Так вот об уволившейся подавальщице — она это сделала без видимых на то причин. Наверняка, опять этот Гварет подсуропил, не иначе! Но я не собиралась сдаваться, уже сегодня вечером должна была прийти одна из дочерей моих новых поставщиков солений и помочь с ужином, а также уборкой после него.

Я же после этого самого ужина планировала заняться сыром, который буквально таял на глазах. У меня и молоко в погребе выстоялось, можно делать чечил, который всем здесь так полюбился. И неудивительно, солёный и слегка подкопчённый сыр только так расходился, как закуска к пиву. Продавали мы его недёшево, всё же штучный товар, но он всё равно пользовался бешеным спросом.

Кстати, из части молока можно сделать моцареллу с зеленью, тоже неплохо заходит!

Моим планам не суждено было сбыться, ибо ещё до ужина Торн сотоварищи приволокли в трактир… варвара. Огромного, побитого, еле дышащего, отчего захотелось дать леща. Всем. Начиная с Тиньяты, заканчивая Торном, который повёлся на подначки змеи. Кстати, Зика сегодня обойдётся без молока, пусть мышей ловит. Или вообще изумруд на подаренном кольце грызёт!

— Ребята, это уже перебор, — пробормотала я, устало опускаясь на стул. — Лучше бы ещё одного волка принесли…

Если что, мы только-только прибрались в трактире и буквально жаждали хоть немного отдохнуть перед вечерней гонкой.

— Натаща, ну ты же добрая! — Тинька умильно сложила ручки, прекрасно зная, как я на это ведусь. — Вильса, не рычи, ты ведь не волк.

Ох, лиса… Ох она у меня получит… Говорят, эксплуатация детей — уголовно наказуемое преступление? А тащить в дом опасных тварей — это что? Вот если бы Тиньята не носилась, где попало, а помогала нам да хоть с той же уборкой, проблем было бы куда меньше.

Да, посуды тоже стало бы меньше, у неё просто талант её ронять. Как и попадаться под ноги в самый ответственный момент. Причём не со зла, просто она — удивительная непоседа. И именно потому она носится с соседскими ребятишками по округе и периодически преподносит своей семье сюрпризы. Помимо волка у нас много кто побывал, а змейку она и вовсе отжала у мага.

О, то была та ещё история!

Случилась она за пару лет до моего попадания на Марэлл — так называется этот странный мир. Снимал в «Пьяном сердце» один маг комнату. Долго снимал, недели две, прежде чем к нему прокралась маленькая егоза. Кажется, ей тогда года три было, если мне не изменяет память. Так вот, малышке стало безумно любопытно, что же скрывается за дверцей, которую так неосмотрительно забыл закрыть маг, рванув в уборную.

И она нашла приключения на свою маленькую попку!

В большом чемодане в ворохе стружек у мага лежало несколько яиц. Разноцветных, больших и не очень, но самое главное, таких притягательных. И глянулось Тиньяте одно яичко. Маленькое. В зелёную крапинку. Погладила она его пальчиком, даже поцеловала от души… Тонкая скорлупка треснула, наружу высунулась любопытная мордочка маленькой изумрудной змейки, которая, увидев девочку, тут же на неё запечатлелась.

О, как тогда ругался маг! Ведь то была не простая змея, а какая-то там редкая, разумная, дорогая. Теперь её уже было не продать, ведь больше никого она-то и не признает своим хозяином.

Хотя, я бы поспорила, кто там из них кому хозяин.

Порут орал, говорят, ещё громче, даже ремень вытянул из штанов, замахнулся… Маг его остановил. Видимо, нормальный оказался мужик, мигом скрутил его, внушение сделал, что нельзя девочек обижать, даже компенсацию брать не стал. Так только, сговорился столоваться до конца недели без оплаты, за проживание же всё равно заплатил.

Порадовался даже, что яичко Тинька выбрала самое скромное, а то у него там и посерьёзнее существа имелись.

Возможно, потому Порут и не настоял на свадьбе Вильсы с тем сорокалетним женихом. Запомнил мажью науку девочек не обижать. И меня он тоже ни разу не обделил, и с пошлостями не приставал, а ведь мог. Тут у мужчин такие дела в порядке вещей.

Особенно у эйронцев, один из которых лежал сейчас передо мной и пытался помереть. Ну, уж нет, только не в общем зале!

— В кухню его! Да не в основную, летнюю, — приказала я.

Пусть там лежит, чтобы под присмотром и в то же время подальше от чужих глаз. Комнат всё равно лишних нет, а в сарай как-то совсем не по-человечески. Хоть и варвар он опасный. Эх, и без него проблем хватает, притащили тут на мою голову!

Обрабатывали раны мы ему всем миром. Даже Торн поучаствовал, принеся какую-то ранозаживляющую мазь. И раздеть помог, что тоже большой плюс.

Мужчина был просто огромный. Он занял весь мой лежак, на котором я частенько ночевала, особенно в жаркие летние ночи. Ноги свисали с матраца, пришлось сбегать за пнём, который всё никак руки не доходили расколоть, и положить их на него. Кровь, кстати, не текла, что не могло не радовать. Приглядевшись, я увидела, что у него не только свежие повреждения, но и множество старых шрамов, явственно говоривших о бурной жизни, полной сражений.

Вот и зачем нам эта «зверушка»?





Глава 3. Мерзкий «эйронец» и чечил




Вечер я провела нервно.

Сначала к нам заявился давешний женишок Вильсы — Довэл. Им оказался плюгавенький мужичонка с вислыми усами, который то и дело зыркал на девушку, но подойти не решался.

— Чего это он такой робкий? — удивилась я. — Вроде, взрослый мужик, при деньгах, насколько я поняла.

— Так Вильс-са ему в прошлом году з-снатно наваляла, — ехидно прошипела Зика. — Чуть хоз-сяйс-ства не лиш-шила. Ты не видела, на рынок уходила.

Я с уважением посмотрела на хозяйскую дочь. Старшую. Попутно пыталась понять, куда подевалась младшая, ибо раз змея здесь, то и Тинька где-то поблизости.

— У варвара она, — ответила на мой невысказанный вопрос Зика. — С-сч-щитают с-с друзьями, сколько ран он получил за с-свою бурную ж-шиз-снь.

М-да, нашли себе занятие. Он, конечно, остался в портках, но всё равно мужчина же. Большой, мускулистый, страшный. Судя по серебристым прядкам в волосах и мелким морщинкам около глаз, матёрый волк. И этот волк вряд ли ограничится метками территории.

Кстати, как удачно я их прикрыла кусочками дёрна, проверка ничего не заметила! А то и за это могла бы штраф выписать, и слушать точно ничего бы не стала о столь необычных способах защиты от посторонних животных.

Довэл проторчал в трактире довольно долго. Заказал еды, выпивки и усиленно делал вид, что игнорирует Вильсу. Получалось из рук вон плохо, актёр из него никудышный. С другой стороны, счёт оплатил с хорошими чаевыми, правда, я поспешила избавиться от его денег, раздав монеты другим посетителям, когда требовалась сдача. Ну его, бережёного Бог бережёт.


Тут ведь даже магия имеется, правда, я видела лишь небольшую часть её возможностей. Уж больно дорого она стоит. Даже сами маги не стремятся часто её использовать, особенно если дело можно решить менее затратным способом. Но это я по разговорам сужу, у нас, пока я здесь работаю, всего несколько раз маги останавливались. То ли тот, который змейки лишился, пустил о нас нелицеприятный слух, то ли что…

Драх его знает.

Наконец, когда из посетителей остались только те, кто снял у нас комнаты, я отправилась в летнюю кухню делать сыр. Непростое это дело, но весьма приятное, особенно когда на улице прохладно. Ты работаешь с тёплым молоком, греешься заодно.

Вот только периодически подрагивающее и постанывающее тело никак не красило мой досуг. Тинька и та убежала спать, впрочем, я сама её отправила, напоив предварительно молоком. Пусть отдыхает. Завтра у нас будет полегче, начнутся будни, можно продолжить занятия.

Чтение, письмо, счёт.

Меня ведь здесь научили только разговорному языку, поэтому вместе с девочкой мы корпели над учебниками, Вильса нам помогала. Что уж говорить, усидчивости маленькой егозе не хватало, силы её заканчивались куда раньше, чем мои, но уж лучше так, чем вообще никак.

Эх, в школу бы её отдать, самый возраст — семь лет, но здесь они только платные. Но я упрямая, обязательно найду возможность дать ей образование, только с текущими проблемами разберусь. А ещё надо не забыть собрать с утра бельё и одежду для прачки, а то остались только старые поношенные вещи. Один день переживём, конечно, но вообще надо бы подкупить платьев. Тиньке пару штук, нам с Вильсой, свежие фартуки подавальщицам…

Деньги. Везде нужны деньги, чёрт возьми.

— Ладно бы проверки, но этот землевладелец, — вздохнула я, разгребая угли в печке, чтобы уменьшить жар.

Молоко уже нагрелось до нужной мне температуры («пальчиковый термометр» показал, что горячо, но терпимо), пора добавлять в него уксус.

— Проще киллера нанять, чем отдать ему этот выдуманный долг, — досадливо бросила я, помешивая молоко.

Ладно, прочь плохие мысли, не стоит портить себе и без того непростую карму злыми помыслами.

Аккуратно вливая уксус в разогретое молоко, я старалась не переборщить. По идее, если сыворотка пожелтеет, то ничего страшного, но мне больше нравилось, когда она становилась почти прозрачной, но не уходила в желтизну. Тогда и сыр получался более нежным, и а из сыворотки особенно вкусное тесто. Каральки там, булочки, ягодные пирожки.

С топчана раздался тяжкий вздох.

— Химеры позорные… — пробормотал варвар и снова затих.

Я вздрогнула, потом ругнулась, ибо нечаянно упустила ложку. Конечно, руки чистые, а молоко вполне себе терпимое, но всё равно неприятно.

Нервно.

После того, как молоко окончательно разделилось на мягкий сыр и сыворотку, я положила тёплый ком в дуршлаг, чтобы стекало, и вновь прибавила жару. Зачерпнула чистой миской колодезной воды, насыпала туда стакан соли, помешала и отставила в сторону.

— Пить, — раздался хриплый голос.

Вздохнула.

Вот так всегда! Мне сейчас надо контролировать температуру, ибо кипящая сыворотка совершенно не нужна — так и без рук можно остаться, но…

— Сейчас, — потянулась за кружкой, поморщилась, что не догадалась принести другую, не свою, но тут уж ничего не попишешь.

Долго ходить.

— Вот, держи, — я присела около лежака, подала кружку.

Рука, попытавшаяся взять её у меня, бессильно упала обратно. Чёрт! Придётся самой поить, а взгляд так и норовит скользнуть туда, где мощное тело прячется под слишком тонким для него покрывалом. Все рельефы видны, гадство!

Мутный взгляд варвара заставлял нервничать, всё же не хотелось, чтобы он умер. Особенно на моём лежаке.

Пересохшие губы жадно потянулись к кружке, прилипли к ней, как банный лист кое-куда, а после того, как вода закончилась, частично попав внутрь, частично вылившись на литые мускулы мощной груди, пришлось идти за новой порцией.

— С-спа…

— Потом отблагодаришь, — буркнула я, поспешно отворачиваясь и замечая, как из кастрюли валит сильный пар.

Ринулась к печи, схватила прихватки, убрала кастрюлю, недовольно цокнув языком. Придётся немного подождать, иначе так и руки можно обварить. Перчаток-то здесь нет, лишь грубые рукавицы, годящиеся только для грязной работы.

За всю Ярмарку говорить не буду, но в нашем околотке я таких точно не встречала. А дальше него и не бывала, только в порту несколько раз. Говорят, в некоторых районах можно купить всё что угодно, но одной туда лучше не соваться, особенно где обитают химеры.

В богатых кварталах (вот куда бы я точно сходила глянуть, как люди живут), а также столице Нулона — Малтоне — тоже много всего диковинного, в том числе и сильные маги. Такие в «Пьяное сердце» заглядывают редко — у нас средней руки заведение. При мне, как я уже говорила, их бывало совсем немного. Хотя… кто его знает? Не все же с ходу афишируют свой статус, особенно те, кто снимают комнату только на одну ночь, а то и вовсе заходят лишь перекусить.

— Ладно, пора за дело браться, а не сопли размазывать, — подбодрила себя и опустила остывшую сырную заготовку в горячую сыворотку.

Проковыряла в середине комочка дырку, сделав эдакий бублик, и принялась растягивать сыр, периодически макая его в сыворотку. Нехитрые действия успокаивали, я даже немного отвлеклась от того, что за моей спиной лежит ужасный варвар. Весь в шрамах, так и кричащих о его характере…

Наконец, когда нити стали достаточно тонкими, упругими и слоистыми, я положила первую порцию сыра в холодную солёную воду, слила сыворотку в чистое ведро, в кастрюлю же налила новую порцию молока.

Работы предстояло много, но откладывать её было нельзя. Ибо те же флипитцы страсть как охочи до моих косичек, можно даже не коптить, так подавать, всё одно съедят.

— Наташ, ты как тут? — спустя пару часов в летнюю кухню зашла Вильса.