– Какие у нас планы? – спросила я, выходя из ванной. Мы вернулись в номер с обоюдным желанием выспаться. Я сразу же ушла переодеваться в свою супер пижаму, а он уселся с телефоном, думаю, как всегда монтировать.
– Планы – немного поспать.
– Это я поняла, я имею ввиду в долгосрочной перспективе. Мы когда обратно?
– Завтра, примерно в обед.
Я подошла к кровати на ходу сбрасывая гостиничные тонкие белы тапки и забираясь под одеяло.
– А что мы тут еще делать будем, раз шары посмотрели?
– Спи, – ответил он, что означало отстань, твое дело ездить со мной, а мое – придумывать план действий.
Последнее о чем я подумала, перед тем как мои глаза окончательно закрылись, это то, что я сплю на одной кровати с парнем, которого знаю аж пять дней. Но при этом по ощущениям будто лет десять. И я его совершенно не стесняюсь.
Чей-то телефон надрывно бился в вибро-истерике о поверхность прикроватной тумбы. Я тяжело выплывала из сна, пытаясь понять не только который сейчас час, но и год. Почему когда спишь днем, совершенно теряешься во времени и пространстве. В момент, когда ты просыпаешься, напоминаешь бабушку лет девяносто пяти, которая с трудом понимает кто она, где и что происходит в мире вообще.
Родители. Так думала я, пытаясь нащупать телефон рукой. Наконец мой полураскрытый глаз уловил силуэт смартфона и я его схватила. Нет, мой молчал. Зато там был миллион пропущенных вызовов, а звук был отключен.
– Блин, – простонала я, предвкушая беседу с родителями в состоянии истерики.
– Да, – сонно буркнул Влассис, – я повернула голову и увидела, что он отвечает на телефонный звонок полузакрытыми глазами.
– Что ты мне свое ухо показываешь! – раздался громкий голос девушки. У меня даже глаза раскрылись. Влассис изумленно отодвинул от себя смартфон и мы с удивлением уставились на лицо девушки, которая видимо позвонила по видео, а этот сонный балбес ответил на автопилоте не глядя. В маленьком окошке внизу экрана я могла лицезреть наши косматые и мятые лица.
– Ах ты козел!!! – раздался ее вопль, – Дол…
Дальше шел поток такой нецензурной брани, что у меня просто уши заалели, как галстук вымерших пионеров. Первой реакцией было спрятаться под одеяло, но потом мелькнула мысль, что это вроде как тупо. Потом я хотела заткнуть ее и закричать – да ничего не было! Мы тут просто это…спим… Но понимая, что со стороны это выглядит как не просто спим, не стала ничего говорить.
Время будто замедлилось, Влассис кажется завис и не знал, что ему делать то. Мы так и продолжали пялиться в экран смартфона на орущую голову, пока Влассис не сказал:
– Прекрати кричать, сейчас я перезвоню и поговорим, – он вроде бы не кричал, но она его услышала и замолчала. При этом ее ноздри продолжали гневно раздуваться. После чего он наконец нажал красный кружок, прерывая видео связь.
Мы молчали. Наконец я сказала:
– Ну, пи…ц, что я могу сказать…
– Хорошее слово, точно характеризующее всю ситуацию…, – согласился он.
– Она же не поверит, что ничего не было, – я села на кровати, поправляя пижаму, – блин, надо было мне спать на диване…
– Не поверит, – согласился он, сохраняя при этом абсолютное спокойствие.
– Так, я сейчас оденусь и уйду вниз, попью чай, там на террасе открытой, а ты позвони ей и поговорите. Мне с родителями тоже нужно поговорить…
Влассис молчал. У меня на душе было так гадко, просто потому что вся ситуация была убогой, нелепой и какой-то плоской, будто в дешевом ток-шоу или плохом сериале. Как?! Ну как я могла это допустить?! Почему я не легла на тот гребучий диван? И вообще, на кой я поехала с ним в эту Каппадокию? Сидела бы в номере и все…
Мой телефон издал писк, сообщение от матрешек:
– Вы что переспали? Она вас застукала?
Бо-о-о-ожеее, откуда уже…
Но гадать не пришлось, они мне переслали ссылку на сторис девушки Влассиса, где она рыдала, некрасиво кривя увеличенные губища и жаловалась подписчикам, что ее парень изменил ей с «деревенской убогой дурой» и теперь она в депрессии и ей срочно нужна помощь психолога.
Я застонала. Неужели это происходит со мной?!
– Вы в порядке? – спросил меня кто-то. Я обернулась и увидела того самого русскоговорящего парня, который спас меня в истории с получением полотенчика.
– Почти. Мне б чая с булкой и станет чуточку лучше.
– Ну, с булочками тут вряд ли что выйдет, как-то знаете с утра выборгских с повидлом не напекли, а лепешки горячие есть.
– Сойдет кивнула я, – посмеявшись с выборгских булок.
После того, как мое тело расположилось в углу столика, а парень с красивыми черными усами принес мне чай с лепешкой, я взялась за телефон. И обалдела. Там писали все: матрешки, Маша, Василий тот, что настоящий, и еще добавилось сообщений от родителей.
Я вздохнула и набрала номер мамы. И начала свою речь с наезда:
– Ма, ну ты что названиваешь? Я тут сплю! Рано же встали!
Она принялась было причитать, но я ее перебила рассказывая взахлеб о своих чудо-эмоциях про увиденное. Этот разговор мне давался очень тяжело, потому что по сути я играла роль. На самом деле мне хотелось сказать: ма, я тут такое натворила… Оставалось только радоваться, что мои родственники не ходят в Instagram. Минут тридцать понадобилось на то, чтобы порадовать родителей историями про шары, необычную Каппадокию и вкусные лепешки. Те и правда были необыкновенными.
После того, как мы наконец поговорили, я позвонила Маше.
– Привет, – сказала я.
– Привет! Блин, я в шоке! Вы все-таки все? Вместе? Того?
– Что?
– Ну, вы того? Этого?
– Нет!!!
– Как нет? А все обсуждают, что да!
– Я твоя подруга. И я тебе говорю – нет. Ты кому веришь то? – разозлилась я.
– Хорошооо, давай рассказывай, – ответила она каким-то сникшим голосом.
Я коротко рассказала о том, как мы жили в одном номере и к чему это все привело. Почему-то вся эта история Машку дико смешила.
– Да чего смешного? – прошипела я.
– Знаешь, а я думаю и хорошо, что так вышло, проще будет дальше.
– Чем проще то?
– Да вам проще!
– ???
– Ну, вам проще того…этого…
– Ой, все! Иди на фиг! – разозлилась я.
– Молчу-молчу! Расскажи мне про Каппадокию тогда…
Мы еще немного поболтали с ней обо всем подряд. Она спросила, что там происходит на моей странице в Instagram, я ответила, что даже знать не хочу. Она смеялась надо мной, а я проклинала тот день, когда матрешки уговорили меня завести там страничку. Кстати про матрешек. Вспомнив, что они мне писали и ждут ответа, я попрощалась с Машей и написала этим дамам, что ничего не было, просто подруга Влассиса ревнует. Вряд ли это их переубедит, но хотя б заставит сомневаться. А может и нет…
С Василием было проще. Он просто спросил, чем я занята и как мои дела. Я отправила ему кучу фото с шарами, природой так далее, и написала, что все супер. Он тут же спросил, когда я вернусь, пришлось ответить, что завтра вечером.
Пока я со всеми говорила и переписывалась, чай совсем остыл.
– Еще заказать? – спросил Влассис плюхнувшись на стул напротив.
– О, привет, – удивилась я, – все? Поговорили?
– Да, – кивнул он.
– Ну? И?
– И все хорошо, – спокойно ответил он.
– Правда?! – я вроде бы обрадовалась, но…в какой-то момент будто что-то кольнуло, мелькнула мысль что…я не хотела их примирения?
– Ага, – ответил он, – мы все решили. Вернее я.
– В смысле? – я даже вперед подалась.
– Ну…я решил, что нам нужно расстаться…
Я расхохоталась и сказала:
– Прости, что смеюсь, но уж мне то не говори, что ты что-то решил, я была там и понимаю кто кого бросил!
– Нет, конечно, она мне не поверила сейчас, но мы уже проходили сцены расставаний, ты не знаешь Кристину…Она неплохая девчонка, но…я ей нужен пока я не потерял популярности. Ты не знаешь, наверное, но она даже из расставания шоу сделала…
– О, я знаю! Мне уже написали, – нахмурилась я.
– Даже так, – он ухмыльнулся, – знаешь, что я тебе хочу сказать, если я отправлю ей офигенный букет и сниму ролик как с ума по ней схожу, и конечно выложу это в сеть, поверь, мы помиримся.
Я вовремя успела спрятать кислую мину после фразы «помиримся» параллельно пытаясь понять отчего мне грустно то? Не пофиг ли вообще? Должно быть пофиг…вроде как…
– Ну, ты выложишь такой ролик? – с неподдельным интересом уточнила я.
– Нет, я выложу другой ролик, – сказал он.
– Планы – немного поспать.
– Это я поняла, я имею ввиду в долгосрочной перспективе. Мы когда обратно?
– Завтра, примерно в обед.
Я подошла к кровати на ходу сбрасывая гостиничные тонкие белы тапки и забираясь под одеяло.
– А что мы тут еще делать будем, раз шары посмотрели?
– Спи, – ответил он, что означало отстань, твое дело ездить со мной, а мое – придумывать план действий.
Последнее о чем я подумала, перед тем как мои глаза окончательно закрылись, это то, что я сплю на одной кровати с парнем, которого знаю аж пять дней. Но при этом по ощущениям будто лет десять. И я его совершенно не стесняюсь.
Чей-то телефон надрывно бился в вибро-истерике о поверхность прикроватной тумбы. Я тяжело выплывала из сна, пытаясь понять не только который сейчас час, но и год. Почему когда спишь днем, совершенно теряешься во времени и пространстве. В момент, когда ты просыпаешься, напоминаешь бабушку лет девяносто пяти, которая с трудом понимает кто она, где и что происходит в мире вообще.
Родители. Так думала я, пытаясь нащупать телефон рукой. Наконец мой полураскрытый глаз уловил силуэт смартфона и я его схватила. Нет, мой молчал. Зато там был миллион пропущенных вызовов, а звук был отключен.
– Блин, – простонала я, предвкушая беседу с родителями в состоянии истерики.
– Да, – сонно буркнул Влассис, – я повернула голову и увидела, что он отвечает на телефонный звонок полузакрытыми глазами.
– Что ты мне свое ухо показываешь! – раздался громкий голос девушки. У меня даже глаза раскрылись. Влассис изумленно отодвинул от себя смартфон и мы с удивлением уставились на лицо девушки, которая видимо позвонила по видео, а этот сонный балбес ответил на автопилоте не глядя. В маленьком окошке внизу экрана я могла лицезреть наши косматые и мятые лица.
– Ах ты козел!!! – раздался ее вопль, – Дол…
Дальше шел поток такой нецензурной брани, что у меня просто уши заалели, как галстук вымерших пионеров. Первой реакцией было спрятаться под одеяло, но потом мелькнула мысль, что это вроде как тупо. Потом я хотела заткнуть ее и закричать – да ничего не было! Мы тут просто это…спим… Но понимая, что со стороны это выглядит как не просто спим, не стала ничего говорить.
Время будто замедлилось, Влассис кажется завис и не знал, что ему делать то. Мы так и продолжали пялиться в экран смартфона на орущую голову, пока Влассис не сказал:
– Прекрати кричать, сейчас я перезвоню и поговорим, – он вроде бы не кричал, но она его услышала и замолчала. При этом ее ноздри продолжали гневно раздуваться. После чего он наконец нажал красный кружок, прерывая видео связь.
Мы молчали. Наконец я сказала:
– Ну, пи…ц, что я могу сказать…
– Хорошее слово, точно характеризующее всю ситуацию…, – согласился он.
– Она же не поверит, что ничего не было, – я села на кровати, поправляя пижаму, – блин, надо было мне спать на диване…
– Не поверит, – согласился он, сохраняя при этом абсолютное спокойствие.
– Так, я сейчас оденусь и уйду вниз, попью чай, там на террасе открытой, а ты позвони ей и поговорите. Мне с родителями тоже нужно поговорить…
Влассис молчал. У меня на душе было так гадко, просто потому что вся ситуация была убогой, нелепой и какой-то плоской, будто в дешевом ток-шоу или плохом сериале. Как?! Ну как я могла это допустить?! Почему я не легла на тот гребучий диван? И вообще, на кой я поехала с ним в эту Каппадокию? Сидела бы в номере и все…
Мой телефон издал писк, сообщение от матрешек:
– Вы что переспали? Она вас застукала?
Бо-о-о-ожеее, откуда уже…
Но гадать не пришлось, они мне переслали ссылку на сторис девушки Влассиса, где она рыдала, некрасиво кривя увеличенные губища и жаловалась подписчикам, что ее парень изменил ей с «деревенской убогой дурой» и теперь она в депрессии и ей срочно нужна помощь психолога.
Я застонала. Неужели это происходит со мной?!
– Вы в порядке? – спросил меня кто-то. Я обернулась и увидела того самого русскоговорящего парня, который спас меня в истории с получением полотенчика.
– Почти. Мне б чая с булкой и станет чуточку лучше.
– Ну, с булочками тут вряд ли что выйдет, как-то знаете с утра выборгских с повидлом не напекли, а лепешки горячие есть.
– Сойдет кивнула я, – посмеявшись с выборгских булок.
После того, как мое тело расположилось в углу столика, а парень с красивыми черными усами принес мне чай с лепешкой, я взялась за телефон. И обалдела. Там писали все: матрешки, Маша, Василий тот, что настоящий, и еще добавилось сообщений от родителей.
Я вздохнула и набрала номер мамы. И начала свою речь с наезда:
– Ма, ну ты что названиваешь? Я тут сплю! Рано же встали!
Она принялась было причитать, но я ее перебила рассказывая взахлеб о своих чудо-эмоциях про увиденное. Этот разговор мне давался очень тяжело, потому что по сути я играла роль. На самом деле мне хотелось сказать: ма, я тут такое натворила… Оставалось только радоваться, что мои родственники не ходят в Instagram. Минут тридцать понадобилось на то, чтобы порадовать родителей историями про шары, необычную Каппадокию и вкусные лепешки. Те и правда были необыкновенными.
После того, как мы наконец поговорили, я позвонила Маше.
– Привет, – сказала я.
– Привет! Блин, я в шоке! Вы все-таки все? Вместе? Того?
– Что?
– Ну, вы того? Этого?
– Нет!!!
– Как нет? А все обсуждают, что да!
– Я твоя подруга. И я тебе говорю – нет. Ты кому веришь то? – разозлилась я.
– Хорошооо, давай рассказывай, – ответила она каким-то сникшим голосом.
Я коротко рассказала о том, как мы жили в одном номере и к чему это все привело. Почему-то вся эта история Машку дико смешила.
– Да чего смешного? – прошипела я.
– Знаешь, а я думаю и хорошо, что так вышло, проще будет дальше.
– Чем проще то?
– Да вам проще!
– ???
– Ну, вам проще того…этого…
– Ой, все! Иди на фиг! – разозлилась я.
– Молчу-молчу! Расскажи мне про Каппадокию тогда…
Мы еще немного поболтали с ней обо всем подряд. Она спросила, что там происходит на моей странице в Instagram, я ответила, что даже знать не хочу. Она смеялась надо мной, а я проклинала тот день, когда матрешки уговорили меня завести там страничку. Кстати про матрешек. Вспомнив, что они мне писали и ждут ответа, я попрощалась с Машей и написала этим дамам, что ничего не было, просто подруга Влассиса ревнует. Вряд ли это их переубедит, но хотя б заставит сомневаться. А может и нет…
С Василием было проще. Он просто спросил, чем я занята и как мои дела. Я отправила ему кучу фото с шарами, природой так далее, и написала, что все супер. Он тут же спросил, когда я вернусь, пришлось ответить, что завтра вечером.
Пока я со всеми говорила и переписывалась, чай совсем остыл.
– Еще заказать? – спросил Влассис плюхнувшись на стул напротив.
– О, привет, – удивилась я, – все? Поговорили?
– Да, – кивнул он.
– Ну? И?
– И все хорошо, – спокойно ответил он.
– Правда?! – я вроде бы обрадовалась, но…в какой-то момент будто что-то кольнуло, мелькнула мысль что…я не хотела их примирения?
– Ага, – ответил он, – мы все решили. Вернее я.
– В смысле? – я даже вперед подалась.
– Ну…я решил, что нам нужно расстаться…
Я расхохоталась и сказала:
– Прости, что смеюсь, но уж мне то не говори, что ты что-то решил, я была там и понимаю кто кого бросил!
– Нет, конечно, она мне не поверила сейчас, но мы уже проходили сцены расставаний, ты не знаешь Кристину…Она неплохая девчонка, но…я ей нужен пока я не потерял популярности. Ты не знаешь, наверное, но она даже из расставания шоу сделала…
– О, я знаю! Мне уже написали, – нахмурилась я.
– Даже так, – он ухмыльнулся, – знаешь, что я тебе хочу сказать, если я отправлю ей офигенный букет и сниму ролик как с ума по ней схожу, и конечно выложу это в сеть, поверь, мы помиримся.
Я вовремя успела спрятать кислую мину после фразы «помиримся» параллельно пытаясь понять отчего мне грустно то? Не пофиг ли вообще? Должно быть пофиг…вроде как…
– Ну, ты выложишь такой ролик? – с неподдельным интересом уточнила я.
– Нет, я выложу другой ролик, – сказал он.