Мой вывод: многие люди сразу отказываются от LearningRx, но делать этого не следует. Да, тренинг стоит очень дорого; организация тренинговых центров по принципу франшизы выглядит странновато, а претензии на эффективность несколько завышены и пока подкреплены недостаточным числом рецензируемых научных исследований. Тем не менее большинство предлагаемых в рамках тренингов LearningRx заданий основаны на методах, уже продемонстрировавших свою эффективность в компьютеризированной версии. А тот факт, что в центрах LearningRx их проводят полные энтузиазма тренеры, которые работают по сценариям, разработанным не менее тщательно, нежели рецепты блюд в сети ресторанов McDonald’s, скорее всего, стоит расценивать как огромный плюс для тех, кто нуждается в помощи больше всего. И хотя, в отличие от Cogmed, Posit и Lumosity, эффективность LearningRx пока не до конца подтверждена научными исследованиями, что-то подсказывает мне, что если бы такие исследования были проведены, они показали бы, что данный тренинг эффективен как минимум не менее вышеупомянутых. И скажу еще вот что: мне бы очень хотелось, чтобы одна моя знакомая шестилетняя девочка, друг нашей семьи, у которой некоторые проблемы с вниманием и самоконтролем, прошла тренинг LearningRx, но я знаю, что ее родители никогда не смогут себе этого позволить. Лично я вычеркнул его из своего списка, ибо, конечно же, не собираюсь выкладывать 3000 долларов за три месяца обучения. Особенно учитывая тот факт, что программа Lumosity за такой же период обойдется менее чем в два процента от этой суммы.





Шутеры от первого лица




И, наконец, мы перешли к последней разновидности тренажеров для мозга, которую предлагает рынок и которая, увы, не пользуется особым уважением ни у родителей, ни у педагогов. Открытие, что так называемые шутеры от первого лица (попросту говоря, игры-стрелялки) развивают когнитивные навыки, было сделано еще в 1998 году, когда в Рочестерский университет поступил длинноволосый фанатик математики, геймер по имени Шон Грин. Уже на первом курсе он стал подрабатывать в лаборатории Дафни Бавелье, профессора мозга и когнитивных наук, помогая ей с компьютерным программированием и выполняя другие поручения. Когда Грин учился на четвертом курсе, Бавелье попросила его написать программу для тестирования эффективного поля зрения, той самой меры, которую Мерцених использовал для оценки эффективности отслеживания движущихся объектов, видимых периферийным зрением. Молодой человек задание выполнил, но вскоре возникло подозрение, что в его компьютерную программу вкралась ошибка, потому что сам Грин и несколько его друзей показывали при тестировании с ее помощью намного лучшие результаты, чем должны были бы, исходя из того, что известно ученым благодаря десятилетиям всевозможных исследований и экспериментов.

«Наши результаты по этому тесту постоянно оказывались лучше, чем должны были быть, судя из материалов предыдущих исследований, – сказал мне Грин. – И не на каких-нибудь 5–6 процентов, а гораздо, гораздо выше. Я только чесал в затылке, не понимая, что происходит».

Тогда тест с применением новой программы прошла сама Бавелье, ее результаты оказались в стандартном диапазоне. Протестировали еще несколько людей – и увидели тот же ожидаемый стандарт. Дело было не в программе, а в мозгах Грина и его друзей; ребятам на редкость хорошо удавалось отслеживать объекты периферийным зрением. Поэтому Грин решил выяснить, чем же он и его друзья отличаются от всех остальных; что в них такого особенного. Некоторые из них были музыкантами, но не все. Некоторые серьезно увлекались спортом, но тоже не все.

«Единственное, объединявшее всех, кто исключительно хорошо выполнял задания теста, – сказал он мне, – было то, что все мы запоем играли в компьютерную стрелялку Team Fortress Classic».

В те времена университетские кампусы всей страны активно опутывались сетями высокоскоростных T1-линий, и Грин с приятелями увлеченно играли в видеоигрушку, в которой одновременно, разбившись на команды, могли играть сразу несколько людей. Они захватывали знамя противника, совместно защищали от убийц высокопоставленных «шишек» и т. д. и т. п.

«Я был недостаточно знаком с научной литературой, чтобы понять, что произошло нечто поистине из ряда вон выходящее. Ученые ведь знали наверняка, что, развивая один навык, невозможно улучшить другой, – рассказал мне Грин. – И это стало темой моей дипломной работы».

Вместе с Бавелье он провел четыре эксперимента, в рамках которых любители стрелялок сравнивались с людьми, которые никогда в такие игры не играли, и каждый раз исследователи обнаруживали, что первая группа систематически обходит вторую по результатам тестов на зрительное внимание. Был проведен и пятый эксперимент: девятеро не-геймеров обоих полов в течение десяти дней час в день играли в стрелялку Medal of Honor: Allied Assault по мотивам Второй мировой войны. В итоге эта группа продемонстрировала на тестах на зрительное внимание заметно лучшие результаты по сравнению с группой из восьми таких же не интересующихся компьютерными играми сверстников, которых попросили столько же времени играть в игру-головоломку «Тетрис».

29 мая 2003 года исследователи обнародовали свои потрясающие выводы в журнале Nature{68}.

Они, в частности, писали: «Вынуждая игроков одновременно выполнять ряд разнообразных задач (обнаруживать новых врагов, отслеживать действия уже существующих, избегать их ударов и пуль и т. д.), видеоигры данного типа заставляют их на пределе возможности использовать три разных аспекта зрительного внимания. Всего через десять дней тренинга это заметно сказывается на способности выполнять новые, непривычные задачи и действовать в неподготовленной местности. Потому, хотя видеоигры могут показаться довольно бессмысленным занятием, они способны радикально повысить эффективность обработки зрительной информации и улучшить внимание игрока».

С тех пор Грин и Бавелье вместе и по отдельности опубликовали целый ряд других исследований, подтвердивших и расширивших их первоначальные выводы. Некоторые скептики по-прежнему сомневаются в достоверности сотен исследований компьютерных игр, проведенных за последние годы, однако доказательств их пользы накопилось достаточно для того, чтобы на сегодняшний день эндоскопические хирурги и операторы американских военных беспилотников регулярно тренировались на стрелялках, оттачивая точность движений и быстроту реакции. Грин ныне является доцентом кафедры психологии Висконсинского университета в Мэдисоне, а Бавелье недавно открыла собственную лабораторию в Университете Женевы, расположенном намного ближе к Парижу, где она выросла, чем Рочестер, где она работала до этого.

«Мы хотим детально проанализировать компьютерные игры, чтобы в полной мере понять, что открыла индустрия развлечений, сама того не ведая. Речь о том, что некоторые видеоигры являются мощным инструментом повышения пластичности мозга и способности людей к обучению, – сказала мне Бавелье в интервью по телефону из Женевы. – Шутеры от первого лица – последнее, что приходит в голову, когда думаешь о видах деятельности, развивающих наш мозг. Но в действительности это мощнейший инструмент улучшения внимания».

Причем стрелялки улучшают не только зрительное внимание; Бавелье и Грин обнаружили подобные эффекты и в их воздействии на слуховое внимание{69}. Бавелье даже продемонстрировала, что тренинги с применением компьютерных игр способны улучшать зрение, если оценивать его с позиции способности человека воспринимать тончайшие нюансы оттенков серого цвета{70}; прежде подобные дефекты исправлялись исключительно посредством хирургического вмешательства либо очками. А ведь, как бы невероятно это ни звучало, улучшение способности воспринимать тончайшие градиенты может даже продлить человеку жизнь. Одно исследование, в котором приняли участие 4097 женщин – когда исследователи впервые с ними встретились, им было 60 с лишним, – показало, что низкая контрастная чувствительность является одним из самых серьезных факторов риска смерти в последующие 19 лет{71}.

Однако лично меня больше всего интересовало влияние стрелялок на подвижный интеллект, о чем я и спросил Бавелье. Оказалось, что она недавно протестировала компьютерные игры с применением стандартных мер, принятых в этой области, но, поскольку результаты еще не были опубликованы в рецензируемой периодике, я не могу процитировать ее слова в этой книге. Впрочем, уже вышедшие в печати исследования Бавелье позволяют с большой долей уверенности предположить, что некоторые компьютерные игрушки влияют на подвижный интеллект положительно.

«Тут многое зависит от того, что вы подразумеваете под интеллектом, – сказала мне исследовательница. – Существует целая область науки, утверждающая, что основным фактором, определяющим интеллект человека, является его контроль над исполнительными функциями и способность управлять своим вниманием. Так вот, в этом смысле игры действительно делают нас умнее. Однако не следует сразу же делать вывод, что, наигравшись в стрелялки, вы непременно получите более высокий балл на следующем экзамене. Этого я не утверждаю. Однако мы продолжаем расширять горизонты и выходить за рамки привычного, тестируя, какие еще навыки и способности можно развить благодаря компьютерным играм данного типа».

По словам Бавелье, сегодня уже очевидно, что старая догма, согласно которой обучение чему-то одному не развивает других навыков и способностей, – так называемое «проклятие специфичности обучения», по сути, вера в то, что фундаментальные когнитивные способности не развить никакими тренингами, – мертва либо как минимум должна стать таковой.

«То, что Джегги делала с помощью N-back, Торкель – с тренингами рабочей памяти, другие исследователи – с медитацией, а мы – с некоторыми компьютерными играми – все это разные способы добраться до одних и тех же базовых механизмов, – сказала Бавелье. – Мы все развиваем и тренируем гибкое распределение мозгом ресурсов и внимания исполнительных функций. Наш мозг постоянно бомбардируется значительно большим объемом информации, нежели мы реально используем для принятия решений и управления своим поведением. Ключевым аспектом успеха является правильное определение, какая информация касается той или иной конкретной задачи, а какую следует проигнорировать или отмести как не имеющую отношения к делу. Это – неотъемлемая часть нашей повседневной жизни. Научившись четче фокусироваться на нужных характеристиках и особенностях своей среды, не отвлекаясь на посторонние вещи, вы добьетесь значительно большего».

Звучит просто замечательно. Однако при отсутствии официально опубликованных данных, подтверждающих, что компьютерные игры со стрельбой и насилием непременно повысят уровень моего подвижного интеллекта, я не испытывал горячего желания начинать в них играть. Особенно учитывая, что у моих племянников, больших любителей всяких стрелялок, я никаких заметных позитивных сдвигов что-то не наблюдаю.

Итак, для компьютеризированной части своей персональной тренинговой программы я решил оставить оригинальную версию двойного N-back Джегги и Бушкюля и тренинг Lumosity. Но не следует забывать, что поиски способов наращивания интеллектуальной мощи человека начались задолго до изобретения компьютеров, тысячи лет назад, на заре человеческой цивилизации. А моя работа по созданию схемы тренинга продолжается.





Глава 4

Тренажеры для мозга: старая школа





После многочисленных исследований в этой области одни древнейшие методы и рекомендации по развитию интеллекта получили подтверждение своей эффективности, а другие, напротив, оказались совершенно бесполезными. А некоторые стали чрезвычайно распространенными и популярными по совершенно иным причинам – не связанным с развитием мозга, – но о них вряд ли стоит говорить в этой книге. Вы же не хотите, чтобы я долго и нудно распространялся тут о том, что голод, жестокое обращение с детьми, употребление алкоголя во время беременности, пьянство в подростковом возрасте, жизнь в детском доме, постоянные удары по голове и воздействие свинца и ртути – плохо для тела, плохо для души и плохо для когнитивного развития юного члена общества? Разве для того чтобы настоятельно порекомендовать своему чаду выбросить трубочку для «травки», вам нужно новое исследование, наглядно демонстрирующее, что интенсивное курение марихуаны в подростковом возрасте приводит к снижению IQ в зрелые годы? И разве из-за отсутствия убедительных научно-медицинских доказательств родители так часто игнорируют рекомендации относительно здорового рациона питания и правильного ночного сна для своего ребенка и не поддерживают в доме мир и порядок?

Так что предлагаю сразу перейти к тем научным фактам и доказательствам, о которых действительно стоит знать. И начнем мы с питания.

Являясь вегетарианцем, который ест рыбу, и диабетиком первого типа (болезнь развилась, когда я еще был тощим восемнадцатилетним студентом, и с тех пор мне приходится принимать инсулин и строго контролировать потребление углеводов в целом и сладостей в частности), я ознакомился со всеми достойными внимания исследованиями на тему влияния диеты на интеллект, какие только сумел найти. Вы тоже можете просмотреть их, прибегнув к весьма полезной функции поиска PubMed, онлайновой базы данных Национальных институтов здоровья, в которой собраны отчеты по более чем 22 миллионам медицинских исследований. Сделав это, вы сами увидите, что проблема заключается в том, что нужных исследований в базе не так уж и много, а по тем, которые опубликованы, выводы, как правило, отнюдь не вдохновляют{72}.

Не убивайте меня за дурную весть. Я лишь посланник, ее принесший.

Голубику, например, исследовали всего несколько раз, и все на старых крысах; в итоге ученые сделали вывод, что добавление в ежедневный рацион грызунов горсти этих ягод несколько улучшает их память{73}. Так что если у вас дома живет крыса преклонного возраста, можете подумать о том, чтобы все-таки предпринять что-нибудь для улучшения ее памяти. Но в единственном исследовании пользы голубики для людей, отчет по которому мне удалось найти, участвовало всего девять человек, и оно не было рандомизированным. А следовательно, у нас практически нет никакой статистически значимой, достоверной информации относительно влияния этой ягоды на развитие когнитивной функции. И мне как человеку, у которого в саду растут кустики голубики и который ездил на ее сбор в Мэн, это не по душе.

А как же насчет витаминов группы В: В6, В12 и В9 (известного также как фолиевая кислота)? Все это необходимые элементы питания человека; целым рядом исследований подтверждено, что люди с недостатком витамина B в организме подвержены повышенному риску развития болезни Альцгеймера. Однако рандомизированные исследования, призванные подтвердить позитивное влияние витаминов группы B на память или навыки мышления, желаемого результата не дали. И это лишь один из загадочных выводов, которыми буквально кишит область медицинских исследований. Как отмечалось в одном обзоре Еврейского университета в Иерусалиме за 2012 год, большинство исследований не продемонстрировали, что прием витамина B оказывает на когнитивную систему человека какой-либо защитный или лечебный эффект{74}. В другом отчете, опубликованном в 2008 году в высокоуважаемой Кокрановской базе данных систематических обзоров, делается такой вывод: «Незначительное количество проведенных в этой области исследований не представило сколько-нибудь убедительных подтверждений тому, что фолиевая кислота в комбинации с витамином В12 или без него оказывает благотворное влияние на когнитивную функцию здоровых или страдающих мыслительными расстройствами пожилых людей, отобранных способом сплошной выборки… Необходимы дополнительные исследования на эту важную тему»{75}.

Что касается креатина, вещества, естественным образом вырабатываемого нашим организмом, которое тем не менее считается одной из самых популярных добавок для спортсменов, то тут опубликованы отчеты по четырем рандомизированным «замаскированным» исследованиям, нацеленным на выявление влияния данного химического соединения на когнитивные навыки человека. Одно проводилось с участием здоровых молодых людей, второе – пожилых, третье – на базе вегетарианцев, в четвертом участвовали как вегетарианцы, так и мясоеды{76}. Небольшое исследование на базе пожилых людей выявило заметные улучшения при прохождении различных когнитивных тестов уже через неделю после того, как испытуемые начали принимать пищевые добавки с креатином. В остальных трех исследованиях некоторый позитивный эффект креатина был обнаружен только в группе вегетарианцев. Это, казалось бы, вполне объяснимо, ведь пищевые источники креатина находятся в основном в мясе, рыбе и других продуктах животного происхождения, и уровень креатина в мышцах вегетарианцев, как правило, ниже, чем в мышцах людей, употребляющих мясо. Однако два исследования, в которых участвовали вегетарианцы, дали непоследовательные результаты: одно продемонстрировало улучшение по показателям рабочей памяти и подвижного интеллекта, а другое выявило только позитивные изменения кратковременной памяти. И ни одно из них не было достаточно масштабным, чтобы убедить ученых, которые, прежде чем чему-то поверить, как правило, хотят увидеть отчеты по итогам исследований с участием сотен людей. Во всяком случае, лично на меня эти скудные свидетельства особого впечатления не произвели, и, сдав анализ на уровень креатина в крови и убедившись, что он в пределах нормы, я решил не включать добавки с этим веществом в свою тренинговую схему.

А как начет полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК) омега-3, содержащихся в рыбьем жире, и их профилактической роли в деле защиты от ослабления когнитивных способностей и развития слабоумия у пожилых людей? В Кокрановском обзоре ПНЖК омега-3, опубликованном в 2012 году, представлены отчеты о трех тщательно подготовленных рандомизированных исследованиях, в которых в общей сложности участвовало 4080 человек и которые длились от полугода до двух лет{77}. «Данные исследования не подтверждают позитивного влияния добавок ПНЖК омега-3 на когнитивную функцию пожилых людей, не страдающих когнитивными расстройствами, – делается вывод в обзоре. – Но переносятся добавки ПНЖК омега-3, как правило, хорошо; чаще всего встречается легкий побочный эффект в виде проблем желудочно-кишечного тракта. Требуются дальнейшие и более продолжительные исследования, которые могут выявить более заметные изменения когнитивной функции испытуемых и, вполне вероятно, позволят обнаружить эффект добавок ПНЖК омега-3 как средства предотвращения когнитивных нарушений у пожилых людей». Иными словами, три исследования, проведенные на базе более 4000 человек и имевшие продолжительность до двух лет, пользы добавок ПНЖК омега-3 для когнитивных функций не выявили, но если в них примут участие еще сколько-то тысяч людей, которых будут изучать в течение десяти лет, то, вероятно, позитивный эффект обнаружится. А может, и нет.


Теперь о рыбьем жире и его пользе для беременных в качестве средства оптимизации развития мозга плода. В 2003 году в журнале Pediatrics был опубликован отчет ученых из Осло, породивший определенные надежды на позитивный эффект данного препарата{78}. Исследователи наняли 590 беременных женщин, которые каждый день пили рыбий жир либо кукурузное масло и должны были в течение трех месяцев кормить своих младенцев исключительно грудью. К завершению этого периода в группе женщин, принимавших рыбий жир, осталась всего 41 участница, точно выполнившая все инструкции, а в группе, принимавшей кукурузное масло, – 35. Когда их деткам исполнилось четыре года, ученые провели тест, который показал, что скорость мышления детей из группы, принимавшей рыбий жир, значительно выше, чем в группе, пившей кукурузное масло. Но в 2008 году те же экспериментаторы опубликовали в Pediatrics результаты дальнейшего исследования, согласно которому разницы в общем IQ между двумя группами детей (им на тот момент было по семь лет) не обнаружилось{79}. Правда, ученые выявили заметные различия в результате одного конкретного подтеста, но даже этот весьма скромный вывод вскоре был оспорен другим экспериментом, на этот раз проведенным исследователями из Копенгагенского университета. В 2009 году они сообщили в журнале Journal of Nutrition, что… впрочем, название исследования говорит само за себя: «Прием матерью добавок рыбьего жира в период лактации в долгосрочной перспективе может негативно сказаться на кровяном давлении, потреблении энергии и физической активности семилетних мальчиков»{80}. Те же исследователи в 2011 году сообщили, что семилетние мальчики и девочки, матери которых во время беременности и кормления принимали рыбий жир, а не оливковое масло, имели значительно худшие показатели по результатам различных тестов на внимание, рабочую память и скорость мышления{81}. «Прием добавок рыбьего жира на ранних стадиях развития плода может в дальнейшем негативно сказываться на когнитивных способностях ребенка», – такой вывод был сделан в отчете, опубликованном в журнале Lipids.

Так что, если вы беременны, перечитайте последнее предложение и, пожалуйста, дважды подумайте, стоит ли вам пить рыбий жир.

Объектом целого ряда исследований стала средиземноморская диета, включающая в себя не только рыбу, но и много фруктов, овощей, бобовых, макароны, оливковое масло и красное вино, а также красное мясо, сахар и молочные продукты в очень ограниченных количествах{82}. Большинство из исследований показали, что пожилые люди, которые придерживаются такой диеты, как правило, отличаются лучшими когнитивными способностями, чем те, кто этого не делает. Однако следует отметить, что львиная доля таких исследований носила обсервационный характер, то есть ученые спрашивали у людей, что они едят, тестировали их когнитивные способности, а потом наблюдали за ними по мере старения, не рандомизируя испытуемых на базе того, какой диеты они придерживаются. А вот в одном более позднем исследовании ученые случайным образом поделили участников на три группы: первой была предписана средиземноморская диета с дополнительным количеством оливкового масла, второй та же диета с добавлением смеси из разных видов орехов, а третей просто диета – не средиземноморская – с низким содержанием жира. Шесть с половиной лет спустя те, кто сидел на обеих версиях средиземноморской диеты, немного, но статистически значимо опережали участников третьей группы по результатам вербальных тестов, тестов на оценку памяти, абстрактного мышления и по прочим критериям когнитивных функций. А еще они оказались меньше подвержены риску, что им со временем диагностируют умеренное когнитивное расстройство либо слабоумие. Но такие результаты дало лишь единичное исследование, не говоря уже о том, что далеко не каждый из нас способен полностью изменить свой рацион питания с надеждой получить некоторые потенциальные выгоды в довольно отдаленном будущем.

С подобной проблемой исследователи столкнулись бы, и попытавшись протестировать влияние на когнитивные функции диеты, целиком состоящей из нездоровой пищи, скажем фастфуда: это действительно чрезвычайно трудно – вынудить людей по чьей-то указке изменить свое питание и придерживаться новой диеты неделями или месяцами, не говоря уже о годах.

Однако нам известны два продукта, способность которых позитивно влиять на когнитивные функции человека подтверждена научными исследованиями: один – для младенцев, а другой – для взрослых людей. Первый – важнейший и наилучший продукт для любого новорожденного – это, конечно, грудное молоко матери. Исследователи уже давно выявили очевидную связь между грудным вскармливанием и несколько повышенным показателем IQ ребенка, но некоторые ученые убеждены, что эта связь не относится к категории причинно-следственных; по их мнению, все объясняется тем, что матери, которые кормят детей грудью, в среднем образованы лучше матерей, которые этого не делают{83}. Однако в рамках одного исследования, опубликованного в июле 2013 года, отслеживалось не только то, кормили ли матери детей грудным молоком, но и как долго их малыши оставались на грудном вскармливании. Так вот, даже с учетом интеллекта и социально-экономических характеристик матерей, это исследование показало, что каждый месяц грудного вскармливания приводит к семилетнему возрасту к дополнительному увеличению IQ на 0,35 (или больше чем на треть пункта) по вербальной шкале и на 0,29 – по невербальной шкале{84}. А полный год грудного вскармливания, по мнению ученых, способен увеличить IQ ребенка примерно на четыре пункта. В редакционном примечании, сопровождавшем отчет по данному исследованию, говорилось: «В США в целом начинают грудное вскармливание 70 процентов женщин, хотя среди афроамериканок это делают только 50 процентов мам. Однако уже через полгода данный показатель снижается до 35 и 20 процентов соответственно»{85}.

После того как нас отняли от груди, остается один-единственный продукт, однозначно развивающий наши когнитивные способности, – кофе. И дело не только в том, что кофеин является мощным стимулятором; исследование, опубликованное в журнале Neuropharmacology в январе 2013 года, однозначно выявило, что кофеин улучшает рабочую память мужчин среднего возраста независимо от своего стимулирующего воздействия{86}. Кроме того, оказалось, полезен не только кофеин; еще одно исследование, опубликованное в том же месяце в журнале Age, продемонстрировало, что рабочая память пожилых крыс, которым давали кофе, улучшилась намного заметнее, чем память грызунов, которых кормили одним кофеином{87}. И эффект от употребления кофе сохраняется намного дольше, чем та пара часов, в течение которых мы обычно ощущаем его бодрящее воздействие; исследование, обнародованное в 2012 году в журнале Journal of Alzheimer’s Disease, установило, что люди старше 65, уровень кофеина в крови которых указывает на то, что они регулярно пьют кофе, реже рискуют в течение последующих двух-четырех лет регрессировать от умеренного когнитивного расстройства до полномасштабного слабоумия{88}. Данное исследование, пришли к выводу ученые, является первым прямым доказательством того, что потребление кофеина или кофе напрямую связано со снижением риска деменции или с задержкой начала этого заболевания, особенно у людей, уже страдающих умеренными когнитивными нарушениями.

Кстати, на то, что я привожу тут эти данные, ни в коей мере не повлиял большущий стакан кофе, из которого я прихлебываю прямо сейчас, когда печатаю на своем ноутбуке, сидя в ресторане McDonald’s на 42-й улице в Манхэттене, куда я временно сбежал из Публичной библиотеки Нью-Йорка.

Но, как бы мы с вами ни увлекались вопросами правильного питания и его влияния на наше здоровье, нет никаких научных доказательств (кроме тех, что касаются кофе и материнского молока) – по крайней мере, на данный момент, – которые однозначно подтверждали бы, что то или иное вмешательство в диету как-то сказывается на наших интеллектуальных способностях. Если, конечно, не считать рыбьего жира для беременных женщин, который, судя по всему, вреден для развития плода и младенца.

Ну, идем дальше. А как насчет двуязычия: можно ли повысить подвижный интеллект посредством изучения второго языка? Исследование, проведенное в 2010 году в Клинике памяти в Монреале, многие жители которого с раннего детства говорят на французском и английском, показало, что двуязычные с рождения люди подвержены болезни Альцгеймера в любом конкретном возрасте в той же мере, как и люди, говорящие только на одном языке{89}. А вот иммигранты, прибывшие в Канаду и говорящие только на родном языке, а затем вынужденные учить французский или английский, как правило, заболевают этой страшной болезнью почти на пять лет позже. Еще ряд исследований позволяет сделать аналогичный вывод: изучение второго языка в достаточной мере, чтобы носителя можно было считать двуязычным, судя по всему, действительно способно отсрочить наступление болезни Альцгеймера.

Это, конечно, замечательно. Впрочем, надо сказать, в общем и целом ученые связывают с отсрочкой возраста, в котором у человека может развиться деменция, абсолютно все формы обучения. А что насчет фактического увеличения объема интеллекта, являющегося темой этой книги и целью, с которой я формирую свою тренинговую программу? Тут факты в лучшем случае выглядят неоднозначно. Скажем, в отчете, опубликованном в 2009 году, итальянские исследователи отмечают, что семимесячные младенцы, воспитывавшиеся в двуязычных семьях, лучше реагировали на компьютерный тест на внимание, чем дети, в семье которых говорили только на одном языке{90}. И ряд исследований, проведенных психологом Эллен Бялисток из Йоркского университета в Торонто, выявил преимущества по некоторым, хоть и не всем, критериям когнитивного контроля у маленьких двуязычных детей по сравнению с говорящими только на одном языке{91}. Тем не менее одно из крупнейших исследований в этой области, в котором участвовало 266 молодых людей в возрасте от 17 до 21 года, привело к довольно обескураживающему выводу. Оно показало, что двуязычность не обеспечивает молодым людям никаких преимуществ в когнитивных механизмах обработки информации, а владение тремя языками не усиливает, а, напротив, ослабляет когнитивный контроль{92}.

Учитывая, что свидетельства в пользу двуязычия настолько запутанны и неоднозначны и что для того, чтобы стать по-настоящему двуязычным человеком, недостаточно пару лет изучать в средней школе французский либо испанский – для такого потребуются годы, – вряд ли справедливо относить этот метод к той же категории, как занятие в течение четырех недель на тренажере для мозга N-back. Я рад, что немного учил испанский в седьмом и восьмом классах; он мне очень пригодился, когда я в 1983 году ездил в Центральную Америку. И я рад, что месяц посещал курсы итальянского; это помогло, когда я ездил в гости к итальянским кузенам в 1985 году. Но в список инструментов, которые позволили бы мне сделаться умнее, я изучение второго языка включать не стал.

Итак, эффективность каких же классических методов максимизации интеллектуальных возможностей на сегодня подтверждена научными исследованиями? Таковых я нашел три.





Физические упражнения




Ни одно клише в мире не может похвастаться такой этимологией, как фраза «В здоровом теле здоровый дух». Этот фрагмент цитаты из произведения древнеримского поэта Ювенала широко известен вот уже на протяжении двух тысяч лет. Суть его заключается в том, что две части человека – дух и тело – идут рука об руку друг с другом; если нет одного, не будет и другого. Но так ли это в буквальном смысле? Действительно ли физические упражнения могут сделать человека умнее – настолько, что врачам следовало бы прописывать физкультуру и человеку с риском развития болезни Альцгеймера, и средних лет профессионалу, который хочет вернуть былую сообразительность, и ребенку, у которого проблемы с учебой?

В современном обществе на этот счет бытует два довольно противоречивых стереотипа. С одной стороны, мы сегодня склонны ассоциировать фитнес с интеллектом. Нам нравится, когда руководители наших компаний и наши политики аккуратны и подтянуты; Крис Кристи, губернатор моего прекрасного штата Нью-Джерси, так устал рассказывать людям о причинах своего ожирения, что в начале 2013 года лег под нож хирурга и сделал шунтирование желудка. С другой же стороны, никто из нас не ожидает, что хоккеист или штангист победит в любом интеллектуальном состязании. Мускулы и мозги далеко не всегда идут в паре. Здоровяки Арнольд Шварценеггер и Сильвестр Сталлоне добились наибольших успехов в Голливуде, изображая не слишком умных головорезов.

И все же эксперименты, проведенные в период с 1960-х по 1970-е годы, однозначно подтвердили, что физические упражнения позитивно влияют на умственную работоспособность человека. Классическое исследование 1975 года, например, выявило, что пожилые люди, играющие в теннис или бадминтон, как правило, проходят простые когнитивные тесты со значительно лучшими результатами, нежели их неспортивные сверстники{93}. В 1980-е годы вообще проводилось огромное множество исследований, в основном с участием пожилых людей, но их результаты преимущественно оставались на уровне предположений – до тех пор, пока двое из самых уважаемых на сегодняшний день когнитивных психологов не занялись доскональным изучением эффекта от плавания.

Непосредственно эксперимент провел Гарольд Хокинс, психолог, которого я цитировал в главе 1 и который в настоящее время руководит программой Управления перспективных исследовательских проектов ВМС США. Он изучает эффективность когнитивных тренингов в надежде развить с их помощью интеллектуальные способности американских военнослужащих. Среди доброго десятка команд исследователей, которые он в настоящее время финансирует, есть и наши старые знакомые – Джегги и Бушкюль. До прихода в Управление Хокинс работал в Орегонском университете по гранту Национального института по проблемам старения, тогда он и провел свой эксперимент.

«Однажды я беседовал с Гарольдом, и он сказал мне: “Арт, я собрал эти данные с год назад и пока еще ничего с ними не сделал. Хотите взглянуть?”».

Артур Крамер, профессор психологии из Иллинойсского университета в Урбане-Шампейне, в 2010 году занял пост директора Института современных наук и технологии Бекмана при этом университете. Однако двадцатью годами ранее он был начинающим и очень перспективным когнитивным нейробиологом, который прежде никогда не занимался изучением роли физических упражнений в развитии мозга. Тогда-то и состоялся тот судьбоносный для Арта разговор с Гарольдом Хокинсом, о котором он вспоминает.

Материалы, предоставленные Крамеру Хокинсом, оказались просто потрясающими. Он начал с анализа предыдущих исследований в этой области, позволивших ему сделать важный вывод: мыслительные навыки пожилых людей ухудшаются заметнее всего, если им приходится распределять свое внимание. Чтобы окончательно проверить это наблюдение, ученый разработал и провел интереснейшее исследование – он сравнил когнитивные навыки 14 человек в возрасте от 20 до 35 лет с навыками такого же числа людей в возрасте от 65 до 74. Участников, сидящих в наушниках перед экранами компьютеров, просили нажимать конкретную клавишу средним пальцем правой руки, если они видели на экране одну букву, и другую клавишу указательным пальцем этой же руки, если они видели вторую букву. Кроме того, услышав определенный звук, им нужно было щелкнуть по третьей клавише средним пальцем левой руки, а при другом звуке – по четвертой клавише указательным пальцем этой же руки. Сначала Хокинс тестировал скорость и точность их реакции только на звуковые сигналы, затем только на зрительные, а в конце концов – на оба сигнала вместе. Так вот, когда реакция на звуковые и зрительные сигналы проверялась отдельно, скорость и точность пожилых людей были лишь немного хуже, чем у младших участников эксперимента, но когда тест проводился одновременно по обоим типам сигналов, показатели испытуемых старшего возраста оказывались существенно ниже. Их способность распределять внимание была несравненно хуже, чем у молодых, и объяснялось это преимущественно эффектом старения.

Решив проверить, нельзя ли замедлить данные возрастные ухудшения посредством упражнений для сердечно-сосудистой системы, Хокинс разработал и провел второй эксперимент. В нем участвовало 40 мужчин и женщин в возрасте от 63 до 82 лет, ни один из которых прежде регулярно не занимался физкультурой. Половина испытуемых согласились участвовать в десятинедельной программе, занимаясь по 45 минут в день разными водными видами спорта в Ассоциации молодых христиан в Юджине; вторую половину попросили и далее вести прежний, неспортивный образ жизни. По завершении эксперимента оказалось, что ни в одном отдельном тесте на реакцию на зрительные и звуковые сигналы «спортсмены» не показали лучших результатов, чем представители второй группы; зато комбинированные зрительно-слуховые тесты они неизменно проходили намного успешнее. За какие-то десять недель их способность работать в многозадачном режиме весьма существенно улучшилась.

«Это было просто чудо! Хокинс выявил несомненное позитивное влияние физических упражнений на когнитивные функции, – вспоминал Крамер, который занимался анализом и отчетом по этим исследованиям; они были опубликованы в 1992 году в журнале Psychology and Aging{94}. – Но я тогда не почувствовал удовлетворения. Мне нужно было узнать, можно ли повторить эти результаты, позволят ли и другие исследования сделать такие же выводы».

Иными словами, хотя «запустил мяч» физических упражнений Хокинс, подхватил его и побежал с ним дальше именно Крамер. В 1999 году он с девятью коллегами из Института Бекмана и еще одним исследователем из Университета имени Бар-Илана в Израиле опубликовал в журнале Nature, самом известном и уважаемом периодическом издании во всех областях науки, отчет по очередному исследованию{95}. Суть его состояла в следующем. 124 ранее ведших преимущественно сидячий образ жизни пожилых людей в возрасте от 60 и 75 лет (их произвольным образом распределили на две группы) попросили в течение полугода час в день три дня в неделю заниматься либо щадящей аэробикой – ходьбой, – либо анаэробными упражнениями, растяжкой и тонингом.

«В ходе старения, – писали исследователи, старательно соблюдая в статье для респектабельного британского журнала правила британской орфографии, – нейронные зоны и когнитивные процессы ухудшаются неравномерно. Наибольшим и самым непропорциональным негативным изменениям с возрастом подвержены процессы исполнительного контроля, а также префронтальный и лобный отделы головного мозга». Именно этим типом возрастного ослабления контроля над исполнительными функциями объясняется, почему исследование 1992 года выявило, что при старении больше всего страдает многозадачность. Это происходит потому, что для эффективного функционирования в таком режиме нужен не только тот простой вид внимания и концентрации, который использует кот, выслеживающий мышку, или собака, заметившая кота, но и быстрые, осознанно управляемые смещения фокуса внимания, в которых преуспевают люди. Такое происходит, например, когда мы одновременно поглядываем на часы, смотрим по телевизору мультик и готовимся к экзаменам.

Так вот, эффективность выполнения задач, не требующих смены фокуса, в обеих группах, занимавшихся в течение полугода ходьбой и тонингом, была практически одинаковой, но когда испытуемым требовалось переключаться с задачи на задачу, «ходоки» показывали значительно лучшие результаты, чем те, кто занимался тонингом. Это было особенно удивительно, учитывая тот факт, что члены первой группы занимались ходьбой всего по три часа в неделю, что увеличивало среднемаксимальное потребление ими кислорода всего лишь на 5,1 процента.

Как и следовало ожидать, благодаря отличной репутации опубликовавшего отчет журнала и однозначности результатов об исследовании рассказали все популярнейшие СМИ мира, от BBC (репортаж назывался «Физкультура улучшает работу мозга») до New York Times («Хорошая тренировка для пожилого ума»). Впоследствии Артур Крамер опубликовал с добрый десяток исследований в области влияния физических упражнений на когнитивные способности человека, в том числе два с участием детей. Так, в 2010 году был обнародован отчет по исследованию с применением МРТ-сканирования мозга девяти– и десятилетних детей{96}. Оно показало, что у мальчиков и девочек, отличающихся большей аэробной работоспособностью, лучше память и больше гиппокамп – часть лимбической системы головного мозга в форме морского конька, играющая ключевую роль в работе как краткосрочной, так и долгосрочной памяти. Второе исследование Крамера, опубликованное в 2012 году, продемонстрировало, что более спортивные дети отличаются более высоким уровнем когнитивного контроля; они способны дольше концентрироваться на тестах, а в лобных долях их мозга в процессе тестирования наблюдается большая активность{97}.

Один из немногочисленных рандомизированных экспериментов на тему влияния физкультуры на умственное развитие детей провел не Крамер, а исследователи из Университета Фурмана в Гринвилле{98}. Они работали с афроамериканскими учениками вторых – восьмых классов средней школы. Ученые случайным образом разбили детей на две группы. Одна должна была в течение всего 2009/2010 учебного года по 45 минут в день заниматься физическими упражнениями. По завершении этого срока их предполагалось сравнить со второй группой, которая в спортивной программе не участвовала. Тестирование выявило, что к маю 2010 года ученики из первой группы показывали значительно лучшие результаты по сравнению с членами контрольной группы по 8 из 26 критериев эффективности когнитивной деятельности (а также по 7 из 16 физических показателей).

Надо отметить, что, если данные выводы подтвердят и другие исследования, это будет иметь весьма серьезные последствия для нашей системы школьного образования, которая за несколько последних десятилетий значительно сократила объем времени, выделяемого на физкультуру, в пользу основных академических программ и подготовки к экзаменам. То-то будет ирония судьбы, когда окажется, что, ограничивая время, проводимое детьми в тренажерных залах и на спортплощадках, чиновники от образования мешали им развивать именно те когнитивные способности, которые так хотели улучшить.

А между тем факт позитивного влияния физических упражнений на сообразительность седеющих представителей поколения беби-бумеров уже сегодня можно считать бесспорным.

«За последние десять лет проведено как минимум четыре метаанализа, основанных на официально опубликованных исследованиях, – рассказал мне Крамер. – И все они пришли к одному и тому же выводу: физическая подготовка заметно сказывается на когнитивных способностях. Сегодня в этой области проведено множество исследований по всему миру. Любопытно, что все они не имеют ничего общего с гимнастикой для мозга – ни в коем случае. Вы ничего не учите. Вы просто занимаетесь ходьбой, плаванием, ездой на велосипеде и т. д. Всего три раза в неделю. Но это приводит к тому, что ваши когнитивные показатели улучшаются в самых разных аспектах памяти, восприятия и принятия решений. Просто удивительно, каких огромных результатов можно достичь благодаря столь незначительному изменению образа жизни».

Однако следует признать, веру Крамера в эффективность щадящих упражнений аэробного типа по сравнению с другими видами спорта разделяют не все. Так, например, в Кокрановском обзоре за 2008 год высказываются сомнения по поводу того, что когнитивные выгоды, ассоциируемые с кардиотренировками, обусловлены исключительно улучшением сердечно-сосудистой системы, а не увеличением мышечной силы и другими эффектами физических упражнений{99}.

Главным сторонником и пропагандистом силовых тренировок как средства развития когнитивной функции я бы назвал сорокалетнюю любительницу спортивного бега и собак, мать троих детей с весьма внушительным списком академических заслуг и титулов Терезу Лью-Амброуз. Тереза – адьюнкт-профессор кафедры физиотерапии Университета Британской Колумбии, профессор Канадского центра исследований в области физической активности, мобильности и когнитивной нейронауки, директор по исследованиям Клиники профилактики травматизма Ванкуверской многопрофильной больницы и директор университетской лаборатории, занимающейся вопросами старения, мобильности и когнитивной нейронауки.

«Мой первый диплом был в области физиотерапии, – рассказала мне Тереза. – Два года я имела дело в основном со спортсменами, от общенационального уровня до любителей, а затем начала работать с людьми более пожилого возраста и опять вернулась к учебе. В 2004 году я защитила докторскую диссертацию на тему профилактики травматизма и здоровья костей у пожилых людей и начала заниматься физиотерапией с семидесятипяти-восьмидесятипятилетними женщинами. Довольно скоро я заметила, что эта группа населения сильно страдает от информационной перегрузки. Что-то вроде: “Я не смогу сегодня прийти на занятия, потому что мне нужно заполнить налоговую декларацию”. И это в январе!

В тот период у меня было довольно много поистине потрясающих моментов. Например, в начале исследования мне приходилось самой подбирать некоторых людей у их домов и везти их в класс, потому что моим подопечным было трудно пользоваться общественным транспортом. Но к концу исследования они все прекрасно добирались сами. Одна женщина до выхода на пенсию работала бухгалтером. Так вот, уже в середине наших занятий она вдруг решила опять пойти работать и стала консультантом-фрилансером. С моей точки зрения, позитивная динамика была налицо. Так я и занялась проблемой влияния физических упражнений на состояние головного мозга».