Мне же достался осуждающий взгляд. Катя так и говорила: отцом тут собираешься стать, а ребенка покормить забыл.

– А что ты на меня смотришь? Я как раз готовить собирался.

На самом деле нет. Я забыл про обед, наблюдая за Киром. Да и перекусили мы с ним час назад. Доели шоколадный торт, который Катя вчера оставила. Будет ей сюрпризом. Как бы по голове за это не получить, хех.

– Я приготовлю, – сказала Катя и отправилась на кухню.

– А ты покажи, что сделал, – перехватил я Кира.

Если он порвал нить, то это очень хорошо. Человек учится взаимодействовать с энергией. Причем толстые нити он давно научился рвать. А тонкие – с ними куда сложнее. Их заметить сначала надо.

Пока возился с учеником, пытался осмыслить те чувства, которые поднял разговор с Катей.

Её тревоги мне понятны. Я бы и рад успокоить супругу, но не знаю как. Сказать, что буду любить её любой? Так и есть, но…

Дети.

В прошлой жизни я не имел возможности обзавестись потомством. Мой род угас, я был последним. Не осталось женщин, пищу и воду добывать было неимоверно трудно. Какие здесь дети. Я сам чудом выживал.

Здесь же…

Ещё в той жизни я мечтал нормально жить. Не бороться, а просто нормально жить.

Получилось у меня не очень. Жизнь в социуме оказалась по-своему опасной и полной вызовов. Я принял эти условия. Смирился и адаптировался.

Будучи молодым, было глупо думать о детях, но сейчас… Это было куда важнее всех моих проектов вместе взятых. Алхимию я и в прошлой жизни творил.

А вот своего ребенка на руках никогда не держал.

Поэтому мне и было так трудно говорить с женой об этом. Слишком важно. Слишком много это для меня значит.

Но, кажется, наступил тот момент, когда разговоры уже не особо важны. Пора и к делу переходить.





* * *


Если сравнивать с предыдущей чередой событий, то оставшаяся часть зимы прошла в ровном темпе, без потрясений и внезапных событий.

Мои земли из свалки преобразились в гигантскую стройку среди ледяных барьеров. Я реализовал одну из климатических задумок. Те места, которые выделили под застройку, очертил печатями и перебрасывал холод на соседние участки. Затея оказалась глупой донельзя, сравнимой с идеей развести костер в холод на улице. Тепло-то будет. Но рядом, да и то с кучей оговорок. Костер позволит не замерзнуть, но любой порыв ветра напомнит о суровых реалиях зимы.

Вот так и получилось, что, постоянно корректируя систему, я смог улучшить условия для строителей, но не то чтобы сделать их идеальными. Скорее приемлемыми. Кротовы выделили несколько бригад, которые занимались подготовкой территории. В основном копали. Много копали. Очень.

Поэтому сейчас земли выглядели как плантация ям, вокруг которых нарастали сугробы и ледяные стены. И да, это тоже большой минус, потому что, когда начнёт таять… Эту проблему я предусмотрел заранее и занялся разработкой завода по очистке воды. Под который тоже надо было выделить участок земли. А ещё под отдельный комплекс для производства брони, защиты от пули, блокираторов и всех других артефактов, которыми я занимался. В планах максимально оптимизировать производство, чтобы моя деятельность сводилась исключительно к алхимии, а всё остальное исполняли наёмные люди.

В итоге в первой разметке заложили место под десяток заводов. Ещё десяток отвел под всякие лаборатории и столько же под жилые здания. В планах построить это года за три. За скорость и качество придётся платить по удвоенному тарифу, но я был готов. Особенно после того, как Дюваль купили у меня защитную систему. На самом деле их глава адекватным мужиком оказался. Разговорились с ним при второй встрече, когда эмоции улеглись, а там я им продвинутую систему сделал, с возможностью ловить вражеских ходоков и отслеживать, кто к ним сунулся. За отдельный прайс сделал, разумеется. Счетов я за зиму столько подписал, что перестал испытывать хоть какие-то угрызения совести за то, что деру баснословные суммы за свою продукцию.

Толпа людей, а строителей нагнали реально много, чтобы успеть к весне, потребовала от меня также расширения охраны и работы над системой безопасности. Не алхимической, а самой обычной, построенной на камерах слежения, патрулях и прочих достижениях этой цивилизации. В связи с чем возникли другие проблемы. Точнее, не эти, а… В общем, кто-то обрезал провода, что нам протянули от соседнего города. Поломку восстановили, на что ушёл день, а потом их обрезали снова, в другом месте.

Намёк был понят. Кто-то очень хотел, чтобы я обзавёлся собственной электростанцией, и пришлось идти к князю, чтобы направил к нужным людям.

Кто пакостил, я так и не выяснил. Слишком продолжительный участок дороги.

Это событие напомнило о том, что есть те, кто не готов выступить в открытую, но мелко подгадить вполне способен. Удивляться этому не стал. Слишком я противоречивая фигура и мало ли кому любимые мозоли оттоптал. Но бдительность усилил. С чем в том числе было связано решение расширить охрану хотя бы человек до пятидесяти, а через год до сотни.

С гвардейцами оказалось сложнее. Пока что ограничивались десятью, и они тренировались, как черти в аду. Я привлекал все возможные способы, чтобы их натаскать. Оплачивал курсы, договаривался с Родионом, арендовал полигоны, тратил миллионы на снабжение. Деньги улетали с космической скоростью. А если посчитать все расходы, то и вовсе дурно становилось. Внезапно до меня дошло, что миллиард – это, в принципе, ни о чем. Я и раньше об этом догадывался, но сейчас на своей шкуре проверил.

Отдельной графой в эти дни шли собеседования. Я скинул на Смирнова поиск кадровика. Он и нашёл. Неожиданно быстро. Тётеньку Ангелину Петровну, в очках, с кудрями, лишним весом и бульдожьей хваткой. Забавно то, где он её нашёл.

– У моей матери конкуренты есть, – пояснил он на встрече. – Доставучие и не самые адекватные. Недавно они пошли ко дну, и часть сотрудников была уволена.

– Дела пошли настолько плохо, что они уволили толкового человека?

– Почему же? Её как раз оставить хотели. Просто я ей предложил зарплату в два раза выше, – улыбнулся Сергей.

Я на это понимающе кивнул и не стал возражать, что, если человека можно перекупить, значит, и у нас его могут увести. Могут. Но не будь такой возможности, мы бы тоже специалиста не нашли.

С Ангелиной Петровной я встретился лично. После той встречи и стал её мысленно называть тётенькой с бульдожьей хваткой. Очень уж тётка она суровая. Но тёткой звать как-то грубо, обычной женщиной тоже как-то не то, на девушку она уже лет тридцать как не тянула, так что… тётенька. Ну да эта маленькая шутка останется исключительно в моей голове, а на деле я к ней по имени-отчеству обращаюсь.

Мы с ней пообщались, она узнала, кто мне нужен, под какие задачи, задала сотню-другую уточняющих вопросов, а потом… Началось.


Под мастерской в бизнес-центре пришлось выкупать ещё один этаж, чтобы было, куда сажать сотрудников. Первым делом Ангелина Петровна наняла финансового директора. По иронии судьбы с того же предприятия, откуда сама ушла. У тех за зиму дела пошли ещё хуже, и всё говорило о том, что они в ближайшее время закроются. Смирнов об этом не говорил прямо, но у меня сложилось впечатление, что его мать была тому причиной. Скорее всего, не единственной, но то, что основной, ох как вероятно. Возможно, эта ситуация возникла в силу того, что парень работал на меня. Сам этот факт может многие двери открыть. Моя тень падает на Смирнова, а его тень на мать. Не решающий фактор, но значение может иметь.

Мне было без разницы. Конкуренция конкуренции рознь. Если кто-то топит конкурентов по бизнесу в рамках закона, то пусть так. Тем более если те владельцы бизнеса сами дела неадекватно ведут.

Так что у нас появился финансовый отдел, и с меня спала обязанность подписывать всякие мелкие счета. Чтобы не начали воровать, попросил Катю взять это дело под контроль. Не лично, но у супруги были и свои люди. О чём я частенько забывал, потому что… Ну потому что. Редко когда это в разговоре всплывало. В таких делах Катя ориентировалась куда лучше меня и прекрасно находила помощников на любые проекты.

Следом за финансовым отделом подтянулась и бухгалтерия. То, что я аристократ, ведущий дела на родовых землях, не отменяло необходимости вести учёт всего и вся, вовремя сдавая документацию.

Третьим отделом стали закупщики. Потребности в разных вещах росли, начиная с поставок канцелярии и продолжая скупкой металлолома.

Четвертым, финальным, отделом стали «портальщики». Официального названия для их профессии пока не было в силу новизны. Набрал я их среди аспирантов-технарей в государственном институте. Брал на полставки. На полный рабочий день не было смысла ставить. Совсем обычных людей я тоже подпускать не хотел. Поэтому выбор и пал на тех, кто вроде при деле, занят, но нуждается в деньгах и не прочь потратить час-два в день, чтобы проверить показатели системы и, если что, предупредить меня.

Если с остальными отделами разбирались другие люди, то с этим пришлось возиться самому. Для чего сначала нужно было придумать систему, с которой будет способен работать обычный человек. А для этого, в свою очередь, я углубился в изучение простых механизмом и разработал с нуля систему подключения. Задача имела простое решение. Алхимия была способна породить множество видов сигналов или как-то вклиниться в уже имеющиеся. Оставалось сделать рабочие устройства, чем я занимался в холодные зимние дни. А когда сделал, собрал троих отобранных кандидатов. Взял с прицелом, что кто-то может отвалиться, и что они будут друг друга подменять.

– Господин Эдгард, – обратился ко мне тот, что носил очки.

Звали его Степан. Остальных: Кирилл и Артём.

Замечу, что они все трое очки носили. Не все технари такие, но мне именно с очками ребята попались. Я их не раз в институте видел. На некоторых парах вместе сидели и, бывало, общались. Только я проектами отправился заниматься, а они в аспирантуру поступили.

– Парни, давайте проще. Просто Эдгард. По крайней мере, когда общаемся между собой.

Проверка на адекватность. В плане общения одно из ключевых отличий аристократов от простолюдинов – учёт контекста. За четыре года учёбы я не раз и не два наведывался к мастеру этикета. Когда к Ольге Владимировне в ученики попал, она мне тоже наставления давала. Когда с Катей начал встречаться, та неоднократно подсказывала. Да и я сам постоянно следил, что и как, чтобы не оплошать и не вляпаться в неприятности.

То, что я даю разрешение обращаться ко мне по-простому, – это обычная вежливость. Если они начнут этим злоупотреблять, что ж, аспирантов много, найму кого-нибудь другого. Но что-то сомневаюсь, что они тупить будут. Как-никак, хоть и учились в государственном, но рядом был старший институт с аристократами. Хочешь не хочешь, а некоторые особенности поведения впитаешь. Это вопрос выживания.

– Идите за мной, – сказал я и повёл ребят в глубь здания. – На текущий момент есть всего три места, куда вам нужно будет приезжать и снимать показатели. В будущем их станет больше. Сейчас вы находитесь в первой точке, в столичном узле, как мы его называем. Для начала представлю вас охране. Потом зайдете к ним, отметитесь и все данные сообщите. Мне ведь не нужно говорить, что это охраняемый объект, что тут действуют строгие правила, и что за разглашение информации вас потом ждут большие проблемы?

– Нет, господин, – ответил Степан.

Он в троице взял на себя неформальное лидерство, поэтому и отвечал за всех. Шли мы как раз мимо охранников, работающих на Августа, а значит, и на князя, отсюда и обращение «господин». Уловил Степан, что к чему. Плюс ему.

Лично мне было на все эти обращения плевать. Почти… На самом деле я их любил, но вовсе не потому, что они тешили моё самолюбие, а потому, что упрощали решение некоторых вопросов. Никому не интересен обычный парень Эдгард Соколов. А вот Эдгард Соколов, который одаренный, разрабатывающий уникальные артефакты, высший бес и аристократ, породнившийся с княжеской семьей – да, он очень многим интересен. А ещё многие не рискнут с ним конфликтовать и вместо этого пожелают с ним поработать.

В случае же этих ребят смысл тот же самый. Одно дело обычная подработка, а другое – работа на секретном объекте с уникальной и революционной технологией. Да, в научных кругах, учитывая специфику задач, это ничего не будет стоить, но в других сферах сам факт такой работы может придать веса. Да и то, кто знает, как я дальше этих сотрудников буду использовать. Сначала пусть покажут, что могут с простой задачей справиться, а дальше подключу их к аналитике и исследованиям. Что попахивает полноценной карьерой и удачно сложившейся жизнью.

Поэтому на «господина» мне было плевать, а вот то, как они пройдут тест на сообразительность и заинтересованы ли в дальнейшей работе на меня, очень даже интересовало. Более того, если они сами предложат какое-то исследование или проект на основе того, что увидят, я их поддержу и профинансирую. Но об этом позже им скажу. Сначала посмотрим, как справятся с простыми задачами.

– Отсюда сейчас ведет четыре прохода. Три для общего пользования, один на мои родовые земли, где находится второй узел. Третье место – это переход для транспорта, в конце переброшу вас туда и покажу, что там и как.

– Что нам нужно будет делать? – спросил Степан, когда мы подошли к порталам.

Не было смысла показывать все данные рядом с самими переходами. Это как минимум помешает трафику пешеходов. Поэтому я вывел весь поток информации в отдельную комнату. В которую мы чуть позже зайдём, после того как ребята насмотрятся на «чудо чудное».

Легко забыть о том, что что-то является чудом, когда ты им пользуешься каждый день. Для обычного же человека портальная арка – это самое настоящее чудо. Особенно для тех, кто изучал физику. До сих пор нет нормальной модели, описывающей этот феномен.

Степан ещё более-менее лицо держал, а два других его товарища… Ну, им ещё нужно поработать над мимикой. Рты не открыли, слюна не потекла, но глаза распахнуты, зрачки расширились от перевозбуждения, а ручки подрагивают, хотят потрогать.

– Сюда вы будете редко заходить, основная работа происходит в другом месте. Сейчас обратите внимание на цвет портальной арки. Он не имеет отношения к самому переходу, лишь маркирует, в каком состоянии тот находится.

Элегантное решение, которое мне Катя подсказала. Случайно, когда заглянула ко мне в кабинет, уселась на колени и хотела обсудить планы на вечер, намекая, что надо бы куда-то выбраться. Я в тот момент арки рисовал, она спросила, над чем думаю, озвучил ей, а она возьми и предложи.

– Белый – это всё в порядке? – догадался Степан.

– Да. Белый – переход полностью стабилен. Желтый – есть проблемы с подачей энергии, стоит быть аккуратным. Красный – какая-то ошибка, портал нестабилен. Если же портал схлопнулся, значит, что-то пошло не так.

– А бить тревогу в каком случае?

– Во всех, кроме белого. Но об этом мне и так сообщают, тут понятный интерфейс. У вас же задачка посложнее будет, но не сильно. Собирать данные, сводить их в таблицы и предоставлять мне раз в неделю отчёты.

– Как это вообще работает? – спросил Артём и почесал макушку.

– Магия, – ответил я ему и повёл в другую комнату.

Там система посложнее была. В первую очередь тем, что я не знал, какие именно параметры нужно снимать. Что, если порталы искажают пространство вокруг? Или как-то влияют на сам мир? Никто и никогда в истории этого человечества не проводил подобных исследований, поэтому было неизвестно, какие риски влечет за собой технология. Я прикинул, что может пойти не так, и сделал десяток тестов, согласно которым будут снимать мерки три раза в сутки.

– На внешний вид не обращайте внимания, – сказал я, когда мы вошли. – Систему допиливал вчера буквально на коленке. Она работает, но… Сами видите, – обвёл я рукой ряд экранов, куда данные и выводились.

– Можем поправить, – предложил Степан.

– Что именно?

– Да что скажешь, то и поправим. Надо только разобраться, откуда и как сигнал подаётся.