Куратор Прыгнул. Ну и я с ним — спасибо «варежке» из Сетки Хлэнда.
Но Прыгнули мы недалеко: лишь за спину злодею. Впрочем, для преимущества хватило. Я, мигом очухавшись, выдернула из кармана метательный снаряд и запустила в кумпол мужику. Полынь свободной рукой колданул успокоительный пульсар Добрых Сновидений и бросил в затылок ему же.
Человек послушно принял горизонтальное положение, лицом уткнувшись в грязь.
— Х-ххххххы! — расстроенно сказала горгулья, всё еще сидевшая на козырьке, как на жердочке.
Полынь собрал в ладони неоформленную энергию унни — для нового заклятья, но я перебила его:
— Подожди! Хочу проверить теорию…
Куратор притормозил.
— Горгулья, сэр, вы не могли бы успокоиться и подойти ко мне, пожалуйста? — предельно вежливо сказала я. Ибо беготня по крышам неплохо продувает голову, и я, вспомнив магическое слово для ферзей в дворцовом лабиринте, подумала: не применить ли его тут? Ведь как-то злодей управлял химерой? Не будучи при этом магом?
— Ххххххххыыы! — яростно ответила горгулья и захлопала крыльями, выставила когти, ощерилась, приготовляясь к прыжку.
Надо было видеть лицо Полыни в этот момент. Куратор посмотрел на меня, как на полную идиотку. С некоторым, даже, восхищением: «Ты НАСТОЛЬКО веришь в хорошие манеры?».
Я поняла свою ошибку, всмотревшись в голый торс скульптуры:
— Горгулья, мисс, вы не могли бы… пожалуйста?
И всё сработало.
— Замрите, мисс, пожалуйста, — вновь попросила я, когда горгулья подковыляла к нам.
Я перевела довольный взгляд на Ловчего:
— Ну? Ну?! Кто тут королева всех шолоховских скульптур? Ха! Я теперь умею оживлять не только дворцовые статуи!
— Молодец, — оценил куратор. — Я не догадывался об этом трюке. Жаль, что секрет такой легкий, что его открыла не ты одна. А еще и вот этот молодец, например, — он кивнул на бессознательного злодея.
— Свет знаний в плохих руках все равно лучше, чем тьма невежества — в добрых, — пафосно заявила я.
А потом поморщилась при взгляде на мужчину и ладонью провела по лицу, стирая воспоминание об арбалетном болте. Помог дождь, хлынувший с новой силой: смыл всё, как миленький.
И все же…
Я вздохнула:
— Знаешь, Полынь, какая единственная вещь не нравится мне в нашей работе? Мы натурально можем погибнуть во время исполнения обязанностей…
— Мы можем погибнуть в любое время, — утешил меня Полынь. — У тебя кровь, дай сотру. Испугалась?
— Если я скажу "нет", ты поверишь? — проворчала я, сама вытирая щеку.
— Да. Так будет педагогичнее, — подмигнул куратор.
Мы дождались, пока рассеется заклинание сетки. Встряхнули слегка онемевшими руками и арестовали злодея. Повели его в Ведомство.
Горгулья, повинуясь моим просьбам, шла за нами.
Все — под дождем. А потому без лишних свидетелей, могущих заинтересоваться тем, с какой поры статуи ходят по улицам в открытую… Это ж вроде была легенда.
— Кстати, Полынь. Как там во Дворце дела? — живо поинтересовалась я. Минут двадцать спустя начала прогулки: почему-то долго не могла решиться.
Куратор тяжело вздохнул:
— Давай я попозже тебе расскажу.
— И про Вира тоже?
— Я думал, ты про него и спрашиваешь, — невозмутимо заявил Полынь.
Мы нырнули в арку Тысячи Горгулий, ведущую в Верхний Закатный Квартал. Наша горгулья, злобная, на мгновение притормозила: покрутила головой и с восхищением, как мне показалась, осмотрела строгие лики соплеменников… Мне даже захотелось оставить ее здесь. Но нет.
Она — орудие убийства, увы. Или сама убийца… Формулировка будет зависеть от адвоката.
Меж тем, Полынь пожал плечами, поскрёб в затылке и не удержался, поднял волнующий вопрос:
— Вир сегодня снова объявился.
— Полотно на Башне магов, я в курсе, — я не упустила возможности продемонстрировать свое Тайное Газетное Знание. Полынь удивился, но не спросил об источнике.
Я предположила:
— Может, Вир тоже горгулья? Как он на Башню-то залез?
— Рабочая версия: Вир — это Ходящий. Применение Умений налицо. И из-за Башни. И из-за прогулок по Дворцу — так, что никто не увидел… Но не кто-то из нынешних Ходящих, конечно.
— А кто? Мятежник со времен старого бунта? Кто-то вроде тебя?
— Да. Только непонятно, зачем ждать почти три года, прежде чем устроить этот… цирк.
Я остановилась и ахнула:
— Полынь! А может это Тишь?! Как раз не так давно из тюрьмы вышла! Пока придумала план, то да сё… Твоя тетка — идеальный кандидат на Вира!
— Да неужели? — ехидно возразил куратор. — Представь себе Тишь, пожалуйста. Двадцать лет она рулила Теневым департаментом, на бунте пролила кровь трех сотен горожан, два года просидела в тюрьме, а теперь вдруг решила так легкомысленно пошалить? Серьезно? Если бы сама Тишь пришла чинить неприятности, они были бы пропитаны кровью и смертями, поверь. Моя тетка, рисующая граффити в Зале Совета… Ох, ты даже не представляешь, как абсурдно это звучит! — Полынь аж рассмеялся. — Я бы показал тебе портрет Тишь — для наглядности. Но в мире нет ее изображений. Все уничтожили из-за статуса главы контрразведки. Никто не должен был знать, что за человек прячется под этой золотой маской.
— Но ты знал.
— Я ж ее любимый племянник. Пока у нас не случилось размолвки из-за необходимости бунта, мы были по-своему близки. И скажу тебе со всей ответственностью: окажись тут Тишь, она бы не шутила. Тишь бы рубила головы. Не могу придумать фактор, который бы её в этом остановил.
— Но ведь люди меняются…
— Люди не меняются. К сожалению. Или к счастью. Но факт. А по поводу Вира: еще есть версия, что это кто-то из студентов Теневого факультета в Пике Волн. Ходящие отправили запрос в Шэрхенмисту, чтобы узнать, не сбежал ли кто из ученичков. И заодно попросили прислать нам парочку дополнительных железнолицых: что-то давно не приезжали выпускники. А эти шестеро явно не справляются. И впрямь «число неудачников»… — хмыкнул куратор.
Я покосилась на него подозрительно:
— Иногда мне кажется, что ты на стороне Вира.
В главном холле Ведомства мы распрощались. К Полыни прилетела целая ватага птичек с делами на день.
Я потянула преступника в допросный подвал.
Горгулья, похрюкивая, спускалась за мной, топорща крылья на поворотах. Когда я оборачивалась — на всякий случай, — она мило скалилась, стараясь не выставлять клыки.
Кажется, еще немного — и мы подружимся…
ГЛАВА 10. Привет из прошлого
Иногда полезнее выдохнуть и отрешиться, чем беспрестанно биться мухой о стекло. Ведь нередко выясняется, что разбивать банку и вовсе не нужно… Вот там, наверху, крышку привинтить забыли. Хочешь — лети.
Статья "О пользе медитации"
— Селия… При всем уважении… — мой взгляд был, как у котенка.
Ну, я надеюсь. Я всеми силами пыталась сделать такой взгляд, однако, судя по ответной физиономии Селии, получалось у меня плохо.
— Я сама не рада, что опять даю вам это дело. Но посылать туда нового Ловчего… — помощница шефа запнулась. — Скажем так: вы пока единственная вернулись от этих Милкисов более или менее при всех конечностях.
— Ну да, а теперь еще скажите, что у меня добрая душа, — проворчала я.
Селия покосилась на меня исподлобья:
— Вы работаете с бывшим Ходящим. Хорошо, если душа у вас вообще есть.
Я не нашлась, что возразить. Ведомственный коридор — не лучшее место для психологических споров. Мимо носятся обалделые мальки, чинно вышагивают Говоруны-дипломаты, рыдают, как дети, пойманные тролли-преступники в руках Ищеек.
— Наберитесь терпения, Тинави. Оно вам все равно потребуется, раз уж вы с архиепископом завтра гуляете, — фыркнула помощница Улиуса.
«Дело пятого уровня». «Не срочное». «Ринда Милкис: пропала».
Да мне эта надпись уже сниться скоро будет.
* * *
Но Прыгнули мы недалеко: лишь за спину злодею. Впрочем, для преимущества хватило. Я, мигом очухавшись, выдернула из кармана метательный снаряд и запустила в кумпол мужику. Полынь свободной рукой колданул успокоительный пульсар Добрых Сновидений и бросил в затылок ему же.
Человек послушно принял горизонтальное положение, лицом уткнувшись в грязь.
— Х-ххххххы! — расстроенно сказала горгулья, всё еще сидевшая на козырьке, как на жердочке.
Полынь собрал в ладони неоформленную энергию унни — для нового заклятья, но я перебила его:
— Подожди! Хочу проверить теорию…
Куратор притормозил.
— Горгулья, сэр, вы не могли бы успокоиться и подойти ко мне, пожалуйста? — предельно вежливо сказала я. Ибо беготня по крышам неплохо продувает голову, и я, вспомнив магическое слово для ферзей в дворцовом лабиринте, подумала: не применить ли его тут? Ведь как-то злодей управлял химерой? Не будучи при этом магом?
— Ххххххххыыы! — яростно ответила горгулья и захлопала крыльями, выставила когти, ощерилась, приготовляясь к прыжку.
Надо было видеть лицо Полыни в этот момент. Куратор посмотрел на меня, как на полную идиотку. С некоторым, даже, восхищением: «Ты НАСТОЛЬКО веришь в хорошие манеры?».
Я поняла свою ошибку, всмотревшись в голый торс скульптуры:
— Горгулья, мисс, вы не могли бы… пожалуйста?
И всё сработало.
— Замрите, мисс, пожалуйста, — вновь попросила я, когда горгулья подковыляла к нам.
Я перевела довольный взгляд на Ловчего:
— Ну? Ну?! Кто тут королева всех шолоховских скульптур? Ха! Я теперь умею оживлять не только дворцовые статуи!
— Молодец, — оценил куратор. — Я не догадывался об этом трюке. Жаль, что секрет такой легкий, что его открыла не ты одна. А еще и вот этот молодец, например, — он кивнул на бессознательного злодея.
— Свет знаний в плохих руках все равно лучше, чем тьма невежества — в добрых, — пафосно заявила я.
А потом поморщилась при взгляде на мужчину и ладонью провела по лицу, стирая воспоминание об арбалетном болте. Помог дождь, хлынувший с новой силой: смыл всё, как миленький.
И все же…
Я вздохнула:
— Знаешь, Полынь, какая единственная вещь не нравится мне в нашей работе? Мы натурально можем погибнуть во время исполнения обязанностей…
— Мы можем погибнуть в любое время, — утешил меня Полынь. — У тебя кровь, дай сотру. Испугалась?
— Если я скажу "нет", ты поверишь? — проворчала я, сама вытирая щеку.
— Да. Так будет педагогичнее, — подмигнул куратор.
Мы дождались, пока рассеется заклинание сетки. Встряхнули слегка онемевшими руками и арестовали злодея. Повели его в Ведомство.
Горгулья, повинуясь моим просьбам, шла за нами.
Все — под дождем. А потому без лишних свидетелей, могущих заинтересоваться тем, с какой поры статуи ходят по улицам в открытую… Это ж вроде была легенда.
— Кстати, Полынь. Как там во Дворце дела? — живо поинтересовалась я. Минут двадцать спустя начала прогулки: почему-то долго не могла решиться.
Куратор тяжело вздохнул:
— Давай я попозже тебе расскажу.
— И про Вира тоже?
— Я думал, ты про него и спрашиваешь, — невозмутимо заявил Полынь.
Мы нырнули в арку Тысячи Горгулий, ведущую в Верхний Закатный Квартал. Наша горгулья, злобная, на мгновение притормозила: покрутила головой и с восхищением, как мне показалась, осмотрела строгие лики соплеменников… Мне даже захотелось оставить ее здесь. Но нет.
Она — орудие убийства, увы. Или сама убийца… Формулировка будет зависеть от адвоката.
Меж тем, Полынь пожал плечами, поскрёб в затылке и не удержался, поднял волнующий вопрос:
— Вир сегодня снова объявился.
— Полотно на Башне магов, я в курсе, — я не упустила возможности продемонстрировать свое Тайное Газетное Знание. Полынь удивился, но не спросил об источнике.
Я предположила:
— Может, Вир тоже горгулья? Как он на Башню-то залез?
— Рабочая версия: Вир — это Ходящий. Применение Умений налицо. И из-за Башни. И из-за прогулок по Дворцу — так, что никто не увидел… Но не кто-то из нынешних Ходящих, конечно.
— А кто? Мятежник со времен старого бунта? Кто-то вроде тебя?
— Да. Только непонятно, зачем ждать почти три года, прежде чем устроить этот… цирк.
Я остановилась и ахнула:
— Полынь! А может это Тишь?! Как раз не так давно из тюрьмы вышла! Пока придумала план, то да сё… Твоя тетка — идеальный кандидат на Вира!
— Да неужели? — ехидно возразил куратор. — Представь себе Тишь, пожалуйста. Двадцать лет она рулила Теневым департаментом, на бунте пролила кровь трех сотен горожан, два года просидела в тюрьме, а теперь вдруг решила так легкомысленно пошалить? Серьезно? Если бы сама Тишь пришла чинить неприятности, они были бы пропитаны кровью и смертями, поверь. Моя тетка, рисующая граффити в Зале Совета… Ох, ты даже не представляешь, как абсурдно это звучит! — Полынь аж рассмеялся. — Я бы показал тебе портрет Тишь — для наглядности. Но в мире нет ее изображений. Все уничтожили из-за статуса главы контрразведки. Никто не должен был знать, что за человек прячется под этой золотой маской.
— Но ты знал.
— Я ж ее любимый племянник. Пока у нас не случилось размолвки из-за необходимости бунта, мы были по-своему близки. И скажу тебе со всей ответственностью: окажись тут Тишь, она бы не шутила. Тишь бы рубила головы. Не могу придумать фактор, который бы её в этом остановил.
— Но ведь люди меняются…
— Люди не меняются. К сожалению. Или к счастью. Но факт. А по поводу Вира: еще есть версия, что это кто-то из студентов Теневого факультета в Пике Волн. Ходящие отправили запрос в Шэрхенмисту, чтобы узнать, не сбежал ли кто из ученичков. И заодно попросили прислать нам парочку дополнительных железнолицых: что-то давно не приезжали выпускники. А эти шестеро явно не справляются. И впрямь «число неудачников»… — хмыкнул куратор.
Я покосилась на него подозрительно:
— Иногда мне кажется, что ты на стороне Вира.
В главном холле Ведомства мы распрощались. К Полыни прилетела целая ватага птичек с делами на день.
Я потянула преступника в допросный подвал.
Горгулья, похрюкивая, спускалась за мной, топорща крылья на поворотах. Когда я оборачивалась — на всякий случай, — она мило скалилась, стараясь не выставлять клыки.
Кажется, еще немного — и мы подружимся…
ГЛАВА 10. Привет из прошлого
Иногда полезнее выдохнуть и отрешиться, чем беспрестанно биться мухой о стекло. Ведь нередко выясняется, что разбивать банку и вовсе не нужно… Вот там, наверху, крышку привинтить забыли. Хочешь — лети.
Статья "О пользе медитации"
— Селия… При всем уважении… — мой взгляд был, как у котенка.
Ну, я надеюсь. Я всеми силами пыталась сделать такой взгляд, однако, судя по ответной физиономии Селии, получалось у меня плохо.
— Я сама не рада, что опять даю вам это дело. Но посылать туда нового Ловчего… — помощница шефа запнулась. — Скажем так: вы пока единственная вернулись от этих Милкисов более или менее при всех конечностях.
— Ну да, а теперь еще скажите, что у меня добрая душа, — проворчала я.
Селия покосилась на меня исподлобья:
— Вы работаете с бывшим Ходящим. Хорошо, если душа у вас вообще есть.
Я не нашлась, что возразить. Ведомственный коридор — не лучшее место для психологических споров. Мимо носятся обалделые мальки, чинно вышагивают Говоруны-дипломаты, рыдают, как дети, пойманные тролли-преступники в руках Ищеек.
— Наберитесь терпения, Тинави. Оно вам все равно потребуется, раз уж вы с архиепископом завтра гуляете, — фыркнула помощница Улиуса.
«Дело пятого уровня». «Не срочное». «Ринда Милкис: пропала».
Да мне эта надпись уже сниться скоро будет.
* * *