В целости и сохранности она спустилась с потолка. Температура ее тела пришла в норму. Давление стабилизировалось. Разум одержал победу над сердцем. Он никогда бы не позволил ей упасть и сломаться. Необходимо поддерживать гомеостазис. Разумно отпустить то, что нельзя исправить. Один месяц жизни без вмешательства, таков прогноз. Силия плавала в море за троих.

Актиниум тоже спустился. Он подошел к топливному баку и взял кружку. Чай остыл. Кейси смотрела на юношу. Молчание между ними теперь приняло иное звучание: безутешное, огромное, опустошенное.

Треск прозвучал как хруст костей. Девушка поморгала, не доверяя лишенным сна глазам. Актиниум не двигался, молча наблюдая, как его кровь медленно стекала на столешницу, ускоряясь, когда он крепче сжимал кружку, или то, что от нее осталось. Осколки стекла проникали все глубже в кожу.

«Ты с ума сошел?» – прокричала бы Силия. Она бы схватила его запястье и вытащила осколки стекла. Кейси даже послышался окрик сестры. Но Силии не было. Она мертва. «Возможно, поэтому Актиниум сломал чашку», – отстраненно подумала Кейси, как будто анализируя какой-то случай на К2П-конференции. Запах ударил в нос. Металл. Кровь. Много крови. Больше, чем она когда-либо видела.

Девушка осторожно, словно к дикому зверю, приблизилась к юноше, не в силах разгадать его мысли. Могла представить Внутренний Глаз парня, тревогу на экране биомонитора, но не его разум.

«Ты в порядке?» – спросил бы обычный человек. Но Кейси хотела понять: как? Как боль способна порождать еще больше боли? Как стекло может войти в плоть? Как он сохраняет спокойствие? Как сохраняет спокойствие она?

Актиниум выпустил кружку из рук. Осколки упали на столешницу. Багровая лужа выглядела ужасно, как растаявшее красное мороженое. Здоровой рукой юноша открыл дверь модуля.

– Идем, – его голос не выдал эмоций. – Он ждет нас.

Кейси, не совсем понимая, что происходит, вышла.

Они спустились по лестнице. Работа в ГРАФИКе кипела с утра. Клиенты под действием седативных веществ заполнили операционные. Никто не заметил юношу, истекавшего кровью, и девушку, следовавшую за ним. Они вышли из мастерской на улицу и увидели припаркованного посередине бело-зеленого коптербота. Цвета госпиталя.

Догадка, как молния, пронзила Кейси. Актиниум поступил так, чтобы получить доступ в госпиталь, а значит – к врачу, который наблюдал Силию. Госпитали, в отличие от ГРАФИКа, принимали людей для оказания скорой помощи. Теперь такой шанс появился: данные биомонитора юноши в качестве доказательства. Только это она должна была резать руку, а не он.

Необычное ощущение комка появилось в горле Кейси. Она забралась в коптербот, которого должна была вызвать собственной кровью. Актиниум присоединился к ней, бот тут же просигналил: ОШИБКА. ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ БЕЗ РАНГА.

Своевременное напоминание. В общественном домене с двумя паспортами на автодисплее невозможно игнорировать, что «АКТИНИУМ. Ранг 0» – взломанный аккаунт. Кейси сидела плечом к плечу с незнакомцем.

Дело в Силии. Она умела объединять людей, несмотря на их различия. Кейси, слишком потрясенная действиями парня, непонятно, просчитанными или нет, размышляла о том, насколько они непохожи. Молодой человек быстро перепрограммировал коптербота, зарегистрировал паспорт Кейси, хотя ей скорая помощь не требовалась.

МИЗУХАРА КЕЙСИ, просигналил коптербот, когда они поднялись с земли. МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ ДОМА ПОДТВЕРЖДЕНО. ВАС ОТВЕЗУТ В ГОСПИТАТЬ НА СТРАТУМ-10.



Строения под ними, похожие на лабиринт, уменьшались по мере того, как они поднимались к верхним стратумам. На каждом уровне мгновенно открывались проходы. Коптербот, как пуля, выстрелил вверх. До катастрофы, унесшей жизни мамы и Коулов, Силия обожала острые ощущения. Кейси, не склонная к несчастным случаям и с меньшими эмоциональными потерями пережившая трагедию, не видела в них ничего привлекательного.

Девушка вышла из коптербота в ту же секунду, как он приземлился, и уже на пути к госпиталю вспомнила об Актиниуме. Она повернулась к нему с виноватым видом.

– Иди, – сказал он.

– Твоя рука…

– Пойду в травмпункт, – юноша кивнул в сторону бокового входа с надписью «Скорая помощь». – Встретимся позже.

Актиниум прав: он обойдется без нее. Моральная поддержка не зашьет раны. Но не будет ли слишком подло тут же согласиться? По крайней мере, надо бы сделать вид, спросить, поинтересоваться…

– Все будет хорошо. Так лучше.

Он прочистил горло, отводя от нее глаза. Да, так лучше. Кейси кивнула и вошла в здание.

Двери из полистекла автоматически открылись. Вестибюль госпиталя с паркетными полами и висячими папоротниками был оформлен в стиле модуля Коулсов. Они были его основателями. На стене висел баннер, посвященный годовщине их кончины. По периметру вестибюля располагались неуклюжие боты-регистраторы, спроектированные в соответствии с Актом Эстер. Их безликие лица нельзя было спутать с живыми медсестрами, которые своими улыбками приветствовали новых посетителей. Но не Кейси.

Сначала она подошла к ботам и выяснила: чтобы попасть к врачу без предварительной записи, требуется личное общение с сотрудниками стойки регистрации. Кейси развернулась и увидела трех медсестер. Над их головами не было экрана с рангами. Ранг Кейси тоже исчез, когда она вошла. Ее Интрафейс обозначил лобби, как общественный домен. Озадаченная, Кейси заметила медную табличку на ресепшен.

КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ ПАЦИЕНТА —

ЭТО ПРАВО ЧЕЛОВЕКА

И НАША ЗАБОТА.



Конфиденциальность пациента во всех смыслах убила Силию. Гнев горячей волной разлился по телу, застрял в горле, опалил голос. Видимо поэтому улыбка тут же слетела с лица медсестры. Кейси попросила о встрече с доктором Голдштейном.

– Причина визита?

– Моя сестра.

Девушка на регистрации выждала уточняющую информацию. Не получив ее, вздохнула.

– Для подтверждения вашей личности посмотрите, пожалуйста, на красную точку, – продекламировала она, скользнув голографом. Кейси подчинилась. Сетчатка через сканер передала паспортные данные: ранг, имя, место жительство. Система подтвердила личность. Интрафейс загрузил ближайшее время приема доктора Голдштейн и номер кабинета. Можно идти.

– Подождите, – обратилась медсестра, еще раз проверяя информацию Кейси.

«Похоже, данные сетчатки отклонены», – мелькнуло в голове девушки. А может, людям нужно дополнительное внимание. Кейси молчала и не двигалась. Медсестра подозвала коллегу слева.


Все произошло за какие-то доли секунд. Обрывки разговора.

– Это она.

– Кто?

– Кейси Мизухара.

Шепот, едва различимый для человеческого уха. Но не об этом беспокоилась девушка. Словно по мановению волшебной палочки, в лобби появился голограф первого репортера, встревоженный произнесенным вслух полным именем Кейси и ее обнаруженной геолокацией. За ним последовала дюжина других, не верящих в собственную удачу. Девушка, застрявшая во плоти, не могла выйти из системы. Лифты, отмеченные Интрафейсом как частный домен, были единственным выходом. Она твердо прошла сквозь полупрозрачное алчное до новостей полчище.

– Кейси! Кейси!

К счастью, они не могли прикоснуться к ней. Но один вопрос застал врасплох:

– Как вы себя чувствуете теперь, когда нашли лодку?

Девушка не перестала двигаться, не изменила скорости или выражения лица.

Пресса преуспела в экстраполяции. «КЕЙСИ МИЗУХАРА. ПОСЛЕДНЯЯ, КТО УЗНАЕТ СУДЬБУ СЕСТРЫ», провозглашали одни. Другие ослепляли, делая снимки Интрафейсами. Снова вспышки с расстояния.

Кейси подошла к блоку лифтов, нажала кнопку «Вверх». Лифт прибыл. Уединившись, она открыла Интрафейс. Пятьдесят пять новых сообщений. В основном от Меридиан. Ни одного от Дэвида. Это ничего не значит. Кейси запустила приложение ежедневных новостей. Заголовок высветился на нескольких каналах.

ЛОДКА,

ВЫБРОШЕННАЯ НА МАТЕРИК-660.

ТЕЛО НЕ НАЙДЕНО.



Она ждала, что что-то почувствует. Ничего. Она поняла причину: лодка не имела значения. Лодка – неодушевленный предмет. Тело не имело значения. Найдено или нет, оно тоже неодушевленный предмет. Все из-за врача в кабинете 412.

– Простите, – сказал доктор Голдштейн, когда Кейси ворвалась к нему на полчаса раньше назначенного времени. – Сожалею о том, что случилось с вашей сестрой.

– Почему вы не лечили ее?

– Ах, – доктор нахмурился, сконфузив девушку. Она думала, что они на одной волне. – Боюсь, Силия не дала разрешения раскрывать информацию членам семьи.

А Кейси боялась, что ее сестре было все равно.

– Коулам удалось победить все виды рака, – она вперила взгляд в мужчину, не позволяя ему спросить, откуда ей известно.

– Только не новые, – возразил Голдштейн.

Видя, что девушка находится на грани взлома медицинской карты сестры, поспешил продолжить объяснения: – Позвольте показать вам кое-что.

Они проехали на лифте до G3. Загорелись лампочки с датчиками движения, освещая комнату, заполненную неподвижными капсулами.

– Все прошли клинические испытания, – сказал доктор, когда Кейси отважилась войти.

Она знала это и без его уточнений. Их научная группа использовала точно такие же в финальном этапе соревнования. Поэтому девушка поняла, о чем мужчина будет говорить дальше.

– У Силии было… редкое заболевание. Но какую болезнь нельзя победить? Через пятьдесят лет будем делать пересадку мозга. Через сто – сможем обратить старение вспять. Все, что нужно, – время. И это, – доктор похлопал по неподвижной капсуле, – дает нам необходимое.

Предчувствие скрутило живот Кейси.

– Сколько лет вы ей обещали?

– Вы должны понять, нет точного…

– Сколько?

– Прогнозируемые восемьдесят, если темпы инновации будут продолжаться, как есть.

Восемьдесят.

Цифры прошли через Кейси, как разряд тока. Обездвижили ее.

Доктор Голдштейн нарушил молчание:

– Она достигла конечной стадии. И признаюсь, хорошо скрывала ее.

Он думал, что Кейси отрицала тяжесть болезни и чувствовала вину за то, что не смогла ее обнаружить. Неверно. Единственное, что чувствовала Кейси, – боль в сердце.

– И она согласилась?