— Теперь это как раз не вариант, — возразил я. — Раньше — да, были у меня такие мысли. Но если я теперь сбегу, то беда будет, это ж, считай, я признаю свою вину. А за мной ее нет. Так что и не подумаю. У меня другое предложение имеется.

— Изложи, — попросил оперативник.

— Да не вопрос. — Я достал из кармана джинсов свой смартфон. — Мало того, я сразу его реализую. Так сказать, следите за руками.

Гудок, второй, а после в трубке прозвенел голосок, который я ни с каким другим не спутал бы. Уж при очень веселых обстоятельствах он мне в душу запал.

— Стелла Аркадьевна, — как можно слаще проговорил я. — Мое почтение. Дико извиняюсь, что в такое раннее время звоню. Но что-то мне подсказывает, что вы и не спите. Ночь — она же не для сна, правда?

— Александр Смолин, — еще медовее откликнулась ведьма на том конце провода. — Не буду врать, что удивлена. Я сразу сказала, что ты куда умнее, чем кажешься со стороны, и, если уцелеешь, то очень быстро протянешь ниточку ко мне. Да-да, ведьмак, вот такое странное вышло совпадение — ты убил ведьму из того ковена, к которому принадлежу я. Чудны извивы судьбы. Или это не случайность? Впрочем, не важно. Так вот, у нас тут даже небольшой спор вышел насчет твоей смекалки, и я, выходит, его выиграла. В благодарность за эту пусть маленькую, но победу дам тебе совет — умертви себя сам. Для тебя на текущий момент это лучший выход из ситуации. Поверь, самоубийство — меньший грех по сравнению с тем, что планируют в отношении тебя мои сестры.

— Услуга за услугу, — дружелюбно отозвался я. — Готовьте попки для порки, славные ведьмочки. Вы нарушили договор, которому невесть сколько лет, и это вам с рук не сойдет. Не скажу, что я самый авторитетный ведьмак из всех, что проживают в Москве и области, но я все равно один из. Я принят в круг старейшинами, пил круговую чашу и плясал на церемонии, потому на меня распространяются и ведьмачьи обязанности, и ведьмачьи права. По обязанностям я соблюдал договор, не причиняя вреда ни одной ведьме, потому имею полное право на поддержку собратьев в этом конфликте. Будет война, ведьма, потому как я свою обиду никому с рук не спущу!

— Ты рехнулся, Смолин? — Тон Воронецкой неуловимо изменился. — На твоей совести кровь и смерть нашей сестры, это доказанный факт!

— Кем доказанный, Стелла? — снизил обороты я. — Кем? У меня туча свидетелей, которые подтвердят, что я никого пальцем не трогал. Ну, из вашей когорты, имеется в виду, так-то вчера разное случалось.

— Твоим свидетелям грош цена, — фыркнула ведьма. — Я, если надо, найду десяток видоков, которые засвидетельствуют тот факт, что крокодил по небу гулял и между делом солнышко съел. И все они реально будут верить в то, что это видели. Ни один детектор лжи не засвидетельствует.

— Бог с ними, с людьми, — согласился я. — Но есть камеры наружного наблюдения, ими вся Москва утыкана. Их никакая магия не надурит, потому как против техники нет у нее методов. Молоток если только… Стелла, поверь, мне не нужна война, у меня других проблем полно. И никому она не нужна, согласись. И еще — отвечаю, вас играют втемную. И это не только моя точка зрения.

Николай и Стас одновременно одобрительно кивнули.

— Звучит убедительно, — протянула Воронецкая. — Что ты предлагаешь? Сразу скажу — мне не по чину принимать решения, но твое послание кому надо я передам, причем в точности, не меняя ни слова. Ты мне всегда был симпатичен, ведьмак, я не хочу твоей смерти. И потом — мы с тобой так и не закончили одно дельце. Интимное.

Хороший признак, она почуяла перемену ветра. Значит, я правильную политику веду.

— Конфликт есть, его надо урегулировать, пока не пролилось много крови. Но такие вещи делаются не по телефону, а лицом к лицу, чтобы все было предельно прозрачно. Я готов к встрече с главой вашего ковена. Понимаю, что мне подобное не по чину, где она и где я, но и случай, согласись, необычный. Гарантом безопасности в данных переговорах выступят сотрудники отдела 15-К, который всем нам хорошо известен. Этот момент я с ними сам согласую.

Николай задрал брови вверх, как бы говоря: «Да? А я и не знал!»

— И еще, — продолжил я. — Одна из твоих сестер, скорее всего, в ближайшее время испустит дух, не так ли? Я крепко ее подрезал, защищаясь. Так вот — я готов еще до начала переговоров в качестве жеста доброй воли снять с ее раны проклятие ведьмачьего ножа. Дальше все будет зависеть от нее самой. Выживет — выживет, нет — значит, нет. Теперь — все.

— Я перезвоню, — уже без малейшего наигрыша деловито сухо сказала Стелла, и связь прервалась.

— Красиво, — одобрил Стас, выщелкивая обойму из пистолета. — Верно рулишь, Саня. Такие нарывы так вскрывать и следует.

— И с жестом доброй воли хороший ход, — добавил Нифонтов. — Хотя мог бы сначала согласовать свои действия. А вдруг я против выступать гарантом?

— Не вопрос, — передернул плечами я. — Позвоню Ровнину, он точно будет не против в таком мероприятии поучаствовать. И еще — Коль, не забывай, я не твой коллега, мне ничего ни с кем согласовывать не надо.

— Все-все-все, — выставил перед собой ладони оперативник. — Понятно. Давай выдохнем и чуть успокоимся.

Стас снова глянул на пустую бутылку и скорчил грустную рожицу. Мол, поди тут, успокойся.

— Забавно будет, если вместо ответного звонка они пойдут на повторный штурм, — вдруг сказал он. — Злость иногда побеждает разум, по себе знаю.

— Вряд ли, — усомнился Нифонтов. — С людьми такое возможно, с ведьмами — нет. Их рационализм и эгоизм в пословицы вошли. Позвонят. Другое дело, что они попытаются из этой ситуации максимум выгоды выжать, но это уже предмет торга.

— На меня где сядешь, там и слезешь, — почесал живот я. — Черт, вот нет тут моего Родьки. Сейчас бы отправил его к соседям, чтобы он у кого-нибудь бухла умыкнул. Вечно его за это ругаю, но…

— Кхе-кхе, — кашлянул кто-то у входа в комнату.

Щелкнула обойма, мигом вставленная в рукоять пистолета, да и мой нож тут же сверкнул в электрическом свете лампочки, сияющей под потолком. Люстры или плафона в этой квартире не имелось.

— Извиняюсь. — В дверях мялся домовой. — Я это… Послали меня.

— Обчество? — уточнил я.

— Оно, — с достоинством ответил гость, старательно отводя взгляд от Стаса, который разве что только челюсть не отвесил до пола. Всякое он за пару дней со мной повидал, но такого не видел. Да и то — ведьмы были бабы как бабы, Кощеевич тоже человеком выглядел, а подъездный — он колоритный.

— Рад буду услужить, — встал со стула я. — Извини, суседушка, не поприветствовал тебя так, как поконом заповедано. Как имя-отчество твое?

— Да ничего, — шаркнул ножкой подъездный. — А величают Михеем Василичем. Так я чего пришел-то. Мы тут живем тихо, спокойно, в дому нашем сроду ничего такого не случалось. А тут — ведьмак, бабы лютые, теперь вон судный дьяк пожаловал. Знать желательно, чего еще ждать? К чему готовиться? И еще это… Как сказать-то…

— Если что — мы дом защищать станем любой ценой, — подсказал ему я. — Верно?

— Ох! — подтвердил подъездный. — То долг наш. Для того мы поставлены.

— Не будет больше шума, — заверил визитера Николай. — Кончилась война, не начавшись.

— И хорошо, — с облегчением выдохнул Михей Василич. — И славно. А я вот тут услышал, что вам выпить желательно. Мы так-то это дело не жалуем, зелено вино то есть, но гость есть гость.


Он вытянул руку, в которой обнаружилась бутылка коньяка «Курвуазье», причем не абы какого, a Initiale Extra. Уж не знаю, где подъездные ее раздобыли, но впечатляло.

— Может, с нами посидите? — спросил я, принимая с полупоклоном у него подарок. — Хороших собеседников в компании много не бывает. И обчество зовите. Пиццу заказать можем.

— Пойду я, — отказался Михей Василич. — У вас свои разговоры, мы же с понятием. Только это… Не надо больше ничего такого. Отвыкли мы от подобного.

Он поклонился, а после только мы его и видели.

— Это кто такой был? — положил пистолет на стол Стас. — А?

— Подъездный, — ответил я, подцепив ногтем язычок пробочной обертки. — Местный смотрящий за порядком. Видно, здорово мы их переполошили, коли он тебе показался. Они людям на глаза стараются вообще не попадаться.

— Перед уходом со стола надо убрать будет и мусор выкинуть, чтобы все это не затухло тут, — заметил Николай, ставя передо мной рюмки. — Разливай. Тоже выпью, пошло оно все. И что ты там насчет пиццы говорил?

— Вон колбасу ешь, — заявил Стас. — Фиг его знает, кто эту пиццу принесет и что в ней на самом деле будет. Сыпанут на лестнице в нее какой-нибудь дряни, и привет родителям. Мы пока еще в осаде, не забывай.

Телефон зазвонил только минут через двадцать, на экране высветилась фамилия «Воронецкая».

— Смолин? — Низкий и властный голос в трубке принадлежал никак не Стелле. — Верно?

— Именно, — ответил я настороженно.

— Меня зовут Марфа. Я глава ковена, к которому принадлежала та, кого ты убил.

— Повторюсь — крови ведьм на моих руках нет. Кроме, разве, той, что появилась этой ночью. Но я защищался, за подобное договором и поконом наказание не предусмотрено. Наоборот, теперь я в своем праве. Но мне нужен мир, я про это Стелле уже говорил.

— Я готова с тобой встретиться, — помолчав, произнесла верховная ведьма. — Люди не свидетели, твой приятель судный дьяк — тоже. Но записи… Если мой человек подтвердит, что это не монтаж, то мы можем решить дело миром. На наших условиях.

— Условия? — рассмеялся я, надеюсь, вполне естественно. — О чем ты, Марфа? Вы нарушили договор, напали на ведьмака и хотели его убить. Лучший для вас вариант — тот, в котором я соглашусь просто забыть все, будто ничего и не было. Иначе наши старейшины могут изрядно разозлиться. Ты наверняка знакома с ведьмаками-аксакалами, знаешь, какие они буквоеды.

— Завтра в десять вечера в Кусково, — никак не стала комментировать мои слова Марфа, чем очень порадовала. — У старой Шереметьевской оранжереи. Знаешь ее?

— Это та, к которой аллея со статуями ведет? — уточнил я. — Знаю. Буду. Сразу скажу — не один.

— Армию с собой не веди, — велела ведьма. — Можешь прихватить одного из ваших и судного дьяка. С его командиром я отдельно поговорю. Как ты там молвил? «Гарант»? Вот и хорошо. Если что пойдет не так, я сама ему сердце вырву. Лично. И все по покону.

— Стас, ты с нами? — прикрыв трубку ладонью, спросил я у полицейского. — Или ну его?

Тот хлопнул рюмку коньяку и кивнул, мол, куда вы без меня?

— Еще один человек придет, — добавил я. — Мой друг. У него тоже счет к твоим красавицам. Особенно к той, что с ямочками на щеках.

— Пусть радуется, что живой остался, — совсем уж басовито заявила Марфа. — Но шустер, мент поганый. Марии две дырки в пузе сделал, еле ее откачали, она зла до невозможности, так что лучше бы ему не приходить. Да, вот что еще. Минут через тридцать к тебе Изольду привезут, ту, которой ты весь бок располосовал. Не дотянет она до вечера, раньше уйдет. Вылечи, как обещал.

— Ну, обещал я кое-что другое, но… Пусть везут, договорились. Я против ведьм сроду не умышлял, хоть ваше племя и не люблю.

— До десяти вечера от нас зла не жди, — веско произнесла Марфа. — Будем считать — перемирие. До встречи, ведьмак.

На душе стало маленько легче.

— Стас, можешь не переживать, — сообщил я полицейскому, который снова разливал коньяк по рюмкам. — Жива милашка, в которую ты шмалял. Привет тебе передает.

— Красивая, стерва, — как мне показалось, с облегчением хмыкнул тот. — Такую спиной на кроватку прислонить — как медаль из рук президента получить.

Мы чокнулись рюмками, но выпить я не успел — снова зазвонил телефон. Я отчего-то решил, что это снова Стелла звонит, но нет, номер не определился.

— Что сказать, Александр. — Я даже не удивился, услышав этот голос, чего-то такого и следовало ожидать. — Неплохо. Очень неплохо. Но если ты думаешь, что уже выпутался из этой истории, то зря. Все только начинается.

— Как ты меня достал! — искренне сказал я. — До печенок просто. Вот мне сейчас подумалось — а выброшу-ка я телефон в окно. И что ты тогда делать станешь? Как меня изводить будешь? Останется одно — лично прийти и попробовать меня убить. И, знаешь, я этому буду рад. Даже если проиграю в схватке и отправлюсь за кромку — рад. Потому что от тебя, душного, избавлюсь.

И я скинул вызов.

— Фига себе. — Стас смотрел на меня с чем-то, похожим на восхищение. — Я думал, что сам отмороженный на всю голову, но ты меня переплюнул.

— Ваше здоровье. — Я выплеснул коньяк в рот, занюхал его куском краковской колбасы, выдохнул и только после этого снова взялся за трезвонящий телефон.

— Ведьмак, не зли меня, — потребовал Кощеевич.

— А ты меня не беси, — тем же тоном заявил я. — Говори, чего тебе опять надо, и пошел в задницу. Я отдыхаю, ночь на дворе.

— Чего надо? Да так, пустяк. Сегодня ночью на переговорах ты убьешь некую ведьму Марфу. Ту самую, с которой минут десять назад познакомился.

— Да пошел ты, — не задумываясь, среагировал я. — Поищи другого смертника.

— Не проблема, — нехорошо засмеялся колдун. — Да и искать долго не придется. Он у меня уже имеется, его жизнь и смерть находятся на кончике твоего ножа. Видео погляди, а потом мы снова поговорим.