Когда я получила похоронку на сына и показала Галле, от горя она впала в безумие и часами сидела возле этого зеркала и звала Рому.
Соседские дети рассказывали, что видели в её окнах, как Галла читала какие-то молитвы на неизвестном языке и оплетала раму цветами. Галлу стали считать ведьмой. По несчастливому стечению обстоятельств скот в деревне стал болеть, а урожай сохнуть.
Я не знаю, была ли виновна в этом несчастная девушка, но люди решили по-своему. Разгневанные жители ворвались в дом Галлы посреди ночи. Они связали её, а дом подожгли.
Через неделю наше село постигла череда несчастий: в каждом доме теперь было по покойнику. Галла забирала только мужчин. Они уходили ночью и больше не возвращались.
Мы не сразу поняли, что всё дело в зеркале. Его невозможно разбить, сжечь или испортить. Мы пытались его закопать, но к утру зеркало снова оказывалось в том же месте, где было накануне. Постепенно люди в страхе стали покидать деревню....»
Дальше было написано неразборчиво. Но того, что я прочитал, мне было достаточно. Видимо, записка была в раме и выпала, когда друг выносил зеркало из избы.
Выжимая из своей лошадки максимум скорости, я, не медля, помчался выручать Арсения из беды, в которую он угодил из-за проклятого зеркала.
К моему удивлению, дверь в квартиру друга оказалась не заперта, но открыть её полностью что-то мешало. Немного поднажав, мне всё же удалось протиснуться внутрь.
На пороге лежало безжизненное тело Сени. Он был похож на высушенную мумию и точно был мертв.
Мой взгляд упал на зеркало. Алых роз теперь было на одну больше.
Присмотревшись, я разглядел размытый силуэт девушки. Постепенно он становился все чётче. Передо мной стояла красивая девушка с глубокими темными глазами.
Галла!
Я никогда не видел такой красоты.
Галла улыбнулась и стала тихо напевать незнакомый мелодичный мотив. Это было так прекрасно! Так уютно и тепло. Я будто растворялся в её голосе. Галла приложила свою ладонь к стеклу, и я пошёл к ней…
Ворон
– Да ладно? Ты серьёзно ничего не слышала о Ховринке? – удивился Толик, сворачивая во двор.
– Нет, а что это? – ответила Лиза и сделала ещё глоток коктейля из банки.
– А давайте туда сгоняем? Прямо сейчас. Что думаешь, Толян? – послышался голос Эдика с заднего сидения автомобиля.
– Отличная идея! Толик, соглашайся! Я – за! – оживилась Наташа, девушка Эдика.
Ребята возвращались домой после участия в гоночном челлендже по ночной столице, где уже получили свою дозу адреналина, но им явно хотелось больше.
– Может, кто-нибудь мне наконец объяснит, что за Ховринка? – округлила глаза Лиза.
– Ховринка, или ХЗБ – ховринская заброшенная больница, – стал объяснять Толик. – Это огромный десятиэтажный недострой, который мог бы стать самой большой больницей в стране. Но то ли из-за нехватки денег, то ли из-за ошибок проектировщиков стройку забросили. В любом случае место жуткое. Вроде как там даже сатанисты раньше ошивались: жертвоприношения устраивали, в том числе и человеческие. Но потом менты им эту лавочку прикрыли, устроили облаву и загнали их в какой-то тоннель в подвале, а оба выхода взорвали. От взрыва тоннель затопило – раньше на месте больницы болото было. Так и утонули сатанисты, а трупы их до сих пор в том тоннеле и плавают. Вообще много разных жутких слухов про Ховринку ходит.
– А сейчас там что?
– Ничего. Так и стоит заброшка. Охрана есть, конечно, но они не особо следят, пролезть можно, – заверил девушку Толик.
Через полчаса тюнингованный Ford “Mustang” Толика был припаркован во дворе жилого дома не далеко от ХЗБ, и ребята, приняв изрядную дозу спиртного, двинулись на встречу приключениям.
Стоя перед хлипким забором, обнесённым колючей проволокой с висевшей на нём табличкой «Проход закрыт», Лиза про себя отметила, что здание выглядит поистине внушительно. В сумерках Ховринка была похожа на гигантские пчелиные соты с темными провалами окон. Зрелище и впрямь вызывало мурашки.
– Может, не пойдём туда? Мало ли что-нибудь обвалится ещё… – Лизе было немного не по себе находиться в этом зловещем месте и совсем не хотелось заходить внутрь ХЗБ.
– Не дрейфь, подруга, с нами ничего не случиться, мы далеко не пойдём, – просиял Толик, отодвигая табличку с надписью, закрывавшую дыру в заборе. – Дамы вперёд.
Изнутри больница выглядела ещё более ужасно, чем с наружи: на полу валялись куски цемента и мусор, стены были исписаны свастиками, рунами, перечеркнутыми коловратами и символами анархии.
Возможно, при свете дня Лиза бы и посмеялась над этим, но сейчас, в полумраке, это выглядело жутковато.
«Больница эта – край чудес, зашел в неё и там исчез» – прочитала девушка надпись на одной из стен.
– Я хочу посмотреть на стену памяти Края! Она должна быть на втором этаже, – восторженно заверещала Наташа, она явно была в восторге от происходящего.
– Кто такой Край? – спросила Лиза, не разделявшая чувств подруги. Девушка хотела поскорее убраться из этого мрачного места.
– Парень. Самоубийца. Он покончил с собой в стенах этого здания из-за неразделенной любви. Прыгнул в шахту лиф… – договорить Эдик не успел.
В полумраке пустых коридоров он не заметил на своём пути дыру в бетонном полу и угодил прямо в неё.
– Господи! Эдик! – закричала перепуганная Наташа.
Послышался глухой стон, эхом отдававшийся в стенах здания.
– Эдик, как ты? Ты жив? Встать можешь?! – закричал Толик в провал, куда упал товарищ.
– Мне кажется, я сломал ногу… – простонал Эдик.
– Жди нас, мы сейчас спустимся!
– Можно подумать, я собирался бежать, – горько съязвил в ответ парень.
Лиза с облегчением выдохнула: если Эдик ещё может шутить, значит всё не так уж плохо.
– Я сам туда спущусь, ждите здесь, – скомандовал Толик девушкам. – Я как-то давно уже бывал в этом месте и знаю, как пройти.
– Будь осторожен! – сказала Лиза и обняла Толика.
* * *
С того момента, как ушёл Толик, прошло больше часа, но парень так и не появился. Трубку он тоже не брал.
Эдик всё сильнее стонал, его нога ужасно болела. Лиза и Наташа стали волноваться. Нужно было срочно что-то решать.
– Может быть, пойти к охране и попросить помощи? Ну что они нам сделают? Заплатим штраф, – после напряжённого молчания предложила Наташа.
– Да, наверное, так будет лучше. Эд, что думаешь? – спросила Лиза.
В ответ парень простонал.
Восприняв это как согласие, Наташа направилась к выходу, оставив Лизу наедине с Эдиком.
«Скорее бы это всё закончилось!» – думала Лиза.
Ей в голову лезли самые ужасные картины с Толиком в главной роли: что бедный парень оступился так же, как Эдик, и теперь лежит один на холодном цементном полу и зовёт на помощь, но его никто не слышит…
Стараясь не думать о плохом, Лиза вдруг заметила, что Эдик затих и перестал стонать.
– Эд, у тебя всё в порядке? Как ты?
Ответа не последовало.
– Эдик? – голос Лизы задрожал, она чувствовала неладное. – Эдик, не смешно, отвечай!
Тишина.
Послышалось шабуршание крыльев – в пустой оконный проём сел ворон. Он деловито прошёлся из одного конца подоконника в другой и уставился на Лизу.
– Кааааар! – закричал ворон.
Птица продолжала каркать и никак не хотела униматься. Её крик словно становился всё громче и громче, от чего по телу девушки бегали мурашки.
Только сейчас к Лизе пришло острое осознание того, что она находится совсем одна в огромной заброшенной постройке. Девушке было очень страшно, и она чувствовала себя совсем беззащитной.
– Убирайся отсюда, дурацкая птица! – нервы Лизы не выдержали.
Подняв с пола отколотый кусок кирпича, Лиза швырнула его в сторону окна, где сидел ворон. Это спугнуло птицу, и, крикнув в последний раз, она улетела.
Девушка ещё несколько раз позвала Эдика, но парень так и не откликнулся. Лиза прислушалась.
Тишина.
Внезапно Лиза с ужасом осознала, что не слышит вообще ничего: ни машин, хотя дорога была совсем не далеко, ни шума листвы на ветру, ни криков птиц…
На лбу девушки выступили капельки пота, а футболка и вовсе прилипла к спине. Кругом была тишина. Зловещая, абсолютная тишина…
Вдруг девушка заметила, как в конце коридора мелькнула чья-то тень.
Соседские дети рассказывали, что видели в её окнах, как Галла читала какие-то молитвы на неизвестном языке и оплетала раму цветами. Галлу стали считать ведьмой. По несчастливому стечению обстоятельств скот в деревне стал болеть, а урожай сохнуть.
Я не знаю, была ли виновна в этом несчастная девушка, но люди решили по-своему. Разгневанные жители ворвались в дом Галлы посреди ночи. Они связали её, а дом подожгли.
Через неделю наше село постигла череда несчастий: в каждом доме теперь было по покойнику. Галла забирала только мужчин. Они уходили ночью и больше не возвращались.
Мы не сразу поняли, что всё дело в зеркале. Его невозможно разбить, сжечь или испортить. Мы пытались его закопать, но к утру зеркало снова оказывалось в том же месте, где было накануне. Постепенно люди в страхе стали покидать деревню....»
Дальше было написано неразборчиво. Но того, что я прочитал, мне было достаточно. Видимо, записка была в раме и выпала, когда друг выносил зеркало из избы.
Выжимая из своей лошадки максимум скорости, я, не медля, помчался выручать Арсения из беды, в которую он угодил из-за проклятого зеркала.
К моему удивлению, дверь в квартиру друга оказалась не заперта, но открыть её полностью что-то мешало. Немного поднажав, мне всё же удалось протиснуться внутрь.
На пороге лежало безжизненное тело Сени. Он был похож на высушенную мумию и точно был мертв.
Мой взгляд упал на зеркало. Алых роз теперь было на одну больше.
Присмотревшись, я разглядел размытый силуэт девушки. Постепенно он становился все чётче. Передо мной стояла красивая девушка с глубокими темными глазами.
Галла!
Я никогда не видел такой красоты.
Галла улыбнулась и стала тихо напевать незнакомый мелодичный мотив. Это было так прекрасно! Так уютно и тепло. Я будто растворялся в её голосе. Галла приложила свою ладонь к стеклу, и я пошёл к ней…
Ворон
– Да ладно? Ты серьёзно ничего не слышала о Ховринке? – удивился Толик, сворачивая во двор.
– Нет, а что это? – ответила Лиза и сделала ещё глоток коктейля из банки.
– А давайте туда сгоняем? Прямо сейчас. Что думаешь, Толян? – послышался голос Эдика с заднего сидения автомобиля.
– Отличная идея! Толик, соглашайся! Я – за! – оживилась Наташа, девушка Эдика.
Ребята возвращались домой после участия в гоночном челлендже по ночной столице, где уже получили свою дозу адреналина, но им явно хотелось больше.
– Может, кто-нибудь мне наконец объяснит, что за Ховринка? – округлила глаза Лиза.
– Ховринка, или ХЗБ – ховринская заброшенная больница, – стал объяснять Толик. – Это огромный десятиэтажный недострой, который мог бы стать самой большой больницей в стране. Но то ли из-за нехватки денег, то ли из-за ошибок проектировщиков стройку забросили. В любом случае место жуткое. Вроде как там даже сатанисты раньше ошивались: жертвоприношения устраивали, в том числе и человеческие. Но потом менты им эту лавочку прикрыли, устроили облаву и загнали их в какой-то тоннель в подвале, а оба выхода взорвали. От взрыва тоннель затопило – раньше на месте больницы болото было. Так и утонули сатанисты, а трупы их до сих пор в том тоннеле и плавают. Вообще много разных жутких слухов про Ховринку ходит.
– А сейчас там что?
– Ничего. Так и стоит заброшка. Охрана есть, конечно, но они не особо следят, пролезть можно, – заверил девушку Толик.
Через полчаса тюнингованный Ford “Mustang” Толика был припаркован во дворе жилого дома не далеко от ХЗБ, и ребята, приняв изрядную дозу спиртного, двинулись на встречу приключениям.
Стоя перед хлипким забором, обнесённым колючей проволокой с висевшей на нём табличкой «Проход закрыт», Лиза про себя отметила, что здание выглядит поистине внушительно. В сумерках Ховринка была похожа на гигантские пчелиные соты с темными провалами окон. Зрелище и впрямь вызывало мурашки.
– Может, не пойдём туда? Мало ли что-нибудь обвалится ещё… – Лизе было немного не по себе находиться в этом зловещем месте и совсем не хотелось заходить внутрь ХЗБ.
– Не дрейфь, подруга, с нами ничего не случиться, мы далеко не пойдём, – просиял Толик, отодвигая табличку с надписью, закрывавшую дыру в заборе. – Дамы вперёд.
Изнутри больница выглядела ещё более ужасно, чем с наружи: на полу валялись куски цемента и мусор, стены были исписаны свастиками, рунами, перечеркнутыми коловратами и символами анархии.
Возможно, при свете дня Лиза бы и посмеялась над этим, но сейчас, в полумраке, это выглядело жутковато.
«Больница эта – край чудес, зашел в неё и там исчез» – прочитала девушка надпись на одной из стен.
– Я хочу посмотреть на стену памяти Края! Она должна быть на втором этаже, – восторженно заверещала Наташа, она явно была в восторге от происходящего.
– Кто такой Край? – спросила Лиза, не разделявшая чувств подруги. Девушка хотела поскорее убраться из этого мрачного места.
– Парень. Самоубийца. Он покончил с собой в стенах этого здания из-за неразделенной любви. Прыгнул в шахту лиф… – договорить Эдик не успел.
В полумраке пустых коридоров он не заметил на своём пути дыру в бетонном полу и угодил прямо в неё.
– Господи! Эдик! – закричала перепуганная Наташа.
Послышался глухой стон, эхом отдававшийся в стенах здания.
– Эдик, как ты? Ты жив? Встать можешь?! – закричал Толик в провал, куда упал товарищ.
– Мне кажется, я сломал ногу… – простонал Эдик.
– Жди нас, мы сейчас спустимся!
– Можно подумать, я собирался бежать, – горько съязвил в ответ парень.
Лиза с облегчением выдохнула: если Эдик ещё может шутить, значит всё не так уж плохо.
– Я сам туда спущусь, ждите здесь, – скомандовал Толик девушкам. – Я как-то давно уже бывал в этом месте и знаю, как пройти.
– Будь осторожен! – сказала Лиза и обняла Толика.
* * *
С того момента, как ушёл Толик, прошло больше часа, но парень так и не появился. Трубку он тоже не брал.
Эдик всё сильнее стонал, его нога ужасно болела. Лиза и Наташа стали волноваться. Нужно было срочно что-то решать.
– Может быть, пойти к охране и попросить помощи? Ну что они нам сделают? Заплатим штраф, – после напряжённого молчания предложила Наташа.
– Да, наверное, так будет лучше. Эд, что думаешь? – спросила Лиза.
В ответ парень простонал.
Восприняв это как согласие, Наташа направилась к выходу, оставив Лизу наедине с Эдиком.
«Скорее бы это всё закончилось!» – думала Лиза.
Ей в голову лезли самые ужасные картины с Толиком в главной роли: что бедный парень оступился так же, как Эдик, и теперь лежит один на холодном цементном полу и зовёт на помощь, но его никто не слышит…
Стараясь не думать о плохом, Лиза вдруг заметила, что Эдик затих и перестал стонать.
– Эд, у тебя всё в порядке? Как ты?
Ответа не последовало.
– Эдик? – голос Лизы задрожал, она чувствовала неладное. – Эдик, не смешно, отвечай!
Тишина.
Послышалось шабуршание крыльев – в пустой оконный проём сел ворон. Он деловито прошёлся из одного конца подоконника в другой и уставился на Лизу.
– Кааааар! – закричал ворон.
Птица продолжала каркать и никак не хотела униматься. Её крик словно становился всё громче и громче, от чего по телу девушки бегали мурашки.
Только сейчас к Лизе пришло острое осознание того, что она находится совсем одна в огромной заброшенной постройке. Девушке было очень страшно, и она чувствовала себя совсем беззащитной.
– Убирайся отсюда, дурацкая птица! – нервы Лизы не выдержали.
Подняв с пола отколотый кусок кирпича, Лиза швырнула его в сторону окна, где сидел ворон. Это спугнуло птицу, и, крикнув в последний раз, она улетела.
Девушка ещё несколько раз позвала Эдика, но парень так и не откликнулся. Лиза прислушалась.
Тишина.
Внезапно Лиза с ужасом осознала, что не слышит вообще ничего: ни машин, хотя дорога была совсем не далеко, ни шума листвы на ветру, ни криков птиц…
На лбу девушки выступили капельки пота, а футболка и вовсе прилипла к спине. Кругом была тишина. Зловещая, абсолютная тишина…
Вдруг девушка заметила, как в конце коридора мелькнула чья-то тень.