Клэнси коснулся воротничка моей рубашки и потянул его на себя.
– Прекрати. – Я гордилась тем, как ровно прозвучал мой голос.
Клэнси подался вперед, и перед моими закрытыми глазами вспыхнула яркая картинка – мы двое перед тем, как он проник в мои воспоминания. Живот скрутило, и я в ужасе открыла глаза. Клэнси с силой прижался к моим губам.
– Как же я счастлив, что мы нашли друг друга, – неожиданно спокойно произнес он. – Ты сможешь мне помочь. Я думал, что знаю все, но с тобой…
Я со всей силы заехала ему локтем под подбородок. Клэнси с воем отшатнулся назад, прижав обе руки к лицу. У меня было полсекунды, чтобы убраться к чертовой матери, и я воспользовалась этим временем. Дернула ручку с такой силой, что замок чуть не вылетел из двери.
– Руби! Подожди, я не хотел!..
У подножия лестницы кто-то был. Лиззи. Я видела ее удивленно поджатые губы, но пролетела мимо так, что многочисленные сережки зазвенели от ветра.
– Немного поспорили, – слабо пробормотал Клэнси. – Все в порядке, дай ей пройти.
Я вылетела наружу, с трудом переводя дыхание. Побежала к яме, но потом остановилась и передумала. Там было слишком много народу. Время ужина. Мне хотелось найти Лиама и объяснить, почему я не пришла, рассказать о том, что случилось, но я понимала, что слишком растрепана. Нужно было успокоиться, и, желательно, где-нибудь подальше отсюда. Чтобы никто не задавал ненужных вопросов. Я хотела побыть в одиночестве.
Однако, сделав всего несколько шагов, я впечаталась в Майка.
– А, вот ты где! – Его волосы были собраны в хвост, на голове повязана черная бандана. Я чувствовала исходящий от него запах бензина и еще чего-то металлического. – Руби? Ты в порядке?
Я кивнула и пошла дальше: мимо офиса, общежитий. Вскоре мне удалось отыскать дорогу, по которой мы провожали Зу. Всего лишь старая тропинка, поросшая травой и совершенно не подходящая для голых ног. Тем лучше. Самое оно. Кругом ни души. Это было для меня основным критерием.
Я шла до тех пор, пока огонь костровой ямы не скрылся из виду. Потом попыталась стянуть рубашку, от которой воняло его комнатой. Хвоей, специями и гнилью. Стянув тенниску через голову, я забросила ее так далеко, как только смогла. И все равно чувствовала этот запах. Он был повсюду: на руках, джинсах и бюстгальтере. Наверное, меня могло спасти только озеро или целый луг, полный цветов. Нужно было вывести этот яд из-под кожи.
Успокойся, – приказала я самой себе. – Успокойся! Но справиться с тем, что клокотало внутри, было невозможно. Ярость из-за собственной доверчивости. Отвращение к его прикосновениям, к запаху, которым пропитались поры моей кожи. И что-то еще. Боль, скручивающая внутренности и превращающая меня в камень.
Передо мной вдруг вырос Лиам. В этот момент я почувствовала себя одинокой, как никогда.
– Руби? – Его волосы казались серебряными и топорщились, как всегда.
Я не могла от него спрятаться. Ни раньше, ни сейчас.
– Меня перехватил Майк, – сказал он, делая осторожный шаг вперед. Лиам выставил руки перед собой, словно подманивая дикое животное. – Что ты здесь делаешь? Что происходит?
– Пожалуйста, уходи, – умоляюще произнесла я. – Мне нужно побыть одной.
Он продолжал идти вперед.
– Пожалуйста, – крикнула я, – уходи!
– Я никуда не пойду до тех пор, пока ты не объяснишь, что происходит! – ответил Лиам. Присмотревшись, он тяжело сглотнул. – Где ты была сегодня утром? Что с тобой произошло? Толстяк сказал, тебя не было целый день, а теперь ты здесь в таком… это… он что-то сделал с тобой?
Я отвела глаза.
– Ничего, о чем бы я не попросила.
Вместо ответа Лиам сделал несколько шагов назад, освобождая мне место.
– Не верю ни секунды, – спокойно заметил он. – Ни одной чертовой секунды. Если хочешь от меня избавиться, придумай что-нибудь получше.
– Я не хочу тебя видеть.
Он помотал головой.
– Не надейся, что я оставлю тебя здесь в одиночестве. У тебя будет уйма времени. Столько, сколько захочешь. Но этот вопрос придется выяснить сегодня вечером. Прямо сейчас. – Лиам стянул свитер через голову и протянул мне. – Надень, а то замерзнешь.
Я поймала свитер одной рукой и прижала к груди. Он был еще теплым.
Он начал приближаться, держа руки на бедрах.
– Это все из-за меня? Поэтому ты не хочешь ничего говорить? Хочешь, чтобы я позвал Толстяка?
Я не нашла в себе сил ответить.
– Руби, черт возьми, ты меня пугаешь!
– Вот и хорошо. – Я скомкала его свитер и швырнула в темноту так далеко, как только смогла.
Лиам прерывисто вздохнул и оперся рукой о ближайшее дерево.
– Хорошо? Что в этом хорошего?
Только сейчас я поняла, что Клэнси пытался сказать мне сегодня вечером. Когда наши с Лиамом глаза встретились. Шум крови в ушах превратился в рев. Я закрыла глаза, приложив оба запястья ко лбу.
– Больше не могу, – прорыдала я. – Почему ты просто не оставишь меня одну?
– Потому что ты никогда меня не бросала.
Зашелестела трава – Лиам подошел ближе. Воздух вокруг раскалился, в нем появилось знакомое напряжение. Охваченная яростью, я стиснула зубы. Лиам находился чересчур близко, и контролировать себя я уже не могла. Зато могла повредить.
Он отнял мои руки от лица, но я не позволила ему проявлять заботу. Вложив в удар все силы, я оттолкнула его назад. Лиам покачнулся.
– Руби…
Я толкала его снова и снова, с каждым разом все сильнее. Это был единственный способ выразить свои чувства. Перед внутренним взором проносились его яркие воспоминания. Окончательно приперев его к дереву, я вдруг поняла, что плачу. С такого расстояния нельзя было не заметить свежую царапину под левым глазом и образовавшийся вокруг синяк.
Губы Лиама приоткрылись. Руки легли на мои бедра.
– Руби…
Я одним махом преодолела разделяющее нас пространство. Запустив руку в его мягкие волосы, второй сжала ткань его рубашки. Едва наши губы соединились, как внутри что-то сжалось. Мир исчез. Пропало гудение цикад и серые стволы деревьев. Сердце билось где-то в районе горла. Сильнее, сильнее, сильнее – пока звук не стал невыносимым. Тело Лиама расслабилось под моими руками, отвечая дрожью на каждое прикосновение. Я не могла им надышаться. Мне хотелось вобрать в себя запах кожи, дыма, чего-то сладкого – всего Лиама. Я чувствовала, как его пальцы касаются моих ребер. Лиам обвил меня руками и притянул ближе.
Я едва удержалась на носочках. Мир завертелся перед глазами, когда губы Лиама коснулись моей щеки, затем подбородка, а потом того местечка на шее, где билась жилка. Он действовал настолько уверенно, словно подобное случалось с ним и раньше.
Я даже не заметила, как слились наши губы. А потом уничтожить чудесное мгновение было уже невозможно. Его кожа была теплой, а прикосновение легким, как перышко, почти благоговейным. Но в миг, когда его губы вновь отыскали мои, сладкое марево растворилось без следа.
Воспоминание о лице Клэнси, целовавшем меня так же, как сейчас Лиам, вырвалось на поверхность, сметая все на своем пути. Образ казался настолько ярким, словно принадлежал не мне, а кому-то другому.
И тут до меня дошло, что не одна я его вижу.
Как, как, как? Такое невозможно, разве нет? Воспоминания поступали ко мне, а не от меня.
Лиам замер на месте, затем отстранился. По его лицу все было понятно.
Я набрала в грудь побольше воздуха.
– О господи, прости, я не хотела… он…
Лиам перехватил мои запястья, вынуждая меня придвинуться ближе к нему. Затем обхватил ладонями мое лицо и откинул назад волосы. Мы тяжело дышали. Я попыталась вывернуться. При мысли о том, что Лиам мог обо мне подумать, я сгорала от стыда и животного страха.
Следующие слова Лиам произнес спокойно и четко:
– Что он сделал?
– Ничего…
– Не лги, – попросил он, – пожалуйста, не лги мне. Я чувствовал это… Тело будто… Боже, словно превратилось в камень. Ты испугалась – я чувствовал, как ты испугалась!
Его пальцы скользнули по моим волосам. Лиам наклонился ко мне.
– Он… – Я запнулась. – Он попросил меня показать воспоминание, и я согласилась. Но освободиться уже не смогла. Не могла даже пошевелиться. А потом потеряла сознание. Не знаю, что он сделал, но было больно. Очень больно.
Лиам прижался губами к моему лбу. Его руки напряглись и дрожали.
– Иди в общежитие, – Лиам не позволил мне возразить. – Начинай собирать вещи.
– Ли…
– Я поищу Толстяка, – добавил он. – Уходим сегодня ночью.
– Мы не можем, – возразила я. – Ты же знаешь. – Но Лиам уже шел по темной тропинке. – Ли!
Я вернулась, чтобы отыскать и надеть свитер, но дрожь ушла лишь после того, как я последовала за Лиамом к лагерю.
Когда я вошла в общежитие, Толстяк лежал на кровати и читал книгу.
– Что происходит в мире?
– Мы уходим, – сказала я. – Собирай вещи – чего ты пялишься? Пошевеливайся!
Я едва закончила рассказ о том, что натворил Клэнси, когда в дверь ворвался Лиам. При виде нас он прерывисто выдохнул.
– Боялся, что не найду вас, – Лиам посмотрел на Толстяка. – Вы готовы?
Я надела мешковатую футболку и протянула Лиаму куртку, которую он тут же вернул мне. Толстяк зашнуровал туфли, застегнул чемодан, молча выключил свет и шагнул в темноту.
Запах дыма от костровой ямы преследовал нас дольше, чем голоса или свет. Толстяк обернулся всего раз. Оранжевый отблеск отразился от стекол его очков. Он даже попытался спросить, каковы дальнейшие планы, но Лиам шикнул на нас обоих и спустился на обходную дорожку, которую я еще ни разу не видела.
– Прекрати. – Я гордилась тем, как ровно прозвучал мой голос.
Клэнси подался вперед, и перед моими закрытыми глазами вспыхнула яркая картинка – мы двое перед тем, как он проник в мои воспоминания. Живот скрутило, и я в ужасе открыла глаза. Клэнси с силой прижался к моим губам.
– Как же я счастлив, что мы нашли друг друга, – неожиданно спокойно произнес он. – Ты сможешь мне помочь. Я думал, что знаю все, но с тобой…
Я со всей силы заехала ему локтем под подбородок. Клэнси с воем отшатнулся назад, прижав обе руки к лицу. У меня было полсекунды, чтобы убраться к чертовой матери, и я воспользовалась этим временем. Дернула ручку с такой силой, что замок чуть не вылетел из двери.
– Руби! Подожди, я не хотел!..
У подножия лестницы кто-то был. Лиззи. Я видела ее удивленно поджатые губы, но пролетела мимо так, что многочисленные сережки зазвенели от ветра.
– Немного поспорили, – слабо пробормотал Клэнси. – Все в порядке, дай ей пройти.
Я вылетела наружу, с трудом переводя дыхание. Побежала к яме, но потом остановилась и передумала. Там было слишком много народу. Время ужина. Мне хотелось найти Лиама и объяснить, почему я не пришла, рассказать о том, что случилось, но я понимала, что слишком растрепана. Нужно было успокоиться, и, желательно, где-нибудь подальше отсюда. Чтобы никто не задавал ненужных вопросов. Я хотела побыть в одиночестве.
Однако, сделав всего несколько шагов, я впечаталась в Майка.
– А, вот ты где! – Его волосы были собраны в хвост, на голове повязана черная бандана. Я чувствовала исходящий от него запах бензина и еще чего-то металлического. – Руби? Ты в порядке?
Я кивнула и пошла дальше: мимо офиса, общежитий. Вскоре мне удалось отыскать дорогу, по которой мы провожали Зу. Всего лишь старая тропинка, поросшая травой и совершенно не подходящая для голых ног. Тем лучше. Самое оно. Кругом ни души. Это было для меня основным критерием.
Я шла до тех пор, пока огонь костровой ямы не скрылся из виду. Потом попыталась стянуть рубашку, от которой воняло его комнатой. Хвоей, специями и гнилью. Стянув тенниску через голову, я забросила ее так далеко, как только смогла. И все равно чувствовала этот запах. Он был повсюду: на руках, джинсах и бюстгальтере. Наверное, меня могло спасти только озеро или целый луг, полный цветов. Нужно было вывести этот яд из-под кожи.
Успокойся, – приказала я самой себе. – Успокойся! Но справиться с тем, что клокотало внутри, было невозможно. Ярость из-за собственной доверчивости. Отвращение к его прикосновениям, к запаху, которым пропитались поры моей кожи. И что-то еще. Боль, скручивающая внутренности и превращающая меня в камень.
Передо мной вдруг вырос Лиам. В этот момент я почувствовала себя одинокой, как никогда.
– Руби? – Его волосы казались серебряными и топорщились, как всегда.
Я не могла от него спрятаться. Ни раньше, ни сейчас.
– Меня перехватил Майк, – сказал он, делая осторожный шаг вперед. Лиам выставил руки перед собой, словно подманивая дикое животное. – Что ты здесь делаешь? Что происходит?
– Пожалуйста, уходи, – умоляюще произнесла я. – Мне нужно побыть одной.
Он продолжал идти вперед.
– Пожалуйста, – крикнула я, – уходи!
– Я никуда не пойду до тех пор, пока ты не объяснишь, что происходит! – ответил Лиам. Присмотревшись, он тяжело сглотнул. – Где ты была сегодня утром? Что с тобой произошло? Толстяк сказал, тебя не было целый день, а теперь ты здесь в таком… это… он что-то сделал с тобой?
Я отвела глаза.
– Ничего, о чем бы я не попросила.
Вместо ответа Лиам сделал несколько шагов назад, освобождая мне место.
– Не верю ни секунды, – спокойно заметил он. – Ни одной чертовой секунды. Если хочешь от меня избавиться, придумай что-нибудь получше.
– Я не хочу тебя видеть.
Он помотал головой.
– Не надейся, что я оставлю тебя здесь в одиночестве. У тебя будет уйма времени. Столько, сколько захочешь. Но этот вопрос придется выяснить сегодня вечером. Прямо сейчас. – Лиам стянул свитер через голову и протянул мне. – Надень, а то замерзнешь.
Я поймала свитер одной рукой и прижала к груди. Он был еще теплым.
Он начал приближаться, держа руки на бедрах.
– Это все из-за меня? Поэтому ты не хочешь ничего говорить? Хочешь, чтобы я позвал Толстяка?
Я не нашла в себе сил ответить.
– Руби, черт возьми, ты меня пугаешь!
– Вот и хорошо. – Я скомкала его свитер и швырнула в темноту так далеко, как только смогла.
Лиам прерывисто вздохнул и оперся рукой о ближайшее дерево.
– Хорошо? Что в этом хорошего?
Только сейчас я поняла, что Клэнси пытался сказать мне сегодня вечером. Когда наши с Лиамом глаза встретились. Шум крови в ушах превратился в рев. Я закрыла глаза, приложив оба запястья ко лбу.
– Больше не могу, – прорыдала я. – Почему ты просто не оставишь меня одну?
– Потому что ты никогда меня не бросала.
Зашелестела трава – Лиам подошел ближе. Воздух вокруг раскалился, в нем появилось знакомое напряжение. Охваченная яростью, я стиснула зубы. Лиам находился чересчур близко, и контролировать себя я уже не могла. Зато могла повредить.
Он отнял мои руки от лица, но я не позволила ему проявлять заботу. Вложив в удар все силы, я оттолкнула его назад. Лиам покачнулся.
– Руби…
Я толкала его снова и снова, с каждым разом все сильнее. Это был единственный способ выразить свои чувства. Перед внутренним взором проносились его яркие воспоминания. Окончательно приперев его к дереву, я вдруг поняла, что плачу. С такого расстояния нельзя было не заметить свежую царапину под левым глазом и образовавшийся вокруг синяк.
Губы Лиама приоткрылись. Руки легли на мои бедра.
– Руби…
Я одним махом преодолела разделяющее нас пространство. Запустив руку в его мягкие волосы, второй сжала ткань его рубашки. Едва наши губы соединились, как внутри что-то сжалось. Мир исчез. Пропало гудение цикад и серые стволы деревьев. Сердце билось где-то в районе горла. Сильнее, сильнее, сильнее – пока звук не стал невыносимым. Тело Лиама расслабилось под моими руками, отвечая дрожью на каждое прикосновение. Я не могла им надышаться. Мне хотелось вобрать в себя запах кожи, дыма, чего-то сладкого – всего Лиама. Я чувствовала, как его пальцы касаются моих ребер. Лиам обвил меня руками и притянул ближе.
Я едва удержалась на носочках. Мир завертелся перед глазами, когда губы Лиама коснулись моей щеки, затем подбородка, а потом того местечка на шее, где билась жилка. Он действовал настолько уверенно, словно подобное случалось с ним и раньше.
Я даже не заметила, как слились наши губы. А потом уничтожить чудесное мгновение было уже невозможно. Его кожа была теплой, а прикосновение легким, как перышко, почти благоговейным. Но в миг, когда его губы вновь отыскали мои, сладкое марево растворилось без следа.
Воспоминание о лице Клэнси, целовавшем меня так же, как сейчас Лиам, вырвалось на поверхность, сметая все на своем пути. Образ казался настолько ярким, словно принадлежал не мне, а кому-то другому.
И тут до меня дошло, что не одна я его вижу.
Как, как, как? Такое невозможно, разве нет? Воспоминания поступали ко мне, а не от меня.
Лиам замер на месте, затем отстранился. По его лицу все было понятно.
Я набрала в грудь побольше воздуха.
– О господи, прости, я не хотела… он…
Лиам перехватил мои запястья, вынуждая меня придвинуться ближе к нему. Затем обхватил ладонями мое лицо и откинул назад волосы. Мы тяжело дышали. Я попыталась вывернуться. При мысли о том, что Лиам мог обо мне подумать, я сгорала от стыда и животного страха.
Следующие слова Лиам произнес спокойно и четко:
– Что он сделал?
– Ничего…
– Не лги, – попросил он, – пожалуйста, не лги мне. Я чувствовал это… Тело будто… Боже, словно превратилось в камень. Ты испугалась – я чувствовал, как ты испугалась!
Его пальцы скользнули по моим волосам. Лиам наклонился ко мне.
– Он… – Я запнулась. – Он попросил меня показать воспоминание, и я согласилась. Но освободиться уже не смогла. Не могла даже пошевелиться. А потом потеряла сознание. Не знаю, что он сделал, но было больно. Очень больно.
Лиам прижался губами к моему лбу. Его руки напряглись и дрожали.
– Иди в общежитие, – Лиам не позволил мне возразить. – Начинай собирать вещи.
– Ли…
– Я поищу Толстяка, – добавил он. – Уходим сегодня ночью.
– Мы не можем, – возразила я. – Ты же знаешь. – Но Лиам уже шел по темной тропинке. – Ли!
Я вернулась, чтобы отыскать и надеть свитер, но дрожь ушла лишь после того, как я последовала за Лиамом к лагерю.
Когда я вошла в общежитие, Толстяк лежал на кровати и читал книгу.
– Что происходит в мире?
– Мы уходим, – сказала я. – Собирай вещи – чего ты пялишься? Пошевеливайся!
Я едва закончила рассказ о том, что натворил Клэнси, когда в дверь ворвался Лиам. При виде нас он прерывисто выдохнул.
– Боялся, что не найду вас, – Лиам посмотрел на Толстяка. – Вы готовы?
Я надела мешковатую футболку и протянула Лиаму куртку, которую он тут же вернул мне. Толстяк зашнуровал туфли, застегнул чемодан, молча выключил свет и шагнул в темноту.
Запах дыма от костровой ямы преследовал нас дольше, чем голоса или свет. Толстяк обернулся всего раз. Оранжевый отблеск отразился от стекол его очков. Он даже попытался спросить, каковы дальнейшие планы, но Лиам шикнул на нас обоих и спустился на обходную дорожку, которую я еще ни разу не видела.