Занявшись макияжем, я стала настраивать себя на позитивную волну – нужно было сосредоточиться на воплощении в жизнь наших с Риткой замыслов. Во-первых, требовалось обезопасить себя от любителя сшибать невест на краденых автомобилях. Мы решили, что этот сумасшедший может предпринять еще одну попытку маня укокошить, а где гарантия, что мне опять повезет? Каким-то образом этот человек связан с Костиком, значит, надо довести до его сведения тот факт, что я передумала выходить замуж за Коржикова. Как это сделать? Да очень просто – сказать Костику, что свадьбы не будет. Я постараюсь объяснить ему, к каким выводам пришла в связи с этими событиями, и попрошу его на всех углах раструбить о нашем разрыве. Таким образом, я огражу себя от очередного нападения, а то кто его знает, на что способен этот тип! Во-вторых, надо во что бы то ни стало выяснить, кто выкупил документы в загсе. Однозначно этот человек имеет непосредственное отношение ко всем этим ужасам, обрушившимся на меня. Соответственно, надо пойти к заведующей и устроить скандал, пригрозить милицией. В конце концов я могу и в суд на них подать! Костик же ничего этого делать не станет, ему там чего-нибудь наплетут, и он уйдет несолоно хлебавши.

Целых полчаса я перетряхивала сумки, ящики столов и секретеров в поисках бумажки, подтверждающей факт того, что паспорта я все-таки сдавала. Ее мне выдала в загсе запаренная посетителями тетка, сидящая на приеме заявлений. Я тоже была вся на нервах от бесконечных пробок на дорогах, жары и барахлящей «девятки». Поэтому наше общение свелось к минимуму. Я сунула ей документы, она нацарапала что-то на бумажках и всучила их мне. Дальше провал. Куда я сунула эти самые бумажки, хоть убей не помню. Может в барадачке в машине? В конце концов решила я надо поехать пообщаться с сотрудниками. Я плохо запомнила тетку, которой отдала документы. Но хорошо помню, что передо мной записывалась молодая пара, невесту звали Элеонора, а у жениха была фамилия Свинкин. Я еще пожалела девочку, которой предстояло стать Элеонорой Свинкиной. Глядишь, можно будет восстановить хронику событий.

Все попытки разыскать Костика успехом не увенчались: на работе его не было, домашний телефон настоятельно предлагал мне оставить сообщение. Первый раз я купилась и сказала Костику, чтобы тот взял трубку, если он дома. Во второй раз я просто отключилась. Сотовый отвечал долгими гудками ( или он его где-то забыл, или просто не желал со мной разговаривать). Ну и плевать, на обиженных воду возят. Хочется ему себя вести, как нервному подростку в период гормональных взрывов – пожалуйста. Я решила изменить порядок своего расписания на сегодня. Через час я прибыла на такси к загсу, решив, что пока за руль «девятки» садиться не готова.

К заведующей меня сразу не пустили, пришлось проторчать четверть часа в приемной, но просто так они от меня не отделаются, поэтому я уселась, как сторожевая собака, приготовившись к бесконечному ожиданию. Это лето выдалось урожайным на свадьбы, в очереди на подачу заявления толпилось сразу несколько пар. В основном все женихи с невестами были очень молоденькими. И правильно, чем старше становишься, тем больше скептицизма, что из такой затеи может получиться что-то путное, подумала я. Вот, например, мне все время было не до замужества: то университет, то карьерный рост, то поиск себя, то самовыражение. Один кавалер сменял другого, но все они были как бы ненастоящими, временными. В моем понимании, когда-то должен был наступить такой момент, чтобы я поняла: все, пора выходить замуж. Но такого ощущения все не наступало, и я ставила перед собой все новые и новые цели. И вот у меня появилась квартира, диплом, профессия и опыт работы (даже сама работа была одно время), я огляделась, а создавать семью оказалось не с кем. Все уже попереженились, некоторые завели детей, другие успели развестись. А вокруг меня – вакуум, пустота. Последняя любовь засохла год тому назад, когда стало ясно, что ему ничего от жизни не надо, лишь бы хватало на видеокассеты, книги, журналы и Интернет-карточки. Оне были интеллектуалами! Зарплата у возможного претендента на главную роль в моей жизни была грошовая, плюс бабушка с пенсии подкидывала. Оне снизошли до того, что согласились жить у меня на всем готовеньком, но при условии, что я не буду требовать ни оформления отношений, ни детей. Я терпела семь месяцев, а потом выкинула оне со своей жилплощади и забыла, каких их звали.

– Простите, вы хотели к заведующей? – тронула меня за руку толстушка в цветном платье.

– А да, – растерялась я, выдернутая из своих печальных воспоминаний.

Кабинет заведующей был самым что ни есть заурядным кабинетом чиновника средней руки, с обязательным гербом России на задней стенке и портретом действующего президента. На столе рамочка с семейной фотографией, а как же без нее? За столом худощавая, молодящаяся женщина, которой было хорошо за сорок. Короткая стрижка, смелый макияж, дорогой костюм, серебро на пальцах и в ушах.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласила она, оценив мой внешний вид, – чем могу быть полезна?

У нее был приятный голос и хорошие манеры. Я устроилась за приставным столиком на неудобном стуле и изложила суть проблемы.

– Такого не может быть! Кто вам сказал подобную глупость? – возмутилась заведующая, услышав, в чем я обвиняю их учреждение.

– И тем не менее. Это так, – развела я руками. – Вчера ко мне в больницу приехал жених и сказал, что мы напрасно вообще приехали, церемония бы все равно не состоялась, потому что наши документы исчезли.

– Постойте, так вы та женщина, которую в субботу сбила машина? – чему-то обрадовалась моя собеседница.

– Ну, в общем-то да, – призналась я.

– Так у нас уже были здесь из милиции. И уже все разъяснилось, – продолжала ликовать заведующая.

– Вот как, тогда, может, вы и меня введете в курс дела?

– Как будто вы сами не в курсе. Кому же как не вам знать, что произошло на самом деле! – пожала она плечами и состроила гримаску заговорщика.



Буквально через пять минут я сидела перед ней и вообще ничего не понимала. Оказалось, что мы с Костиком забрали заявление на регистрацию брака, поэтому-то наших паспортов у них и быть не могло. А уж почему мы все-таки приперлись регистрироваться вовсе им не понятно. Зачем мы ввели в заблуждение милицейские чины, если не должно было быть никакой регистрации? Заведующая смотрела на меня строго, но в глазах трепыхалось жгучее любопытство. Наверно такой дуры как я она сроду не видывала.

Я хлопала глазами и подозревала, что сошла с ума, причем не сейчас, а тогда, когда отдала наши паспорта и получила от тетеньки бумажечку, на которой значилась дата нашей свадьбы и время: пятнадцать ноль-ноль, прибыть – за двадцать минут. А внизу были припечатаны расценки на услуги фотографа и оператора. Вот тогда я и сошла с ума, потому что мне только показалось, что я сдала документы и получила эту бумажечку, а на самом деле я забрала наши заявления. Потом я полностью все забыла и как полная кретинка стала собираться замуж за Костика. Вот оно как.

– Не может быть, – вяло так промямлила я.

– Да что там не может! – запротестовала заведующая. – Такое часто случается, что забирают заявления. Только, видно, в вашем случае ваш жених запамятовал вам об этом сообщить.

Ага, ну уже легче, значит, это Костик забрал, а не я, и он же свихнулся, потому что в прошлую субботу исправно изображал из себя жениха. А ну как меня бы не сбили? Как бы мы тогда выглядели, когда просидели бы до вечера под дверьми в этих свадебных нарядах, надеясь, что когда-нибудь и нас пригласят на роспись. Фу, мне даже дурно сделалось от этого видения.

– Простите, Инна… – начала я, припомнив ее имя на дверной табличке.

– Свиридовна, – с готовностью подсказала она.

– Так вот, Инна Свиридовна, это просто бред какой-то. Никаких заявлений мы не забирали, паспорта вам свои мы сдали вовремя, женщине там за столом, – махнула я рукой в сторону соседней комнаты, – и приехали на регистрацию, в надежде пожениться. И если бы меня не сбила машина, то вам бы был обеспечен хорошенький скандальчик.

– Постойте, – нахмурилась она (про скандальчик ей не понравилось), – вы действительно утверждаете, что не забирали заявлений?

– Действительно утверждаю. Более того, хочу, чтобы вы немедленно пригласили сюда сотрудницу, которая вам сообщила обратное. Я по профессии журналист, и поверьте, вам лучше со мной не ссориться!

– Понимаете, э-э-э …

– Ксения Робертовна.

– Понимаете, Ксения Робертовна, вам в таком случае придется вспомнить конкретно, кому вы сдавали паспорта, потому что тот факт, что вашего заявления у нас нет, я проверяла собственноручно. В тетради, где раньше стояла запись о регистрации, эта запись вычеркнута, что означает, что жених с невестой передумали и забрали заявления. Все, не хотят люди регистрироваться, – развела она руками. – У нас нет специальной тетради, куда бы мы вносили отказников. Ну не хотят – и пожалуйста! У нас тут некоторые по пять раз за месяц бегают туда-сюда. Поэтому для нас не важно, когда именно произошел отказ. А вот если вы утверждаете, что паспорта все же сдавали, да еще конкретному сотруднику, тогда будем разбираться.



И мы начали разбираться: сверили дату, когда я привезла документы в загс, просмотрели списки дежуривших в те дни на приеме сотрудников, оказывается, что у них нет какого-то конкретного человека, все периодически работают на «передней линии фронта». Выяснили, что в тот день это была некая Свечкина, но когда та вошла в кабинет, я сразу поняла, что это не она: у женщины были фиолетовые волосы с розовыми прядками, я такую бы точно запомнила. А та была ничем не примечательная, да к тому же вокруг нее была толпа народа. Одна пара заполняла заявления, другая донесла какие-то справки, женщина допытывалась, где тут нужно сдавать документы на установление отцовства, и еще кто-то стоял с какими-то бумажками. И только Свинкины грусто признались мне, что они и «крайние». Я потомталась минут пять рядом с ними, а потом сунулась сбоку, когда «приемная дама» что-то говорила по телефону, и поинтересовалась, нужно ли мне где-нибудь расписываться или можно просто отдать документы? Она раздраженно спросила: «Вы паспорта принесли?» Я кивнула, она взяла наши паспорта, отвернулась от меня, порылась в столе, вытащила какую-то папку и сунула их туда. Я спросила: «Это все», она буркнула «да», даже не поворачиваясь. Честно говоря, я ее видела в пол-оборота полминуты, как тут запомнить навеки? Но то, что это фиолетово-розовое чудо тогда и рядом не стояло, я могла даже поклясться.

К счастью, тетка оказалась при памяти и быстро вспомнила, что ее в тот день заменяла некая Марина Кузина. Тут они облегченно вздохнули и повернулись ко мне.

– Марина лежит на сохранении в десятом роддоме. Она на прошлой неделе ушла в декрет.

– Прекрасно. Декрет – это прекрасно, – одобрила я, – но что дальше случилось с нашими документами?!

– Она их точно прихватить не могла, – ехидно заметила Двуцветик.

– А кто мог?


– Ну, ваш жених, к примеру, – пожала та плечами, как будто не понимала, как я сама не могла додуматься до такого простого объяснения.

– Жених не мог, мы это уже с Инной Себастьяновной обсуждали, – отрезала я.

– Свиридовной, – обиделась Инна за свое отчество.

– Извините, – отмахнулась я. – Так все-таки, где наши документы?

– Да кто же вас знает! – в сердцах вскинулась Свечкина. – Их забрали. Но это кто-то из вас, нам ваши документы точно не нужны!

– Ксения Робертовна, – поспешила встрять заведующая, видя, что мое лицо стало куда более ярким и цветистым, чем прическа подчиненной, – вы только не волнуйтесь. Давайте так поступим, вы пока побеседуете с вашим женихом, а мы тут все поищем и с Мариночкой свяжемся, вдруг она папочку вашу куда присунула, знаете эти беременные такие забывчивые на самом деле!

– Что значит «присунула»? Что значит забывчивые? Вы хотя бы сами понимаете, что говорите? У нас свадьба сорвалась и документы пропали, а вы мне что-то про склероз беременных женщин толкуете!

– Да она и так сорвалась бы, вас же машина еще раньше сбила! – невозмутимо парировала она.

– Инна Спиридоновна! – заорала я не своим голосом. – Вы меня не доводите!

– Свиридовна! – рявкнули обе крали в один голос и возмущенно переглянулись.

– Если вы не забирали, так, значит, найдем…

– А если не найдем, то, значит, забирали…

– А если не найдем, и не забирали, то, значит, где-то потерялись…

– Или не потерялись, а просто завалились, хотя у нас такого никогда не бывает!

Я почувствовала, что комната медленно, но уверено закачалась и двинулась вправо, предметы потеряли четкость и яркость, а воздух стал густым и вязким. Видно с моим лицом тоже что-то такое приключилось, ибо дамочки испугались по- настоящему, водичку из графинчика в стаканчик плеснули и принялись мне в рот пихать. Водичка чем-то воняла, и я ее пить отказывалась. В ушах стоял звон. Тут что-то звякнуло, это Свечкина графин на пол сшибла, а ко мне вернулось ощущение реальности.

– Простите, – сказала заведующая.

– Извините, – поддакнула Свечкина.

– И вы тоже, – выдавила я из себя. – Я, пожалуй, пойду. Только вы все равно поищите наши паспорта, их же так тяжело восстанавливать.

Чувствуя на себе их прожигающие взгляды и одновременно не чувствуя никаких сил, я побрела вон из загса. Ужас какой-то, а не заведение!



На свежем воздухе мне стало полегче, я оттащила себя на следующий квартал, который утыкался в маленький скверик. Там в тени старых вязов имелась симпатичная кафешка. Я присела за желтый пластиковый столик, заказала официанту минералку, кофе с коньяком и лимоном и лед. Вскоре я пила вкусный кофе и запивала его ледяной водичкой. Благодать! Сразу стало лучше и физически, и душевно. Первым ко мне вернулось чувство юмора, и я тихонечко захихикала, стараясь не привлекать к себе внимания окружающих, потому что это странно, когда сидит за столом одинокая девушки и смеется, сама себе приятная. Посетителей было немного, но бармен с меня взгляд не сводил, а мне с каждой секундой становилось все смешнее, я выдернула из сумочки телефон и, не снимая, с блокировки, поклацала клавишами. Надо было срочно замаскировать свою истерику. Я стала кивать головой, приговаривая себе под нос: «Ой, не могу, вот смехота, видела бы меня Ритка. Замуж собралась! Дура! Прав Громов, кто ж на мне женится!» И тут я истерически захохотала, прижимая телефон к уху. Я решила, что документы забрал сам Костик, испугавшись мамы. Просто это было самое логичное объяснение случившемуся. Ну не беременная же Мариночка в самом деле их куда-то «присунула». Костик же не знал, бедняга, что меня захотят в этот день грохнуть, и наша свадьба все равно не состоится без всяких там таинственных пропаж. Хотя нет, он все просчитал, ведь печати в этом загсе ставят в паспорта заранее, а таким образом некуда их стало ставить. Господи, ну что за идиотские мысли в голове! С другой стороны, а какие мысли там еще должны быть, если положение, в котором я оказалась самое, что ни на есть дурацкое?!

И тут зазвонил телефон. Кто говорит? Слон.

– Аверская, ты где шляешься? Я тебе домой звонил, а ты трубку не берешь, ты ж вроде должна отлеживаться.

– Привет, Громов. Я никому ничего не должна, но лучше бы мне действительно отлеживаться…

– Аверская, уже по твоему тону понятно, что ты опять не в партию вступила! – посуровел мой милый друг.

– Я была в загсе, и так выходит, что Костик забрал не только наши паспорта, но и заявления. Тайно от меня! Понимаешь, нас бы просто не расписали в субботу, потому что там все думали, что мы перехотели жениться. А я так спешила, что даже под машину угодила!

– Так, а теперь поподробнее, и без этих своих эмоций!

Когда я ему изложила суть, опять оказалось, что я «идиотка, как все бабы». И чего я с ним вожусь, если он меня за дуру держит? Но эту мысль я развить не успела, потому что Громов потребовал, чтобы я позвонила Костику, видите ли, нормальная женщина сначала постаралась бы с женихом ситуацию обсудить, а не принимать на веру все, что ей другие бабы наговорили. Более того, Громов был уверен, что подобные «развлечения» не в характере Кости. Своим «мужским» умом он придумал потрясающее объяснение происходящему.

– А что если у этой Мариночки была личная корысть, – вещал мне в ухо милый парень, – может она любовница твоего Костика? И это его ребенок?! Или не у Мариночки корысть, а у какой другой бабы? Что если кто-то все-таки выкупил ваши паспортины, к примеру, у той же заведующей? Понимаешь, этим дурындам из загса ничего больше не остается, как на вас валить, тем более, что вы не вместе разбираться пришли.

Версию с любовницами я отмела напрочь, а вот существования какого-то неизвестного мне интереса вполне можно было допустить.

– Мне это как-то в голову не пришло, – задумчиво протянула я.

– А вот это меня как раз и не удивляет! – крякнул в трубку Громов, – что не пришло ничего умного в твою травмированную голову. И еще, Аверская, ты уверена, что мамашка Костика твоего ничего не разнюхала, уж больно на ее почерк смахивает? Ты помысли в этом направлении...



Честно говоря, я уже снова не знала о чем думать, умеет мой друг взглянуть на проблему с альтернативной точки зрения, наверное, поэтому ему и удаются оригинальные рекламные ролики, что он как-то все иначе видит. А не съездить ли мне к Феофану Леопольдовичу? Может, он чего знает? Теперь я стала подозревать, что Костик все же проболтался матери, ну а она уже и устроила всю эту свистопляску. Да, Громов подбросил кучу идей, от глупых – про любовниц Костика, до умных – про чью-то корысть.

Расплатившись в кафе, я медленно побрела по улице. Да, дела, что же я так не уверенна в себе? Если есть две версии объяснения чему-то, я сразу выбираю ту, что хуже. Хотя, с другой стороны, куда уж хуже: меня выгнали с работы, хотят убить, упечь в тюрьму, и в личной жизни – сплошная невезуха. Даже Костик не стал моим мужем, а ведь, кроме него, на это звание уже года два никто не претендовал. Я поежилась, хотя на улице было довольно жарко для июньского утра. Да какое уже утро, взглянув на часы, удивилась я. Половина двенадцатого. Если хочу попасть в гости к дедуле, пора спешить, пока он куда-нибудь не смылся. Дед у Костика был очень активным для своих лет и вел весьма подвижный образ жизни: на футбол ходил, на охоту ездил, рыбалил на прудах. Летом он жил на даче, а телефона там не было. Я остановила такси и отправилась за своей машиной. В ней полный бак бензина, а таксисты цены не сложат, услышав про Соколовку. Я же девушка безработная, поэтому роскошествовать не могу.

По дороге я решила, что надобно звонить Аленке, ибо с паспортом скорее всего придутся попрощаться. Раз его в загсе не нашлось, значит он исчез по воле злодейского умысла. И навряд ли тот, кто им завладел, вернет мне его в ближайшем будущем. Без документов, как известно, ты никто и звать тебя никак, поэтому надо заехать домой за фотографиями, которые остались у меня еще с прошлых разов и заскочить в гости к Аленке. Кстати, когда я ей позвонила и рассказала все историю, она сказала, что ничего более странного в жизни не слышала. Порекомендовала приехать побыстрее, потому что собиралась уходить в гости. Я не стала откладывать дело в долгий ящик и по пути в Соколовку заскочила паспортно-визовую службу. Аленка помогла оформить заявление по утрате паспорта. Я оплатила за срочность необходимую сумму.

– Слушай, а как же твой Костя? У него же паспорта тоже считай нет? – поинтересовалась Аленка.