– Новостей по-прежнему нет? – спросил он.

– Ее молчание начинает меня пугать. Она давно уже должна была перебраться через границу и связаться со мной.

Алик взялся за ручки инвалидной коляски и толкнул ее к двери.

– Тогда нет смысла торчать здесь, все тебя ждут. Когда собираешься открыть им правду?

– Сразу после голосования.

Близнецы еще ничего не сказали друзьям о сообщении, ставшем настоящей причиной срочного сбора «Группы». Витя, все еще надеявшийся, что Майя к ним присоединится, уговорил брата отложить откровения на день после кибератаки.



Собрание проходило в комнате по соседству с гостиной. Кабинет отца близнецов долгое время напоминал святилище. Но первые кибератаки Вити и спекуляции Алика позволили им немного осовременить особняк. Пресловутый кабинет превратился в проекционный зал. Здесь было все – не хватало только времени, чтобы этим наслаждаться.

Витя уселся перед экраном, лицом к товарищам, развалившимся в креслах. Глядя на Дженис, которая читала сообщения, не обращая ни малейшего внимания на происходящее, Екатерина возрадовалась, что на сей раз читать лекцию перед шумным залом придется не ей.

Матео встал и объяснил, почему он против обнародования операции.

– Если кто-нибудь из нас когда-нибудь окажется на допросе, наше сообщение прессе будет равнозначно признательным показаниям, – сказал он.

– С учетом нашей истории и нынешнего положения, это мало что изменит, – парировала Дженис, не отрывая глаз от экрана смартфона.

– Вот еще причина сидеть тихо, – настаивал Матео. – Зачем бахвалиться и глупо подставляться под удар? Из тех, кому мы помогли, наверняка не один решит рассказать о свалившемся с неба подарка. Меньше чем через неделю об этом заговорят во всех соцсетях.

– Забудьте о сообщении для СМИ, – вмешался Витя. – Нам нужно решить проблему посерьезневее.

Он попросил брата продолжать за него, и не потому, что опасался исправлений Дженис, – просто говорить ему не хотелось.

– Помимо сообщения от Диего и Корделии мы получили еще одно, – пояснил Алик.

– Сигнал тревоги, из-за которого мы вас здесь собрали, – добавил Витя.

– Тревоги какого рода? – озабоченно спросил Диего.

– Все эти годы, что мы работали вместе, вы обращались к нам за помощью в организации взломов. Кто-то регулярно, кто-то реже. Но никто из вас не интересовался нашими операциями – возможно, потому что мы с Витей всегда работали только вдвоем. Не расценивайте это как недоверие к вам, просто, как вы уже могли убедиться, с оборудованием у нас тут неплохо, и, в отличие от вас, у нас нет второй работы, так что на хакинг времени предостаточно. Но мы, как правило, рассказывали вам о наших хаках сами после успешного завершения.

– А после провала? – спросила Корделия.

– Дело не в этом. Мы до сих пор ничего вам не сказали только потому, что ждали Майю, которая должна была к нам присоединиться.

– Вы были с ней на связи? – поинтересовался Матео.

– Да, – признался Витя. – Майе казалось, что она под наблюдением. Она попрошала нас проверять и выяснять, кто за ней следит.

– И вы выяснили? – спросил Диего.

– Нет, но я уверен, что у нее мушка, – ответил Витя.

– Что-что? – не поняла Корделия.

– Жучок, – перевела Дженис, бегло говорившая по-Витиному.

– Где была Майя в последний раз, когда вы с ней говорили? – спросил Диего.

– В Стамбуле.

– Со мной она тоже связалась несколько дней назад, но понять, что она имела в виду, совершенно невозможно, – сказал Матео, доставая маленькую записную книжку, которую всегда носил с собой.

– Говори за себя! – парировала Екатерина.

Матео принялся листать страницы в поисках переписанного сообщения от Майи, но Екатерина его опередила.

– Майя сказала, что отправляется в деловую поездку, но в сообщении была одна странность, она как будто хотела нас о чем-то предостеречь. Она говорила, что получила подарок от своего мужчины, и такой дорогой, что задумалась, не предназначен ли он любовнице.

– Похоже на шифровку! – хмыкнула Корделия.

– Тут мы с тобой полностью согласны, – проворчал Матео.

– Майя встречается только с женщинами, – пояснила Екатерина, не обращая на него внимания. – Почему же она тогда написала о мужчине? И непонятно, что за деловая поездка.

– Холодно, – бросила Дженис. – Шифровка – это слово «любовница». Любовница – значит, предательство, ЧТД. – И закурила.

Екатерина и Матео переглянулись, гадая, как они оба умудрились не заметить очевидного.


– Итак, подытожим: Майя сообщила вам, что ввязалась в операцию, заказанную, по-видимому, третьим лицом, неким мужчиной, который, возможно, ведет двойную игру. Звучит не слишком обнадеживающе. Вы знаете, что она делала в Стамбуле? – спросила Дженис у Вити и Алика.

И снова молчание.

– А вы не думали, что это сообщение могла отправить не Майя? – неожиданно спросил Диего.

Тишина стала гнетущей.

– Кто-нибудь из вас помнит Жабе́ра? – продолжал он.



– Кто такой Жабер?

– Жабер был звездой хакерского сообщества. Умный и обаятельный молодой человек и очень активный информатор. Блестящий хакер. Вокруг него собрался целый клуб почитателей. Однажды утром его арестовало ФБР – он слишком много рассказывал о себе. Вдохновившись методами сети «Анонимус», он после каждой крупной операции выкладывал видео, в котором объяснял свои побуждения и делился добытыми данными. Если вы шпионите за правительством, то рискуете провести остаток дней своих за решеткой, особенно если доказали, что АНБ прослушивает всех и каждого, плюя на законы… Правительственные агентства хотят утвердить свою власть любой ценой и не остановятся ни перед чем, чтобы избежать лишних вопросов.

– Каких вопросов?

– Скажем, почему горстке людей позволяют сколачивать целое состояние на разработке и внедрении технологий массового наблюдения, которыми они пользуются, преступая все законы. А для простых граждан малейшее отступление от закона карается по всей строгости. Нас держит в узде страх. Сильные мира сего позволяют себе все, но, если вы их уличите в этом или же уличите тех, кто им к своей выгоде служит, наказание будет безжалостным. Крупные концерны сулят нам более справедливый мир, а сами тем временем сбивают с пути истинного и подкупают разные организации, и почти, а то и вовсе, не платят налогов. Состояние Сакера, большого босса «Френдзнета», в этом году достигло девяноста пяти миллиардов долларов – астрономическая сумма, накопленная благодаря краже персональных данных двух миллиардов пользователей. Якобы из стремления стать к нам ближе, его организация транслирует нескончаемый поток фейковых новостей и делает все, чтобы мы разучились отличать правду от лжи. Создание параллельной реальности для манипуляции массами, планирование государственных переворотов, провокация геноцидов… Сакер и его гвардия создали атмосферу недоброжелательности, описанную Оруэллом. Их сеть подстрекает ненависть, распространяет теории заговора, заставляет нас сомневаться во всем – в наших свободах, в правосудии, даже в нас самих – с одной-единственной целью: сделать нас зависимыми. За постоянной ложью и лицемерными извинениями скрывается жесткость и решительность. Эти люди намерены довести свой проект до конца и готовы сокрушить любого, кто окажется достаточно неосторожен, чтобы попытаться их изобличить. В прошлом году, когда вы написали статью о том, как «Френдзнет» продал персональные данные восьмидесяти миллионов пользователей одной организации, прекрасно понимая, что эта информация позволит манипулировать людьми в политических целях, калифорнийский гигант попытался заставить вас замолчать, вместо того чтобы признать факты и как-то оправдаться, правда же? Ведь «Френдзнет» угрожал вам судом, обещая подать иск на колоссальную сумму, разорить вас и вашу газету!

– Совершенно верно. Не поэтому ли вы решили довериться именно мне?

– Нет, не поэтому. Потому что у вас есть кое-что общее с нашей «Группой»: вы признаете страх, но не даете ему парализовать вас, а, наоборот, пользуетесь им, чтобы стать сильнее. Вы это доказали, обнародовав то, что узнали, несмотря на риск.

– Вернемся к Жаберу, как ему удалось взломать АНБ?

– Это не важно, главное, что, совершив этот подвиг, он не пытался сохранить его в тайне. Он обнародовал ряд документов, подтверждающих невероятный уровень вмешательства АНБ в нашу частную жизнь. Почти все население Америки, журналисты, политики, мыслители, инфлюэнсеры, преподаватели обнаружили, что за ними следят, причем агентство не ограничивается шпионажем за гражданами США: у него на прослушке весь мир, в том числе и лидеры демократических стран. Среди прочего Жабер доказал, что у АНБ есть доступ к смартфонам европейских президентов, министров, канцлеров, дипломатов и депутатов. Шпионаж в лагере врага – это одно, а предательство доверия союзников… Можете себе представить последствия на дипломатическом уровне?

– И что же случилось с Жабером?

– Правильный вопрос… Именно поэтому Диего и пришло в голову, что сообщение Майи может быть поддельным. Участь Жабера потрясла всех хакеров и травмировало наше сообщество. Что, несомненно, и было одной из целей ФБР. После ареста Жабера ждал грубый допрос. Ему сообщили, что ему светит пожизненное заключение без права обжалования, без возможности досрочного освобождения. Тот, кого обвиняют в государственной измене или терроризме, де-факто теряет право на справедливый суд. Объявив чрезвычайное положение, можно пренебречь многими демократическими принципами; те, кто злоупотребляет этим выражением, подразумевают под ним необходимость потуже закрутить гайки. Жаберу предстояло провести всю оставшуюся жизнь в камере площадью шесть квадратных метров, в полной изоляции. Никаких посещений, телевизор и книги под запретом, получасовая прогулка по обнесенному стенами двору. Перспектива жить в клетке, пока не свихнешься и не умрешь, заставляет задуматься.

– Но Жабер не был террористом, его близкие и члены хакерского сообщества могли бы доказать его невиновность!

– Правительственные агенты могли внедрить в конфискованное у него оборудование все что угодно. Планы изготовления бомб, переписку с другими державами… Терроризм или государственная измена – даже Верховный суд будет бессилен перед такими уликами, пусть сфабрикованными, но крайне убедительными. Соотношение сил было не в нашу пользу, уверяю вас. Матео не стал бы беспокоиться по пустякам, не тот характер. Он знает, на что жажда власти толкает способных людей, и он дорого заплатил за это знание в детстве.

– Где держат Жабера?

– Нигде. Он сломался и согласился на сделку, предложенную ФБР. Перед тем как ворваться к нему домой, агенты обрубили интернет в его квартале и заглушили сотовую связь, так что Жабер не смог никому сообщить об аресте. Что и спасло ему шкуру. Предложение немудреное: он продолжает жить и работать как ни в чем не бывало, но под постоянным наблюдением новых нанимателей, с которыми ему придется делить кров. Всего за сутки дом Жабера превратился в филиал ФБР. Ему поручили завербовать лучших хакеров. За три месяца ФБР узнало о методах работы тех, кто имел несчастье довериться Жаберу больше чем за десять лет охоты.

– Как же ему удалось одурачить своих?

– Он поддерживал темы, которые распаляли и объединяли хактивистов. Все, что так или иначе связано с коррумпированностью системы. Печально знаменитый взлом принес Жаберу еще бо́льшую популярность в сообществе, когда он обнародовал сумму субсидий, выплаченных государством двум приближенным к власти миллиардерам.

– И агенты ФБР ему не запретили?

– Более того, они поддержали эту идею. Благодаря мнимой свободе порабощенного хакера они могли спокойно вести свои расследования, не опасаясь обвинений в политической ангажированности.

– А почему правительство выплачивало субсидии тем миллиардерам?

– Это уже другая история, но в данном случае причина была сугубо экономической: истинный мотив – укрепить правящие элиты, совершенно законным путем отдавая деньги налогоплательщиков безмерно богатым людям. Некая компания заявляет, что собирается создать новый филиал и размышляет над тем, какое место выбрать, обрисовывает радужные перспективы: рабочие места, грядущее процветание… Чиновники принимаются сыпать обещаниями: налоговые льготы, земельные участки, финансирование строительства – все это, разумеется, на средства из бюджета коммунальных служб. Компания получает миниатюрный налоговый оазис, землю, инвестиции в оборудование и здания, и ее акции взлетают.

– Что же получают власти, растрачивая бюджетные средства таким образом?

– Голоса на выборах за вклад в создание новых рабочих мест, а главное – альянс, который когда-нибудь упрочит их положение. Осыпанные щедротами акционеры в знак благодарности тоже помогут элитам.

– Взятками?

– Нет, все куда хитрее: финансированием их избирательных кампаний. На экономическом жаргоне это называется B2B, «бизнес для бизнеса» и win-win, «выигрыш-выигрыш».

– Можете привести пример?

– В прошлом году один гигант заявил, что хочет открыть второй офис в США, но колеблется между четырьмя штатами. Среди рассматриваемых вариантов был Манхэттен. Штат Нью-Йорк и город предложили ему субсидии в размере четырех миллиардов долларов. Годовой оборот этой компании составляет восемьдесят один миллиард долларов, ее директор – самый богатый человек в мире. Инфраструктуры Нью-Йорка в агонии, метро в ужасном состоянии, школы плохо оснащены, электросеть на грани, вода еле соответствует нормативам качества, и все это из-за недостаточного технического обслуживания, что объясняется хроническим дефицитом городского бюджета. И все же мэр и губернатор без труда находят четыре миллиарда на то, чтобы компания-гигант обосновалась в и без того перенаселенном мегаполисе. Логика этой сделки нелепа: все равно что вы потребовали бы у администрации города бесплатную и полностью меблированную квартиру в обмен на обещание совершать покупки только в магазинах вашего квартала. Конечно, нашлись бы владельцы магазинов, которые подумали бы, что это не такая уж плохая идея. Ну да все это общеизвестно. Жабер выложил письма, свидетельствовавшие об обмене услугами между бизнесменами и политиками. При каждом взломе отряды хакеров, работавших на него, становились все больше, и они по-прежнему не подозревали, что за его левым плечом стоит ФБР. Фарс продлился полгода: за это время правительство собрало впечатляющие улики против хакеров. И однажды утром состоялась облава доселе невиданных масштабов. На рассвете загребли шестнадцать информаторов из числа самых активных, среди них два журналиста и профессор экономики. Жабер остался на свободе, а они получили от десяти до сорока пяти лет тюрьмы. Это заставило замолчать многих из нас, в хакерском сообществе поднялась настоящая паника. Кому доверять после предательства Жабера? Теперь вы немного лучше понимаете, почему мы так осторожны и работаем только с членами «Группы».

– У Жабера не было проблем?

– Если вы хотите узнать, не отомстил ли ему кто-нибудь, ответ отрицательный; хакеры – не невинные овечки, но они сражаются через экраны и не прибегают к насилию. И все же когда-нибудь час расплаты настанет, хоть сейчас Жабер и скрывается под другим именем.

– Диего боялся, не стала ли Майя Жабером?

– Любопытная формулировка. Что по-вашему значит «стать Жабером» – предать своих или попасть в западню?