– Да понятно, –усмехнулся ветеран, –Коли сам-то без всей дружины сюда прилетел. Да и по ребятам из твоих дозорных я уж кое-что понял, хоть они и молчат «как рыбы в воде», и всё по городу да по его окрестностям, словно те волки рыщут. Вон старшие их Саватей с Родионом заждались тебя, уж поди, –и кивнул за спину, где чуть в отдалении от причалов стояли одетые в невзрачные серые армячки да в старые штопаные перештопанные одёжки знакомые лица.

– Разведчики, блин, замаскировались – то как! –порадовался за командиров пластунов Сотник.

Он за суетой выгрузки как-то и не заметил в причальной сутолоке своих людей. И ведь ясно, что не только двое их тут. Небось, как минимум, пара звеньев, словно частым гребнем сейчас всю пристань прочёсывают.

И, уже целенаправленно теперь присматриваясь, выделил из разношёрстной и гомонящей толчеи людей, несколько своих разведчиков. Работают, однако, ребята!

– Господин хороший! Не надо ли чего? Может, разгрузить, погрузить, донести что-нибудь нужно! Мы ведь добрым людям завсегда готовы помочь! –подскочив к Сотнику, заголосил запылённый, со спутанной и облепленной соломою шевелюрой Саватей.

А Родька свистнул, и из хаотичной толпы разом вынырнули пять крепких, одетых в такую же рванину, «грузчиков».

– Ты не подумай, господин, у меня вон битюги крепкие! Если будет надо, так хоть и саму ладью на своих спинах до самой твоей усадьбы допрут!

Андрей только хмыкнул, глядя на весь этот маскарад, и кивнул назад:

– Вон тиун мой, Парфёном зовут, да купец Путята вам покажут, что и куда снести нужно. Да там клади-то изрядно, поди, а много ли у тебя ребят, старшина, под рукой, коли у меня работа какая срочная для вас будет?

– Так артель-то изрядная у нас, хозяин! Окромя вот энтих пятерых, и ещё с десяток тут же на пристанях трудятся. Ну а коли будет нужно, так и ещё с десяток свистну, так прибегут, чтобы какую серьёзную работу побойчее бы тебе сделать. Бодро ответил Саватей.

– Хм… о как! А что у вас с работой-то? Не перебивает ли кто, иль может забижает малёха??

– Да не-ет, что ты, господин. Были тут какие-то залётные, озоровать, было, начали, лезли, куда не надо. Дэк потом пропали что-то уж больно шибко. Не любят у нас ведь чужих. Так что, будьте спокойны, никто тут ни нас, ни вас забижать не посмеет, забижалка ещё та не выросла! –и довольно рассмеялся.

– Ну-ну, –усмехнулся Сотник и кивнул на своих людей, что сейчас стояли позади. –Вот со мной ещё артель плотницкая пожаловала, будет тут усадьбу поправлять да достраивать. Так что мы все вместе пойдём, и им будет, что донести. Вон там, сколько кулей да рогож с инструментом железным на палубе лежит.

И отдал команду: «Приступайте к разгрузке!»

Пройдя по Софийской стороне на самый запад Неревского конца, и уже зайдя на подворье Сотника, все наконец-то скинули с себя маскарад и поприветствовали друг друга, как и подобает.

– Молодцы, Саватей! Я и то не всех наших на пристани разглядел. Хорошо в роль вошли, мм…личину, говорю, разумно артельных одели, не враз и поймёшь, что это люди служивые. Смотри, как бы не понравилось совсем! –и все, кто был на крытом дворе Андрея, весело рассмеялись, представив пластунов в роли вечных грузчиков.

На крыльце, сияя радостными улыбками, стояла хозяйка, дочка Сотника Анна в окружении детишек Алёшки, Дарьи и Ванечки. Все они, даже двухлетний Ванятка глубоко поклонились батюшке и деду. Дочка подала резной липовый ковшик с пряным сбитнем – самое – то в летнюю жару. Андрей, как и было положено по старинному этикету, выпил всё до донышка и уже после этого обнял всех родных, а Ванятка тут же перекочевал на руки дедушки.

– Проходите все в дом, милости просим, в горнице уже на всех накрыто, –позвала гостей хозяйка, –Как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Такому-то количеству едоков уместиться всем за столами было не просто. Ну да справились как-то, в первой, что ли служилым?



В это самое время Митяй с Мараткой выполняли свою часть задания по контролю за Жидиславом и за его людьми. Одеты они были, как и подобает двум нищим подросткам, оставшимися «без рода, без племени» да вынужденными перебиваться случайным куском хлеба, что подают сердобольные горожанами Христа ради, в виде милости. Или же за какую-нибудь разовую работу типа «принеси, подай – иди дальше не мешай!»

Всё их одежонка состояла из пыльных и рваных рубах да таких же портков, еле прикрывающих грязные ноги в старых лаптях. Лица и руки, также как и рванина, покрывал слой пыли и грязи. Одним словом, босяки, которых нередко можно было встретить в больших городах Руси, да и вообще всего мира в этом времени.

Вот уже вторую седмицу, мальчишки крутились у четырёх суконных лавок, где приказчики Супеича сбывали свой товар на обширном Новгородском торгу. Сегодня удалось за горбушку помочь одному из них в доставке сукна с Жидиславова подворья, что находилось в весьма удобном Славенском конце, вместе со своей пристанькой, стоящими в готовности к плаванью ладьями и обширными складами, клетьми да амбарами.

Робко переступая за приказчиком Афоней, ребята зашли за высокий забор, и на них со злобным лаем кинулись два огромных кобеля.

– Держите крепче своих зверей! –заорал наниматель, –Они мне вон так босяков порвут, кто потом сукно на подводу грузить будет, да опосля ещё на торгу разгружать? Может, вы согласитесь за горбушку? –и он хмуро посмотрел на двух здоровых сторожей, что оттаскивали рвущихся с цепи псин.

– У нас свово дела тута с избытком! –огрызнулся тот, что был с косым шрамом через всю щёку.

– А ты, Афонька, видать, давно сам плетей не получал от хозяина, коли чужих тащишь на наше подворье. Сказано же было, не пущать никого из пришлых. Вот сейчас скормим их псам, чтоб неповадно было кого попадясь сюды приводить. Сам кишки да ошмётки опосля собирать будешь! –и приспустили немного захлёбывающихся лаем собак.

– Ага! А убытки за простой на торгу с вас самих-то тогда и вычтут!–нашел, что сказать, приказчик.

– Хватит орать! –вдруг раздался окрик из дверей конюшни, и к воротам вышел среднего возраста мужчина в армяке из крепкого дорогого сукна, да в хороших кожаных сапожках. На широком поясе у него была прицеплена кривая сабля и кинжал, а в руках была плетка, которой он постукивал по своим ладным сапожкам.

Все тут же примолкли и сжали головы, даже псы-волкодавы как-то вдруг враз присмирели.

– Что тут у вас? –и холодные, мутные как у рыбы глаза как будто бы насквозь прощупали всех стоящих.

– Да вот, Душан Завидович, сукно-то с моей верхней лавки всё скупили. Ежели сейчас на торг замену не завезу, так и вовсе без барыша хозяина оставлю. Вот тогда-то он точно мне всю шкуру на лоскуты спустит. А это вот босяки приблудные с местного торга, чтобы загрузить всё. На них и векши тратить не надобно, за кусок хлеба подрядиля вон их.

Душан опять посмотрел внимательно на мальчишек и выдал сквозь зубы:

– Всё бы тебе своевольничать, Афонька, сказано было, не тащить чужанина на подворье. Ладно, их счастье, что наши битюги с животами слегли, да сейчас в сарае отлёживаются. Быстро загрузил подводу и чтобы я их тут более не видел! А то, и правда, псам скормим, да и тебя с ними заодно в придачу,–и, усмехнувшись, зашёл в дом.

Эх, не зря всё-таки они с Мараткой крутились с самого утра у этой крайней лавки! Как будто привело их что-то туда на этого вот приказчика, думал Митяй, укладывая штуку плотного синего сукна на подводу. Теперь бы как можно больше всё разглядеть на дворе, а позже, уже в своём подворье, они его план на пергамент нанесут да расскажут старшим, что и где тут заприметили. Ещё бы от этих складов как-нибудь поближе к пристаньке попасть да рассмотреть, что там за строения стоят на бережку. Но Афонька и хмурый пожилой ключник, что выдавал товар со склада, приглядывали за всем внимательно, и отойти никакой возможности от склада не было.

– Хозяин, каурую бы напоить. Совсем у вас за лошадьми не смотрят, как я погляжу. К полдню ведь совсем на жаре разморит скотину, –вдруг, подобострастно глядя на приказчика, заявил Маратка.

– А тебе-то в том, какое дело?–презрительно фыркнул Афоня, –Ты таскай, давай, отрабатывай вон свой хлеб.


– Так жалко скотину-то, у нас в степи да за такое «по самое не балуй» бы хозяин выпорол. Ещё падёт, чего доброго! –и зашёл на суконный склад за очередным грузом.

Рыжая лошадь действительно была уже весьма старой клячей. Дело её было нехитрое, вези себе тихим шагом все, что нагрузят в повозку, терпеливо жди вечера, чтобы поесть сена и напиться воды из долблёной деревянной кадки в конюшне.

Вот и сейчас она просто стояла, привычно задремав и свесив устало голову. Всё как обычно, ведь день такой жаркий и долгий…

Зерно же сомнения уже было посеяно в душе приказчика. И минут через десять, когда была загружена последняя штука дорогого фламандского сукна, Афоня, почесав затылок, выдал как бы между прочим Маратке:

– Ты давай это, степняк, вон там вон ведро возьми да черпани-ка чуть пониже пристани из речки, во-он там, куда тропинка идёт. Там, ещё бывает, бабы на мостках бельё полощут, вот и наберёшь водицы. Скотину-то, и правда, напоить надо, не хватало мне из-за неё ещё ответ перед хозяином держать. Пусть хоть когда издохнет, только бы не под моим началом. Не расплатишься потом за эту клячу. Как за молодую возьмут, уж я-то знаю! Ну а с меня уж, так и быть, лишний ломоть вам, как только разгрузитесь на торгу.

Маратка тут же подхватил деревянное ведёрко, что стояло у сарая, и направился, туда, куда ему указал приказчик.

– Смотри только, по тропке иди и к пристани ненароком не сверни, а то мигом без башки останешься, даже я туда не хожу! –крикнул вслед пареньку Афоня.

И уже еле слышно пробурчал: «Нагонят к себе нурманов, а тем кровушку пролить, что воду из ведра выплеснуть. И что только у нас толкутся столько времени, к реке спокойно не подойти.»

Митяй стоял рядом и отметку для себя сделал: «Значит, и правда иноземцы у Жидислава на подворье живут. Ещё бы Маратка что-нибудь увидел там интересного, вообще бы хорошо тогда было.»

В это самое время Марат, пройдя по пути две клети и какой-то склад, сойдя с тропинки, метнулся лаской в густые заросли крапивы и уже дальше ужом заскользил в сторону пристани. Быстрее, быстрее, пока им дали такую возможность. Ни один кустик не шевельнулся на его пути, только вылетели пара пичуг, никого, впрочем, при этом не насторожив.

А вот и сам причал. У бревенчатой платформы с мостками, стоящей на крепких дубовых сваях, была пара речных ладей, в каждой из которых сидело по часовому. Вот один из них что-то громко сказал другому на чужом языке, и они вместе расхохотались, как видно, над какой-то шуткой.

Рядом с пристанью стояло два больших сарая, видимо, используемые для зимнего хранения и ремонта судов. Сейчас же из них время от времени выходили и заходили вовнутрь крепкие мужчины, и на некоторых из них были одеты кольчуги, а к поясам прицеплены мечи. Воин воина всегда узнает по манере держаться, по походке или по многим другим особым признакам. Марат был уже воином и, внимательно всматриваясь, отмечал их количество, вооружение и даже то расслабленное поведение, с каким они тут все держались. Видать давно тут сидят, успокоились, и службу «спустя рукава тащат». На берегу всего один дозорный с копьём, некоторые из чужаков вообще вон без оружия. Но и людей так-то не мало. Только на поляне вокруг сараев их с пару десятков трётся, а ведь и внутри строений наверняка кто-нибудь тоже есть.

«Ну, всё, пора уже назад, пока не хватились да чего-нибудь не заподозрили» –подумал паренёк и замер. Из дальнего сарая вышел высокий костистый седой воин с чеканным суровым лицом, в кольчуге да при мече и громко выкрикнул:

– Ændring af vagter! slap af loafers! (Смена часовых! Отдыхайте, бездельники! – Дат.)

Двое часовых на судах и на берегу тут же зашевелились, готовясь покинуть свой пост, а им на смену уже подходили от сараев новые.

А вот это уже интересно! К большой и разлапистой сосне, что стояла чуть в сторонке и повыше пристани, шагал четвёртый воин с луком и колчаном за плечами. А по стволу вниз уже скользил сменяемый им стрелок.

«Не так уж и просты эти чужаки! –подумал Марат, –Нельзя недооценивать противника! Всё, теперь ходу! Как раз охрана меняется, и им пока явно не до контроля окрестностей, а вот мне нужно спешить, и так тут лишнего задержался!»–и подросток быстрее заработал локтями с коленками, чтобы только поскорее убраться подальше.

– Ты где столько времени бродил! Я уже сторожей хотел крикнуть, чтобы тебя искать! –набросился на Маратку приказчик, –Те уж тогда бы точно с тебя всю шкуру спустили! Ладно, дружок твой отговорил, то, что ты малахольный, рассказал. Почто теперь мокрый да в грязи весь?

– Да я на там берегу ногу зашиб, и в воду упал, хозяин, пока воду-то в ведро набирал. Там мостки-то, подгнившие совсем, вот и не удержался на них. Оттого-то и долго всё вышло! –выпучив глаза и шепелявя, ответил мальчишка.

– Ну, всё! Быстро поим скотину и пора на торг, и так-то уже много времени тут потеряли! –суетился Афоня, прикидывая, что с таким-то тяглом они и до обеда не успеют разгрузиться.



– Ну, вы, охламоны, и вымазались! –воскликнул Андрей, обнимая чумазого сына с его другом, –Всё-всё, немного осталось, пацаны, скоро прихлопнем здесь всех пауков разом. Давайте-ка быстро мыться и ужинать! Вон в бане горячей воды ещё много осталось, и Анна уже заждалась вас со снедью.

–Да мы не голодные, бать, по паре кусков хлеба же сегодня заработали, а этот полоумный так и вообще успел искупаться на дворе у Жидислава, – Митяй сделал дурашливое лицо, дразня друга.

– Даже так?! –удивлённо приподнял брови Сотник, –Ну, вечером расскажите, как все соберутся, а сейчас быстро в баню, ащеулы (пересмешники, зубоскалы-др.рус.).

Уже к ночи ближе, выслушав всех и собрав все сведенья воедино, Андрей отправился на княжеское подворье. Ярослав Всеволодович не спал и принял гостя сразу.

– Ну что, Андрей Иванович, как там у вас на Ладоге, всё ли готово к походу? Может быть, какая моя помощь нужна будет, сказывай?

И уже после обстоятельного рассказа по делам на Оломне и посвящения в план по прорыву на Балтику и обратно, он вновь повторил свой вопрос: «Ведь не спроста ты сюда сейчас сам явился, Иванович, что-то есть такое, в чём тебе моя помощь требуется?»

Сотник вздохнул и признался:

– Есть, Ваша Светлость, правы вы. По походу у нас всё более-менее определено уже, и мы вскоре уже будем готовы там всё начать. Маловато, конечно, коней пока для такого то продолжительного конного рейда по Эстляндии. Ну да как-нибудь, поди, справимся, а уж к обратному прорыву на Псков, сколько их нужно ещё из поместья подгоним, времени ещё много на то есть. Нас же с Путятой заботит тот враг, что сейчас в самом сердце Батюшки Новгорода засел и, если его не выковырнуть, то он нам много ещё бед может натворить, да вообще всё нам попутать. И Андрей поведал подробно всю историю сговора новгородских купцов Остромира и Жидислава с датчанами и их личное участие в наводке разбойных ватаг на купеческие караваны, да в извлечение от этого всего личных барышей. Не забыл рассказать он и про ту историю, где Жидислав опорочил своего бывшего сотоварища по купеческим делам Парфёна, хотя сам же и подставил его со всей семьёй под удар разбойников. И много ещё что поведал князю про его былые тёмные делишки. Да про нынешние деяния на руку врагам Новгорода рассказал.

Слушал князь и всё более темнел лицом.

– Я сейчас же свои сотни подниму, и мы прихлопнем весь этот вертеп! – наконец не выдержал он.

– Затем и пришли к тебе, Ярослав Всеволодович, ибо ты власть и не можно нам без твоего одобрения в стольном городе оружие поднимать. Только прошу тебя немного повременить с наказанием изменников, ибо тогда не все его получить смогут. У нас ведь вести, словно ветер из уст сказавшего, разлетаются. Наутро уже весь город о том будет гудеть, и часть самых шустрых врагов тогда уж непременно скроется. Я же предлагаю их всех вместе собрать и разом тогда прихлопнуть, чтобы не один ворог от наказания не ушёл!

– Ну-ка, ну-ка, что ты предлагаешь тогда сделать? –заинтересованно пододвинулся князь поближе.

– За этот год пригляда, что мои с Путятою люди ведут за купцом Жидиславом, мы, в общем, всех его сподручных уже выявили. Знаем, с кем он из иноземцев якшается, кто у него в соглядатаях личных состоит. Завтра же мои люди начнут разносить весть на торгу, на пристанях и везде, где только можно, что по реке Пола к озеру Ильмень идёт большое сборное войско на многочисленных речных ладьях. Да и тут уже в столице тайно начинают собирать дружину в какой-то дальний поход на запад, и примерно через пару седмиц общим войском все будут уже выдвигаться к морю. Во-первых, получив такую горячую весть, можешь не сомневаться, княже, все наши главные враги соберутся обсудить её вместе. А где это делать, как не у Жидислава на усадьбе? Не в Немецком же дворе у всех на виду им собираться? Вот тут-то их и можно будет прихлопнуть всех разом. Во-вторых, получив такую весть, уверен, все, обсудив, они одну свою ладью, что сейчас на пристани у купца в готовности стоит, сразу же с донесением к датскому фловодцу отправят.

Ярослав недоумённо уставился на Сотника:

– Так предупредят же врага, как вам-то тогда быть, Андрей? Всё же откроется разом?

– И пусть, княже! Пусть предупреждают, что не ранее, чем через две седмицы соберется большое Новгородское войско да пойдет, отдохнув как следует в городе, водою в поход. Нам только-то на руку будет, ибо мы гораздо раньше в залив прорвёмся, когда враг уверен, будет, что нас там и близко-то от него нет. И он только ещё свои силы в горлышко залива начнёт стягивать, снимая свою сеть из судов с других морских путей.

– Хитро, хитро… –только и выговорил князь, покачивая головой, –Я бы на такое точно купился, будь на месте того главного датского флотоводца. Ну а третье-то что? Никак и третья задумка у тебя есть, не зря же сам считать начал? –усмехнулся лукаво Ярослав.