Эля встрепенулась.

– Из опеки? А что такое?

– Да по поводу Марфы.

– А что Марфа? – совсем уж взволновалась Эля. – Ты алименты платишь, остальное не твоя забота! У тебя своих детей двое!..

– Так Марфа тоже…

– Ничего не тоже! У них свои дела, у нас свои! Правда, Марина? Он всё, что положено, выплачивает, а остальное уж простите, к нам отношения не имеет. Пусть твоя бывшая сама разбирается, не маленькая!

– Может, ей помощь нужна? – аккуратно спросила Маня. – Всё же инвалид на руках.

Эля вознегодовала совершенно искренне:

– Помощь пусть государство оказывает, оно у нас богатое! А мы не можем инвалида содержать, да ещё и его мамашу! Нет, но посудите сами, Марина! А если ей понадобится… шуба норковая или машина? Кира должен купить, что ли?

– Шуба тут ни при чём, – сказала Маня. – А вот с лечением, может, и нужно помочь.

– Так он помогает! – И Эля дёрнула мужа за рукав. – Алименты платит!

Маня поняла, что дальше алиментов они не продвинутся никогда.

– Больше спасибо, – сказала она. – Я завтра обязательно загляну ещё раз. Волька, пойдём.

– Вот это собачка, – удивилась Эля. – На свинью похожа.

– За красоту и держу. – Маня вспомнила Павлина Мордвинова. – До свидания!

В «Астории» она первым делом вынула из рюкзака Хотэя и водрузила на обширный письменный стол. Зажгла настольную лампу и осмотрела фигурку со всех сторон.

Янтарь и впрямь был совсем старый, жёлто-зелёный, словно немного замшелый изнутри. Вырезанные знаки едва видны, а кое-где и вовсе истёрты.

Зачем Ольга его украла? И когда? После того, как убила тётю Эмилию?.. Или ещё раньше? Как узнать?

Подслеповатая Маня облокотилась локтями о кожаную крышку стола и, часто моргая, стала рассматривать фигурку близко-близко.

– Скажи мне, ты золотой? – спросила она Хотэя. – Или ты просто символ и приносишь удачу тому, кто в тебя верит? Ведь можно верить во всё, что угодно, вот, например, в тебя!..

Старик молчал, улыбался, выкатив живот, Мане даже показалось, что он покачивает головой из стороны в сторону.

Ничего-то, голубушка, я тебе не скажу. Разбирайся сама. Это твоё дело.

Маня решила, что нужно расслабиться и сосредоточиться – она как-то прочитала в психологической книге, что именно так следует поступить, если требуется ответ на некий сложный вопрос. Если сосредоточиться и расслабиться одновременно, утверждала психологическая книга, ответ придёт сам собой.

Вот только как именно нужно расслабленно сосредоточиться или сосредоточенно расслабиться, в книге не говорилось.

Маня уселась перед Хотэем, повела плечами, чтобы они расслабились, сняла очки, чтоб мозги сосредоточились, и закрыла глаза.

И стала ждать мудрых мыслей.

Немного досадно, что Лев не встретил её в «Астории». Между прочим, она довольно долго слонялась по роскошному залу первого этажа – вроде бы забыла взять газету со стойки, а ещё нужно было спросить про вещи из химчистки. И заглянуть в лобби-бар и попросить, чтобы принесли чай в номер.

Льва нигде не было.

И она не может ему позвонить – абонент не зарегистрирован в сети!..

Может быть, спросить у администраторов гостиницы, не отбыл ли он обратно в свой Нью-Йорк?..

Маня открыла глаза.

Вот это да. Вот это дела.

Выходит, её мысли, хоть расслабляйся, хоть сосредотачивайся, заняты прежде всего Львом Графом, а потом уже расследованием и всеми остальными по-настоящему важными делами!

Что с этим делать?..

И Маня решила ничего не делать. Она виртуозно умела уговорить себя. Да и впрямь – ничего не происходит! Ну, понравился ей человек, что такого?

Да ничего такого, ответила она себе, просто он может оказаться убийцей тёти Эмилии.

Если так, она выведет его на чистую воду, чего бы это ни стоило, и забудет навсегда.


Это не так просто. Если вообще возможно. Скорее всего она будет помнить его всю жизнь и спрашивать себя, как получилось, что она так ужасно ошиблась.

А если он не убийца, всё ещё хуже. Вот совсем плохо.

Если он не убийца, ей придётся… делать выбор, а она не хочет, не может!.. У неё Алекс и обязательства! И жизнь, к которой Лев Граф не имеет никакого отношения и никогда не будет иметь.

В номер постучали. Волька гавкнул.

Маня сильно вздрогнула, молниеносно спрятала Хотэя в комод, дохромала до двери и распахнула.

– Добрый вечер, Маня.

Он материализовался из её мыслей – собственной персоной. Не отвечая, она серьёзно смотрела ему в лицо.

– Что-то случилось? – тут же спросил он. – Я могу помочь?

– Я звонила, – сказала Маня строго. – Вы не зарегистрированы в сети.

– Прошу прощения, – спохватился Лев. – Я позабыл оставить свой номер. Я сейчас вам позвоню, и вы сохраните, пожалуйста.

– Откуда у вас мой телефон?

– От вашей тётушки, конечно, – отвечал Лев совершенно спокойно. – Мне можно войти?

Маня спохватилась и пропустила его в номер.

И от неожиданности потеряла равновесие и плюхнулась на диван.

Следом за Львом в номер вошла охапка тюльпанов. Из-за огромности букета было не разобрать, кто именно его внес. Букет проплыл по комнате и был водружён на круглый столик у окна.

Маня уставилась на тюльпаны.

– Вот это да, – сказала она от души. – Я так люблю тюльпаны!

– Я знаю, – откликнулся Лев. – А ещё пионы и гвоздики.

– Это вам всё тётя наболтала?!

– Вольдемар, – провозгласил Лев, – собирайтесь на прогулку. Вы уже пообедали?

– Нет, – сказала Маня, не отрываясь от тюльпанов. – Он ещё не обедал, но это минутное дело.

– Скажите, где взять, и я его покормлю.

Маня кивнула на мини-бар, в котором среди изящных бутылочек, хрусталей и шоколада стояли прозаические собачьи консервы.

– Спасибо вам, – сказала Маня, продолжая разглядывать цветы. – Какой-то особый сорт. Я никогда не видела таких тюльпанов.

– Мы вернёмся через короткое время, – пообещал Лев. – Вольдемар, ступайте за мной.

И они ушли. Хлопнула дверь.

Маня оглянулась, сняла очки и потёрла лицо.

– Что мне делать? – жалобно спросила она сама себя. – Во что я опять влезла?!

Не думая ни секунды, Маня схватила телефон и позвонила Алексу.

– Алекс, – торопливо выговорила она, как только он ответил. – Алекс, милый, мне нужно с тобой поговорить! Прямо сейчас! Послушай меня, только не перебивай! Просто если мы сейчас не поговорим, чёрт знает что может с нами случиться, понимаешь?

– Мариночка, – сказал в трубке какой-то смутно знакомый девичий голос. – Это я, Настя! Секретарь издательства.

Маня отняла от уха аппарат и посмотрела на него. И спросила дрогнувшим голосом:

– Алекс?

– Мариночка, Александр Павлович сейчас занят и все свои звонки переключил на меня. Алё, Мариночка?

– Да, да, – откликнулась Маня. – Я слушаю.

– Александр Павлович утром заехал к Анне Иосифовне, – так звали хозяйку издательства, – и пожаловался, что ему мешают думать. Анна Иосифовна распорядилась, чтобы я переключила его звонки на себя. Я так и сделала, Мариночка. Я всех записываю, кто звонил и что передать. Что ему передать?

– Привет передавайте, – сказала Маня и нажала отбой.

Швырнула трубку на кровать и подошла к окну. Исаакий был так близко, что казалось, нужно всего лишь вытянуть руку, чтобы дотронуться. В сквере полно гуляющих.