Майнц находился в нескольких минутах езды к югу от Висбадена. В городском районе Гонзенхайм дорогие виллы стояли одна другой краше, и особенно Брайтештрассе выделялась самыми шикарными зданиями в разных стилях.

Обзавидоваться можно!

Сабина припарковала свой автомобиль рядом с трамвайной остановкой, прямо перед двухэтажным кирпичным домом, с эркерами, чердачными окнами и милой острой крышей. Дверь на узком балконе была открыта, и белоснежная занавеска развевалась снаружи. Сабина положила табличку БКА на приборную панель под лобовое стекло, взяла ноутбук и вышла из машины.

Через минуту она стояла в коттедже, опершись о деревянный косяк лестничных перил, и смотрела на ступени, ведущие на второй этаж. Для начала июня было непривычно жарко и душно, но, к счастью, в доме работал кондиционер.

Коллеги из криминалистического отдела почти закончили, и труп Катарины Хагены уже увезли. Только белые линии указывали на то место, где лежало ее тело: в самом низу лестницы с неестественно повернутой в сторону головой.

– Следы взлома? – спросила она одного из коллег, по казав свое удостоверение.

На верхнем этаже сверкнула вспышка фотокамеры.

– БКА? – удивился сотрудник уголовной полиции Майнца, убрал диктофон и помотал головой.

– Следы борьбы?

– Нет.

– Следы насилия на теле погибшей?

– Нет.

– Что-нибудь пропало?

– Непохоже. Я задаюсь вопросом, зачем мы здесь вообще.

«Тем же вопросом задаюсь и я». Сабина ничего не ответила. Но, очевидно, Хесс знал больше, чем она, или так считал. Иначе не прислал бы ее сюда.

– Мы вам еще нужны? – спросил мужчина.

– Нет, вы можете идти, когда закончите. Спасибо!

Мужчина кивнул коллегам, и те собрали свои вещи. С верхнего этажа спустились сотрудники криминалистического отдела и фотограф, и все вместе гуськом покинули дом. Массивная входная дверь со стеклянными вставками с грохотом захлопнулась, и в следующий момент в доме наступила почти полная тишина – за исключением тихого гудения кондиционера.

Сабина припомнила сведения из дела Катарины Хагены, с которыми ознакомилась до этого. Женщине было пятьдесят три, она – как позже и ее сестра Анна – окончила полицейскую школу, но не сделала карьеру в БКА, а изучала юриспруденцию, написала диссертацию и много лет работала в различных адвокатских конторах, пока десять лет назад не открыла собственную. С упором на уголовное право. Видимо, она хорошо зарабатывала, по крайней мере больше, чем ее сестра в БКА, потому что Катарина Хагена – насколько Сабина знала от одной из коллег – жила одна в этой вилле с маленьким садом, финской баней, инфракрасной сауной и джакузи. Согласно поземельной книге, имущество было свободно от долгов.

Сабина посмотрела вверх по лестнице. Оттуда упала адвокат. На уровне последней ступени на стене были следы. Если верить предварительным данным криминалистов, которые Сабина изучила в Центральной оперативной системе, они остались от ногтей Катарины Хагены. Адвокат оступилась и, пытаясь ухватиться за стену, поцарапала ногтями обои. Затем ударилась головой о стену на высоте около метра. Кто-то был в доме и преследовал ее? Если да, возможно, она пыталась сопротивляться и скатилась вниз по лестнице. Сломанное запястье, сломанная ключица, вывихнутый большой палец, раздробленная берцовая кость и повреждение черепа. Согласно медицинскому освидетельствованию, она страдала от сильного остеопороза. Оказавшись внизу на ковре, она, вероятно, была уже мертва.

Сабина снова подняла глаза. Так как потолки были высотой три с половиной метра, лестница казалась внушительной. Она почему-то напомнила Сабине сцену из фильма «Изгоняющий дьявола», в которой Линда Блэр на четвереньках сползает вниз по лестнице. В этом доме было так же сумрачно, как и в фильме, потому что из-за жары были опущены все жалюзи.

Теоретически Катарина Хагена могла споткнуться и о кошку или собаку, но ничто в доме не указывало на присутствие домашних животных – никакой миски или еще чего-нибудь. Поэтому вопрос звучал следующим образом: от кого или чего она убегала?

Сабина загрузила на ноутбуке актуальные данные расследования, которые обновлялись поминутно. Официально Хагена жила в этом доме одна, и соседи не видели никаких посетителей тем вечером. Только система охранной сигнализации могла указать на гостя. Современная радиосистема с камерой и датчиком движения, которая снимала все, что происходило перед входной дверью. Но записи видеокамеры были удалены. А на клавиатуре, которая находилась под дисплеем в прихожей, не было никаких отпечатков. Даже самой Катарины Хагены. На клавишах еще оставался магнитный порошок криминалистов. Значит, кто-то намеренно удалил видеозаписи и затем стер свои отпечатки пальцев с клавиатуры. Похоже, чрезмерное усердие Хесса было не таким уж необоснованным – и, возможно, специалистам удастся восстановить записи.

Сабина поднялась со своим ноутбуком по широкой лестнице. Кондиционер выдувал холодный воздух вниз, и у Сабины по спине побежали мурашки. На верхнем этаже лежал бордовый персидский ковер. Сабина не нашла на нем ни одной складки, о которую могла бы запнуться Катарина Хагена. Здесь располагалось еще пять помещений: ванная комната, туалет, спальня, кабинет и гардеробная. Рядом с дверью в кабинет Сабина нашла дисплей кондиционера. Шестнадцать градусов. Необычно холодно! Возможно, убийца установил такую низкую температуру, чтобы затруднить работу судмедэкспертам по определению точного времени смерти. Умный ход! Кондиционер все-таки работал всю ночь. И на этом дисплее коллеги-криминалисты не обнаружили никаких отпечатков пальцев.

Что говорил Снейдер в таких случаях? Чем старательнее убийца пытается замести следы, тем больше их оставляет.

Сабина выключила кондиционер и вошла в кабинет Катарины Хагены. И здесь жалюзи опущены, а в помещении почти морозно. Сабина положила ноутбук на письменный стол, но решила пока не обновлять отчеты. Техника еще не все. Лучше она попытается проникнуться атмосферой этого места.

С учетом низкой температуры кондиционера, смерть наступила около десяти вечера. Сабина закрыла глаза и вызвала в памяти фотографии, которые сделали коллеги. На адвокате была не ночная рубашка, а джинсы и черная блузка. И, согласно предварительному заключению судебного медика, зубы перед смертью она не чистила и следов мыла на пальцах тоже не было.

Сабина услышала скрип паркета и подняла глаза. В комнате кто-то был. В противоположном темном углу кабинета стояла женщина. Худая, высокая, в джинсах и черной блузке. Она исподлобья смотрела на Сабину через длинные темные волосы, которые падали ей на лоб.

Сабина прищурилась.

«– Катарина Хагена?

– Да.

– Что вы делали вчера здесь наверху в десять вечера?

– Ваши предположения?

– Вы не были в ванной, чтобы подготовиться ко сну. Полагаю, как и в туалете, потому что внизу есть еще один. В гардеробную вы тоже еще не заходили, потому что на вас по-прежнему уличная одежда. Значит, остается только кабинет.

– Значит, так и есть.

– Вероятно, вы были в кабинете не одна, я права?


– Возможно.

– Кто был с вами?

– Вы видите на мне ранения или следы борьбы?

– Нет. Значит, вы знали того, кто вас убил?

– Или ту, которая меня убила».

«Или ту, которая меня убила», – мысленно повторила Сабина. Она тряхнула головой, отгоняя видение, и образ женщины исчез. В углу стоял просто торшер, на котором висела вешалка с трикотажным пуловером.

Сабина осмотрела письменный стол. Тоже никаких следов борьбы, папки и ручки аккуратно разложены, рядом с монитором поднос с пустой тарелкой и кофейной чашкой. Сабина понюхала. Какао. Видимо, во вторник вечером Катарина работала в своем кабинете.

На другой стороне стола стояла современная телефонная станция с большим дисплеем и устройством для громкой связи; рядом лежала записная книжка. Сабина полистала ее. Комбинация из календаря-органайзера и телефонной книги. На вечер вторника не было назначено никаких встреч. Лишь напоминание о сериале в среду, который хотела посмотреть Хагена. Она уже не узнает, что было в той серии.

На кнопках телефона еще оставался магнитный порошок криминалистов. И здесь тоже никаких отпечатков. Сабина вывела на дисплей карту памяти телефона, чтобы посмотреть номера последних соединений.

Пусто!

На автоответчике тоже не было сообщений. Она горько усмехнулась. Кто-то действительно постарался и уничтожил все следы.

Насколько Сабина знала, родители сестер Хагена умерли много лет назад. Кроме сестры, у Катарины не было родственников. Сабина открыла телефонную книжку, нашла номер Анны Хагены и позвонила ей со своего мобильного.

После трех гудков ее коллега ответила:

– Хагена.

– Алло, это Сабина Немез, БКА, Висбаден. В академии я посещала ваши занятия…

– Я знаю, кто вы. Бывшая студентка академии. Я вас помню. Вы по поводу моего курса?

– Я звоню из дома вашей сестры.

– Ага. – Хагена не очень удивилась. – Я хотела поговорить с ней вчера вечером, много раз набирала номер, но так и не смогла дозвониться. Затем позвонила соседке и попросила ее узнать, что с Катариной. С тех пор никаких известий. Что случилось?

– К сожалению, у меня плохие новости. Это касается вашей сестры. – Сабина сделала паузу. – Сегодня утром ее нашли мертвой в доме.

Молчание.

– Мне очень жаль, – продолжила Сабина. – Вероятно, она упала с лестницы и сломала себе шею.

Несколько лет назад мать Сабины убили в одной мюнхенской церкви. В тот раз они вместе с Мартеном Снейдером поймали ублюдка. Так что она знала, каково это – терять близкого человека, и могла поставить себя на место Анны Хагены.

– Мне очень жаль, – повторила Сабина. – Что вы хотели обсудить с вашей сестрой?

Никакого ответа.

– Анна, я должна поговорить с вами. Когда мы сможем увидеться? – спросила Сабина.

Хагена ответила надломленным голосом:

– Я в командировке в Берлине. На конференции по безопасности БКА. Вернусь сегодня вечером, но довольно поздно.

Сабина знала, что в этом году конференция проходит недалеко от Мемориальной церкви кайзера Вильгельма.

– Я могу подъехать к вам около девяти вечера?

Хагена подумала.

– Да, конечно. – Она откашлялась. – Вы занимаетесь этим делом? Не уголовная полиция Майнца?

– Президент Хесс так распорядился.

– Понимаю. Катарина была убита?

– Мы еще не знаем. Если да, то я найду убийцу.

– Я знаю, спасибо. – Она завершила разговор.

Сабина уставилась на пустую тарелку и чашку из-под какао рядом с монитором.

«Я хотела поговорить с ней вчера вечером, много раз набирала номер, но так и не смогла дозвониться».

Но ведь Катарина Хагена была дома! А после убийства Анна Хагена уже не звонила, иначе на дисплее отображались бы пропущенные звонки.