– Что ты еще там видела? – спрашивал меня Василий.
Мы сидели на берегу моря за столиком в какой-то кафешке и пили вино. Официант должен был принести рыбу. Я как можно более красочно рассказывала о своем путешествии, стараясь не касаться темы спутника, просто бросала такие фразы типа «мы видели» или «нас повезли».
Я уже жалела об этой встрече, но в сторис фото с Васей сразу же загрузила. Так хотелось написать что-то типа «долгожданная встреча», но не стала. Я злилась на себя, на него, на весь мир, а на самом деле злилась на Влассиса. Потому что я, как и все девочки ждала одного – его звонка, сообщения, намека на то, что он скучает. Потому что сама скучала безумно. А он молчал.
И злилась на себя, потому что понимала, никогда такой как он не будет со мной, и глупо верить в какое-то продолжение. Мне оставалось только следить за его передвижениями по Турции, его ролики, где он рассказывал о достопримечательностях Анталии. Интересно, а что я буду делать, когда он воплотит в жизнь идею брать с собой случайных попутчиц? Наверное, умру.
Пожалуй, тогда я удалю Инстаграм, чтобы не видеть ничего.
Примерно такие мысли были у меня во время встречи с Васей. Не удивительно, что он спросил меня:
– О чем ты все время думаешь? И что с настроением?
– Знаешь, эта поездка изменила меня, – начала я говорить, стараясь быть более правдивой, – я вот не хочу больше отпуск по путевке, когда сидишь в отеле на одном месте. Ты представляешь, если взять машину напрокат, то за десять дней можно проехать все побережье Турции!
– Ну и для чего? – не понял он меня, – Ты же в отпуск едешь отдыхать, а не баранку крутить.
Понятно…
После этой фразы он окончательно пал в моих глазах. Мы ещё час поговорили обо всем, и Вася проводил меня к отелю. Там я быстро с ним попрощалась, не давая ему шанса на какой-то разговор или действия. Договорились что созвонимся уже в России, хотя я этого не очень хотела. Я вернулась в номер, распустила волосы и долго смотрела на них, вспоминая, как рука Влассиса накручивала пряди.
Смартфон ожил, пришло какое-то сообщение.
Когда я увидела, что пишет Влассис, мое сердце чуть не остановилась. Там был просто вопрос, но мне кажется для меня в этом вопросе было все – его внимание, ревность и подтверждение того, что он меня не забыл.
– Хорошо провела время с этим парнем? – спрашивал он.
Я расплылась в улыбке и ответила:
– Нет.
Он что-то писал, но так ничего не прислал. Видимо стер и решил не отправлять. Когда я смирилась, что больше ничего не напишет, он прислал:
– Чем занимались?
Я снова улыбнулась.
– Пили вино и ели рыбу.
Можно было бы написать какое тебе дело, или сексом, но мне не хотелось играть или заставлять его ревновать.
– И все? – спросил он.
– И все, – ответила я.
Не зная зачем я это делаю, я сфоткала себя в зеркале, на мне был светлый сарафан, который просто горел на фоне темной загоревшей кожи. Волосы тяжелыми прядями лежали на груди. Отправила ему эту фотографию и подписала: сижу одна в номере. Без Васи. Но Матрешки зовут охотиться на турков. Думаю, пойти.
Они меня и правда звали погулять, я хотела отказаться, но теперь решила по чему бы и нет? Ведь жизнь прекрасна!
– Не ври мне, турки тебя не интересуют, – написал он и прислал смайл, показывающий язык.
Больше от него не было никаких знаков внимания, но последующие дни прошли гораздое веселее. Может потому что я поверила, что не все кончено? Надежда она такая…до последнего будет держать тебя в напряжении.
– Мам, огурцы тоже поливать? – крикнула я.
Дело было к вечеру и мы вышли в огород. До выхода на работу оставалось пару дней. Я прилетела из Турции и уехала на денек к родителям в деревню. Сидеть одной в квартире и грустить мне совершенно не хотелось. Машка уже побывала у меня в гостях с вином и выслушала все детали истории. Правда она выслушала все, пока я еще находилась в Турции. А по прилету пришла типа поддержать меня. Но ее поддержка была странной, он мне внушала, чтоб я ему позвонила и полетела к нему. От таких советов только хуже становилось. Поэтому в итоге у ехала к маме.
Вчера мы до ночи смотрели мои фото, я им показывала все места где была, предварительно убрав все фото с Влассисом. Лучше не надо, мама кажется забыла о той истории, что я якобы увела парня от жены.
– Поливай! – Крикнула она из летней кухни, – Прям ведро на лунку, а то жара стояла…
Я пробубнила что-то типа ненавижу огород и пошлепала с чану с водой. Мои волосы были собраны в пучок, в майке и шортах, тех самых единственных, а также в резиновых огородных тапках я дефилировала между грядками. Папа курил на крыльце в шортах, почёсывая огромный живот.
Вдали раздалась музыка, играла гармонь.
– Кто-то радио включил что ли, – прокомментировал папа.
Я пожала плечами и вылила ведро нагревшейся за день воды в лунку.
Но музыка приближалась и похоже играли вживую, раздался нестройный хор голосов, люди пели песни.
– Может у кого-то праздник? – задала я вопрос папе. Он курил и прислушивался к звукам, мама вышла из кухни и спросила:
– У кого это? У Райки?
– Не знаю, – сказал папа.
Мне стало смешно, что такая мелочь как громкое пение, целое событие в деревне. В городе бы подумали, что кто-то играя на инструменте, собирает копейки у прохожих и никто б внимания не обратил на все это действо.
Тем временем по улице неслось:
Старый клен, старый клен,
Старый клен стучит в стекло,
Приглашая нас с друзьями на прогулку.
Отчего, отчего, отчего мне так светло?
Оттого, что ты идешь по переулку.
Отчего, отчего, отчего мне так светло?
Оттого, что ты идешь по переулку.
– Пойдем глянем, – сказал папа и направился к воротам. Мама в тряпичных тапочках, порванных сбоку, откуда торчал ее мизинец, направилась следом. Я усмехнулась и хотела набрать еще воды, но песня слышалась уже почти у ворот и любопытство победило.
Поэтому я, шлепая тапками, отправилась за родителями. Про себя отметила, что цветник у ворот тоже полить нужно, земля аж потрескалась.
У нас не было высокого забора, в деревне, в настоящей деревне, а не в коттеджных поселках, пока не было такой моды – отгородиться от всех. Иначе ж ничего видно? Как жить…не интересно.
А воры…Ну кто кроме алкашей тут воровать будет? Их сразу же местный участковый и сдаст в районный отдел полиции.
Родители с интересом смотрели на толпу, которая приближалась.
– Ряженые какие-то что ли, – спросила мама.
Я с интересом уставилась на людей. Ну, большая часть были нашими деревенскими жителями, которые увязалась от любопытства за процессией. Гармонист – высокий курчавый парень, был одет в русскую народную рубаху с вышивкой, а на голове набекрень натянута кепка с цветком. Рядом шли совершенно модные, стильные, городские ребята, которые при этом ещё и все снимали на смартфоны. Но каково же было мое удивление, когда среди всей этой разномастной шайки я увидела Влассиса. В лёгких серых брюках, мягких туфлях, которые успели запылиться на нашей деревенской дороге, в белой рубашке с букетом.
Погляди, погляди,
Погляди на небосвод,
Как сияет он безоблачно и чисто.
Отчего, отчего, отчего гармонь поет?
Оттого, что кто-то любит гармониста.
Отчего, отчего, отчего гармонь поет?
Оттого, что кто-то любит гармониста.
Я смотрела на него, а он на меня. Все смартфоны повернулись в мою сторону, я готова была провалиться сквозь землю вместе с ведром. Гармонист перестал играть и вперед вышли мужчина и женщина, такие…кхм…культурные. Женщина была с волнистыми красивыми волосами и ее глаза… глаза Влассиса копировали их.
Его родители?!
Мне хотелось ущипнуть себя, чтобы понять может я сплю? Но мы просто замерли, причём папа так и стоял с недонесенной до рта сигаретой.
– Доброго вечера вам! – сказала приятная женщина с глазами Влассиса.
– Доброго, – ответили мои родители. А я смотрела на Влассиса, который был так серьезен, что напугал меня еще больше. Дядька, которого женщина держала под руку сделал шаг вперед, открыл калитку, которая была преградой между нами и странной процессией и сказал:
– Ну что! У вас товар! У нас купец! Кажется, так правильно говорят?
Я медленно закрыла рот рукой, пытаясь сдержать смех. Это что, меня сватают?
Гармонист стянул с себя кепку и нацепил ее на Влассиса, слегка толкая его к воротам.
– Ну, жених, иди!
Мой папа словно ожил, кинул окурок в кусты, мама потом его убьет за это и спросил:
– Вы за Катей?
– Ну, ваша жена бесспорно прекрасна, – ответил пузатый дядька, – но вы же понимаете, что она не во вкусе моего сына…
Шутка было грубоватой, но по крайней мере разрядила обстановку, все начали ржать. Влассис прошел вперед, протянул моему паре руку, протянул цветы маме и спросил:
Мы сидели на берегу моря за столиком в какой-то кафешке и пили вино. Официант должен был принести рыбу. Я как можно более красочно рассказывала о своем путешествии, стараясь не касаться темы спутника, просто бросала такие фразы типа «мы видели» или «нас повезли».
Я уже жалела об этой встрече, но в сторис фото с Васей сразу же загрузила. Так хотелось написать что-то типа «долгожданная встреча», но не стала. Я злилась на себя, на него, на весь мир, а на самом деле злилась на Влассиса. Потому что я, как и все девочки ждала одного – его звонка, сообщения, намека на то, что он скучает. Потому что сама скучала безумно. А он молчал.
И злилась на себя, потому что понимала, никогда такой как он не будет со мной, и глупо верить в какое-то продолжение. Мне оставалось только следить за его передвижениями по Турции, его ролики, где он рассказывал о достопримечательностях Анталии. Интересно, а что я буду делать, когда он воплотит в жизнь идею брать с собой случайных попутчиц? Наверное, умру.
Пожалуй, тогда я удалю Инстаграм, чтобы не видеть ничего.
Примерно такие мысли были у меня во время встречи с Васей. Не удивительно, что он спросил меня:
– О чем ты все время думаешь? И что с настроением?
– Знаешь, эта поездка изменила меня, – начала я говорить, стараясь быть более правдивой, – я вот не хочу больше отпуск по путевке, когда сидишь в отеле на одном месте. Ты представляешь, если взять машину напрокат, то за десять дней можно проехать все побережье Турции!
– Ну и для чего? – не понял он меня, – Ты же в отпуск едешь отдыхать, а не баранку крутить.
Понятно…
После этой фразы он окончательно пал в моих глазах. Мы ещё час поговорили обо всем, и Вася проводил меня к отелю. Там я быстро с ним попрощалась, не давая ему шанса на какой-то разговор или действия. Договорились что созвонимся уже в России, хотя я этого не очень хотела. Я вернулась в номер, распустила волосы и долго смотрела на них, вспоминая, как рука Влассиса накручивала пряди.
Смартфон ожил, пришло какое-то сообщение.
Когда я увидела, что пишет Влассис, мое сердце чуть не остановилась. Там был просто вопрос, но мне кажется для меня в этом вопросе было все – его внимание, ревность и подтверждение того, что он меня не забыл.
– Хорошо провела время с этим парнем? – спрашивал он.
Я расплылась в улыбке и ответила:
– Нет.
Он что-то писал, но так ничего не прислал. Видимо стер и решил не отправлять. Когда я смирилась, что больше ничего не напишет, он прислал:
– Чем занимались?
Я снова улыбнулась.
– Пили вино и ели рыбу.
Можно было бы написать какое тебе дело, или сексом, но мне не хотелось играть или заставлять его ревновать.
– И все? – спросил он.
– И все, – ответила я.
Не зная зачем я это делаю, я сфоткала себя в зеркале, на мне был светлый сарафан, который просто горел на фоне темной загоревшей кожи. Волосы тяжелыми прядями лежали на груди. Отправила ему эту фотографию и подписала: сижу одна в номере. Без Васи. Но Матрешки зовут охотиться на турков. Думаю, пойти.
Они меня и правда звали погулять, я хотела отказаться, но теперь решила по чему бы и нет? Ведь жизнь прекрасна!
– Не ври мне, турки тебя не интересуют, – написал он и прислал смайл, показывающий язык.
Больше от него не было никаких знаков внимания, но последующие дни прошли гораздое веселее. Может потому что я поверила, что не все кончено? Надежда она такая…до последнего будет держать тебя в напряжении.
– Мам, огурцы тоже поливать? – крикнула я.
Дело было к вечеру и мы вышли в огород. До выхода на работу оставалось пару дней. Я прилетела из Турции и уехала на денек к родителям в деревню. Сидеть одной в квартире и грустить мне совершенно не хотелось. Машка уже побывала у меня в гостях с вином и выслушала все детали истории. Правда она выслушала все, пока я еще находилась в Турции. А по прилету пришла типа поддержать меня. Но ее поддержка была странной, он мне внушала, чтоб я ему позвонила и полетела к нему. От таких советов только хуже становилось. Поэтому в итоге у ехала к маме.
Вчера мы до ночи смотрели мои фото, я им показывала все места где была, предварительно убрав все фото с Влассисом. Лучше не надо, мама кажется забыла о той истории, что я якобы увела парня от жены.
– Поливай! – Крикнула она из летней кухни, – Прям ведро на лунку, а то жара стояла…
Я пробубнила что-то типа ненавижу огород и пошлепала с чану с водой. Мои волосы были собраны в пучок, в майке и шортах, тех самых единственных, а также в резиновых огородных тапках я дефилировала между грядками. Папа курил на крыльце в шортах, почёсывая огромный живот.
Вдали раздалась музыка, играла гармонь.
– Кто-то радио включил что ли, – прокомментировал папа.
Я пожала плечами и вылила ведро нагревшейся за день воды в лунку.
Но музыка приближалась и похоже играли вживую, раздался нестройный хор голосов, люди пели песни.
– Может у кого-то праздник? – задала я вопрос папе. Он курил и прислушивался к звукам, мама вышла из кухни и спросила:
– У кого это? У Райки?
– Не знаю, – сказал папа.
Мне стало смешно, что такая мелочь как громкое пение, целое событие в деревне. В городе бы подумали, что кто-то играя на инструменте, собирает копейки у прохожих и никто б внимания не обратил на все это действо.
Тем временем по улице неслось:
Старый клен, старый клен,
Старый клен стучит в стекло,
Приглашая нас с друзьями на прогулку.
Отчего, отчего, отчего мне так светло?
Оттого, что ты идешь по переулку.
Отчего, отчего, отчего мне так светло?
Оттого, что ты идешь по переулку.
– Пойдем глянем, – сказал папа и направился к воротам. Мама в тряпичных тапочках, порванных сбоку, откуда торчал ее мизинец, направилась следом. Я усмехнулась и хотела набрать еще воды, но песня слышалась уже почти у ворот и любопытство победило.
Поэтому я, шлепая тапками, отправилась за родителями. Про себя отметила, что цветник у ворот тоже полить нужно, земля аж потрескалась.
У нас не было высокого забора, в деревне, в настоящей деревне, а не в коттеджных поселках, пока не было такой моды – отгородиться от всех. Иначе ж ничего видно? Как жить…не интересно.
А воры…Ну кто кроме алкашей тут воровать будет? Их сразу же местный участковый и сдаст в районный отдел полиции.
Родители с интересом смотрели на толпу, которая приближалась.
– Ряженые какие-то что ли, – спросила мама.
Я с интересом уставилась на людей. Ну, большая часть были нашими деревенскими жителями, которые увязалась от любопытства за процессией. Гармонист – высокий курчавый парень, был одет в русскую народную рубаху с вышивкой, а на голове набекрень натянута кепка с цветком. Рядом шли совершенно модные, стильные, городские ребята, которые при этом ещё и все снимали на смартфоны. Но каково же было мое удивление, когда среди всей этой разномастной шайки я увидела Влассиса. В лёгких серых брюках, мягких туфлях, которые успели запылиться на нашей деревенской дороге, в белой рубашке с букетом.
Погляди, погляди,
Погляди на небосвод,
Как сияет он безоблачно и чисто.
Отчего, отчего, отчего гармонь поет?
Оттого, что кто-то любит гармониста.
Отчего, отчего, отчего гармонь поет?
Оттого, что кто-то любит гармониста.
Я смотрела на него, а он на меня. Все смартфоны повернулись в мою сторону, я готова была провалиться сквозь землю вместе с ведром. Гармонист перестал играть и вперед вышли мужчина и женщина, такие…кхм…культурные. Женщина была с волнистыми красивыми волосами и ее глаза… глаза Влассиса копировали их.
Его родители?!
Мне хотелось ущипнуть себя, чтобы понять может я сплю? Но мы просто замерли, причём папа так и стоял с недонесенной до рта сигаретой.
– Доброго вечера вам! – сказала приятная женщина с глазами Влассиса.
– Доброго, – ответили мои родители. А я смотрела на Влассиса, который был так серьезен, что напугал меня еще больше. Дядька, которого женщина держала под руку сделал шаг вперед, открыл калитку, которая была преградой между нами и странной процессией и сказал:
– Ну что! У вас товар! У нас купец! Кажется, так правильно говорят?
Я медленно закрыла рот рукой, пытаясь сдержать смех. Это что, меня сватают?
Гармонист стянул с себя кепку и нацепил ее на Влассиса, слегка толкая его к воротам.
– Ну, жених, иди!
Мой папа словно ожил, кинул окурок в кусты, мама потом его убьет за это и спросил:
– Вы за Катей?
– Ну, ваша жена бесспорно прекрасна, – ответил пузатый дядька, – но вы же понимаете, что она не во вкусе моего сына…
Шутка было грубоватой, но по крайней мере разрядила обстановку, все начали ржать. Влассис прошел вперед, протянул моему паре руку, протянул цветы маме и спросил: