Василий в это время, тот что сидел напротив, слегка нахмурился.
– Я очень за тебя волнуюсь, переживаю, что ты не увидишь Каппадокию…
– Ах ты…, – я не стала продолжать эту перепалку и сказала, – все хорошо, спи спокойно, завтра едем.
– Отлично, – мне показалось он выдохнул, – в восемь местного жду у выхода.
– Ага, – коротко ответила я и отключилась.
– Вы давно общаетесь? – спросил меня Вася, причем так хмуро, будто он участковый, а я соседка-свидетель преступления.
– Иногда мне кажется, что пол жизни, – ответила я и сменила тему, – какие у вас еще планы здесь?
Мы еще около час болтали, немного гуляли по берегу моря. С ним было легко и я поймала себя на мысли что мы о говорим о каких-то вещах…например, о крабах. Обсудили пробовали или нет, вкусно или нет, о рыбалке и даже немного о политике. Сказать гадости о правительстве – это святое дело. Когда уже стало совсем темно и многие отели включили яркую подсветку зданий, бассейнов, начались шумные вечеринки, Вася проводил меня обратно ко входу в отель.
– Ну что, созвонимся? – уточнил он.
– Да, конечно, – я улыбнулась и постаралась бочком-бочком, поскорее ускользнуть, прямо как краб, которого с таким восторгом на Дальнем Востоке пробовал Вася.
Утром я хотела только одного – спать. Когда я тащилась зевая на завтрак, то думала, нет на кой черт я согласилась вообще на эту поездку? Далась мне какая-то там Каппадокия? Мне, собственно, и море в радость. Еще и нападки неадекватных подписчиков выслушивать. Вчера я просто открыла станицу в Instagram, прочитала первый комментарий, что-то вроде «прекрасный Влассис за нее платит, а она шляется с какими-то мужиками» и так далее, и закрыла. А сегодня с утра я думала зачем мне вообще это все а? Этот Влассис с его поездкой, и все эти люди, пишущие г…но в мой адрес? Зачем? Жила же спокойно, что началось то…
Примерно так я рассуждала, поедая кашу. Мой смартфон требовательно загудел на столе. Уже зная, что это Влассис, кто же еще в такую рань додумается названивать, я ответила почти не глядя:
– Еще же рано, – сердито сказала я, – я даже кашу не доела.
– Доедай, только прихвати с собой теплые вещи.
– Зачем?! – я даже ложку не донесла до рта.
– Затем, – усмехнулся он, – Поверь мне, если я говорю, что нужно их взять, значит нужно.
Я со стоном отодвинула от себя телефон. И куда я должна пихать спортивный костюм? Рюкзак итак битком. После того, как каша была утрамбована в моем желудке, я отправилась проделывать это с костюмом и рюкзаком.
Во мне боролись две личности. Одна говорила: ты должна быть благодарна ему, да любая бы на твоем месте от счастья умерла – увидеть такое популярное, историческое место, да еще и бесплатно! А вторая говорила: а я просила об этом? Я вообще ничего не хотела, не просила и…
Ну, примерно вот в таком взвинченном состоянии я плюхнулась в его машину на пассажирское сиденье. Это был какой-то Ford, сейчас я рассмотрела марку машины.
– Никогда не думал, что мое лицо и путешествие в легендарную Каппадокию может вызвать такой негатив у человека, – усмехнулся он криво.
– С чего ты взял? – я в упор посмотрела в его глаза. Которые нравились всем. Кроме меня.
– Ты бы сейчас себя видела…
– Хм, – я ничего не ответила дабы не казаться вконец неблагодарной свиньей и стала глазеть в окно.
Влассис молчал. Я тоже. И чем дальше мы уезжали от города, тем мне становилось спокойнее. Мы проезжали через какие-то села, небольшие, очень аккуратные, со множеством красивейших мечетей. Дорогу постоянно перебегали стада овец. А в одном месте они просто встали посреди дороги и не желали с нее уходить.
Я хохотала, а Влассис психовал.
– Вот бараны, бл…ь! – в негодовании воскликнул он, а потом протянул мне телефон и сказал, – Ну-ка сними иди…
Он снимал все подряд, нас внутри машины, дорогу, открывал окно, ехал медленно и заставлял меня снимать дорогу, обочину, небо, короче все. Я психовала, а он приговаривал: «Ты так-то с блогером едешь, а не на бричке в своем селе…», чем злил меня до ужаса.
Теперь вот еще и бараны.
Я со стоном вылезла из машины, видимо это плата за то, что я увижу сказочную Каппадокию, буду подрабатывать оператором. Причем он долго и муторно пояснял как нужно снять, и что взять в кадр, а потом проверял. И если что-то было не так, приходилось снова пихать руку в окно и снимать.
В итоге я хохотала и снимала, как Влассис, словно управляя ледоколом, пробивается сквозь море шерсти.
– А если меня бараны задавят? – крикнула я ему, когда мелкие курчавые шубки замелькали вокруг меня.
– Не задавят, – громко ответил он в открытое окно авто, – ты для них своя, колхозница, просто иностранка.
В это время сандалем я наступила на бараньи горошки-какашки и мне так хотелось поднять одну какаху и пульнуть в его модную физиономию.
Когда бараны были сняты со всех ракурсов: шкура, ноги, даже какашки сняла, я вернулась в машину, но у этого блоХера уже возникла новая идея:
– Ты уйди метров на пятьдесят вперед, – сказал он, – я буду ехать, а ты сними на видео колеса.
– Что прости снять?
– Колеса, – невозмутимо ответил он, – дай телефон, я выставлю замедленную съемку.
– О Боже, да сколько можно?! – возмутилась я, – Колеса то зачем снимать?!
– Нужно, – бросил он мне.
– Знаешь, в отеле ты был гораздо милее по отношению ко мне, – сощурив глаза сказала я.
– В отеле я тебя уговаривал поехать со мной, а теперь тебе некуда деться, – бросил он.
– Засранец, – просто сказала я.
– Еще какой, – он снова ухмыльнулся.
Наконец крутящееся колесо было заснято, и мне было позволено сесть в машину. Я гневно посмотрела на Влассиса и спросила:
– А твоя девушка тоже такая повернутая на видеосъемке?
– Нет, вернее ей больше нравится фото. И она никогда не снимает, когда мы ездим вместе, я сам.
Я расширила глаза от удивления:
– Тогда какого хр…а я должна это делать?
– Ну ты же не моя девушка, – усмехнулся он.
– К счастью!
Он снова рассмеялся.
– Будем считать, что я Бэтмен, а ты мой Робин! – гордо сказал он.
– Я бы предпочла быть женщиной-кошкой, – сморщив нос произнесла я.
Он оглядел меня с ног до головы, очень дотошно, и сказал:
– Прости, но я не могу представить тебя латексном костюме с ушками…
– Конечно, а в костюме Робина, самое оно, – недовольно буркнула я.
Влассис расхохотался и сказал:
– Ну, это лучше, чем я бы сказала, что ты похожа на Халка…
Я не выдержала и толкнула его в плечо с шипением, а он продолжал смеяться.
Через какое-то время мы остановились позавтракать. Это был целый торговый центр, ну я его так про себя обозначила. И здесь было все – и еда, и обувь, и туалеты, и шубы, и сувениры. Короче, лишь бы туристы купили все, что могут унести.
Парковка была занята кучей автобусов, на русском с акцентом громкие гиды зазывали туристов, указывая где и что находится.
– Я в туалет хочу, – объявила я своему спутнику.
– Как это ни странно, я тоже, – кивнул он, – идем.
Как собака ищейка, он двинулся с потоком туристов и туалет нашел очень быстро. При этом как всегда шел с камерой, снимая все подряд. Мне кажется за эти пару часов езды я уже так привыкла к вечно включенной камере, что даже внимания не обращала на нее.
– А ты меня дождешься? – спросила я, перед тем как скрыться в недрах дамской комнаты.
– Нет, брошу, – усмехнулся он, – конечно, дождусь, иди!
– Точно? – снова задала я вопрос, нахмурившись.
– Да иди уже! Если выйдешь, а меня нет – просто стой и жди, не бегай как потерянный младенец.
– Младенцы не бегают, – пробубнила я.
Я вошла в туалет, а затем решила проверить стоит Влассис там, или ушел. Приоткрыв дверь, я увидела, что он стоит на прежнем месте и снимает вход в девчачий туалет. Увидев мой нос, просунувшийся в щель, как у крысы из норки, он расхохотался, а я быстро захлопнула дверь.
Я не знала на кой он снимал момент, как я удаляюсь в дамскую комнату, но учитывая его любовь придавать огласке и показывать обществу все, что происходит с нами, подозревала что и мое дефиле в мир кафеля и санфаянса он тоже выложит в сеть.
Влассис стоял на том же месте, когда я вышла, кабинки мужского туалета были заняты. Пользуясь случаем, я достала телефон и сняла тот миг, когда он удалился удовлетворить потребности своего организма. Мало ли… А вдруг пригодится…
Ресторан назывался Zirve и вид из его панорамных окон открывался просто шикарный! Но еда, которую перед нами поставили…Я не знаю, то ли я просто проголодалась в пути, то ли здесь все было нереально вкусным, но… Слов нет описать насколько обалденными были крупные маслины, горячие лепешки, маслянистые и тающие во рту, какой-то нереально вкусный салат, а еще сыр и овощи с мясом. Все это заказал Влассис. Понятия не имею, сколько стоило такое застолье, и честно, не хочу знать. Меня начинала мучать совесть. В том плане, что я еду на халяву через всю страну с незнакомым парнем, живу и ем эти дни за его счет и… Ну, если б он был хотя бы моим любовником что ли, тогда ладно…
От этой мысли про любовника мне стало смешно, и я хихикнула. Влассис в это время кружил вокруг стола с телефоном, снимая еду.
– Блин, ну когда есть то можно будет? – вздохнула я.
– Я очень за тебя волнуюсь, переживаю, что ты не увидишь Каппадокию…
– Ах ты…, – я не стала продолжать эту перепалку и сказала, – все хорошо, спи спокойно, завтра едем.
– Отлично, – мне показалось он выдохнул, – в восемь местного жду у выхода.
– Ага, – коротко ответила я и отключилась.
– Вы давно общаетесь? – спросил меня Вася, причем так хмуро, будто он участковый, а я соседка-свидетель преступления.
– Иногда мне кажется, что пол жизни, – ответила я и сменила тему, – какие у вас еще планы здесь?
Мы еще около час болтали, немного гуляли по берегу моря. С ним было легко и я поймала себя на мысли что мы о говорим о каких-то вещах…например, о крабах. Обсудили пробовали или нет, вкусно или нет, о рыбалке и даже немного о политике. Сказать гадости о правительстве – это святое дело. Когда уже стало совсем темно и многие отели включили яркую подсветку зданий, бассейнов, начались шумные вечеринки, Вася проводил меня обратно ко входу в отель.
– Ну что, созвонимся? – уточнил он.
– Да, конечно, – я улыбнулась и постаралась бочком-бочком, поскорее ускользнуть, прямо как краб, которого с таким восторгом на Дальнем Востоке пробовал Вася.
Утром я хотела только одного – спать. Когда я тащилась зевая на завтрак, то думала, нет на кой черт я согласилась вообще на эту поездку? Далась мне какая-то там Каппадокия? Мне, собственно, и море в радость. Еще и нападки неадекватных подписчиков выслушивать. Вчера я просто открыла станицу в Instagram, прочитала первый комментарий, что-то вроде «прекрасный Влассис за нее платит, а она шляется с какими-то мужиками» и так далее, и закрыла. А сегодня с утра я думала зачем мне вообще это все а? Этот Влассис с его поездкой, и все эти люди, пишущие г…но в мой адрес? Зачем? Жила же спокойно, что началось то…
Примерно так я рассуждала, поедая кашу. Мой смартфон требовательно загудел на столе. Уже зная, что это Влассис, кто же еще в такую рань додумается названивать, я ответила почти не глядя:
– Еще же рано, – сердито сказала я, – я даже кашу не доела.
– Доедай, только прихвати с собой теплые вещи.
– Зачем?! – я даже ложку не донесла до рта.
– Затем, – усмехнулся он, – Поверь мне, если я говорю, что нужно их взять, значит нужно.
Я со стоном отодвинула от себя телефон. И куда я должна пихать спортивный костюм? Рюкзак итак битком. После того, как каша была утрамбована в моем желудке, я отправилась проделывать это с костюмом и рюкзаком.
Во мне боролись две личности. Одна говорила: ты должна быть благодарна ему, да любая бы на твоем месте от счастья умерла – увидеть такое популярное, историческое место, да еще и бесплатно! А вторая говорила: а я просила об этом? Я вообще ничего не хотела, не просила и…
Ну, примерно вот в таком взвинченном состоянии я плюхнулась в его машину на пассажирское сиденье. Это был какой-то Ford, сейчас я рассмотрела марку машины.
– Никогда не думал, что мое лицо и путешествие в легендарную Каппадокию может вызвать такой негатив у человека, – усмехнулся он криво.
– С чего ты взял? – я в упор посмотрела в его глаза. Которые нравились всем. Кроме меня.
– Ты бы сейчас себя видела…
– Хм, – я ничего не ответила дабы не казаться вконец неблагодарной свиньей и стала глазеть в окно.
Влассис молчал. Я тоже. И чем дальше мы уезжали от города, тем мне становилось спокойнее. Мы проезжали через какие-то села, небольшие, очень аккуратные, со множеством красивейших мечетей. Дорогу постоянно перебегали стада овец. А в одном месте они просто встали посреди дороги и не желали с нее уходить.
Я хохотала, а Влассис психовал.
– Вот бараны, бл…ь! – в негодовании воскликнул он, а потом протянул мне телефон и сказал, – Ну-ка сними иди…
Он снимал все подряд, нас внутри машины, дорогу, открывал окно, ехал медленно и заставлял меня снимать дорогу, обочину, небо, короче все. Я психовала, а он приговаривал: «Ты так-то с блогером едешь, а не на бричке в своем селе…», чем злил меня до ужаса.
Теперь вот еще и бараны.
Я со стоном вылезла из машины, видимо это плата за то, что я увижу сказочную Каппадокию, буду подрабатывать оператором. Причем он долго и муторно пояснял как нужно снять, и что взять в кадр, а потом проверял. И если что-то было не так, приходилось снова пихать руку в окно и снимать.
В итоге я хохотала и снимала, как Влассис, словно управляя ледоколом, пробивается сквозь море шерсти.
– А если меня бараны задавят? – крикнула я ему, когда мелкие курчавые шубки замелькали вокруг меня.
– Не задавят, – громко ответил он в открытое окно авто, – ты для них своя, колхозница, просто иностранка.
В это время сандалем я наступила на бараньи горошки-какашки и мне так хотелось поднять одну какаху и пульнуть в его модную физиономию.
Когда бараны были сняты со всех ракурсов: шкура, ноги, даже какашки сняла, я вернулась в машину, но у этого блоХера уже возникла новая идея:
– Ты уйди метров на пятьдесят вперед, – сказал он, – я буду ехать, а ты сними на видео колеса.
– Что прости снять?
– Колеса, – невозмутимо ответил он, – дай телефон, я выставлю замедленную съемку.
– О Боже, да сколько можно?! – возмутилась я, – Колеса то зачем снимать?!
– Нужно, – бросил он мне.
– Знаешь, в отеле ты был гораздо милее по отношению ко мне, – сощурив глаза сказала я.
– В отеле я тебя уговаривал поехать со мной, а теперь тебе некуда деться, – бросил он.
– Засранец, – просто сказала я.
– Еще какой, – он снова ухмыльнулся.
Наконец крутящееся колесо было заснято, и мне было позволено сесть в машину. Я гневно посмотрела на Влассиса и спросила:
– А твоя девушка тоже такая повернутая на видеосъемке?
– Нет, вернее ей больше нравится фото. И она никогда не снимает, когда мы ездим вместе, я сам.
Я расширила глаза от удивления:
– Тогда какого хр…а я должна это делать?
– Ну ты же не моя девушка, – усмехнулся он.
– К счастью!
Он снова рассмеялся.
– Будем считать, что я Бэтмен, а ты мой Робин! – гордо сказал он.
– Я бы предпочла быть женщиной-кошкой, – сморщив нос произнесла я.
Он оглядел меня с ног до головы, очень дотошно, и сказал:
– Прости, но я не могу представить тебя латексном костюме с ушками…
– Конечно, а в костюме Робина, самое оно, – недовольно буркнула я.
Влассис расхохотался и сказал:
– Ну, это лучше, чем я бы сказала, что ты похожа на Халка…
Я не выдержала и толкнула его в плечо с шипением, а он продолжал смеяться.
Через какое-то время мы остановились позавтракать. Это был целый торговый центр, ну я его так про себя обозначила. И здесь было все – и еда, и обувь, и туалеты, и шубы, и сувениры. Короче, лишь бы туристы купили все, что могут унести.
Парковка была занята кучей автобусов, на русском с акцентом громкие гиды зазывали туристов, указывая где и что находится.
– Я в туалет хочу, – объявила я своему спутнику.
– Как это ни странно, я тоже, – кивнул он, – идем.
Как собака ищейка, он двинулся с потоком туристов и туалет нашел очень быстро. При этом как всегда шел с камерой, снимая все подряд. Мне кажется за эти пару часов езды я уже так привыкла к вечно включенной камере, что даже внимания не обращала на нее.
– А ты меня дождешься? – спросила я, перед тем как скрыться в недрах дамской комнаты.
– Нет, брошу, – усмехнулся он, – конечно, дождусь, иди!
– Точно? – снова задала я вопрос, нахмурившись.
– Да иди уже! Если выйдешь, а меня нет – просто стой и жди, не бегай как потерянный младенец.
– Младенцы не бегают, – пробубнила я.
Я вошла в туалет, а затем решила проверить стоит Влассис там, или ушел. Приоткрыв дверь, я увидела, что он стоит на прежнем месте и снимает вход в девчачий туалет. Увидев мой нос, просунувшийся в щель, как у крысы из норки, он расхохотался, а я быстро захлопнула дверь.
Я не знала на кой он снимал момент, как я удаляюсь в дамскую комнату, но учитывая его любовь придавать огласке и показывать обществу все, что происходит с нами, подозревала что и мое дефиле в мир кафеля и санфаянса он тоже выложит в сеть.
Влассис стоял на том же месте, когда я вышла, кабинки мужского туалета были заняты. Пользуясь случаем, я достала телефон и сняла тот миг, когда он удалился удовлетворить потребности своего организма. Мало ли… А вдруг пригодится…
Ресторан назывался Zirve и вид из его панорамных окон открывался просто шикарный! Но еда, которую перед нами поставили…Я не знаю, то ли я просто проголодалась в пути, то ли здесь все было нереально вкусным, но… Слов нет описать насколько обалденными были крупные маслины, горячие лепешки, маслянистые и тающие во рту, какой-то нереально вкусный салат, а еще сыр и овощи с мясом. Все это заказал Влассис. Понятия не имею, сколько стоило такое застолье, и честно, не хочу знать. Меня начинала мучать совесть. В том плане, что я еду на халяву через всю страну с незнакомым парнем, живу и ем эти дни за его счет и… Ну, если б он был хотя бы моим любовником что ли, тогда ладно…
От этой мысли про любовника мне стало смешно, и я хихикнула. Влассис в это время кружил вокруг стола с телефоном, снимая еду.
– Блин, ну когда есть то можно будет? – вздохнула я.