Когда Дунк нашёл Сира Джона Скрипача, тот снаряжался к своей следующей схватке. Не менее чем три оруженосца прислуживали ему, застёгивали доспехи и снаряжали лошадь. Лорд Эйлин Кокшо сидел неподалёку, потягивая разбавленное вино, вид у него был помятый и раздражённый. Увидев Дунка, Лорд Эйлин залопотал, проливая вино себе на грудь.
— Как это вы всё ещё ходите? Улитка вколотил вам лицо в череп.
— Стальной Пэйт сковал мне крепкий шлем, милорд. А голова моя тверда как камень, как бывало говорил Сир Арлан.
Скрипач засмеялся.
— Не обращайте внимания на Эйлина. Файрболлов бастард сбил его с лошади. Приземлившись на свой маленький пухлый зад, Эйлин решил, что теперь ненавидит всех межевых рыцарей.
— Эта жалкая прыщавая тварь не сын Квентина Болла, — настаивал Эйлин Кокшо. — Ему вообще не следовало позволять участвовать в турнире. Если бы это была моя свадьба, я повелел бы высечь его за наглость.
— Какая девушка пойдёт за тебя? — сказал Сир Джон. — И наглость Болла раздражает меня гораздо меньше, чем твоя надутость. Сир Дункан, вы случайно, не друг Гэлтри Зелёному? Я должен буду вскоре отделить его от лошади.
Дунк не сомневался в этом
— Я не знаю этого человека, милорд.
— Хотите кубок вина? Хлеба и оливок?
— Мне надо поговорить с вами, лишь одно слово, милорд.
— Вы можете сказать столько слов, сколько пожелаете. Давайте укроемся в моём шатре.
Скрипач придержал для Дунка полу входа.
— Не ты, Эйлин. Тебе, если честно, как раз не стоило бы так налегать на оливки.
Войдя внутрь, Скрипач повернулся к Дунку.
— Я знал, что Сир Ютор не убил вас. Мои сны никогда не ошибаются. И Улитка скоро должен со мной встретиться. После того как я выбью его из седла, я потребую вернуть ваше оружие и доспехи. И вашего жеребца тоже, хоть вы и заслуживаете коня получше. Примите ли вы одного от меня в подарок?
— Я… не… я не могу это сделать, — от этого предложения Дунку стало неудобно. — Я не хочу показаться неблагодарным, но…
— Если долг — это то, что вас беспокоит, то посудите сами, мне не надо вашего серебра, сир. Только ваша дружба. Как вы можете быть одним из моих рыцарей не имея лошади?
Сир Джон натянул сделанные из соединённых стальных пластин перчатки и согнул пальцы.
— Мой оруженосец пропал.
— Может, сбежал с девчонкой?
— Эгг слишком мал, чтобы интересоваться девушками, милорд. По собственному желанию он бы меня никогда не оставил. Даже если бы я умирал, он бы оставался рядом, пока мой труп не окоченеет. Его конь по-прежнему здесь и наш мул тоже.
— Если хотите, я попрошу своих людей поискать его.
Своих людей. Дунку не понравилось, как это звучит. "Турнир изменников", — подумал он.
— Вы не межевой рыцарь.
— Нет. — Улыбка Скрипача была полна мальчишеского очарования. — Но вы знали это с самого начала. Ещё когда мы встретились на дороге, вы называли меня милорд. Почему?
— То, как вы говорите, то, как вы выглядите, то, как вы себя ведёте. — "Дунк, болван, тупой, как баран". — Прошлой ночью на крыше вы кое-что сказали…
— Вино сделало меня разговорчивым, но я готов подтвердить каждое слово. Нам предназначено быть вместе, вам и мне. Мои сны не лгут.
— Ваши сны не лгут, — сказал Дунк, — но не вы. Джон не настоящее ваше имя?
— Нет, — глаза Скрипача сверкали озорством.
"У него глаза Эгга".
— Его настоящее имя скоро будет раскрыто тем, кому надо это знать. -
Хмурый Лорд Гормон Пик проскользнул в шатёр. — Межевой рыцарь, я предупреждаю вас…
— Ой, прекрати, Горми, — сказал Скрипач. — Сир Дункан с нами или скоро будет. Я говорил тебе, он мне снился.
Снаружи завыла труба герольда. Скрипач повернул голову.
— Меня зовут на ристалище. Молю извинить меня, Сир Дункан. Мы сможем продолжить наш разговор после того, как я отделаюсь от Сира Гэлтри Зелёного.
— Силы вашей руке, — сказал Дунк. Это была лишь вежливость.
Сир Джон ушёл, но Лорд Гормон остался.
— Его сны принесут нам всем смерть.
— Чего стоило купить Сира Гэлтри? — услышал Дунк собственный голос. — Достаточно было серебра или потребовалось золото?
— Как я вижу, кто-то проболтался. Пик сел на складной стул. — У меня снаружи дюжина человек. Я должен позвать их и велеть перерезать вам глотку, сир.
— Что останавливает вас?
— Его Милости это не понравится.
"Его Милости". У Дунка было такое чувство, словно кто-то ударил его в живот. "Ещё один чёрный дракон, — подумал он. — Ещё один мятеж Чёрного Пламени. И скоро будет ещё одно Краснотравное Поле. Трава не была красной, когда встало солнце".
— Почему именно эта свадьба?
— Лорд Баттервелл хотел новую молодую жену, чтобы согреть свою постель, а у Лорда Фрея была слегка запачканная дочь. Их брак послужил весьма благовидным поводом, чтобы схоже думающие лорды смогли собраться вместе. Большинство из приглашённых уже однажды дрались за Чёрного Дракона. У остальных есть причины быть недовольными правлением Кровавого Ворона, или они имеют какие-то свои обиды или амбиции. Чтобы обеспечить будущую преданность, у многих из нас забрали сыновей и дочерей в Королевскую Гавань, но большинство заложников скончалось во время Великой Весенней Хвори. Наши руки больше не связаны. Наше время пришло. Эйрис слаб. Книжник, а не воин. Простонародье почти не знает его, а то, что они знают, им не нравится. Его лорды любят его ещё меньше. Его отец тоже был слабым, это правда, но когда на его трон надвинулась угроза, у него были сыновья, чтобы выйти на поле вместо него. Бэйлор и Мэйкар, молот и наковальня… но Бэйлора Копьелома уже нет с нами, а Принц Мэйкар сидит и дуется в своём Летнем Замке, поссорившись с королём и Десницей.
"Айе, — подумал Дунк, — а теперь один глупый межевой рыцарь доставил его любимого сына в руки врагов. Как ещё лучше обеспечить то, чтобы принц даже не пошевелился выступить из Летнего Замка?"
— Есть ещё Кровавый Ворон, — сказал он. — Он-то не слаб.
— Нет, — согласился Лорд Пик, — но ни один человек не любит колдуна, а пролившие родную кровь прокляты в глазах богов и людей. При первых признаках слабости или поражения люди Кровавого Ворона растают как летний снег. И если сон принца окажется правдой, и живой дракон выйдет из Белостенного Замка…
Дунк закончил за него
— …трон ваш.
— Его, — сказал Лорд Гормон Пик. — Я всего лишь скромный слуга.
Он встал.
— Не пытайтесь покинуть замок, сир. Если вы попробуете, я посчитаю это изменой, и Вы ответите своей жизнью. Мы слишком далеко зашли, чтобы поворачивать обратно.
Со свинцового неба лил уже нешуточный дождь, когда Джон Скрипач и Сир Гэлтри Зелёный подняли свежие копья на противоположных концах ристалища. Некоторые свадебные гости, съёжившись под плащами, направились в сторону большого зала.
Сир Гэлтри управлял белым жеребцом. Свисающий зелёный плюмаж украшал его шлем, плюмаж того же цвета свисал с кринета его коня. Его плащ был сшит из множества лоскутков различной материи, каждый различного оттенка зелёного цвета. Золотая инкрустация заставляла сверкать наголенники и перчатки, а на щите были изображены девять нефритовых кефалей[17] на сине-зелёном поле. Даже борода рыцаря была выкрашена в зелёный цвет по моде тирошийцев, что за Узким морем.
Девять раз он и Скрипач мчались с копьями наперевес, рыцарь зелёного лоскутного плаща и юный лорд золотых мечей и скрипок, и девять раз их копья разлетались в щепки. К восьмому заходу земля размокла, а жеребцы взбивали тучи брызг, проносясь по дождевым лужам. На девятом Скрипач почти упал, но сумел удержаться в седле.
— Отличный удар, — закричал он, смеясь. — Вы почти что сбили меня, сир.
— Скоро так и будет, — проорал зелёный рыцарь сквозь дождь.
— А я думаю, нет, — Скрипач отбросил своё расщеплённое копьё, и оруженосец подал ему новое.
Следующий заход был последним. Копьё Сира Гэлтри безрезультатно царапнуло по щиту Скрипача, в то время как копьё Сира Джона ударило зелёного рыцаря прямо в центр груди и выбило из седла, тот рухнул на землю в туче коричневых брызг. Дунк заметил вспышку молнии на востоке.
Трибуны мгновенно опустели, перемешавшиеся простолюдины и лорды заторопились прочь, не желая промокнуть.
— Смотрите, как они бегут, — прошептал Эйлин Кокшо, оказавшийся подле Дунка. — Несколько капель дождя, и все эти смелые лорды с визгом бегут искать укрытие. Интересно мне, что они будут делать, когда разразится настоящий шторм?
Настоящий шторм. Дунк знал, что Лорд Эйлин говорил не о погоде. "Что ему надо? Он внезапно решил стать моим другом?"
Герольд опять взобрался на свой помост.
— Сир Томмард Хеддль, рыцарь Белостенного Замка, на службе у Лорда Баттервелла, — проорал он, перекрывая отдалённые раскаты грома. — Сир Ютор Андерлиф. Выйдите и подтвердите свою доблесть.
Дунк бросил взгляд на Сира Ютора как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как улыбка на лице Улитки стала кислой. "Не за это он заплатил". Распорядитель игр обманул его, но почему? "Кто-то вмешался, кто-то, кого Косгроув ценит выше, чем Ютора Андерлифа". Мгновение Дунк пережёвывал эту мысль. "Они не знают, что Ютор не собирается выигрывать, — внезапно догадался он. — Они считают его опасным, и хотят, чтобы Чёрный Том убрал его с пути Скрипача".
Сам Хеддль состоит в заговоре Пика, когда придёт нужда на него можно будет положиться. Так что остаётся только…
И вдруг сам Лорд Пик промчался по грязному полю и взобрался на помост герольда, плащ трепетал за его спиной.
— Мы преданы! — закричал он. — Среди нас шпион Кровавого Ворона. Яйцо дракона похищено!
Сир Джон Скрипач пустил коня по кругу.
— Моё яйцо? Возможно ли это? Лорд Баттервелл день и ночь держит стражников у входа в свои покои.
— Убиты, — объявил Лорд Пик, — но один человек успел назвать своего убийцу перед смертью.
"Он собирается обвинить меня?" — пришло Дунку в голову. Дюжина человек видела, как он держал в руках драконье яйцо, после того как отнёс Леди Баттервелл в супружескую постель.
Палец Лорда Пика обвиняюще указал вниз.
— Вон он. Шлюхин сын. Схватить его.
На дальней стороне ристалища Сир Глендон с изумлением посмотрел вверх. Какое-то мгновение он, похоже, не понимал, что происходит, пока не увидел бегущих по направлению к нему стражников. Тогда юноша начал двигаться так быстро, как никто другой, кого Дунк видел в жизни. Он успел наполовину вытащить меч из ножен, когда первый стражник обхватил его руками за шею. Болл вывернулся из захвата, но на него набросились ещё двое. Они врезались в юношу и повалили в грязь. Остальные стражники толпились вокруг, крича и молотя ногами. "Это мог быть я", — понял Дунк. Он чувствовал себя также беспомощно, как в тот день в Эшфорде, когда ему сказали, что он должен потерять кисть и ступню.
Эйлин Кокшо потянул его назад.
— Держитесь подальше от этого, если хотите найти своего оруженосца.
Дунк повернулся к нему.
— Что вы имеете в виду?
— Возможно, я знаю, где найти мальчика.
На дальнем конце поля Сира Глендона грубым рывком поставили на ноги, зажав между двумя стражниками в кольчугах и полушлемах. Повалявшись в грязи, он стал коричневым от пояса до лодыжек, кровь и дождь стекали по его щекам. "Кровь героя", — подумал Дунк. Чёрный Том спешился возле пленника.
— Где яйцо?
Из рта Болла капала кровь.
— Зачем мне было красть яйцо? Ещё немного, и я бы его и так выиграл.
"Айе, — подумал Дунк, — и этого они не могли допустить".
Чёрный Том ударил Болла в лицо закованным в кольчугу кулаком.
— Проверьте его седельные сумки, — скомандовал Лорд Пик, — готов побиться об заклад, мы найдём спрятанное, завёрнутое во что-нибудь яйцо.
— Так и будет, — понизив голос, произнёс Лорд Эйлин. — Идите за мной, если хотите отыскать своего оруженосца. Лучшего времени не будет, им всем сейчас не до вас.
Он не стал дожидаться ответа.
Дунку пришлось последовать за ним. В три больших шага он догнал лордёныша.
— Если вы причинили Эггу хоть какой-нибудь вред…
— Мальчики не в моём вкусе. Туда. Ступайте живее.
Он прошёл вниз по грязным ступенькам в проход под сводчатым потолком и завернул за угол. Шлёпая по лужам, Дунк шествовал за ним под продолжающим усиливаться дождём. Они шли вблизи стен, прячась в тени, и, наконец, остановились в закрытом дворике, вымощенном гладкими, скользкими камнями. Строения нависали со всех сторон. Окна в них были закрыты и заколочены. В центре дворика находился невысокий каменный колодец.
"Уединённое место", — подумал Дунк. У него появилось плохое предчувствие. Старый инстинкт заставил его потянуться к рукоятке меча, но тут он вспомнил, что Улитка выиграл у него меч. Дунк всё ещё щупал своё бедро в том месте, где должны были ножны, когда почувствовал укол ножа в спину.
— Только повернитесь, и я вырежу вашу почку и отдам Баттервелловым поварам на жаркое для пира.
Нож настойчиво кольнул сквозь куртку.
— К колодцу. Без резких движений, сир.
"Если он бросил Эгга в этот колодец, то ему понадобится что-то большее, чем этот маленький игрушечный нож, чтобы спасти свою жизнь". Дунк медленно пошёл вперёд. Он почувствовал зарождающийся в животе гнев.
Лезвие у спины исчезло.
— Теперь можете повернуться, межевой рыцарь.
Дунк повернулся.
— Милорд, это всё из-за драконьего яйца?
— Нет, это всё из-за дракона. Вы думали я буду стоять и смотреть, как вы его у меня крадёте? — Лицо Сира Эйлина исказила гримаса. — Я должен был сообразить, что этой жалкой Улитке нельзя было доверять ваше убийство. Я заберу своё золото назад, всё, до последней монеты.
"Он? — подумал Дунк. — Этот пухлый, надушенный лордёныш с одутловатым лицом и есть мой тайный враг?"
Он не знал плакать ему или смеяться.
— Сир Ютор заработал своё золото. Просто у меня чугунная голова.
— Это заметно. Назад.
Дунк отступил на шаг.
— Ещё. Ещё. Ещё один.
С последним шагом Дунк оказался прижат к стене колодца. Камни упёрлись ему в поясницу.
— Садитесь на край. Вы же не боитесь немного искупаться? Мокрее, чем сейчас вы уже не станете.
— Я не умею плавать, — Дунк положил руку на край колодца. Камни были мокрые. Один из них пошевелился при нажатии.
— Какая жалость. Вы сами прыгнете или мне кольнуть вас?
Дунк бросил взгляд вниз. Он увидел дождевые капли, шлёпающие по поверхности воды в добрых двадцати футах внизу. Стены колодца были покрыты слизью и водорослями.
— Я не сделал вам ничего плохого.
— И никогда уже не сделаете. Дэймон мой. Я буду командовать его Гвардией. Вы не достойны носить белый плащ.
— Я никогда и не утверждал такого. — "Дэймон". — Имя зазвенело в голове Дунка. — "Не Джон. Дэймон, в честь отца. Дунк, болван, тупой, как баран". — У Дэймона Чёрное Пламя было семь сыновей. Двое погибли на Краснотравном Поле, близнецы…
— Эйгон и Эймон. Отвратительные безмозглые забияки, точно как вы. Когда мы были маленькие, им доставляло удовольствие мучить меня и Дэймона. Я плакал, когда Злой Клинок увёз его в изгнание, и снова плакал, когда Лорд Пик сказал мне, что Дэймон возвращается домой. Но, увидев вас на дороге, он забыл о моём существовании. — Кокшо угрожающе махнул кинжалом. — Вы можете отправиться в воду в таком виде как сейчас или истекая кровью. Каков ваш выбор?
Дунк сомкнул пальцы вокруг шатающегося камня. Оказалось, что он шатался гораздо меньше, чем Дунк надеялся. Он ещё не успел вытащить камень, когда Сир Эйлин сделал выпад. Дунк отклонился в сторону, и лезвие прошло через его щит-руку. И тут камень выскочил. Дунк скормил его Его Светлости и почувствовал, как у того затрещали зубы.
— Колодец, говоришь?
Он врезал лордёнышу в рот ещё раз, затем уронил камень, схватил Кокшо за запястье и заламывал руку, пока не услышал, как треснула кость, и кинжал зазвенел по камням.
— После вас, милорд.
Сделав шаг в сторону, Дунк рванул лордёныша за руку и врезал ногой в крестец. Лорд Эйлин полетел в колодец головой вперёд. Всплеск был грандиозным.
— Отлично проделано, сир.
Дунк мгновенно развернулся. Всё, что он смог разглядеть сквозь дождь, был силуэт в капюшоне с единственным бледно-белым глазом.
Лишь когда человек подошёл поближе, затенённое капюшоном лицо приобрело знакомые черты Сира Мейнарда Пламма, а бледный глаз оказался брошкой из лунного камня, что закрепляла его плащ на плече. Бултыхаясь и сквернословя, Лорд Эйлин звал на помощь из глубины колодца.
— Убивают! Кто-нибудь, помогите!
— Он пытался убить меня, — сказал Дунк.
— Это объясняет всю эту кровь.
— Кровь? — он посмотрел вниз. Его левая рука была красной от плеча до локтя, а туника прилипла к коже. — Ох.
Дунк не помнил падения, но внезапно он оказался на земле, а дождевые капли стекали с его лица. Он мог слышать хныканье Лорда Эйлина в колодце, хотя плеск стал гораздо слабее.
— Вашу руку надо перевязать, — Сир Мейнард просунул свою собственную руку под Дунка. — Вставайте, в одиночку мне вас не поднять. Воспользуйтесь ногами.
Дунк воспользовался ногами.
— Лорд Эйлин. Он так скоро утонет.
— Никто о нём тосковать не будет, и меньше всех Скрипач.
— Он не скрипач, — прохрипел бледный от боли Дунк.
— Нет. Он Дэймон из Дома Блэкфайров, второй этого имени. Вернее, так бы он себя называл, если когда-нибудь взобрался на Железный Трон. Вы были бы удивлены, узнав, сколько лордов предпочитают, чтобы их король был храбрым и глупым. Дэймон молод да удал, и хорошо смотрится на коне.
Крики, доносившиеся из колодца, ослабли и стали почти не слышны.
— Не должны ли мы сбросить Его Светлости верёвку?
— Спасти его сейчас, чтобы казнить попозже? Думаю, не стоит. Позвольте ему отведать то блюдо, что он собирался подать вам. Пойдёмте, обопритесь на меня.
Пламм повёл его через дворик. В такой близи было что-то странное в чертах Сира Мейнарда. Чем дольше Дунк смотрел, тем, казалось, меньше он мог разглядеть.
— Я убеждал вас бежать, если помните, но вы цените свою честь выше, чем свою жизнь. Достойная смерть хороша и почётна, но что если на кону не ваша жизнь, как тогда? Будет ли тогда ваш ответ прежним, сир?
— Чья жизнь? — из колодца раздался последний всплеск. — Эгг? Вы имеете в виду Эгга?
Дунк схватил Пламма за руку.
— Где он?
— С богами. Думаю, вы знаете почему.
Приступ боли, закрутившийся внутри Дунка после этих слов, заставил его забыть о руке. Он застонал.
— Он пытался воспользоваться сапогом.
— Как это вы всё ещё ходите? Улитка вколотил вам лицо в череп.
— Стальной Пэйт сковал мне крепкий шлем, милорд. А голова моя тверда как камень, как бывало говорил Сир Арлан.
Скрипач засмеялся.
— Не обращайте внимания на Эйлина. Файрболлов бастард сбил его с лошади. Приземлившись на свой маленький пухлый зад, Эйлин решил, что теперь ненавидит всех межевых рыцарей.
— Эта жалкая прыщавая тварь не сын Квентина Болла, — настаивал Эйлин Кокшо. — Ему вообще не следовало позволять участвовать в турнире. Если бы это была моя свадьба, я повелел бы высечь его за наглость.
— Какая девушка пойдёт за тебя? — сказал Сир Джон. — И наглость Болла раздражает меня гораздо меньше, чем твоя надутость. Сир Дункан, вы случайно, не друг Гэлтри Зелёному? Я должен буду вскоре отделить его от лошади.
Дунк не сомневался в этом
— Я не знаю этого человека, милорд.
— Хотите кубок вина? Хлеба и оливок?
— Мне надо поговорить с вами, лишь одно слово, милорд.
— Вы можете сказать столько слов, сколько пожелаете. Давайте укроемся в моём шатре.
Скрипач придержал для Дунка полу входа.
— Не ты, Эйлин. Тебе, если честно, как раз не стоило бы так налегать на оливки.
Войдя внутрь, Скрипач повернулся к Дунку.
— Я знал, что Сир Ютор не убил вас. Мои сны никогда не ошибаются. И Улитка скоро должен со мной встретиться. После того как я выбью его из седла, я потребую вернуть ваше оружие и доспехи. И вашего жеребца тоже, хоть вы и заслуживаете коня получше. Примите ли вы одного от меня в подарок?
— Я… не… я не могу это сделать, — от этого предложения Дунку стало неудобно. — Я не хочу показаться неблагодарным, но…
— Если долг — это то, что вас беспокоит, то посудите сами, мне не надо вашего серебра, сир. Только ваша дружба. Как вы можете быть одним из моих рыцарей не имея лошади?
Сир Джон натянул сделанные из соединённых стальных пластин перчатки и согнул пальцы.
— Мой оруженосец пропал.
— Может, сбежал с девчонкой?
— Эгг слишком мал, чтобы интересоваться девушками, милорд. По собственному желанию он бы меня никогда не оставил. Даже если бы я умирал, он бы оставался рядом, пока мой труп не окоченеет. Его конь по-прежнему здесь и наш мул тоже.
— Если хотите, я попрошу своих людей поискать его.
Своих людей. Дунку не понравилось, как это звучит. "Турнир изменников", — подумал он.
— Вы не межевой рыцарь.
— Нет. — Улыбка Скрипача была полна мальчишеского очарования. — Но вы знали это с самого начала. Ещё когда мы встретились на дороге, вы называли меня милорд. Почему?
— То, как вы говорите, то, как вы выглядите, то, как вы себя ведёте. — "Дунк, болван, тупой, как баран". — Прошлой ночью на крыше вы кое-что сказали…
— Вино сделало меня разговорчивым, но я готов подтвердить каждое слово. Нам предназначено быть вместе, вам и мне. Мои сны не лгут.
— Ваши сны не лгут, — сказал Дунк, — но не вы. Джон не настоящее ваше имя?
— Нет, — глаза Скрипача сверкали озорством.
"У него глаза Эгга".
— Его настоящее имя скоро будет раскрыто тем, кому надо это знать. -
Хмурый Лорд Гормон Пик проскользнул в шатёр. — Межевой рыцарь, я предупреждаю вас…
— Ой, прекрати, Горми, — сказал Скрипач. — Сир Дункан с нами или скоро будет. Я говорил тебе, он мне снился.
Снаружи завыла труба герольда. Скрипач повернул голову.
— Меня зовут на ристалище. Молю извинить меня, Сир Дункан. Мы сможем продолжить наш разговор после того, как я отделаюсь от Сира Гэлтри Зелёного.
— Силы вашей руке, — сказал Дунк. Это была лишь вежливость.
Сир Джон ушёл, но Лорд Гормон остался.
— Его сны принесут нам всем смерть.
— Чего стоило купить Сира Гэлтри? — услышал Дунк собственный голос. — Достаточно было серебра или потребовалось золото?
— Как я вижу, кто-то проболтался. Пик сел на складной стул. — У меня снаружи дюжина человек. Я должен позвать их и велеть перерезать вам глотку, сир.
— Что останавливает вас?
— Его Милости это не понравится.
"Его Милости". У Дунка было такое чувство, словно кто-то ударил его в живот. "Ещё один чёрный дракон, — подумал он. — Ещё один мятеж Чёрного Пламени. И скоро будет ещё одно Краснотравное Поле. Трава не была красной, когда встало солнце".
— Почему именно эта свадьба?
— Лорд Баттервелл хотел новую молодую жену, чтобы согреть свою постель, а у Лорда Фрея была слегка запачканная дочь. Их брак послужил весьма благовидным поводом, чтобы схоже думающие лорды смогли собраться вместе. Большинство из приглашённых уже однажды дрались за Чёрного Дракона. У остальных есть причины быть недовольными правлением Кровавого Ворона, или они имеют какие-то свои обиды или амбиции. Чтобы обеспечить будущую преданность, у многих из нас забрали сыновей и дочерей в Королевскую Гавань, но большинство заложников скончалось во время Великой Весенней Хвори. Наши руки больше не связаны. Наше время пришло. Эйрис слаб. Книжник, а не воин. Простонародье почти не знает его, а то, что они знают, им не нравится. Его лорды любят его ещё меньше. Его отец тоже был слабым, это правда, но когда на его трон надвинулась угроза, у него были сыновья, чтобы выйти на поле вместо него. Бэйлор и Мэйкар, молот и наковальня… но Бэйлора Копьелома уже нет с нами, а Принц Мэйкар сидит и дуется в своём Летнем Замке, поссорившись с королём и Десницей.
"Айе, — подумал Дунк, — а теперь один глупый межевой рыцарь доставил его любимого сына в руки врагов. Как ещё лучше обеспечить то, чтобы принц даже не пошевелился выступить из Летнего Замка?"
— Есть ещё Кровавый Ворон, — сказал он. — Он-то не слаб.
— Нет, — согласился Лорд Пик, — но ни один человек не любит колдуна, а пролившие родную кровь прокляты в глазах богов и людей. При первых признаках слабости или поражения люди Кровавого Ворона растают как летний снег. И если сон принца окажется правдой, и живой дракон выйдет из Белостенного Замка…
Дунк закончил за него
— …трон ваш.
— Его, — сказал Лорд Гормон Пик. — Я всего лишь скромный слуга.
Он встал.
— Не пытайтесь покинуть замок, сир. Если вы попробуете, я посчитаю это изменой, и Вы ответите своей жизнью. Мы слишком далеко зашли, чтобы поворачивать обратно.
Со свинцового неба лил уже нешуточный дождь, когда Джон Скрипач и Сир Гэлтри Зелёный подняли свежие копья на противоположных концах ристалища. Некоторые свадебные гости, съёжившись под плащами, направились в сторону большого зала.
Сир Гэлтри управлял белым жеребцом. Свисающий зелёный плюмаж украшал его шлем, плюмаж того же цвета свисал с кринета его коня. Его плащ был сшит из множества лоскутков различной материи, каждый различного оттенка зелёного цвета. Золотая инкрустация заставляла сверкать наголенники и перчатки, а на щите были изображены девять нефритовых кефалей[17] на сине-зелёном поле. Даже борода рыцаря была выкрашена в зелёный цвет по моде тирошийцев, что за Узким морем.
Девять раз он и Скрипач мчались с копьями наперевес, рыцарь зелёного лоскутного плаща и юный лорд золотых мечей и скрипок, и девять раз их копья разлетались в щепки. К восьмому заходу земля размокла, а жеребцы взбивали тучи брызг, проносясь по дождевым лужам. На девятом Скрипач почти упал, но сумел удержаться в седле.
— Отличный удар, — закричал он, смеясь. — Вы почти что сбили меня, сир.
— Скоро так и будет, — проорал зелёный рыцарь сквозь дождь.
— А я думаю, нет, — Скрипач отбросил своё расщеплённое копьё, и оруженосец подал ему новое.
Следующий заход был последним. Копьё Сира Гэлтри безрезультатно царапнуло по щиту Скрипача, в то время как копьё Сира Джона ударило зелёного рыцаря прямо в центр груди и выбило из седла, тот рухнул на землю в туче коричневых брызг. Дунк заметил вспышку молнии на востоке.
Трибуны мгновенно опустели, перемешавшиеся простолюдины и лорды заторопились прочь, не желая промокнуть.
— Смотрите, как они бегут, — прошептал Эйлин Кокшо, оказавшийся подле Дунка. — Несколько капель дождя, и все эти смелые лорды с визгом бегут искать укрытие. Интересно мне, что они будут делать, когда разразится настоящий шторм?
Настоящий шторм. Дунк знал, что Лорд Эйлин говорил не о погоде. "Что ему надо? Он внезапно решил стать моим другом?"
Герольд опять взобрался на свой помост.
— Сир Томмард Хеддль, рыцарь Белостенного Замка, на службе у Лорда Баттервелла, — проорал он, перекрывая отдалённые раскаты грома. — Сир Ютор Андерлиф. Выйдите и подтвердите свою доблесть.
Дунк бросил взгляд на Сира Ютора как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как улыбка на лице Улитки стала кислой. "Не за это он заплатил". Распорядитель игр обманул его, но почему? "Кто-то вмешался, кто-то, кого Косгроув ценит выше, чем Ютора Андерлифа". Мгновение Дунк пережёвывал эту мысль. "Они не знают, что Ютор не собирается выигрывать, — внезапно догадался он. — Они считают его опасным, и хотят, чтобы Чёрный Том убрал его с пути Скрипача".
Сам Хеддль состоит в заговоре Пика, когда придёт нужда на него можно будет положиться. Так что остаётся только…
И вдруг сам Лорд Пик промчался по грязному полю и взобрался на помост герольда, плащ трепетал за его спиной.
— Мы преданы! — закричал он. — Среди нас шпион Кровавого Ворона. Яйцо дракона похищено!
Сир Джон Скрипач пустил коня по кругу.
— Моё яйцо? Возможно ли это? Лорд Баттервелл день и ночь держит стражников у входа в свои покои.
— Убиты, — объявил Лорд Пик, — но один человек успел назвать своего убийцу перед смертью.
"Он собирается обвинить меня?" — пришло Дунку в голову. Дюжина человек видела, как он держал в руках драконье яйцо, после того как отнёс Леди Баттервелл в супружескую постель.
Палец Лорда Пика обвиняюще указал вниз.
— Вон он. Шлюхин сын. Схватить его.
На дальней стороне ристалища Сир Глендон с изумлением посмотрел вверх. Какое-то мгновение он, похоже, не понимал, что происходит, пока не увидел бегущих по направлению к нему стражников. Тогда юноша начал двигаться так быстро, как никто другой, кого Дунк видел в жизни. Он успел наполовину вытащить меч из ножен, когда первый стражник обхватил его руками за шею. Болл вывернулся из захвата, но на него набросились ещё двое. Они врезались в юношу и повалили в грязь. Остальные стражники толпились вокруг, крича и молотя ногами. "Это мог быть я", — понял Дунк. Он чувствовал себя также беспомощно, как в тот день в Эшфорде, когда ему сказали, что он должен потерять кисть и ступню.
Эйлин Кокшо потянул его назад.
— Держитесь подальше от этого, если хотите найти своего оруженосца.
Дунк повернулся к нему.
— Что вы имеете в виду?
— Возможно, я знаю, где найти мальчика.
На дальнем конце поля Сира Глендона грубым рывком поставили на ноги, зажав между двумя стражниками в кольчугах и полушлемах. Повалявшись в грязи, он стал коричневым от пояса до лодыжек, кровь и дождь стекали по его щекам. "Кровь героя", — подумал Дунк. Чёрный Том спешился возле пленника.
— Где яйцо?
Из рта Болла капала кровь.
— Зачем мне было красть яйцо? Ещё немного, и я бы его и так выиграл.
"Айе, — подумал Дунк, — и этого они не могли допустить".
Чёрный Том ударил Болла в лицо закованным в кольчугу кулаком.
— Проверьте его седельные сумки, — скомандовал Лорд Пик, — готов побиться об заклад, мы найдём спрятанное, завёрнутое во что-нибудь яйцо.
— Так и будет, — понизив голос, произнёс Лорд Эйлин. — Идите за мной, если хотите отыскать своего оруженосца. Лучшего времени не будет, им всем сейчас не до вас.
Он не стал дожидаться ответа.
Дунку пришлось последовать за ним. В три больших шага он догнал лордёныша.
— Если вы причинили Эггу хоть какой-нибудь вред…
— Мальчики не в моём вкусе. Туда. Ступайте живее.
Он прошёл вниз по грязным ступенькам в проход под сводчатым потолком и завернул за угол. Шлёпая по лужам, Дунк шествовал за ним под продолжающим усиливаться дождём. Они шли вблизи стен, прячась в тени, и, наконец, остановились в закрытом дворике, вымощенном гладкими, скользкими камнями. Строения нависали со всех сторон. Окна в них были закрыты и заколочены. В центре дворика находился невысокий каменный колодец.
"Уединённое место", — подумал Дунк. У него появилось плохое предчувствие. Старый инстинкт заставил его потянуться к рукоятке меча, но тут он вспомнил, что Улитка выиграл у него меч. Дунк всё ещё щупал своё бедро в том месте, где должны были ножны, когда почувствовал укол ножа в спину.
— Только повернитесь, и я вырежу вашу почку и отдам Баттервелловым поварам на жаркое для пира.
Нож настойчиво кольнул сквозь куртку.
— К колодцу. Без резких движений, сир.
"Если он бросил Эгга в этот колодец, то ему понадобится что-то большее, чем этот маленький игрушечный нож, чтобы спасти свою жизнь". Дунк медленно пошёл вперёд. Он почувствовал зарождающийся в животе гнев.
Лезвие у спины исчезло.
— Теперь можете повернуться, межевой рыцарь.
Дунк повернулся.
— Милорд, это всё из-за драконьего яйца?
— Нет, это всё из-за дракона. Вы думали я буду стоять и смотреть, как вы его у меня крадёте? — Лицо Сира Эйлина исказила гримаса. — Я должен был сообразить, что этой жалкой Улитке нельзя было доверять ваше убийство. Я заберу своё золото назад, всё, до последней монеты.
"Он? — подумал Дунк. — Этот пухлый, надушенный лордёныш с одутловатым лицом и есть мой тайный враг?"
Он не знал плакать ему или смеяться.
— Сир Ютор заработал своё золото. Просто у меня чугунная голова.
— Это заметно. Назад.
Дунк отступил на шаг.
— Ещё. Ещё. Ещё один.
С последним шагом Дунк оказался прижат к стене колодца. Камни упёрлись ему в поясницу.
— Садитесь на край. Вы же не боитесь немного искупаться? Мокрее, чем сейчас вы уже не станете.
— Я не умею плавать, — Дунк положил руку на край колодца. Камни были мокрые. Один из них пошевелился при нажатии.
— Какая жалость. Вы сами прыгнете или мне кольнуть вас?
Дунк бросил взгляд вниз. Он увидел дождевые капли, шлёпающие по поверхности воды в добрых двадцати футах внизу. Стены колодца были покрыты слизью и водорослями.
— Я не сделал вам ничего плохого.
— И никогда уже не сделаете. Дэймон мой. Я буду командовать его Гвардией. Вы не достойны носить белый плащ.
— Я никогда и не утверждал такого. — "Дэймон". — Имя зазвенело в голове Дунка. — "Не Джон. Дэймон, в честь отца. Дунк, болван, тупой, как баран". — У Дэймона Чёрное Пламя было семь сыновей. Двое погибли на Краснотравном Поле, близнецы…
— Эйгон и Эймон. Отвратительные безмозглые забияки, точно как вы. Когда мы были маленькие, им доставляло удовольствие мучить меня и Дэймона. Я плакал, когда Злой Клинок увёз его в изгнание, и снова плакал, когда Лорд Пик сказал мне, что Дэймон возвращается домой. Но, увидев вас на дороге, он забыл о моём существовании. — Кокшо угрожающе махнул кинжалом. — Вы можете отправиться в воду в таком виде как сейчас или истекая кровью. Каков ваш выбор?
Дунк сомкнул пальцы вокруг шатающегося камня. Оказалось, что он шатался гораздо меньше, чем Дунк надеялся. Он ещё не успел вытащить камень, когда Сир Эйлин сделал выпад. Дунк отклонился в сторону, и лезвие прошло через его щит-руку. И тут камень выскочил. Дунк скормил его Его Светлости и почувствовал, как у того затрещали зубы.
— Колодец, говоришь?
Он врезал лордёнышу в рот ещё раз, затем уронил камень, схватил Кокшо за запястье и заламывал руку, пока не услышал, как треснула кость, и кинжал зазвенел по камням.
— После вас, милорд.
Сделав шаг в сторону, Дунк рванул лордёныша за руку и врезал ногой в крестец. Лорд Эйлин полетел в колодец головой вперёд. Всплеск был грандиозным.
— Отлично проделано, сир.
Дунк мгновенно развернулся. Всё, что он смог разглядеть сквозь дождь, был силуэт в капюшоне с единственным бледно-белым глазом.
Лишь когда человек подошёл поближе, затенённое капюшоном лицо приобрело знакомые черты Сира Мейнарда Пламма, а бледный глаз оказался брошкой из лунного камня, что закрепляла его плащ на плече. Бултыхаясь и сквернословя, Лорд Эйлин звал на помощь из глубины колодца.
— Убивают! Кто-нибудь, помогите!
— Он пытался убить меня, — сказал Дунк.
— Это объясняет всю эту кровь.
— Кровь? — он посмотрел вниз. Его левая рука была красной от плеча до локтя, а туника прилипла к коже. — Ох.
Дунк не помнил падения, но внезапно он оказался на земле, а дождевые капли стекали с его лица. Он мог слышать хныканье Лорда Эйлина в колодце, хотя плеск стал гораздо слабее.
— Вашу руку надо перевязать, — Сир Мейнард просунул свою собственную руку под Дунка. — Вставайте, в одиночку мне вас не поднять. Воспользуйтесь ногами.
Дунк воспользовался ногами.
— Лорд Эйлин. Он так скоро утонет.
— Никто о нём тосковать не будет, и меньше всех Скрипач.
— Он не скрипач, — прохрипел бледный от боли Дунк.
— Нет. Он Дэймон из Дома Блэкфайров, второй этого имени. Вернее, так бы он себя называл, если когда-нибудь взобрался на Железный Трон. Вы были бы удивлены, узнав, сколько лордов предпочитают, чтобы их король был храбрым и глупым. Дэймон молод да удал, и хорошо смотрится на коне.
Крики, доносившиеся из колодца, ослабли и стали почти не слышны.
— Не должны ли мы сбросить Его Светлости верёвку?
— Спасти его сейчас, чтобы казнить попозже? Думаю, не стоит. Позвольте ему отведать то блюдо, что он собирался подать вам. Пойдёмте, обопритесь на меня.
Пламм повёл его через дворик. В такой близи было что-то странное в чертах Сира Мейнарда. Чем дольше Дунк смотрел, тем, казалось, меньше он мог разглядеть.
— Я убеждал вас бежать, если помните, но вы цените свою честь выше, чем свою жизнь. Достойная смерть хороша и почётна, но что если на кону не ваша жизнь, как тогда? Будет ли тогда ваш ответ прежним, сир?
— Чья жизнь? — из колодца раздался последний всплеск. — Эгг? Вы имеете в виду Эгга?
Дунк схватил Пламма за руку.
— Где он?
— С богами. Думаю, вы знаете почему.
Приступ боли, закрутившийся внутри Дунка после этих слов, заставил его забыть о руке. Он застонал.
— Он пытался воспользоваться сапогом.