь красоты много не бывает, правда? За этот день я получила четыре предложения руки и сердца, причем все с просьбой предварительно показать будущему мужу то, что и для меня было загадкой. Какие мелочные мужчины пошли – красавицу им подавай, а то, что у меня характер золотой и высокие душевные качества, никого и не интересует.
Раздумывая над этим вопросом, я сняла шторы и пошла их стирать. На удивление не пришлось даже замачивать – следы магических чисток просто слезли с ткани. Шторы оказались голубыми с синими цветами. Надо же, насколько магия оказалась вредным делом в быту! На первый взгляд казалось, что шторы застираны, а они были замагичены до полной утраты внешнего вида. На ткани, видимо, все-таки было какое-то магическое покрытие, так как после полоскания она оказалась практически сухой. Повесив шторы, я с надеждой посмотрела на покрывало и решила не откладывать и его стирку. Покрывало благодарно распушилось и засинело. В комнате стало намного уютнее. Вирель как будто ждала именно этого момента, чтобы зайти.
– О, иллюзию освоила, она же только во втором семестре. Или попросила кого? – потрогала покрывало и добавила: – Так, тактильная составляющая есть, значит, не ниже третьего курса. И кто это у нас оказался таким добрым?
– Не поверишь, просто постирала! – рассмеялась я. – С бытовыми навыками у меня всегда было намного лучше, чем с бытовой магией.
– Надо же, а мне это и в голову не приходило, – удивилась Вирель. – Да, тебя там ждут, в комнате для встреч, около привратницкой. Знаешь, где это, или проводить?
– Проводи, пожалуй. А кто ждет, не скажешь?
– Не скажу, не знаю просто.
– Ну, надеюсь, не очередной жених…
– А почему я? – возмутилась леди Дорен.
– Потому что принцесса тебя попросила, – ответила Дарма. – И потом, из нас ты самая выдержанная. У тебя должно хорошо получиться поставить ее на место.
Я договорилась заниматься с Иденом арейским в пустой аудитории, в читальном зале произношение не поставишь, а если бы занятия проходили в личных комнатах, то от репутации моей не осталось бы даже огрызка. Когда я уже собиралась уходить, неожиданно зашла Ална.
– Слушай, Ли, я сейчас открыла этот текст, я его и за неделю не переведу. Могу я с тобой позаниматься?
– Ну, одним учеником больше, одним меньше, – согласно кивнула я головой, – идем.
Но не успели мы выйти, как в дверь опять постучали, и вошла недовольная Гемма. Я невольно подумала, что она была бы весьма привлекательной, даже несмотря на отдельные прыщи, если бы не это вечно кислое выражение лица.
– Ее высочество Олирия выражает свое недоумение по поводу вашего общения с представителем низшего класса, которому здесь явно не место, – высокомерно процедила она, – Также она выражает надежду, что ваше поведение придет в соответствие с принятыми нормами своего класса.
Оказывается, кислым может быть не только лицо, но и тональность речи. Похоже, кислотой эта леди овладела в совершенстве.
– Леди Гемма, передайте мою глубочайшую признательность ее высочеству за заботу.
Леди покровительственно кивнула и выплыла за дверь. Ална посмотрела на меня:
– Мы никуда не идем, да?
– Еще чего! Я никогда не нарушаю обещаний и ради ее высочества делать исключения не собираюсь. Тем более потакать простой блажи. Идена же просто отчислят с огромным долгом. Странная у нее забота о своих подданных, надо сказать.
– Но принцесса же будет недовольна, – неуверенно сказала Ална.
– Ее высочество постоянно чем-то недовольна, что особенно хорошо слышно, когда она в общежитии, – философски заметила я. – Думаю, что угодить ей все равно невозможно – сегодня она хочет, чтобы мы не занимались с Иденом, а завтра она решит, что и мы недостаточно хороши, чтобы здесь учиться.
– Но ведь нам надо попытаться поддерживать хорошие отношения с сокурсниками.
– Ална, да ты же сама видишь, что не складываются у нас отношения с местным высшим обществом и, похоже, уже и не сложатся. Неинтересны мы им.
– Не скажи, – неожиданно хихикнула Ална. – Мужская часть группы на тебя определенно посматривает с интересом.
– Думаю, что запретить им посматривать все равно не получится, а на большее рассчитывать не стоит. – Я весьма скептически отнеслась к наблюдениям подруги.
И мы, подшучивая друг над другом, направились в аудиторию, где нас уже ожидал Иден. Самым простым вариантом для меня оказалось заставить своих учеников выучить текст наизусть со всеми особенностями артикуляции. А потом заучить перевод. Групповая декламация с поставленными ударениями напоминала вызов демона, не хватало только свечей и пентаграммы. Затем, быстро пробежавшись по первым двум урокам грамматики, мы разошлись по своим комнатам делать оставшиеся задания.
Все предметы, которые были в первом семестре, великих магических сил не требовали, что не могло меня не радовать. Самое энергоемкое – целительство, но и по нему пока проходили диагностику по ауре, да заполнение целительских артефактов. Совершенно непонятно, почему этому занятию уделялось столько внимания, ведь вливание магии в любой артефакт было совершенно одинаково, и целительские ничем особенным не отличались. Скорее всего, преподаватель, инора Ирена Браст просто пользовалась случаем получить бесплатно большое количество магической энергии. Не брезговала она этим источником дохода и на более старших курсах, что подтверждали и мои новые подруги – Вирель и две пятикурсницы – Ирена, совершенно невозмутимая девушка, и Аделина, чей легкий характер позволял ей не только не переживать по поводу собственных проблем, но и помогать их решать окружающим. Впятером мы и проводили большую часть свободного времени, а его было очень и очень немного.
Игнорирование просьбы принцессы не могло остаться безнаказанным, что и попытались мне показать на следующий день, на первом же занятии.
– Носимые артефакты всегда отражаются на ауре носящего, – вещал лорд Эшью, преподаватель предмета «Артефакты». – По этим характернейшим искажениям можно легко определить, как место ношения артефакта, так и область его приложения.
Он стоял, с удобством разложив свой живот на передней парте, за которой имели глупость сесть мы с Алной. Нет, рассказывал он великолепно, и слушать его было бы одно удовольствие, вот только, когда он увлекался, во все стороны летела слюна, а когда в особо патетических моментах встряхивал головой, перхоть белым облаком оседала на парту, щедро посыпая наши тетради.
– Лорд Эшью, скажите, пожалуйста, а сколько артефактов вы видите в нашей группе? – внезапно поинтересовался принц Олин.
– В вашей группе их немного. У вас, ваше величество, вашей сестры, графа Полта, леди Рион и инориты Уэрси.
– А скажите пожалуйста, какого характера артефакт инориты Лиары Уэрси? – неожиданно раздался низкий тягучий голос Дармы Рион, дочери графа и очень богатого землевладельца.
– Инориты Уэрси? Очень интересный артефакт, явно выполненным мастером. А несет он исключительно защитные функции.
– Но позвольте, здесь же явно просматривается коррекция внешности? – возмутилась Дарма.
– Ну в данном случае это также защитная функция. Поскольку артефакт инориты Уэрси заставляет своего владельца выглядеть менее привлекательным и заметным для окружающих. В отличие от вашего, кстати.
Скрип зубов был различим даже на фоне поднявшегося шума. А нечего пытаться сделать гадость другому, если сам от нее не застрахован.
– Интересно, как же она тогда выглядит без артефакта, – а вот и его высочество Олин голос подал.
Я заявлением лорда Эшью была удивлена до крайности, ведь об этом свойстве медальона до сего дня не знала. Думала, что у него только защитные свойства, да и те не совсем полные. Дело в том, что наличие этого украшения не мешало мне регулярно разбивать коленки или получать синяки, он срабатывал только при очень сильной угрозе.
– Инорита Уэрси, – улыбнулся лорд Эшью, – пожалуйста, удовлетворите любопытство мужской части группы – снимите артефакт.
– Мне очень жаль, но ваше любопытство останется неудовлетворенным, – холодно сказала я. Ну не говорить же, что я понятия не имею, как его снимать. Что бы такое придумать поубедительней? – И потом, вы уверены, что его высочество имел в виду не леди Рион?
А что, за свои нападки надо отвечать! Хохоток за спиной показал, что это предположение все же ошибочно, и принц жаждет видеть без артефакта отнюдь не ее.
– Ну, инорита, не надо стесняться, артефакты такого рода очень редко встречаются, – воодушевленно вещал преподаватель, даже не обративший внимание на мое предположение, – этот образец магического искусства крайне сложен и дорог в изготовлении, берутся за них лишь немногие очень сильные маги, и увидеть его действие да еще и на наших занятиях – просто бесценно.
– Видите ли, лорд Эшью, мною был дан обет, который я не вправе нарушить. Но я уверена, что леди Рион будет более к вам благосклонна и покажет работу своего артефакта. Я так понимаю, что ее артефакт не сильно отличается от моего в этом плане.
Я с вежливой улыбкой повернулась в сторону Рион, вопросительно подняв бровь. Леди напоминала жабу, собирающуюся лопнуть от злости, и явно ничего демонстрировать не собиралась. Принцесса Олирия, сидевшая рядом с ней, прикусила губку, чтобы не рассмеяться, и внимательно изучала свою соседку, пытаясь определить, что же та корректирует. Задача чрезвычайно сложная, так как на посторонний взгляд, единственная привлекательная черта леди даже под действием такого сложного магического устройства – ее голос. Окончание занятия обрадовало нас обеих – мне не хотелось обсуждения моего артефакта, Дарме – ее внешности. Мы обе надеялись, что эта тема больше не поднимется.
– Инорита Лиара, а какого рода обет вами дан? Все-таки девушки обычно стремятся казаться более привлекательными, а не наоборот, – да, надежда умирает последней, все-таки принц Олин чересчур любопытен.
– Ваше высочество, я сниму медальон только перед будущим мужем. В день перед свадьбой.
– Не боитесь, что он не выдержит свалившегося на него счастья?
– Не думаю, что моя внешность настолько кардинально изменится, что вызовет у жениха шок, – сухо улыбнулась я. Да когда же это закончится? – Вам же сказали, что артефакт мою внешность портит, значит, никаких бородавок на носу и кривых зубов не предвидится.
– Да я и сейчас не сказал бы, что ваша внешность оставляет желать лучшего. Вы очень красивая девушка, инорита Лиара.
– Ваше высочество, обсуждая мою внешность, мы рискуем опоздать на следующее занятие.
– Ну, бытовая магия – это не тот предмет, на который нельзя опаздывать. Да что там! Ее и пропустить можно. Так что мы вполне можем продолжить наш разговор, – сказал он, заступая дорогу к выходу.
Но я ловко его обогнула и устремилась в другую аудиторию, пребывая в совершеннейшей панике. Ведь при прощании мой отец строго-настрого наказал не привлекать к себе внимания и не афишировать наличие уникального медальона-артефакта. Нечего сказать, неплохо это получилось, если вопрос о нем встал уже на второй день занятий. Правда, уникальность артефакта интересовала его высочество в последнюю очередь.
Олин проводил девушку заинтересованным взглядом, но на бытовую магию торопиться не стал. Не тот это предмет, что жизненно необходим принцам, у них для таких действий целая куча специальных магов есть. С ним задержался только один согруппник, остальные, весело переговариваясь и обсуждая прошедшее занятие, устремились за новыми знаниями.
– Что, ваше высочество, заинтриговала вас инорита Уэрси? – усмехнулся граф Полт.
– Эдгар, да брось ты это «ваше высочество», нам же еще пять лет учиться, – рассеянно сказал принц. – Ну его, этот официоз, во дворце надоел. Давай просто Олин, и на «ты». Идет?
– Идет, – осторожно ответил граф.
– И скажешь, тебе неинтересно, что у нее медальон скрывает? Даже из чисто теоретических соображений.
– Из чисто теоретических, можно и Рион попросить снять артефакт, – насмешливо сказал лорд Полт. – Думается, что если ее правильно попросить, да еще если принцесса подключится, то точно можно уговорить.
– Фу, – возмутился принц. – Из чисто эстетических соображений я бы даже не рискнул этого делать. Опасаюсь, что уж ее-то истинная внешность точно вызовет у жениха шок. А вот на эту Уэрси я бы с удовольствием посмотрел. И посмотрю.
– Уверен?
– Пари?
На бытовой магии рассказ шел о различных способах приведения предметов в чистое состояние. Если подвести краткий итог лекции, то чистить с помощью магии вообще ничего не стоило – вещи либо чистились недостаточно хорошо, либо быстро приходили в негодность. Более эффективные способы требовали знаний и умений, которые студентам-первокурсникам были недоступны. Впрочем, инор Клем, читавший этот предмет, считал, что заклинаний первого уровня вполне для него достаточно, и его рубашка казалась родной сестрой штор в комнатах общежития. Похоже, все предыдущие поколения студенток чистили все исключительно магией. А вот интересно, если попробовать просто их постирать?
После занятий я вернулась в свою комнату, встала перед зеркалом и начала придирчиво себя изучать, пытаясь за коррекцией разглядеть настоящее лицо. Надо признать, что и нынешнее меня вполне устраивало, но ведь красоты много не бывает, правда? За этот день я получила четыре предложения руки и сердца, причем все с просьбой предварительно показать будущему мужу то, что и для меня было загадкой. Какие мелочные мужчины пошли – красавицу им подавай, а то, что у меня характер золотой и высокие душевные качества, никого и не интересует.
Раздумывая над этим вопросом, я сняла шторы и пошла их стирать. На удивление не пришлось даже замачивать – следы магических чисток просто слезли с ткани. Шторы оказались голубыми с синими цветами. Надо же, насколько магия оказалась вредным делом в быту! На первый взгляд казалось, что шторы застираны, а они были замагичены до полной утраты внешнего вида. На ткани, видимо, все-таки было какое-то магическое покрытие, так как после полоскания она оказалась практически сухой. Повесив шторы, я с надеждой посмотрела на покрывало и решила не откладывать и его стирку. Покрывало благодарно распушилось и засинело. В комнате стало намного уютнее. Вирель как будто ждала именно этого момента, чтобы зайти.
– О, иллюзию освоила, она же только во втором семестре. Или попросила кого? – потрогала покрывало и добавила: – Так, тактильная составляющая есть, значит, не ниже третьего курса. И кто это у нас оказался таким добрым?
– Не поверишь, просто постирала! – рассмеялась я. – С бытовыми навыками у меня всегда было намного лучше, чем с бытовой магией.
– Надо же, а мне это и в голову не приходило, – удивилась Вирель. – Да, тебя там ждут, в комнате для встреч, около привратницкой. Знаешь, где это, или проводить?
– Проводи, пожалуй. А кто ждет, не скажешь?
– Не скажу, не знаю просто.
– Ну, надеюсь, не очередной жених…