Но потом, как прорванная дамба, перед глазами мелькают парни, парни, еще парни. Одни сменяются другими. Они много говорят, мало слушают. Не так смешны, как им кажется, но все нуждаются во мне, как в воздухе. Их улыбки легко завоевать.

Только один не улыбается. Черные волосы, зачесанные направо. Угольно-черные глаза. Наши взгляды встречаются. Он видит настоящую меня. Не ту приятную версию, что предлагаю окружающим, а те тайны, что я скрываю от Кей, боясь причинить боль. Я не хочу ранить ни ее, ни его, никого. Юноша, чье имя не могу вспомнить.

Прихожу в себя. Мне трудно дышать. Снова смотрю на гостя. Его серые глаза открыты, взгляд пронзает меня. Мое сердце отбивает барабанную дробь. Отнимаю пальцы от его лица.

– Наконец-то, – говорю с притворным спокойствием, скрещивая руки на груди. – Ты проспал все утро.

У меня есть две секунды. Время, чтобы подготовиться к шторму.

– Где я? Как сюда попал?

Глаза парня стреляют влево, вправо, снова влево и, наконец, вверх, к столбикам кровати.

– Что…

Он тянет руки. Нейлоновая веревка держит их крепко.

– Что за черт? Почему я связан?

Так много вопросов. Вспомнить бы как отвечать.

– Где я?

– В моей постели.

– Как сюда попал?

– Я принесла тебя.

– Почему я связан?

– Мне нравятся сексуальные игры.

А может, и нет.

– Шучу, – успокаиваю его.

Три оттенка серого сменяются на лице незнакомца.

Первое впечатление дубль два: на убийцу он не похож и ведет себя нормально. Но больше всего мне нравится его голос. Даже в панике это… музыка. Звук моря, выдыхающего волны на песок. Он почти не совпадает с обликом, но вместе они создают прекрасную картину. Моя еда навынос? Голод по живому голосу может погубить, если не буду осторожна.

– Развяжи меня, – просит гость, дергая руками.

Кровать скрипит под его энергичными движениями. Подавляю желание помочь. Я не такая, как раньше. В моей сегодняшней жизни больше нет блеска стеклянных лифтов и белозубых юношей из сновидений. Только я и естественные целительные способности моего тела. Одно неверное решение – и все. Твердость сердца одерживает победу над мягкосердечностью:

– Нет, пока не докажешь свою благонадежность.

– Мою благонадежность?

Вновь рывки и борьба.

– Прекрати дергаться и послушай.

Еще несколько минут слышится хрип. Мне хочется помочь ему, но я крепче хватаюсь за ручки кресла. К тому времени как он, наконец, затихает, подлокотники под моими ладошками становятся влажными.

– Начнем с вопроса, почему ты связан.

Я тихонько покачиваюсь в кресле, надеясь его успокоить.

– Прошлой ночью ты хотел меня задушить.

– Нет!

– Да!

– Не…

Я оттягиваю ворот свитера М.М., обнажая шею со следами. Гость умолкает.

– Хотел, даже если не помнишь. Был шторм. И тебе повезло, что я, сжалившись, перетащила тебя в дом.

Отпускаю горловину.


– Можешь не благодарить.

Интересно наблюдать, как мои слова оседают в его голове. Он пытается примирить то, что видит, с тем, во что верит. Моя правда против его. Не думаю, что парень притворяется, будто забыл. Не исключаю, что его поведение на пляже – одноразовый результат сильнейшего потрясения, пережитого в море. При солнечном свете он выглядит тощим и недостаточно сильным, чтобы убить меня. Нет, не хочу оправдывать его. Он сам все объяснит.

– Где это случилось?

– Там, – киваю в сторону окна. – Мы на заброшенном острове. Ты сейчас находишься в скромной обители М.М. Нет, ее нет рядом. Не знаю, где она. Прошло уже три года, я ее ни разу не видела, так что делай выводы сам. Сейчас здесь только мы: ты и я.

– Не согласна, – Ты-я появляется в дверном проеме.

– И Ты-я, бот.

Жду реакции. Незнакомец молчит. Наконец, выдавливает из себя:

– Как именно я сюда попал?

– Собиралась спросить тебя о том же.

Перестаю качаться и наклоняюсь к нему.

– Как ты сюда попал?

– Не знаю.

– Подумай хорошенько.

– Сказал же, не знаю!

Голос его вспыхивает и тут же гаснет:

– Пожалуйста, развяжи меня.

Моя железная воля не поддается его мольбам. Думать о повестке дня!

– Ты правда ничего не помнишь?

Голый, без воспоминаний о ночи и своем прошлом. Мы с ним, возможно, похожи даже больше, чем я думала, что служит своего рода утешением: я не одна… Если бы только я не надеялась на его память, чтобы найти Кей.

– Постарайся, – требую я, – попробуй вспомнить что-нибудь. Образ. Человека. Место.

Вместо ответа парень так сильно тянет запястье, что веревка окрашивается серой темной жидкостью, которая бежит струйками по его локтям. Черт! Я вскакиваю с кресла.

– Прекрати! Прекрати сейчас же!

Хватаю его за предплечья и тут же удивляюсь теплой коже. Человек. Который теперь истекает кровью из-за меня. Мне казалось, самое страшное – оказаться одной на берегу необитаемого острова. Однако что бы я сама чувствовала, отвечая на вопросы незнакомца под угрозой насилия?

Убираю руки. Покалывание в ладонях напоминает о тепле его тела. Он пытался убить меня. Этого нельзя забывать. Но я жива. Впрочем, как и он. Мы единственные люди на этом острове. Мирное сосуществование было бы лучшим решением. Может быть, это ошибка, но…

– Я развяжу тебя, – заявляю, растягивая слова, чтобы выиграть время на обдумывание. Установить основные правила. – При условии, что ты не будешь пытаться убить меня снова.

Джоули, спасите… Это все, что я смогла придумать? Я не могу заставить и тем более наказать его из своей могилы, если он нарушит слово. К счастью, парень не высмеивает, а серьезно воспринимает мои слова.

– Снова? – возмущается он. – Как это «снова», если я не помню первого раза?

Не знаю. Семантика выше моего понимания.

– Ты хочешь быть развязанным или нет?

Парень кивает. Я жду. Он сдается.

– Хорошо. Обещаю.

– Искренне, пожалуйста.

– Какая искренность, если я не помню.

– Представь себе: ты, я, пляж. Твои руки на моей шее.

Гость закрывает глаза, между бровями появляется морщинка. Я вижу: он старается. Мне жаль его.

Он открывает глаза:

– Никогда не хотел убивать тебя и не думаю, что когда-нибудь захочу. Клянусь, что не буду действовать в соответствии с этими побуждениями, если они когда-нибудь охватят меня… – Пауза. – Снова!

– Поклянись своей жизнью.