Принцесса кивнула, светясь от счастья.
– Только… хотела спросить вас кое о чем еще… Сегодня днем, когда мой брат вернулся от вас…
Омелия вопросительно подняла бровь, ожидая продолжения.
– Он выглядел очень обеспокоенно. Ничего не объяснил, но я видела, что он озабочен чем-то. Что… Что произошло?
Должно быть, невинный взгляд Омарейл и ее робкий голосок показались женщине очень забавными: она простодушно рассмеялась и снова прикоснулась к щеке девушки.
– Дорогая моя, не переживай, я просто немного с ним поиграла.
– Поиграли?
– Да, я склонила его к поцелую, – Омелия кокетливо взмахнула ресницами. – А потом сказала, что муж убьет, если узнает.
– Но зачем? Если господин Зарати будет сердиться из-за этого, зачем вы поставили моего брата в такое положение?
Омарейл считала, что ее смело можно было выпускать на сцену вместе со Шторм. Образ несмышленой дурочки, едва ли не впервые вышедшей в свет, давался ей легко, она была в нем крайне убедительна. Омелия покачала головой и снисходительно посмотрела на собеседницу.
– Не уверена, что ты поймешь меня, но, возможно, когда-нибудь… Твой брат – очень привлекательный мужчина. Мрачный, загадочный, с этим своим шрамом. И синие глаза, заглядывающие прямо в душу, ох! Дразнить таких – одно удовольствие. А дразнить моего мужа – это еще более увлекательно.
Омелия приобняла Омарейл и заговорщически прошептала в ухо:
– Никто никого не убьет, не волнуйся, солнышко. Просто я немного повеселюсь, вот и все. Знаешь, это ужасно скучно – быть светской дамой.
Наверное, разговор закончился бы какими-то незначительными фразами, если бы, взглянув за спину Омелии, Омарейл не увидела гостью в потрясающем белом платье. Принцессу прошиб холодный пот.
Это была Шторм.
Полет госпожи Эдельвейс по галерее можно было бы назвать красивым: она гордо ступала в пышном платье со множеством блестящих кристаллов на многослойном мягком фатине, с развевающимися каштановыми волосами и горящими глазами. С легкой завистью Омарейл подумала, что Шторм действительно куда больше походила на принцессу, чем она сама.
Как бы то ни было, настоящая наследница престола была вынуждена скрывать свою личность, поэтому она отвернулась к окну и сделала вид, что размышляет об услышанном.
– Вы знаете, – начала она, судорожно соображая, какая тема была бы достаточно интересной для госпожи Зарати, чтобы та не увидела проходящую мимо звезду большой сцены, – я не очень разбираюсь во всех этих играх.
– Дитя, у тебя все впереди.
– Не знаю, – Омарейл пожала плечами, наблюдая через отражение в стекле, как Шторм прошла мимо.
Небеса, какое платье! Оно мерцало, как снег на солнце.
– Мне кажется, Норк просто подберет мне подходящего жениха, и на этом все мои игры закончатся…
– Они только начнутся, Мира!
Омарейл обернулась к Омелии:
– Когда вы познакомите меня с господином Дженной?
Женщина скуксилась.
– Эти темы не должны встречаться в одном разговоре, дорогая. Джан – не пара для такой, как ты.
– Для какой – такой? – капризно спросила Омарейл.
– Такой… правильной.
Девушка убедилась, что Шторм прошла в зал, и постаралась побыстрее закончить беседу:
– Ладно, пускай. Я просто хочу познакомиться с ним. Вы обещали! Пойдемте, брат, наверное, меня обыскался.
Нужно было предупредить Норта. Омарейл взяла Омелию за руку и повела на главную танцевальную площадку. Там в это время оперная певица пела арию под ультрасовременный аккомпанемент. Джан Дженна восседал на невесть откуда взявшемся рояле, дирижируя мини-оркестром. В театре этот мужчина выглядел куда более сдержанным. Здесь же он позволял себе невероятные вещи, от которых дамы, имеющие веера, в смущении прикрывали лица, остальные – просто охали и краснели.
Омелия выразительно посмотрела на свою спутницу, как бы говоря: «И с этим человеком ты хочешь организовывать субботние чаепития?»
Ария подошла к концу, и гости начали шептаться и оборачиваться. Вскоре в центре внимания оказалась новая гостья – все расступались, чтобы дать дорогу и в то же время внимательно рассмотреть Шторм Эдельвейс. Джан Дженна спрыгнул с рояля и подошел к девушке, чтобы поприветствовать ее. Он сделал глубокий театральный поклон и поцеловал кончики ее пальцев. Та держалась холодно и независимо.
Омарейл в это время пыталась взглядом отыскать Даррита. Он стоял у колонны рядом с господином Зарати. Видимо, они о чем-то беседовали, но разговор прервался вызванным ажиотажем.
Омарейл проскользнула сквозь толпу и оказалась рядом с Нортом. Они обменялись многозначительными взглядами, но ни один из них ничего не сказал.
Вновь заиграла музыка, кавалеры начали приглашать дам. Шторм оказалась в центре зала с Патером Агры. А Омелия вдруг подошла к Дарриту и томно произнесла:
– Кажется, вы хотели почувствовать женщину в своих руках…
Норт невозмутимо обратился к ее мужу:
– Если господин Зарати не возражает…
Тот усмехнулся, в то время как его жена откровенно рассмеялась.
– Разумеется, – господин Зарати выглядел совершенно спокойно, – вы сделаете мне одолжение. Я один не способен удовлетворить страсть Омелии к танцам.
Омарейл видела, как старательно Даррит обходил в танце Шторм и Дженну. Но только мелодия завершилась, Омелия вернулись к принцессе и тут же заговорила:
– Посмотрите, господин Дженна полностью завладел вниманием госпожи Эдельвейс. Не самое ли время пойти поздороваться, Мира? Одним разом я познакомлю тебя и с Джаном, и с этой актрисой.
Омарейл едва не закатила глаза.
– Да, разумеется… – пробормотала Омарейл, – я только хотела спросить кое-что у господина Зарати…
Тот обратил к ней заинтересованный взгляд.
– Почему вам не нравится Бельтезер? – спросила она.
Тот пару секунд смотрел на девушку, его тонкие губы были плотно сжаты. Затем он проговорил:
– С чего бы мне, представителю власти, не любить служителя закона?
Омарейл чуть улыбнулась и, открыто глядя на мужчину, мило сказала:
– Я же только что спросила вас об этом.
Он чуть сощурил глаза, будто силился понять, действительно ли Мира Аррит была такой наивной дурочкой, за которую себя выдавала. Затем вздохнул и ответил:
– У таких, как господин Бельтезер, происходит профессиональная деформация. Они начинают быть излишне подозрительными и видят преступления даже там, где их нет.
– Он подозревает вас в чем-то? – воскликнула Омарейл изумленно и прижала руки к груди.
– Гвардейцы Короля в большинстве своем фанатичны. Готовы искоренять зло и творить справедливость денно и нощно.
Омарейл почувствовала мурашки на коже, вспомнив Пилигрима. Господин Зарати тем временем продолжил:
– Никто не безгрешен, моя дорогая. Уверен, даже у вас найдется пара секретов, о которых вы не хотели бы рассказать комиссару. Я нахожу его общество нервирующим.
– Но Омелия танцует с ним уже второй раз, – не смогла не отметить девушка.
– Она любит дразнить меня. К тому же эта женщина обладает удивительным даром: мужчины в ее присутствии начинают терять бдительность.
Омарейл рассмеялась. В этот момент к ним подошел Даррит с тарелкой, полной закусок.
– Надеюсь, вы не вините их в этом? – шутливо уточнила она, глядя на Зарати многозначительно.
– Я готов простить небольшие оплошности, но лучше не проверять границы моего благодушия, – ответил он и хлопнул Даррита по плечу.
Тот продолжал делать вид, что не понимает намеков, и предложил собеседникам угоститься тарталетками.
Наконец всех гостей пригласили в сад. Кавалеры тут же принялись снимать сюртуки, чтобы накинуть их на плечи замерзающих дам.
Среди голых деревьев и композиций из туй артисты устроили представление с огромными белыми шарами. Гигантские сферы, под музыку подбрасываемые в воздух, демонстрировали мистический танец. Омарейл была заворожена зрелищем. А потом начался фейерверк, какого она не видела даже в Астраре на свой собственный день рождения.
Она бы любовалась и любовалась, но тут Даррит взял ее под руку и куда-то повел. Омелия, господин Зарати и еще несколько гостей стояли рядом с Джаном Дженной. Шторм среди них не было.
– Представьте нас, пожалуйста, – напряженно потребовал Даррит у Омелии, определенно опасаясь возвращения госпожи Эдельвейс.
Та не сразу отвлеклась от фейерверка и удивленно подняла брови.
– Сейчас? – вымолвила она.
Норт посмотрел ей в глаза и медленно кивнул. Женщина вздохнула и тронула стоявшего совсем близко хозяина праздника за плечо:
– Джан, дорогой, это, как всегда, великолепно!
– Это новые пиротехники. Обрати внимание на синхронность выстрелов! – Патер Агры выглядел как мальчишка: восторженно распахнутые глаза, легкая полуулыбка и раздуваемые ветром рыжеватые волосы, которые уже порядком выбились из хвоста.
– Мастерское исполнение, – заметил Даррит, и господин Дженна перевел на него взгляд.
– Ах, Джан, это наши новые друзья, о которых я тебе говорила, – подхватила Омелия, – Норк Аррит и его сестра Мира Аррит.
– Только… хотела спросить вас кое о чем еще… Сегодня днем, когда мой брат вернулся от вас…
Омелия вопросительно подняла бровь, ожидая продолжения.
– Он выглядел очень обеспокоенно. Ничего не объяснил, но я видела, что он озабочен чем-то. Что… Что произошло?
Должно быть, невинный взгляд Омарейл и ее робкий голосок показались женщине очень забавными: она простодушно рассмеялась и снова прикоснулась к щеке девушки.
– Дорогая моя, не переживай, я просто немного с ним поиграла.
– Поиграли?
– Да, я склонила его к поцелую, – Омелия кокетливо взмахнула ресницами. – А потом сказала, что муж убьет, если узнает.
– Но зачем? Если господин Зарати будет сердиться из-за этого, зачем вы поставили моего брата в такое положение?
Омарейл считала, что ее смело можно было выпускать на сцену вместе со Шторм. Образ несмышленой дурочки, едва ли не впервые вышедшей в свет, давался ей легко, она была в нем крайне убедительна. Омелия покачала головой и снисходительно посмотрела на собеседницу.
– Не уверена, что ты поймешь меня, но, возможно, когда-нибудь… Твой брат – очень привлекательный мужчина. Мрачный, загадочный, с этим своим шрамом. И синие глаза, заглядывающие прямо в душу, ох! Дразнить таких – одно удовольствие. А дразнить моего мужа – это еще более увлекательно.
Омелия приобняла Омарейл и заговорщически прошептала в ухо:
– Никто никого не убьет, не волнуйся, солнышко. Просто я немного повеселюсь, вот и все. Знаешь, это ужасно скучно – быть светской дамой.
Наверное, разговор закончился бы какими-то незначительными фразами, если бы, взглянув за спину Омелии, Омарейл не увидела гостью в потрясающем белом платье. Принцессу прошиб холодный пот.
Это была Шторм.
Полет госпожи Эдельвейс по галерее можно было бы назвать красивым: она гордо ступала в пышном платье со множеством блестящих кристаллов на многослойном мягком фатине, с развевающимися каштановыми волосами и горящими глазами. С легкой завистью Омарейл подумала, что Шторм действительно куда больше походила на принцессу, чем она сама.
Как бы то ни было, настоящая наследница престола была вынуждена скрывать свою личность, поэтому она отвернулась к окну и сделала вид, что размышляет об услышанном.
– Вы знаете, – начала она, судорожно соображая, какая тема была бы достаточно интересной для госпожи Зарати, чтобы та не увидела проходящую мимо звезду большой сцены, – я не очень разбираюсь во всех этих играх.
– Дитя, у тебя все впереди.
– Не знаю, – Омарейл пожала плечами, наблюдая через отражение в стекле, как Шторм прошла мимо.
Небеса, какое платье! Оно мерцало, как снег на солнце.
– Мне кажется, Норк просто подберет мне подходящего жениха, и на этом все мои игры закончатся…
– Они только начнутся, Мира!
Омарейл обернулась к Омелии:
– Когда вы познакомите меня с господином Дженной?
Женщина скуксилась.
– Эти темы не должны встречаться в одном разговоре, дорогая. Джан – не пара для такой, как ты.
– Для какой – такой? – капризно спросила Омарейл.
– Такой… правильной.
Девушка убедилась, что Шторм прошла в зал, и постаралась побыстрее закончить беседу:
– Ладно, пускай. Я просто хочу познакомиться с ним. Вы обещали! Пойдемте, брат, наверное, меня обыскался.
Нужно было предупредить Норта. Омарейл взяла Омелию за руку и повела на главную танцевальную площадку. Там в это время оперная певица пела арию под ультрасовременный аккомпанемент. Джан Дженна восседал на невесть откуда взявшемся рояле, дирижируя мини-оркестром. В театре этот мужчина выглядел куда более сдержанным. Здесь же он позволял себе невероятные вещи, от которых дамы, имеющие веера, в смущении прикрывали лица, остальные – просто охали и краснели.
Омелия выразительно посмотрела на свою спутницу, как бы говоря: «И с этим человеком ты хочешь организовывать субботние чаепития?»
Ария подошла к концу, и гости начали шептаться и оборачиваться. Вскоре в центре внимания оказалась новая гостья – все расступались, чтобы дать дорогу и в то же время внимательно рассмотреть Шторм Эдельвейс. Джан Дженна спрыгнул с рояля и подошел к девушке, чтобы поприветствовать ее. Он сделал глубокий театральный поклон и поцеловал кончики ее пальцев. Та держалась холодно и независимо.
Омарейл в это время пыталась взглядом отыскать Даррита. Он стоял у колонны рядом с господином Зарати. Видимо, они о чем-то беседовали, но разговор прервался вызванным ажиотажем.
Омарейл проскользнула сквозь толпу и оказалась рядом с Нортом. Они обменялись многозначительными взглядами, но ни один из них ничего не сказал.
Вновь заиграла музыка, кавалеры начали приглашать дам. Шторм оказалась в центре зала с Патером Агры. А Омелия вдруг подошла к Дарриту и томно произнесла:
– Кажется, вы хотели почувствовать женщину в своих руках…
Норт невозмутимо обратился к ее мужу:
– Если господин Зарати не возражает…
Тот усмехнулся, в то время как его жена откровенно рассмеялась.
– Разумеется, – господин Зарати выглядел совершенно спокойно, – вы сделаете мне одолжение. Я один не способен удовлетворить страсть Омелии к танцам.
Омарейл видела, как старательно Даррит обходил в танце Шторм и Дженну. Но только мелодия завершилась, Омелия вернулись к принцессе и тут же заговорила:
– Посмотрите, господин Дженна полностью завладел вниманием госпожи Эдельвейс. Не самое ли время пойти поздороваться, Мира? Одним разом я познакомлю тебя и с Джаном, и с этой актрисой.
Омарейл едва не закатила глаза.
– Да, разумеется… – пробормотала Омарейл, – я только хотела спросить кое-что у господина Зарати…
Тот обратил к ней заинтересованный взгляд.
– Почему вам не нравится Бельтезер? – спросила она.
Тот пару секунд смотрел на девушку, его тонкие губы были плотно сжаты. Затем он проговорил:
– С чего бы мне, представителю власти, не любить служителя закона?
Омарейл чуть улыбнулась и, открыто глядя на мужчину, мило сказала:
– Я же только что спросила вас об этом.
Он чуть сощурил глаза, будто силился понять, действительно ли Мира Аррит была такой наивной дурочкой, за которую себя выдавала. Затем вздохнул и ответил:
– У таких, как господин Бельтезер, происходит профессиональная деформация. Они начинают быть излишне подозрительными и видят преступления даже там, где их нет.
– Он подозревает вас в чем-то? – воскликнула Омарейл изумленно и прижала руки к груди.
– Гвардейцы Короля в большинстве своем фанатичны. Готовы искоренять зло и творить справедливость денно и нощно.
Омарейл почувствовала мурашки на коже, вспомнив Пилигрима. Господин Зарати тем временем продолжил:
– Никто не безгрешен, моя дорогая. Уверен, даже у вас найдется пара секретов, о которых вы не хотели бы рассказать комиссару. Я нахожу его общество нервирующим.
– Но Омелия танцует с ним уже второй раз, – не смогла не отметить девушка.
– Она любит дразнить меня. К тому же эта женщина обладает удивительным даром: мужчины в ее присутствии начинают терять бдительность.
Омарейл рассмеялась. В этот момент к ним подошел Даррит с тарелкой, полной закусок.
– Надеюсь, вы не вините их в этом? – шутливо уточнила она, глядя на Зарати многозначительно.
– Я готов простить небольшие оплошности, но лучше не проверять границы моего благодушия, – ответил он и хлопнул Даррита по плечу.
Тот продолжал делать вид, что не понимает намеков, и предложил собеседникам угоститься тарталетками.
Наконец всех гостей пригласили в сад. Кавалеры тут же принялись снимать сюртуки, чтобы накинуть их на плечи замерзающих дам.
Среди голых деревьев и композиций из туй артисты устроили представление с огромными белыми шарами. Гигантские сферы, под музыку подбрасываемые в воздух, демонстрировали мистический танец. Омарейл была заворожена зрелищем. А потом начался фейерверк, какого она не видела даже в Астраре на свой собственный день рождения.
Она бы любовалась и любовалась, но тут Даррит взял ее под руку и куда-то повел. Омелия, господин Зарати и еще несколько гостей стояли рядом с Джаном Дженной. Шторм среди них не было.
– Представьте нас, пожалуйста, – напряженно потребовал Даррит у Омелии, определенно опасаясь возвращения госпожи Эдельвейс.
Та не сразу отвлеклась от фейерверка и удивленно подняла брови.
– Сейчас? – вымолвила она.
Норт посмотрел ей в глаза и медленно кивнул. Женщина вздохнула и тронула стоявшего совсем близко хозяина праздника за плечо:
– Джан, дорогой, это, как всегда, великолепно!
– Это новые пиротехники. Обрати внимание на синхронность выстрелов! – Патер Агры выглядел как мальчишка: восторженно распахнутые глаза, легкая полуулыбка и раздуваемые ветром рыжеватые волосы, которые уже порядком выбились из хвоста.
– Мастерское исполнение, – заметил Даррит, и господин Дженна перевел на него взгляд.
– Ах, Джан, это наши новые друзья, о которых я тебе говорила, – подхватила Омелия, – Норк Аррит и его сестра Мира Аррит.