– Я тебя умоляю! Нет, конечно. Мы собираемся под курган, найти его высочество. Королевской награды в сто тысяч хватит на то, чтобы с потрохами купить не одну смену тюремной стражи.

– Но, Андрис, я не думаю, что Лиссай…

– Жив? Я тоже не думаю. Но даже тело принца – это лучше, чем ничего, – вздохнула она.

Вообще-то я хотела сказать, что Лиссай вряд ли под курганом, ну да ладно. Может, хорошо, что она меня перебила.

– Тролли – самые твердые ребята во вселенной, – продолжала Андрис, постепенно увлекаясь. – Я подсчитала, какими бы кровососами не были эти тысячелетние упыри, они потратят на одного тролля столько времени, – даже если не будет сражения, просто попробуют от него что-то отгрызть, – что я успею полнекрополя обежать в поисках принца. А у меня троллей много, ты сама видела.

– А тролли знают, что ты их за «мясо» считаешь?

– Тролли ценят любые аферы, от которых хоть немного пахнет деньгами. И очень верят в себя.

– Но эти упыри перебили кучу магов, потом растерзали пятерых Ходящих и почти прикончили шестого.

– В несколько приемов, не забывай. А нас будет три дюжины. Может, упыри вообще наелись уже – никто ведь не удосужился проверить… Тинави, я не верю Сайнору. То, что Ловчего до сих пор не казнили за измену – это чудо какое-то. Король может передумать в любой момент. А я не собираюсь лишаться Полыни окончательно.

Я подцепила ногой камешек и бездумно пнула его, запулив далеко вдоль торгового ряда. Камешек, как назло, попал в щиколотку какому-то негодяю в узких штанах. Негодяй стал медленно и неумолимо разворачиваться в нашу сторону. Это не предвещало ничего хорошего. Я ойкнула. Андрис схватила меня за рукав и утянула в щель между двумя палатками, от греха подальше.

Все это время она не переставала расписывать мне плюсы своего плана. Ее подгонял страх перед возможной казнью Полыни… Я же знала, что времени у нас, в теории, полно (если не брать в расчет крайнюю тоску пребывания в тюрьме): можно придумать план получше.

Да и вообще. У Полыни есть желание! Если бы приспичило выйти – он бы вышел.

– Ну что, ты с нами? – Слова Андрис ударили меня, как обухом по голове.

– С вами?

– Да, ты ведь тоже пойдешь под курган? Если выберешься живой, Сайнор и тебя, в теории, может амнистировать, – улыбнулась она. – Зачем жить подпольно?

Я замешкалась и увидела, как улыбка Йоукли потихонечку-полегонечку сползает вниз, очень медленно, будто давая мне шанс одуматься, исправиться. О нет. Она думает, что я струсила! Прах! Но ведь…

– Экспедиция под курган не имеет смысла, Андрис, – вслух закончила свою мысль я.

Твердо, максимально твердо.

– Тинави, я все просчитала. Это единственный выход. Поверь. – Она развела руками.

– Это вообще не выход. Это скорее бестолковое самоубийство.

Я хотела пояснить свою мысль, но в этот момент Андрис посмотрела на меня с таким неожиданным… презрением, что ли, что я невольно отшатнулась.

– Я не настаиваю на твоем участии, – сухо проговорила Ищейка. – Просто предложила, решив, что так правильно. Ведь это ты бросила его там, Тинави. – Голос ее стал ниже. – Ты бросила его в тюрьме, а сама каким-то образом сбежала – согласись, некрасиво? Но, оки-доки, об этом забудем. Однако не надо пугать смертью меня, ладно? Я – не ты. – Она сложила руки на груди и вызывающе приподняла брови.

У меня в глазах потемнело от внезапной злости. Стайка теневых бликов с любопытством прыгнула на периферию взгляда, и в сознании мелькнуло ликующее: «Испепелим ее?!»

Я ахнула, заморгала и панически прижала руки ко рту: так, тихо, унни! ТИХО, я сказала!

Андрис, видимо, приняла эту мизансцену за какие-то новые доказательства моего страха.

Ищейка фыркнула, отвернулась и попробовала уйти, но я ухватила ее за рукав рубашки:

– Андрис, погоди! Ну не глупи, пожалуйста! – Злость смешалась с паникой. – Просто поверь мне – тебе некуда торопиться с этим планом, хорошо?

– Не хорошо. – Она отцепила мою руку от локтя. – Мы выдвигаемся в четверг ночью, я уже обо всем договорилась. Если у тебя есть какие-то обоснованные возражения – говори. Я слушаю.

Меня жутко коробил ее тон. Мягко говоря, он не добавлял желания делиться хоть чем-нибудь.

Я неохотно выдавила:

– Это очень долгая история, Андрис… Там полно чужих тайн, поэтому я бы не хотела ее рассказывать.

– Йоу, ну конечно! Или ты просто не хочешь, чтобы это я вытащила Полынь. Но и самой тебе неохота стараться. Помнишь сказ про собаку на сене?

Сиплая злость внутри меня снова всколыхнулась… Я замерла, пытаясь подавить эту манящую ярость в душе. Прах, мне что, теперь всю жизнь с соблазном разрушения бороться?!

Андрис, не отводя от меня взгляда, искривила губы так сильно, что они уплыли вбок, будто у рисованных персонажей. В эту скособоченную ухмылку Андрис привычно воткнула трубку, пыхнула дымом и вдруг начала меня отчитывать:

– Молчишь, Тинави? Удобная у тебя позиция – обмотаться не своими тайнами, будто поясом смертника. Как бы все по принуждению. Ты такая маленькая, слабенькая, миленькая, с этими огромными глазищами, и жутко хочешь всем помочь, но не можешь – иначе злоумышленник, хозяин пояса, подорвет все к праховой бабушке. Отличный предлог для ничегонеделанья. Это работает раз. Это работает два раза. Но трижды… Не знаю. Ты мне нравишься – боги видят, ты мне нравишься, – но что-то мне уже надоело. Многовато вокруг тебя вопросов, даже если смотреть с отдаления, как это делаю я. Полынь, может, и готов был с тобой нянчиться, он слишком уж падок на прикопанные секретики, но со мной так не пойдет. Выкладывай начистоту – или смирись с тем, что ведешь себя недостойно.

В ее медово-ореховых глазах был такой вызов, что мне захотелось убежать – чтобы случайно не сделать чего-то, о чем пожалею… Но я лишь глубоко вдохнула, прогоняя блики. Спокойствие, только спокойствие.

Я склонилась к Андрис, девочке-отвертке, и тихо повторила:

– Вам некуда торопиться. Не надо идти под курган. Полынь не казнят. Лучше придумать другой план.


– Придумывай. Расскажешь, когда я вернусь из некрополя.

Башенные часы на Ратуше начали вызванивать полночь. Звук постепенно подхватывали все остальные куранты и колокола столицы. Традиционное ночное шоу, главный объект ненависти всех любителей тишины.

Йоукли воспользовалась долгим перезвоном как предлогом и, попрощавшись, выскользнула из нашего уголка и мгновенно затерялась среди посетителей Рокочущих рядов.

Я застонала и закрыла лицо руками.





* * *


Когда я вернулась в поместье Мчащихся, Кадия еще не спала, судя по горящим окошкам ее спальни.

Всю дорогу до этого Патрициус продолжал радоваться нашему с ним «новорожденному дуэту, прекрасному союзу», совершенно игнорируя тот факт, что я не проронила ни слова. Кентавра так воодушевляла идея бравой команды «Езжай и Стражди», что он даже собрался рисовать о нас комиксы, подрядив в качестве художниц своих многочисленных дочурок.

– Кажется, я опять наделала глупостей… – простонала я, вваливаясь в комнату.

– О, ну хоть что-то в этом мире стабильно! – отозвалась Кадия. Подруга сидела в удобном бархатном кресле и хихикала. В кресле напротив сидела моя подводная ночнушка.

– Ты посмотри, Тинави! Эта штука повторяет все мои жесты! – восторженно взвыла Кад.

Для демонстрации волшебства она показала мне кукиш. Рукав серебристого балахона тотчас свернулся в такую же фигу. Кадия заржала. Ночнушка мелко затряслась, переливаясь чешуйками.

– Кажется, вы отлично сработались! – улыбнулась я.

Кадия лишь ликующе закивала, радуясь, как ребенок. Мне не хотелось портить ей настроение своими проблемами. Я села поодаль и стала придумывать планы – миллион планов по спасению Полыни из тюрьмы. Ни один не выдерживал критики…

На сто двадцатой дурацкой идее я сдалась и рухнула на кровать лицом вниз. Мне было стыдно перед Андрис. Кадия продолжала экспериментировать с рубахой, громко удивляясь и восторгаясь ее знаниями-уме- ниями.

– Ну вообще! Она даже сама на меня надевается, с лету! А-ха-ха, ты что щекотишься, поганка!

Я уже спала, когда Кад заботливо подоткнула мне одеяло.

– Утро вечера мудренее, подруга. Все наладится. Обещаю, – сказала она, и в ее голосе звучала непривычно мягкая улыбка.

Мой сон тотчас стал гораздо светлее.





День цветов, Сайнор и Карл




День цветов – один из пяти летних праздников Лесного королевства. По статистике, у четверти туристов, приехавших на фестиваль, начинается аллергия – в Шолохе развешано слишком много цветочных гирлянд. Поэтому рекомендуем вам положить в саквояж толченый корень ларош-травы или эссенцию квадральисты. Вы ведь тоже не пропустите карнавал?

Энциклопедия «Доронах»



– Тинави, ты меня слышишь? Эй?

– Дай ей пару минут, Карл.

– Она плохо выглядит. Может, слишком резко выдернули?

– Она человек. Они хлипкие. Подожди немного.

– Ави, это грубо. Касательно живого существа говорят «слабые». Слабые, а не хлипкие. Хлипкий – это стол. Или алиби. Или сюжет в этом новом блокбастере.

Я открыла глаза. И сразу закрыла обратно.

Карл, сиятельная Авена и я сидели за шатким трехногим столиком в уличном кафе. По дороге мимо нас проносились ревущие механизмы, похожие на железные алхимические капсулы, с грохотом взрывающие тонкую пленку пространства. На обочинах росли шершавые деревья, чьи круглые коричневые плоды были втрое меньше плодов ошши. Странная музыка откуда-то сбоку – слишком быстрая, слишком резкая – коробила слух: будто каменный великан энергично боксирует с твоей ушной перепонкой на роли груши…

– Тинави! Ты как? – Заметив мое движение, Карл смягчился.

Его детский голос отнюдь не соответствовал бешеной обстановке вокруг.