– И чем же они могут нам помочь? – стоявший рядом с задержанными Озеров скептически посмотрел на Богдана с Егоровым.

– Ну, во-первых, это помощь с провиантом, – понизил голос, чтобы никто не слышал их разговора, серб. – Вам ведь придётся ещё и отходить назад к Дунаю после выполнения всего задания. Так что на обратном пути здесь вполне можно будет пополнить запасы провизии и даже немного отдохнуть. Ну и самое главное, если они так хорошо к нам относятся и испытывают нужду в оружии, то можно будет отдать немного из трофеев и попросить у них военную помощь. Местные гайдуки хорошо знают местность и вполне могут отвлечь на себя возможную погоню.

В словах Богдана был смысл, и офицеры подошли к задержанным.

– Развяжите их, – кивнул Лёшка на связанную троицу. – И пусть они встают. – Подождав, когда сербы оправятся, Лёшка кивнул Богдану: – Переводи, я хочу, чтобы они поняли, что мы от них хотим. Мне нужно только их личное искреннее желание нам помочь.

– Я командир отряда русской императорской армии, офицер, подпоручик Егоров Алексей. А вокруг мои солдаты и младшие командиры. Разумеется, вы знаете, что Россия сейчас ведёт войну с Османской империей. Мы здесь для того, чтобы выполнить порученное нам задание против турок. Хотите ли вы нам помочь? Если это вызывает у вас какие-нибудь трудности или же опасения, то скажите сразу, мы вас неволить не будем, тут же отпустим, а сами уйдём дальше своей дорогой.

Сербы посмотрели друг на друга, и за всех ответил тот, у которого были разбиты в кровь губы.

– Меня зовут Деян, – переводил Богдан. – Я помощник команданта четы гайдуков Братислава. Нашу чету в этих землях знают все. Мы ненавидим османов и не упускаем возможность пустить им кровь. Ему, – Богдан кивнул на Девана, – очень неудобно, что так получилось с тем русским парнем, которого он ранил, и он очень надеется, что это ранение у него не тяжёлое и он быстро поправится. Просто когда из ночного леса так неожиданно выскочили эти белые фигуры, единственное, что он успел сделать, это схватиться за нож. Конечно, он и все побратимы в их чете с радостью помогут русским солдатам в их деле. Пусть только офицер скажет, что им нужно делать, и он донесёт все до команданта гайдуков.

– За нашего солдата Деян может не волноваться, у него просто царапина, которую ему уже зашили, а шрамы только украшают мужчин, – улыбнулся Егоров. – А из помощи, это главное, чтобы они все держали бы пока нашу сегодняшнюю встречу в тайне. Сами понимаете, если даже одно неосторожное слово долетит до ушей турецкого наместника, против них тут же бросят все силы, что только имеются в этой османской провинции. Османы не допустят появления русской военной команды за Балканами. Достанется и им, и всем мирным жителям. Так что держите всё в секрете. На обратном пути, после выполнения своего дела, мы, вероятно, ещё заглянем сюда и тогда, возможно, сможем помочь чете с трофейным оружием. А пока нам нужен только лишь провиант, как минимум на неделю.





Глава 8. У большого тракта




Через день, отдохнув и пополнив свои запасы, отряд двинулся в путь. Обойдя полукругом Княжевац и не доходя до местечка Сврлиг вёрст десять, егеря оставили речку Тимок по левую руку. Все эти две недели перехода она служила им верным ориентиром, и к ней потом ещё нужно будет вернуться, уже после выполнения основного задания. Теперь егерям предстояло пересечь выходящие сюда холмистые предгорья Старо-Планины в юго-западном направлении. До конечной точки пути оставалось где-то около сорока-пятидесяти вёрст по гористой, трудно проходимой местности. На половине этого пути протекала небольшая речушка Топоница, которая-то и дала название тому небольшому селу, куда сейчас и направлялся отряд. В последних числах января отряд, наконец-то, вышел к своей цели.

Алексей стоял на склоне поросшего лесом холма и оглядывал из своей подзорной трубы лежащую внизу деревеньку.

Горня-Топоница была маленькой и состояла всего-то из семи домов. Речушка разделяла её надвое и убегала дальше к полноводной и протяжённой Южной Мораве. До неё отсюда было около семи вёрст, но самое интересное сейчас для Егорова было гораздо ближе. Южнее, метрах в семистах от деревеньки, проходила оживлённая дорога, древнейший сухопутный путь, связывающий Стамбул, а через него и всю Азию, Грецию и Македонию с континентальной Европой. Рядом с тем местом, где сейчас были егеря, сходилось сразу несколько больших дорог. За полчаса наблюдений по тракту проехало уже около полутора десятков крытых повозок и телег, проскакало несколько небольших конных отрядов и одиночных всадников. Для 18-го века, да ещё к тому же для середины зимы это, конечно же, было очень активным движением. Вот с юга, со стороны Ниша, показалась очередная крытая повозка, которую влекла за собой четвёрка впряжённых лошадей. Достаточно быстро проскочив по прямому участку дороги, она затем резко сбросила скорость перед каменным, арочным мостом через Топоницу. Был этот мост очень старым, и, наверное, строился он ещё при древних римлянах, владеющих в своё время всеми этими землями. Медленно миновав мост, четвёрка лошадей, подстёгнутая своим возничим, быстро набрала свою прежнюю скорость и совсем скоро скрылась из глаз. Алексей ещё долго наблюдал за окрестностями, набрасывая их в виде простейшей схематичной карты в свой самодельный блокнот.

Место было интересное. Именно где-то здесь, на этой самой дороге им и предстояло выбить всю охрану курьеров и захватить нужные бумаги из их карет. А пока нужно было хорошенько всё спланировать на местности и ждать условного сигнала.

Османская империя в 18-м веке была огромной страной, которая раскинулась на трёх континентах в Европе, Азии и Африке. Для управления и связи с её территориями в ней была создана неплохая для своего времени почтовая служба. Но Алексея сейчас интересовала не она, ему нужны были особые султанские курьеры с их секретной дипломатической почтой. В Нише у них была станция с переменой лошадей и отдыхом. И именно при их остановке в Нишской крепости гонец должен был принести весть в Горню-Топоницу.

Да, пожалуй, здесь было самое удачное место для наблюдения за дорогой и за самой деревней. Отсюда, сверху, всё было видно как на ладони, и Лёшка крикнул унтеров:

– Вот, братцы, глядите внимательней, во-он тот белёный дом с гнездом на большом дереве рядом, видите?

– Да, конечно, – подтвердили хором все шестеро, – хорошо видно, вашбродь.

– Ну так вот, именно к нему-то и подскочит наш гонец с вестью. После этого его хозяин выставит возле крыльца длинный шест с белой тряпкой, а если вдруг дело будет ночью, то и повесит фонарь рядом. Сомневаюсь, конечно, что курьеры двинутся из Ниша ночью, всё-таки у них там традиционное место отдыха, но кто ж их знает, нам нужно быть готовыми ко всему. Дежурство начинаете прямо с этой самой минуты по трое. Каждый из вас будет брать с собой по паре рядовых. Каждой тройке предстоит дежурить по восемь часов до её смены следующей, и первой по старшинству пойдёт Макарыч. Милорадовича я на дежурство не поставил, ему с Богданом и с нашими молодыми сербами назначено особое задание.

– Смотрите, господа унтер-офицеры, не проспите условный сигнал, а то неизвестно когда потом новый курьер появится. Как только вы заметите шест с тряпицей или же сигнальный фонарь, то сразу бегом в наш лагерь! Думаю, что эти две версты до него не такое уж и большое расстояние, вы их на рывке быстро проскочите. Всё ли всем ясно?

Егерям всё было понятно, и первая тройка заступила на свою вахту.



Местом, выбранным под стоянку, были древние развалины небольшой крепости, или, скорее, укреплённой виллы какого-то богатого древнего вельможи. Этими землями ещё задолго до турок владела Римская империя, Болгарское царство и Византия, и кто её построил в этом укромном горном распадке, сейчас уже было не узнать. Сохранилось лишь несколько внешних стен, сложенных из крупного природного камня, да центральное строение с обвалившимися верхними сводами. Само место было безлюдное и густо заросшее деревьями с кустарником. Свежих следов пребывания человека здесь видно не было, и именно на него указал Богдан при подходе.

Сколько здесь времени предстояло ждать сигнала, было неизвестно, поэтому обустраивались со всеми возможными удобствами. В полуразрушенной цитадели часть верха перекрыли длинными верхушками деревьев, а затем по ним натянули пологи. На полу соорудили из камней несколько очагов и разожгли костры. Для лежанок нарубили лапника от росших поблизости ёлок. Для вымотанных длинным переходом людей это их временное жилище сейчас было верхом походной обустроенности. С питанием вопрос решился быстро. Уже на следующий день Богдан с Живаном и братьями Николичами пригнали небольшое стадо баранов, чуть позже они привезли на паре осликов муки и зерна. Таким образом, при наличии серебра проблема с пропитанием была решена.



Алексей осматривал приглянувшееся ему ранее с холма место. Именно здесь возле этого древнего каменного моста он и запланировал устроить засаду. На этом разбитом участке дороги по его прикидкам кареты должны будут непременно сбросить скорость, чтобы затем медленно заехать на сам мост. Часть людей можно будет укрыть под ним, кто-то из егерей заляжет возле обочины. Росший рядом с дорогой кустарник был сейчас голым, и на хорошее укрытие от него рассчитывать было нельзя, и вот тут-то как раз и пригодятся их белые маскхалаты. Так, а вот ещё хорошее местечко для укрытия нескольких человек возле вот этих двух разросшихся каштанов.

– Здесь мы поставим самых метких стрелков штуцерников, – Алексей сделал пометку на своей схеме.

– А что если кони те кареты понесут, вашбродь? – стоявший рядом с командиром Тимофей взглянул с интересом на исчерченный листочек со стрелками, надписями и рядами цифр. – Помните, как тогда, когда мы этого османского шпиёна брали, который нашим штабным охфицером оказался? Ещё те две повозки, что нам проезд загородили, после взрывов гренад сломя голову понеслись! Одна так и вовсе вся в овраге разбилась. Шибко кони боятся такого большого шума.

– Ну да, – Лёшка почесал голову, – есть такой риск. С этой стороны дорогу нужно будет обязательно чем-нибудь перекрывать. А для этого мы повторим тот же трюк с засадой, что и там, в Валахии, только вот теперь на повозки уже придётся нападать нам. Эх, жалко, место здесь открытое. Там-то всё в лесных зарослях было!

– Вашбродь, Лёнька сигнал подал, видать, кого-то на дороге увидел, – доложился Потап и махнул рукой, показывая, что сигнал своего дозорного, стоящего на возвышенности, они приняли.

Время было позднее, небо было закрыто облаками, ещё какой-то час и уже начнутся быстрые здесь сумерки, а за ними всё вокруг укроет ночная темень. Поэтому движения на тракте практически не было. Редко кто отваживался путешествовать в такое время, и дело здесь было даже не в опасении нападения, а в том, что можно было легко разбить любую повозку. Да и для всадников был риск налететь с конём в какую-нибудь яму. Вероятней всего, кто-то спешил со стороны Белграда в Ниш, чтобы успеть заночевать там в крепости.

– Всем быстро под мост! – отдал команду подпоручик, и пятёрка Потапа побежала вслед за командиром к речке. Через несколько минут с севера послышался конский топот, и по мосту проскакал отряд в пару десятков всадников. Наконец шум кавалерии затих, и егеря вылезли из своего укрытия.

– Пару пятёрок вполне можно под мост поместить, – сказал сам себе Лёшка и сделал очередную отметку на бумаге. – Дорогу нужно перегораживать вот тут, – и он встал шагах в двадцати за мостом. – Тогда, если там будет две кареты, вторая как раз на мосту или уже за ним окажется. Развернуться ей здесь не удастся, как раз всё там разбито, а если всё же попытаются, так все свои оси на ямах оставят, – и Лёшка опять повторно промерил всё это место будущего нападения шагами.

– Всё, братцы, можем возвращаться, закончили на сегодня, – кивнул он охранявшей его пятёрке, и егеря поспешили к склону холма.




– А может, вам лучше сам мост взорвать? – предложил Озеров во время обсуждения Лёшкиного плана. – Ну вот что понапрасну на себе такую тяжесть таскать? А так и вам потом облегчение на отходе будет, да ещё и охрану, глядишь, осколками посечёте.

– Нет, Мишель, – не согласился с ним Егоров. – Так точно рассчитать время горения шнура и скорость движения турок по дороге у нас всё равно не получится. Сам вот только представь, замедлятся они раньше времени, а впереди них, шагах пусть даже в пятидесяти, вдруг этот мост рванёт. Тут же развернутся под прикрытием своей и поминай их потом как звали. Всё-таки я предлагаю мой вариант с повозками. Мы и под мостом пару пятёрок солдат сможем укрыть, и возле сцепленных повозок несколько человек встанут. Сможете найти телеги с лошадьми, Богдан?

Серб немного подумал и ответил утвердительно. У местных жителей лошадей, конечно, немного, но в самом Нише запросто можно будет пару кляч прикупить. Да и с повозками он никаких трудностей тоже не видит. У него у самого добрый конь уже есть, он его в Горня-Топоницы ждёт. Вот туда же можно на время и эти повозки с их лошадьми поставить. Завтра же они с Живаном, Лазаром и Велько отправятся на скотный рынок. Заодно на городском базаре можно будет и провианта длительного хранения набрать. Как знать, может, уже совсем скоро егерям предстоит долгий путь домой?



В костре, постоянно горящем посреди походного дома, потрескивали дрова. Над очагом, сложенном из огромных камней, грелся в котелках травяной взвар и баранья похлёбка для ночных караулов. Внутри этого походного дома, сооружённого посредине полуразвалившегося зала каменной крепостной цитадели, было тепло и по-своему уютно. Егеря сладко спали на своих лежанках, сооружённых из лапника, а натянутые сверху и по бокам походные пологи давали им неплохую защиту от зимнего ветра и холода.

На большой колоде возле самого костра сидел с задумчивым видом Живан. Время от времени он подкидывал в него дрова, а потом поправлял их длинной палкой.

– Не спится, друже? – Алексей сел рядышком и чуть отодвинул от огня котелок с уже закипевшим взваром.

Милорадович кивнул головой:

– Не спится, командир. Вроде бы и устал шибко, ноги гудят, плечи ломит, а сон всё не идёт. Посижу пока, подежурю вот у костра пока. Скоро сменившаяся караульная пятёрка подойдёт, ребяткам горяченького как раз хорошо будет.

– Живан, ты за эти полтора года, что у нас в команде, по-русски не хуже меня уже разговариваешь! – усмехнулся Егоров. – А с твоей грамотностью и с воспитанием тебе бы офицером быть, а не егерским десятком командовать.

– Спасибо, Алексей Петрович, – сделал лёгкий поклон серб. – Наши языки ведь из одного корня идут, головы одинаково думают, сердца в унисон бьются, так что это немудрено, то, что русский для меня вторым родным стал. А ведь было время, я на немецком стихи и прозу сочинял, – и Живан улыбнулся своим воспоминаниям. – Было это всего лишь три года назад, когда я учился в Венском университете, а вот сейчас мне кажется, что это и вовсе из какой-то прошлой жизни, а может даже, и не со мной всё было.

– Понимаю, – кивнул Егоров, – и у меня такое тоже порой бывает. А сейчас вот всё это война заслонила.

– А я на эту войну не в обиде, – улыбнулся серб. – Это там, в империи Габсбургов, я был низший третий сорт, славянин с востока, и хотя мой род издревле себя знает, ещё с Косовской битвы, а я всё равно бесправным чужаком там считался. Здесь же я словно в своей семье. Семья… Три года никого из своих близких не видел и вообще ничего о них не слышал. Как они там в Белграде? Я ведь когда в горы к гайдукам уходил, даже попрощаться ни с кем не успел, а у меня там мама, братишка и две сестрёнки. Так бы и полетел к ним на крыльях, – и Милорадович мечтательно улыбнулся.

– Бог даст, увидитесь ещё, – попробовал подбодрить товарища Алексей. – Сейчас много сербов в Россию уезжают. Целая область у Северского Донца у нас Славяносербией названа. Подожди, вот закончим победой эту войну, и перевезёшь своих сюда к нам.

– Интересно, – задумался Живан. – А может быть, мне и правда так сделать? Сестрёнок замуж выдать, братишку, как подрастёт, на военную службу определить. Ты знаешь, какие у меня сестрёнки красавицы и разумницы, Алексей?!

– Тише, тише, – усмехнулся Лёшка, – ребят разбудишь. Да и вон уже, похоже, что сменившийся караул возвращается. Давай, доставай котелки, отогревай ребят!





Глава 9. Захват




Шли седьмые сутки пребывания команды вблизи тракта. За эту неделю все основательно отдохнули, хотелось уже поскорее выполнить задание и вернуться к себе в Бухарест, но сигнала всё не было. По несколько раз за день наблюдали проезд по тракту крытых повозок. Нередко они следовали в сопровождении конной охраны. Восьмого февраля всё было как обычно, долгий день медленно тянулся к закату. Поужинали чорбой, густым супом, сваренным с лапшой и бараниной и с добавленной в него поджаренной на масле мукой. Макарыч пошёл разводить новую смену караульных. Тимофей крикнул Лёньку с Никитой, и они ушли менять тройку Трифона, отстоявшую весь день на посту наблюдения. Темнота ещё не успела укрыть землю, был тихий вечер, и с неба начал падать лёгкий снежок. «Ну вот и ещё один день прошел», – подумал Алексей. И сколько их ещё пережидать здесь, было непонятно.

В отдалении послышался крик, и через минуту в каменный проём в сопровождении двух караульных заскочил Лёнька.

– Вашблагородие! Сигнал, сигнал появился на доме! – тараторил он, учащённо дыша после бега. – Тама сразу и шест с тряпицей, и зажжённой фонарь тоже вывесили. Сумерки ведь, мы и то и другое смогли разглядеть. Я сюды с вестью быстрее побёг, и господин каптенармус с ребятами тоже вскорости будут.

– Егеря, в ружьё! Всем готовиться к выходу! Сигнал пришёл! – крикнул Лешка, закидывая за спину свой штуцер. Со своих лежанок взметнулись десятки фигур, расхватывая личное оружие и снаряжение. Макарыч крикнул Никиту, и они вдвоём выбежали за пределы расположения, чтобы собрать дальний дозор. Минут через десять отряд вышел из-за каменной россыпи древних крепостных стен и направился к южному склону холма. Из полуразрушенной цитадели к ночному небу шёл белый пар, то затухали залитые водой очаги. Темнота окутала всё вокруг, и только лишь разбросанные лесины, вязанки хвороста да лёжки из елового лапника говорили о том, что здесь кто-то только совсем недавно жил.

– Вашблагородие, впереди всё спокойно, – прошепелявил Борька. – Фёдор Евграфович велел вам передать, что свежего следа у моста нет, похоже, что уже около часа там никто не проезжал. Снежок поверху чуть нападал, – и он кивнул на снежинки, опускавшиеся на его маскхалат.

– Спасибо, братец, веди нас, – поблагодарил дозорного подпоручик. – Команда, бегом марш! – и егеря лёгкой трусцой припустились за головным.

– Это хорошо, что свежего следа нет, – тихо объяснял он на бегу Озерову. – Значит, не проскочили ещё наши курьеры, не решились они всё же в ночь идти, похоже, что, как мы и предполагали, передышку в Нише сделают, а уже наутро дальше двинут. – Но бережёного Бог бережёт, – как бы продолжая былой спор, подчеркнул он, – вдруг они всё-таки решатся и ночью потихоньку ехать, тут нужно быть ко всему готовыми. Сейчас мы на месте оглядимся, людей по номерам расставим и всем до утра передышку дадим.

– Тебе виднее, Алексей! – выдохнул на бегу поручик. – Так-то морозы спали, чать уж не заколеем их до утра там ожидать?



– …Второй номер – две пятёрки Трифона, располагайтесь пока возле моста, как только будет сигнал от дальнего дозора, вы сразу же скатываетесь все вниз под него и ждите там своего часа, – расставлял своих егерей командир.

– Третий номер – это две пятёрки наших самых метких стрелков штуцерников, здесь старшим подпрапорщик Зубов. Иван Карпыч, как мы уже раньше обговаривали, вы занимаете своё место у этих двух каштанов, что стоят возле самого моста, и ведёте отсюда свой точный огонь. Ваше дело – выбить кучера на задней карете, а потом уже бить на выбор по конной охране. В ближнюю свалку не лезьте, там будут работать моя группа захвата и две мостовых пятёрки. Нам у моста столько людей там, думаю, что за глаза хватит. Для вас же быстрая зарядка – выстрел, быстрая зарядка – выстрел. С нашими новыми пулями, думаю, что вы со своей позиции за минуту каждый по две цели сможете забрать. Всё, идите, занимайте свою позицию, да осмотритесь там хорошо! – И десять самых метких стрелков команды направились к своему указанному рубежу.

– Четвёртый номер – две пятёрки во главе с каптенармусом Осокиным. Тимофей, ваша группа самая большая и у тебя в ней самые крепкие парни. Каждый должен успеть по две своих гренады метнуть. Труты держите наготове, но только не откройтесь раньше времени охране. Как только на мосту первый выстрел раздастся, так сразу же и вы действуйте. До дороги два десятка шагов, так что докинете, тем более что наша сторона со стороны холма чуть выше. Лишь бы не сплоховал никто, не добросите или выроните гренаду, себя осколками посечёте.

– Да не-ет, вашбродь, – унтер помотал головой. – Сколько раз мы уже те гренады метали, и на учениях, и в бою, чай, не сплошаем, да и новичков у меня нет, из самых молодых вон только лишь Курт с Васяткой. А у них-то и у самих голова холодная, да и рука крепкая, хорошо на такое оружие набитая. Не беспокойтесь, господин подпоручик, не подведём!

– Ну ладно, надеюсь на вас, Тимофей, – кивнул Егоров. – Ответственное у вас дело, если вы большую часть охраны в первые полминуты не положите, то мы все потом у моста кровью умоемся. Развернётся на нашу сторону конница и пойдёт здесь сабельками махать. Помнишь, как с беслы у Дуная резались, а мы потом братишек хоронили?

– Помню, вашбродь, забудешь такое, – проворчал унтер. – Будем стараться, Ляксей Петрович.

– Ну ладно, старайтесь, Тимофей Захарович, очень старайтесь. Надеемся мы на вас. Как только все гренады сработают, бейте конных из фузей и штуцеров. И на всякий случай заранее на них штыки наденьте. Ежели всё же прорвутся к вам эти всадники, так одно спасение будет у вас на те штыки. Быстро строитесь в каре и встречаете их сомкнутым строем. А там, глядишь, и мы к вам от моста на подмогу подоспеем. Ну всё, Захарыч, давай расставляй солдат по позиции.

Пятый номер, последний в нашем списке. Вы, Потап, наш самый дальний заслон. Забирай своих четверых рядовых и отходи на сто пятьдесят шагов в сторону Ниша. Там рядом с дорогой небольшая возвышенность есть, хорошо на ней маскируетесь и слушаете дорогу. Наш помор Савва очень чуткий, и зрение у него отличное, с рассветом за версты три конного от пешего определит. Как только почуете, что кто-то по дороге в нашу сторону двигается, так сразу же нам шумните. И не обязательно, что это курьерский отряд будет, от всех нам здесь хорониться теперь нужно. Как только те, кого мы ждём, мимо вас к мосту пройдут и у нас там с ними бой завяжется, бейте охране в спину, но сами при этом не высовывайтесь. Ваше дело сумятицу им с тыла внести, а если вдруг какая карета и развернётся, только вы и сможете её остановить. Гренады держите все наготове, если всё будет удачно, вы их в отступающих конников потом метнёте. Опять же повторюсь, маскируйтесь как можно сильнее, у вас дозор оторванный от остальных сил, если что-нибудь у нас не заладится там, у моста, то вы первые под ударом конницы окажетесь.