Над гаражом укреплен щит: «Карваш, рекондиция — Сити и южные районы». А на развевающемся вымпеле с трудом, но все-таки можно прочитать: «Непревзойденные цены. На время обслуживания предоставляется машина».

Тедди сидел на пассажирском сиденье, а на заднем расположился пес Деяна, Молер, названный так в честь шведского чемпиона по борьбе без правил.

Они приехали сюда вовсе не для рекондиции, что в переводе означало особо тщательную мойку. И не ради непревзойденных цен на эту самую рекондицию — у Деяна совершенно новая тачка. «Тесла», модель Х, на которую он не успел посадить ни единого пятнышка.

Когда Деян рассказал, что он заказал «теслу», Тедди не поверил:

— Ты что, в Greenpeace записался? У лютого разбойника проснулась экологическая совесть?

Деян наградил его мертвым, ничего хорошего не обещающим взглядом. Он не переносил шуток на определенные темы. Нельзя было, к примеру, шутить по поводу его питбуля Молера. Теперь — нельзя шутить насчет машины.

Но надо признаться — по поводу машины шутить не следовало, хотя на первый взгляд она смахивала на «пежо»-переросток. Интерьер напоминал скорее интернет-планшет, чем автомобиль. И задние двери — почти как в «мерсе» SLR, только не совсем — они сначала в прижатом виде поднимались вверх, а потом откидывались в стороны. Незаменимо при тесной парковке. «Крылья сокола» — говорят, это название придумал сам Илон Маск. Но, в отличие от спортивного «мерса», — огромный полноприводной автомобиль, который к тому же не жрет ни капли бензина или дизеля. И самое невероятное — настройка на экране: ludicrous speed. Абсурдная скорость. Чудище набирало сотню за три секунды, без всяких переключений скоростей. Еще больше поразила Тедди тишина. Когда приятель нажал кнопку старта, он даже решил, что мотор не завелся. Деян только усмехнулся. Машина рванула с места… чувство было такое, будто падаешь с высоты — только свист ветра. Желудок перевернулся в животе на сто восемьдесят градусов. Тедди инстинктивно схватился за рукоятку над пассажирским сиденьем.

— Вау! — заорал Деян. — Говорят, больше чем g. Ускорение больше, чем если бы ты вывалился из самолета. Без парашюта!

Тедди молча кивнул — теперь понятно, почему его чуть не вырвало.

Они остановились в Флемингсберге.

— Я бы тоже продался в экологи, — сказал Тедди. — Когда денег поднакоплю, обязательно.

И понадеялся, что на обратном пути Деян немного успокоится — уже показал все, на что способна его любимица.



Широкая «тесла» ни за что не пролезла бы в узкие ворота гаража, да и необходимости не было: Деян приехал по другому делу. А Тедди он взял с собой по одной простой причине: дела вроде этого в одиночку не делаются. Даже Деян нуждался в прикрытии. Тедди был его прикрытием, страховкой и парашютом. Права была Иса из Бюро по трудоустройству, когда покачала головой, услышав, что он собирается работать у Деяна. Ей бы точно не понравилось дело, которое ждет их в Флемингсберге. Но куда денешься?

Деян нажал на кнопку звонка. На дворе уже темно, хотя еще только половина четвертого. Почти мгновенно зажужжало автоматическое устройство, и щелкнул замок. Тедди показалось, что замок щелкнул еще до того, как они позвонили, — наверняка где-то стоит камера наблюдения.

Бетонный пол в черных масляных пятнах. Стены оклеены рекламными плакатами — продукты по уходу за машинами, оборудование, воск, полироли. Пахнет выхлопными газами. Пять машин припаркованы вдоль стены — старые, заезженные тачки не особо гламурных марок. Космический аппарат Деяна смотрелся бы здесь, как стиральная машина в пещере неандертальцев. В конце гаража за фанерной перегородкой что-то вроде маленькой конторы. А так — обычная история: гидравлический подъемник, стенды с инструментами и масса оборудования неизвестного назначения. Все, что необходимо для этого бизнеса.

Но у Деяна-то бизнес был совсем иного свойства.

Тедди привычно повертел головой — сканировал помещение. Никого. Не успел он вопросительно посмотреть на Деяна, как из-за перегородки раздался голос:

— Деян-сербиян, заходи, малыш, добро пожаловать!

Фанерная дверь открылась, и показался огромный мужик с ухоженной бородой, в мягких трениках и худи. Тедди, несмотря на почти двухметровый рост и неслабое сложение, почувствовал себя чуть ли не карликом. Он много видел в своей жизни качков — и в спортзале в Халле, и в окружении Кума, и среди полицейских спецназа, которые мутузили его при задержании, — но таких не видел. Парни изматывали себя штангами и гирями, анаболиками и белковыми добавками. Подтягивались на кольцах и турниках — и все для того, чтобы их накачанные руки выглядели как спагетти по сравнению с чудовищными мышцами этого монстра.

Деян пожал гиганту руку. Они пошептались немного.

— А где Абдель-Кадир? — Деян подмигнул Тедди и прошептал по-сербски: «гайдук».

За столом в конторе сидел человек, одетый так же, как и его телохранитель, — мягкие спортивные брюки и куртка. Но борода отличалась — этот был скорее похож на чернобородого Санта-Клауса. Белая вязаная шапочка на голове.

Это и был Абдель-Кадир.

Контора была больше, чем представлялось Тедди. За спиной у хозяина — плюшевая драпировка во всю стену, на стенах — фотографии автомобилей с подписями на арабском языке.

Деян сел на стул напротив.

— Не вчера это было, — сказал он, улыбаясь.

Тедди, как и молчаливому гайдуку, стула никто не предложил — они так и остались стоять у входа.

— Четыре года, — мягко уточнил Абдель-Кадир. Он улыбнулся в ответ, но глаза его были мертвы. — Я выиграл сто кусков в тот вечер. С тех пор не играю. И не пью, — добавил он.

Гигант обогнул стол и отдернул драпировку.

Абдель, не оборачиваясь, показал рукой за спину.

— Наша фабрика.

— Меньше, чем я предполагал, — сказал Деян.

— Больше и не нужно, — Абдель Кадир снова улыбнулся. Сквозь заросли бороды блеснули зубы. — Это принтер, — он показал на большой светло-серый ящик. — Напечатать водительские права нетрудно. А вот найти и подготовить бумагу нужного качества — тут нужна высокая квалификация. И даже квалификации недостаточно. Опыт. Все решает квалификация и опыт. — Он показал на другой аппарат, поменьше. — Голографический принтер. Здесь-то проблем нет — работает как часы. К тому же — какой идиот станет проверять голограмму?

Рядом еще один аппарат. Самый большой из всех.

— Ламинатор. Тоже никаких проблем, — он погладил прибор по крышке и подошел к столику, на котором стоял совершенно обычный с виду компьютер. — Все можно купить в Сети. Двадцать кусков — принтер, еще двадцать — ламинатор. Ну, и так далее. Зато в этом ящике — три года работы. Программное обеспечение, базы данных…. Это то, за что вы платите.

Деян тоже провел пальцем по крышке принтера, точно проверяя, нет ли на нем пыли.


— Мы договаривались о пакетной сделке. Не только эти железяки, но и все, о чем говорили… и, как мне показалось, пришли к соглашению.

— Само собой, — важно кивнул бородач. — Обещал всё — значит, получишь всё. Не только машины и базы данных. Всё: платежная схема, штук пять руководств, все наши контакты… в том числе и чат.

— А что за схема?

— Хавала[17]. Самое надежное.

— Хавала? О чем ты? Хавала… не успеешь перднуть, как тут же у тебя носы в жопе — и ЦРУ, и ФРА[18]. Почему не Форекс или Свиш? Да что угодно, только не Хавала.

— Клиент платит здесь, а парень из Хавалы помещает бабки на счета в наших банках в Дубаи. Коммерческий банк Абу-Даби или Исламский банк Арабских Эмиратов. Наличные даже не покидают Швецию, в этом и фишка. Хавала работает на доверии. Надежнее не бывает. Понял?

— Сколько они берут?

— Всё вместе — пять процентов. Три процента получателю здесь и два процента головной конторе в Дубаи.

— Значит, мне нужно открыть счет в Дубаи?

— И что? Norwegian. Постоянный рейс, четыре тысячи спенн туда и обратно. Даже ночевать там не надо.

Деян что-то пробормотал — Тедди не расслышал. Но настроение изменилось. Приятель явно раздражен. У гориллы слегка опустились брови. Похоже, только бородач ничего не заметил — показывал все новые бумаги и не умолкая превозносил преимущества Хавалы. Не удивительно — если сделка состоится, у него будет два с половиной миллиона поводов для хорошего настроения.

У Тедди из головы не выходил Никола. Кажется, у племянника все понемногу складывается. Скоро получит диплом электрика. И, может быть, постепенно наберет нужные баллы для поступления в институт. Иногда, правда, Тедди казалось — Никола грустит. Его словно не особенно радует, что жизнь вышла на правильную колею. Может, это последствия травмы. Что-то в нем изменилось. Затвердел. И Эмили… единственное, что Тедди знал о ней, — открыла собственную адвокатуру. После суда над Беньямином Эмануельссоном он много раз пытался ей позвонить. Как-то даже послал обычное письмо по почте — в бумажном конверте и с маркой.

Она не отвечала на звонки. Не ответила и на письмо. Тедди не понимал, почему. Он же не предлагал ей выйти за него замуж и прожить остаток жизни, любуясь друг на друга. Но можно было хотя бы продлить немного ту испанскую летнюю ночь. А так — дурацкое ощущение: будто начал что-то и бросил на полпути.

Деян крутанул конторский стул, сделал полный оборот и уставился на Абдель-Кадира.

— А почему продаешь, если у тебя все так хорошо?

Бородач встал.

— Я срубил кучу бабла на этом бизнесе. Время завязывать. Уеду за границу.

— С чего бы это?

— Какая тебе разница? Я уже другой человек, не тот, каким был четыре года назад. Могу сказать вот что: нашел свое истинное «я».

— А что такое закат?

Абдель-Кадир резко выдохнул, почему-то носом. Усы зашевелились.

— Какая тебе разница?

— Смотри… квитанция из Дубаи. Три процента… еще два процента, как ты и говорил. А тут еще два с половиной процента… закат. Это что — откат, что ли, по-арабски? Кому?

Абдель-Кадир встал. Он уже не улыбался.

— Слишком много вопросов, приятель.

Деян тоже поднялся. Тедди показалось, что в комнате потемнело, будто вползло грозовое облако. Даже искры начали проскакивать.

— Ты сказал так: я плачу три процента посреднику в Швеции и два процента в пустыне. Откуда взялись еще два с половиной?

— Дослушай, прежде чем разевать пасть.

— Ничего я не разеваю, — Деян сделал шаг к Абдель-Кадиру. Оба сопели носом — часто и угрожающе.

— Закат — значит пожертвование. Благотворительность. Это мусульманские дела, тебе не надо платить этот процент. Все по чесноку.

— Благотворительность… кому? Кого вы облагодетельствовали?

— Религиозные организации. Еще раз: тебя это не касается, кяфир[19].

Деян задышал так, будто кто-то по соседству жарил мясо на сковороде. Абдель-Кадир уставился на него, глаза его начали наливаться кровью.

Тедди чуть-чуть придвинулся — ситуация грозила выйти из-под контроля. Великан тоже сделал шаг вперед. Тедди нащупал рукоятку гибкой металлической дубинки, которую Деян сунул ему, когда они вышли из сверкающей «теслы».

Это как раз та работа, про которую Иса говорила, что вряд ли может ее одобрить.

Знакомое чувство: он привычно считывал каждое движение в комнате. Каждую мимическую нотку.

Громила у дверей тоже начал шарить в кармане треников.

Деян: движения прерывистые, как в мультфильме.