– Возможно.
– В настоящий момент мы рассматриваем все варианты.
– На теле Дитриха Хесса были следы борьбы или насилия? – спросила она.
– Кроме пули, которая снесла ему пол-лица? – сухо спросил Тимбольдт. – Нет. А токсикологический анализ крови еще не готов.
Она попыталась скрыть напряжение и опустила плечи.
– Как у него дела?
– Его состояние критическое. Операция длилась всю ночь. Насколько серьезно поврежден его мозг, выживет ли он, и если да, то с какими последствиями, покажут следующие часы.
– Кто возьмет на себя…
– Один из двух заместителей президента БКА временно возьмет на себя его полномочия, в настоящий момент рассматривают одного кандидата, который должен приехать в Висбаден.
– Со стороны? Дирк ван Нистельрой? – предположила Сабина.
Тимбольдт удивленно посмотрел на нее.
– Вы об этом знаете?
– Ходят слухи, – сказала она и подумала о разговоре с Ломаном.
– Да, весьма вероятно, что Дирк ван Нистельрой станет новым президентом БКА.
«Значит, так и есть! Вот дерьмище!» Тогда шансы Снейдера на восстановление в БКА равны нулю – а именно в нем Сабина нуждалась как никогда, если хотела разобраться в этих дебрях.
– Когда приедет ван Нистельрой?
– Вероятно, завтра. Он еще в Гааге. «Если бы ты знал!»
– Разрешите еще один вопрос?
Тимбольдт раздраженно поднял на нее глаза.
– Пожалуйста.
– Что выявило патологоанатомическое заключение Дианы Хесс?
– Ну… в отличие от моей жены, у Дианы Хесс действительно обнаружили синяки на шее.
– Ее столкнули с моста на рельсы?
– В настоящий момент нельзя этого исключить. Мы рассматриваем и такую версию.
– Меня не покидает ощущение, что Дитрих Хесс что-то об этом знает.
– Возможно, но сейчас он борется за свою жизнь и не может быть допрошен. Еще что-нибудь?
Сабина помотала головой.
– Хорошо, потому что у меня есть еще один вопрос, который мы должны быстро обсудить. – Он поднялся, обошел вокруг письменного стола и вальяжно сел на край. – Кажется, события последних дней сильно вас подкосили. Поэтому сегодня утром я поговорил с вашим руководителем отдела и замолвил за вас словечко.
Сабина вопросительно посмотрела на него.
– Хесс тоже хотел, чтобы вы больше преподавали в академии, потому что очень ценил ваши педагогические способности.
«О нет! Что за чушь!» Она догадывалась, куда клонится этот разговор.
– Я взяла на себя лишь пару часов в конце семестра, – запротестовала она. – И…
– Я это поддерживаю, – перебил ее Тимбольдт. – И позабочусь о том, чтобы вы сократили количество часов непосредственной службы и уделили больше времени преподаванию в академии.
– Но это так неожиданно…
Тимбольдт жестом прервал ее.
– Мое предложение таково: с завтрашнего дня вы берете на себя не только часы Анны Хагены, но и пару других курсов. Вы наверняка справитесь.
У Сабины участился пульс.
– Но завтра суббота.
– Как вы помните по собственной учебе в академии, занятия там проводятся и по субботам. Согласны?
«Значит, ты хочешь как можно быстрее отстранить меня от службы и сослать в академию?» Где те времена, когда они со Снейдером охотились за убийцами? Снейдер не позволил бы ей киснуть в лекционном зале. Наоборот, на месте преступления он бросал ее, как щенка, в воду и даже провоцировал, чтобы она самовольно проводила расследование.
Самовольно!
Это она умела лучше всего. И именно этим она снова займется!
– Каков ваш ответ? – спросил Тимбольдт.
Сабина медлила. Интуиция подсказывала ей, что Тимбольдт хочет избавиться от нее. «Но почему? Тут нечего долго думать. Ответ лежит на поверхности. Он хочет помешать тебе больше выяснить о „Группе-6“».
– Согласна, – ответила она с улыбкой. – Вы правы. Последние дни действительно дались мне нелегко.
Тимбольдт тоже улыбнулся.
– Я смотрю на это так же; кто пренебрегает незначительными задачами, в итоге не справляется с важными. – Он потер руки. – Хорошо, сообщите о решении ректору академии, а я тем временем улажу все с вашим руководителем.
– Спасибо. – Сабина кипела от ярости, но виду не подала. Лишь так она могла усыпить бдительность Тимбольдта, чтобы незаметно действовать самой.
Она развернулась и вышла из кабинета. Уже по пути к лифтам она напечатала эсэмэс Тине:
«Нужна твоя помощь. Встретимся?»
Ответ пришел быстро:
«В „Фуцо“. Через час».
* * *
Жарким днем, как сегодня, в висбаденской пешеходной зоне особенно сильно пахло серой. Повсюду из фонтанов били горячие источники.
В двенадцатом часу Сабина и Тина встретились в их любимом кафе, расположенном в узком переулке. Они сидели в тени могучего платана и смотрели на римские ворота, которые остались от старой городской стены. В этом месте каменная лестница сворачивала под арку и вела на стену с зубцами и к башенке с деревянной крышей. Милое местечко, но соседние столики почти всегда были свободны, и сейчас тоже.
– Мы просто смиримся с тем, что Хесс отстранил нас от расследований? – начала разговор Сабина. – Особенно сейчас, когда одному за другим вырубают свет?
Тина перегнулась к ней через стол.
– Конечно же нет. Тут дело нечисто. И поэтому сегодня утром я посмотрела в Центральной оперативной системе, как продвигаются расследования по Хагене и Рорбеку.
Сабина придвинулась ближе.
– И как же?
Тина опустила плечи.
– Ни допросы свидетелей, ни отчеты криминалистов, ни анализ видеозаписей дорожных камер не дали ничего интересного. К тому же я просмотрела открытые дела, над которыми работали Рорбек и Хагена. Все безобидно. Между ними нет абсолютно никакой связи.
У Сабины вдруг вспыхнули глаза, потому что ей вспомнилась одна давно забытая деталь.
– Хагена взяла последнее нераскрытое дело Снейдера, но Снейдер говорил, что оно не такое важное.
– Верно. – Тина махнула рукой. – Его я тоже просмотрела. Забудь. Женщина из какой-то многоэтажки на краю Нюрнберга, предположительно, убила свою дочь и закопала труп в лесу.
У Сабины от удивления открылся рот. «Значит, это было оно!»
– Снейдер говорил об этом случае в университете. Он хотел во что бы то ни стало уличить эту женщину.
– С помощью адвоката она уклонилась от допроса Снейдера и утверждала, что Снейдер хотел вынудить у нее признание. Но до обвинения дело не дошло, потому что труп не был найден, а в цепи улик имелись пробелы. Девочка до сих пор считается пропавшей.
«Вот чем занималась Хагена!»
Телефон Тины зазвонил, она нервно взглянула на дисплей.
– Журналист, я уже выучила этот номер наизусть. – Она оборвала звонок и переключила телефон в беззвучный режим. – А ты что выяснила?
Сабина рассказала ей, что случилось прошлой ночью, начиная с ее встречи со Снейдером в баре «Ромео» и заканчивая событиями в загородном доме Хесса и ее сегодняшним разговором с Тимбольдтом. Затем вытащила обгоревшие документы, которые спасла из огня, и подвинула их через стол к Тине.