Часть первая.

Часть вторая.





* * *





Сотник из будущего. Начало пути

Андрей Булычев





Часть первая.




Игнач Крест. Начало.



Битва на Калке.



Майский ветерок развивал многочисленные стяги русских князей и половецких ханов, что величаво сидели на «красном помосте» в дубовых резных креслах, специально по такому случаю доставленных в порубежный городок Заруб.

По бокам помоста стояли Лучшие мужи в блестящих и сверкающих на солнце доспехах. Ещё дальше и вокруг расположилась старшая княжья гридь и ханская стража. Всё должно было показывать силу и величие союза Руси и половецкой степи. Страшен, должен быть такой союз. Больше шестидесяти тысяч копий собрал он у Зарубского брода на Днепре.

Трепещи враг!

Но перед помостом стояло всего три степных воина в простых стеганых халатах, подвязанных поясами, а на их медных и обветренных лицах не отражалось вообще никаких эмоций, кроме чувства собственного достоинства и спокойствия.



«Монголы, монголы» – шелестел шёпот по дальнему кругу, занятому дружинами русских князей и половецких ханов. Каждому было любопытно взглянуть на тех воинов из дальних степей, что разбили столько ратей и прошли грозой по многим странам, сыскав себе славу непобедимых.

И вот они тут, стоят перед ними в качестве послов.

Старший из послов неторопливо оглядел двор, пробежав взглядом по лицам дружины. Затем, неспеша, оглядел сам помост с сидящими на нём и, выделив из всех Киевского князя Мстислава, произнёс хриплым голосом, коверкая слова:

–КонязьУрусский! Здравья тебе и твои дети! И всем хоканам Урусским, что видит мой глаз, – и уже дальше на половецком языке, тут же переводимом толмачами, – Я пришёл от великого Чингиз хана послом к вам, с миром!

«–Слыхали мы, что вы идёте против нас, послушавши половцев, а мы вашей земли не трогали, ни городов ваших, ни сёл ваших; не на вас пришли, но пришли по воле Божией на холопов и конюхов своих половцев. Вы возьмите с нами мир; коли побегут к вам, гоните от себя и забирайте их имение; мы слышали, что и вам они наделали много зла; мы их и за это бьём.»

При этих словах вскинулись со своих кресел три присутствующих половецких хана и схватились за сабли, шипя что-то по-своему. Посол же, как ни в чём не бывало, продолжил.

–Половцы как собаки грызли вас, когда вы были слабы, сейчас же ползают у ног ваших, и на нас призывают, когда сами свою слабость чуют. Нет, таким доверия, отдайте их нам! И да не прольётся тогда кровь между нами.

Не привыкли князья, когда к ним так без лести обращаются, вскружило голову осознание своей силы великой и посекли монгольских послов тут же, прямо перед княжьим «красным» помостом.

Стоял Андрей, сотник Дозорной сотни Князя Мстислава Удатного, и не радовалось сердце его такой скорой расправе. Нет в том чести и доблести как рубить безоружных послов. Ну да на то воля княжья, а он в ней всё равно не участник.

И уже через час со своей дозорной сотней «о три конь» с заводными, уходил он по степи в сторону Олешья, порубежного городка, что стоял у самого устья Днепра.

Красиво и раздольно в степи весной. Радует глаз множество цветов, да захватывает дух от разнотравья. Но некогда воинам любоваться на красоты степные. Дело дозорных – первым обнаружить чужую угрозу, упредить врага, завязать его боем, задержать и сообщить своему князю. Поэтому зорко вглядываются в безбрежную степь дружинные. Никакой балки или оврага не пропустят они без внимания. По всем древним курганам и холмам, частым гребнем пройдут.



И уже через пять дней доложили Сотнику, что обнаружены головными ещё два монгольских посла, что сидят себе спокойно на кошме пологого кургана у пересохшей речки да кумыс пьют.

–Что хотят послы? – спросил Андрей монголов.


–Вы послушали половцев и перебили послов наших; теперь идёте на нас, ну так идите; мы вас не трогали: над всеми нами Бог.

–Если и нас погубить хотите, Воля ваша. Мы же всё передали, что нам велено было, – и послы застыли с каменными и невозмутимыми лицами.

Да, отменно разведка монгольская работает, вести до них быстрее наших дозорных доходят!

–Я с безоружными не воюю, весть вашу князьям своим передам, ступайте с миром, – и сотник отчертил стилом послание князьям.

–Всем разобраться по пятёркам, идём на Калку!



Двенадцать дней шло войско к этой степной реке. Два раза дозорные выводили на передовые монгольские отряды союзную рать. И не один степной воин перед ней не дрогнул, все они как один полегли под копытами коней.

Хмурился Сотник, плохой враг пришёл из степи, сильные духом, спаянные железной дисциплиной да с отменной выучкой были эти воины. Трудно с теми воевать, кто совсем смерти не боится.

А вдвойне трудней, когда в твоём войске единства нет, и каждый князь или предводитель по-своему войну строить пытается, да только о своей личной славе и добыче в итоге печётся.

Не за себя волновался Андрей, пожил уже поди, повоевал.

В походе этом два сына у него шли -Василь, десятником стражи был у князя Мстислава Удатного, да Ильюшка, 15 лет, в старших «детских», в охране Галичских ладей состоит. В тех, что идут по реке вместе с главным войском.

И вот за рекой Калкой, наконец, показалась основная монгольская рать.

В очередной раз устроили совет как бой строить. И опять не было единства среди князей. Дружина Мстислава Черниговского встала по обе стороны от переправы, а Мстислав Киевский и вовсе повелел строить укреплённый лагерь на своей стороне, да там всем быть и на месте врага ждать.

Но не согласились с ним остальные князья, и пошли рысью, переправляясь бродом, Галичане Мстислава Удатного, Волынцы Даниила Романовича, Олег Курский со своими, да половецкие рати под командой воеводы Мстислава Яруна.

Андрей со своей сотней шёл намётом рядом с личной охраной Мстислава Удатного. Князь, как и всегда, летел на врага словно ястреб, грозный и бесстрашный, а в вытянутой правой руке виднелось его любимое оружие – огромный боевой топор.

Вот защёлкали тетивы грозного степного оружия сложносоставных луков. И покатились в выбитый копытами ковыль первые сбитые воины.

Голову ниже к холке! И вот около самого виска свистнула очередная оперённая смерть! Сам тоже на полном скаку успел послать во врага одну за другой три стрелы. И вот уже сошлись в поединке две конные лавы.

Сшибка конницы – это как удар молнии!

Со всех сторон слышно ржание коней, посмертный хрип сотен глоток, звон и свист клинков.

Вот высокий и скуластый монгол хлещет «боковым» в шею. Отбить клинок и с обратного хвата ответный удар степняку в плечо! Вокруг ударил алой кровью фонтан из обрубка руки.

Жеребец отпрянул резко в сторону, и по шлему Андрея вскользь ударила кривая сабля, всё же распоров в своём нижнем ходе плечевую сталь защиты. Он понимал, что второй удар врага будет уже точен! И неуспевая развернуться навстречу напавшему сзади, Андрей вдруг увидел, как из груди его соперника вырвалось острое жало копья.

–Держись, Сотник! – и к нему подскочил дружок Филат.

–Спасибо, Брат, вовремя ты! Выручил!

И снова в бой.

Удар! Отбой! Снова удар! Прямым хлёстом в грудь! Булат на глазах вскрывает кольчугу и прячущиеся за ним кости с хрящами и плотью, только что бывшего живым человека, а степной воин уже валится замертво под ноги его коня.

Их лава как сквозь масло прошла через ряды противника!

Ура! Враг дрогнул!

Где-то впереди, в монгольской ставке, ревели трубы и гремели барабаны. И вот один, второй, сотня, другая монгольских воинов развернули коней, и, настёгивая их, бросилась из сечи прочь, а половцы с русскими дружинами уходили за ними в погоню.

И вдруг, когда, казалось бы, победа была уже в руках, неожиданно по левую руку, там, где шли половецкие тысячи, раздался дикий многоголосый рёв и шум ожесточённой битвы. И по правую, чуть позже – такой же.

И неожиданно половецкие рати сделали резкий разворот, повернув к реке вспять, сминая и расстраивая на своём пути черниговские полки.



Мстислав Удатный сделал единственное, что было можно в это момент!

Он резко развернул центр своего удара навстречу прорвавшимся с левой руки основным монгольским силам их «правого крыла атаки».

–Сотня, за мной! – бросил коня вслед за князем Андрей. И снова конные рати противников сошлись в жестокой рубке.

Первый удар отбит, за ним второй, третий!

Сотник подловил на замахе коренастого, с медными волосами всадника, и хлёстом клинка рассёк ему бок. И тут же резкий удар стрелы в правое бедро заставил его стиснуть зубы. Снова удар, теперь уже копья, распорол броню слева.

Хруст… затрещали рёбра под напором стали. В глазах потемнело, и Андрея повело в бок.

Дальше сознание частями возвращалось, бросая в окутанную болью и шумом реальность, и снова гасло. Сотник же только и видел, как между сном и явью его вывозит галопом на своём гнедом жеребце старший сын Василько. А с боков, отчаянно отбиваясь от наседающих монголов, прикрывают их, отступая, ребята его элитной дозорной сотни. И падают, падают, падают под ударами кривых сабель и оперенных стрел!