– О чём это вы?

– Софи не нужна чудесная сила, чтобы пробовать что-то новое. В то время как ты, Клэр, можешь прождать всю жизнь, надеясь сохранить всё как есть.

Девочка заморгала. Она снова почувствовала себя неуютно под пристальным взглядом Терры. Иногда зрение бывает уж слишком хорошим.

Забавно, однако, как сильно Софи нуждалась в чуде. Она втайне от Клэр сбежала в Арден, чтобы найти там лекарство от загадочной болезни. И когда единорог залечил рану в её груди на Равнинах печали, он словно излечил вместе с тем её всю целиком. По пути в Горнопристанище сестра даже заявила, что чувствует себя лучше, чем до того кошмарного лета. И Клэр ей поверила. Софи ещё никогда не казалась такой сильной или такой… Софи. Возможно, она не была самоцветчицей только потому, что обладала другой чудесной способностью – сочетанием силы и отваги.

Не в состоянии больше выносить на себе пристальный взгляд Терры, девочка спросила:

– Вы нам верите?

Профессор улыбнулась и постучала по манускрипту перед собой:

– С учётом прочитанных мной книг я верю, что ты и твоя сестра достаточно упрямы, чтобы действительно быть д’Астора.

– Я не упрямая, – возразила Клэр. – Мама всегда говорит, что со мной легко.

Терра вскинула брови:

– Так, значит, это не упрямство заставляет тебя приходить ко мне вечер за вечером, хотя мы не приблизились к пробуждению слёз луны ни на шаг? – Она помолчала. – Упрямство не всегда идёт нам во вред. – Клэр не была в этом так уверена, но ей не хотелось перечить профессору, поэтому она промолчала. – Что ж, хорошо, – произнесла Терра. Она убрала ожерелье в ящик, после чего встала из-за стола. – Идём.

– А как же слёзы луны? – спросила Клэр, продолжая сидеть в кресле.

– Не вижу причин для спешки, – ответила Терра, пожимая плечами. Тигровые глаза переливались у неё на шее. – Они могут подождать ещё одну ночь.

Клэр больше ничего не оставалось, кроме как встать и пойти за профессором.

С приходом ночи стало казаться, что Горнопристанище высечено не из камня, а из лунного света. Вдоль широких коридоров висели канделябры, украшенные мерцающими бриллиантами, в то время как узкие проходы оставались погружёнными в сине-фиолетовую темноту. Клэр слегка вздрогнула – внутрь цитадели пробрался ветерок. Казалось, он принёс с собой запах осени. Девочку не покидало чувство, будто она стоит на пороге чего-то нового, но точно не знает, что оставляет позади… или каким будет новое начало.

Терра быстро шагала по коридорам. Им почти никто не встретился на пути, за исключением пары-тройки стражников из противопризрачного караула, которые несли этим вечером службу. Клэр услышала гул. Он отличался от чудесного гудения, нараставшего в её костях, когда она творила. И всё же он осел глубоко в её груди. Звук всё нарастал, и когда они завернули за угол, девочка смогла отчётливо различить мелодию. Ещё несколько шагов, и гудение превратилось в слова:

Весна наступает, льда треснул покров,

И единорог вновь бежит из снегов.





Профессор открыла дверь, и Клэр очутилась в уютном чертоге, заполненном жителями Горнопристанища. Но самоцветчики, серьёзные лица которых девочка привыкла видеть за обедом, отнюдь не выглядели уставшими. Мужчины и женщины, которых она обычно наблюдала лишь в забрызганной глиной рабочей одежде или возвращающимися из карьера с кирками в руках, расслабленно сидели кто где. Некоторые устроились на лавках, некоторые – на подушках, разложенных на полу. Многие держали в руках глиняные кружки, над которыми тянулся, словно беззаботная мысль, пар. И все они пели:

Кристаллы запели, и звёзды в воде,

То единорог вновь везде и нигде.





Они не делали пауз между строчками, голоса плавно перетекали один в другой. Оглядывая толпу самоцветчиков, Клэр то тут, то там замечала знакомые лица: ученики сидели со своими семьями. Там был даже гадкий Жеод. Он сидел между женщиной с веснушчатым лицом и мужчиной с большой лохматой бородой. И, по всей видимости, был весьма доволен собой.

– Как называется песня? – спросила Клэр.

– «Песня о единороге», – шепнула ей Терра в ответ. – Она одна из самых популярных. Они поют её каждую ночь с тех пор, как ты к нам пришла. И знаешь почему?

Клэр покачала головой.

– Потому что самоцветчики знают: секрет минерала в его рисунке. Камни создаются кристаллическими структурами, которые повторяются снова и снова. – Терра посмотрела на девочку, приподняв бровь чуть выше очков. – Мы подобны камню. Рисунки формируются внутри камня и внутри нас. Только наши жизни создаются не кристаллическими структурами, а историями, а истории часто повторяются. И вот мы поём эту песню ночь за ночью, и это дарит нам надежду на то, что однажды единороги вернутся. – С этими словами женщина присоединилась к дружному хору. Её голос был низким и полным, словно ноты виолончели.

Ударят копыта по двери судьбы,

Единорог – взвился на дыбы,

Надежда всегда для всех нас остаётся,

Что единорог вновь однажды вернётся.





Последний куплет был допет. Клэр наблюдала, как Зури шепнула что-то Ляпису, разразившемуся тихим хихиканьем. Улыбнувшись во весь рот, Зури подняла глаза и поймала на себе взгляд Клэр. Её лицо расплылось в улыбке, и она помахала девочке, приглашая её подойти.


Терра наклонилась и шепнула:

– Иди. Присоединяйся к Лазури и остальным. Принцесса или нет, ты одна из нас. Истории повторяются. Помни об этом.

Переполняемая благодарностью, Клэр поспешила присесть рядом с близнецами.

– Здорово видеть тебя здесь, – приветствовала её Зури, широко улыбаясь.

– Не здорово, а восхитительно, – поправил сестру Ляпис.

– Ошеломительно, – нанесла Зури ответный удар, скашивая глаза к носу.

Пожилая женщина с жемчужно-белыми волосами вышла в центр и запела прощальную песню солдата, обращённую к его возлюбленной, которая поклялась превратиться в рубины и дым, если он не вернётся. Клэр слушала песню, когда Зури легонько подтолкнула её локтем.

– У Ляписа для тебя кое-что есть, – прошептала она.

Запустив руку в карман, мальчик достал из него нечто похожее на обугленный глиняный шарик.

– Это что…

Ляпис кивнул:

– Ага. Это всё, что осталось от твоего грааля. У нас в горах говорят, что первое творение нового для тебя ремесла приносит особую удачу.

– Не много из него вышло удачи, – пробормотала Клэр.

– Так и есть, – с серьёзным видом подтвердила Зури. – Ты разве не видела, как Жеод нырнул под свою парту? Немного глиняной пыли – и он буквально забился в угол! – Она улыбнулась, и Клэр почувствовала, как краешки её рта поползли вверх в ответ.

Голос певицы стал громче – солдат в песне прибыл на поле брани, а его возлюбленная отрезала себе волосы в знак верности.

– Если бы это было так просто, – вздохнула Клэр. И когда Зури и Ляпис недоумённо на неё посмотрели, она поспешила объяснить: – Проявить себя. – Даже здесь, обволакиваемая алмазным светом, девочка не могла отогнать от себя сомнения Корналина и обвинительный взгляд Джаспера. Хотя ей было приятно слышать слова Терры, это были всего лишь слова. – Мне так хочется хоть что-то сделать правильно, – призналась девочка. Ляпис сочувственно похлопал её по колену, а солдат и его возлюбленная в песне пали героической смертью на поле брани. Все их стенания и обещания были напрасны.

Чертог взорвался аплодисментами, и женщина присела в реверансе.

– «Перебранка в прииске»! – крикнул кто-то, и остальные самоцветчики весело его поддержали.

– О, мне нравится эта песня, – обрадовалась Зури, наклоняясь вперёд. Два подмастерья заиграли на скрипках энергичную мелодию, и весь чертог её подхватил. Весь, за исключением Клэр. Поначалу она пыталась подпевать, додумывая слова, но самоцветчики словно говорили на совершенно другом языке, который Клэр не улавливала.

Она медленно поднялась с подушки.

– Куда ты? – спросил Ляпис.

– Я устала, – ответила Клэр. И это была правда. Она действительно устала, к тому же ей ещё нужно было попрактиковаться. Возможно, если она проявит чуть больше усердия в полировке, ей наконец-то удастся пробудить слёзы луны. Сунув глиняный шарик в карман, девочка поспешила из комнаты.

Музыка и тепло дружного пения самоцветчиков потускнели, но Клэр ещё слышала низкие голоса, исполняющие песню горы. Она уже не могла разобрать слова, но мелодия продолжала откликаться внутри неё, посылая вверх по её рукам мурашки. На секунду ей захотелось быть среди них. Быть одной из них, а не бесполезной маленькой чужачкой, у которой есть чудесные способности, но которая не может ими управлять.

Она вернулась в их с сестрой комнату, но там никого не оказалось. Куда подевалась Софи? Не может быть, что магистр Корналин дал ей ещё поручений. Или может? Но Софи позаботится о себе сама, она всегда так делает, а вот Клэр нужна практика. Она села на кровать, скрестив ноги, и лежавший у неё в кармане неровный шарик впился ей в бедро.

Чем скорее она научится управлять своей чудесной силой, тем скорее сможет пробудить слёзы луны и тем скорее сможет вернуться домой. В мир, где её место за обеденным столом между мамой и папой. В мир, где она может подпевать песням, которые Софи всегда критикует, когда приходит её очередь мыть посуду.

Борясь с усталостью, Клэр прилежно взялась за рубиновую серьгу и полировочную тряпку. Вскоре розовый свет заструился сквозь её пальцы, и она ощутила пощипывание в костях. Но ей нужно было сделать его ярче. Сильнее.

Кусая губу, Клэр принялась натирать камень с большим усердием.

– Ты справишься, – подбадривала она мерцание, и чудесное гудение внутри её возросло. – Ну же, ты можешь!

Мерцание по-прежнему было тусклым.

Казалось, её чудесная сила иссякла после яркой вспышки, которая произошла днём. Она бессильно опустила руки, и тут дверь распахнулась.

– Клэр! – выпалила Софи, вбегая в комнату с потёртым покрывалом вокруг плеч. – Наконец-то!

– Наконец-то что? – спросила Клэр, позволив серьге упасть на кровать. Её сияние погасло ещё прежде, чем она коснулась матраса.

– У меня есть доказательство! – Софи излучала восторг. Покрывало скатилось с её плеч и изящно соскользнуло на пол. Она светилась совсем как самосветы, которыми сейчас должна была заниматься Клэр.

– Доказательство чего? – спросила девочка. Головная боль начинала пульсировать у неё в глазницах.

– Того, что я права, – с нетерпением ответила Софи. – Что нам нельзя доверять этим самоцветчикам. Они как-то связаны с тем, что случилось с каменной королевой!

– Софи… – начала Клэр.

Над ней тут же нависло лицо старшей сестры. Её тёмные волосы упали вперёд и щекотали нос Клэр.

– Я знаю, что ты собираешься сказать. Чтобы я заканчивала с теориями. Но это доказательство.