Глава 2
Ким на своем «Ниндзя»[2], сопровождаемая любопытными взглядами прохожих на тротуарах, которые были практически раздеты в тщетных попытках хоть немного охладиться в ночном воздухе, легко преодолевала повороты, переулки и тупики по дороге к Холлитри.
Солнце зашло около четверти часа назад — небо было окрашено в красный цвет, а температура зашкаливала за двадцать градусов по Цельсию. Впереди всех их ждала еще одна долгая и душная ночь.
Доехав до мусорных ящиков, инспектор направилась к башне Чосера, средней из трех жилых башен, торчащих в самом центре муниципальной застройки.
Считалось, что в башне Чосера живут абсолютные отморозки, даже по меркам Холлитри.
И в этой башне она провела первые шесть лет своей жизни. Обычно ей удавалось прятать эти воспоминания в самом дальнем углу своего сознания. Но не сегодня. Сегодня они занимали все ее мысли. Мотоцикл она оставила за «Астрой» Брайанта, рядом с двумя патрульными машинами, машиной «Скорой помощи» и мотоциклом сотрудника службы экстренного реагирования. Сержант жил на несколько миль ближе, а ей еще понадобилось время, чтобы выпроводить из дома Джемму. Девочка с широко распахнутыми от любопытства глазами засыпала Ким вопросами о причинах столь срочного вызова.
И Ким ничего ей не сказала не потому, что не хотела, а потому, что сама ничего не знала.
— А вот и свинья на мотике, — услышала она голос в толпе, когда сняла шлем.
Инспектор покачала головой, проводя рукой по примявшимся коротким волосам. Она не слышала ничего подобного вот уже, кажется, дня три…
В толпе раздались смешки, на которые Ким, направляясь к входу в здание, не обратила никакого внимания.
Она прошла через внешний и внутренний кордоны и уперлась в толпу полицейских возле лестницы и лифтов.
Правый из них опустился ниже уровня лестничной площадки — его двери были широко раскрыты, и он, скорее всего, был сломан.
— Вечер добрый, мэм, — сделала шаг вперед женщина-констебль. — Работает только один лифт. — С этими словами она показала на дисплей, говоривший о том, что лифт остановился на пятом этаже. — Мы зачищаем этаж выше и этаж ниже, мэм.
Ким понимающе кивнула. Лестница была блокирована полицией, а лифтом могли пользоваться все жители дома.
Эвакуировать их всех из-за происшествия на одном из этажей было неразумно, так что придется обойтись малой кровью.
Инспектор подошла к лестнице и стала подниматься на четвертый этаж.
Слава богу, что ее левая нога почти полностью восстановилась после перелома, который она получила в результате падения с крыши двухэтажного здания три месяца назад во время расследования предыдущего дела[3].
На каждом этаже стояли полицейские в форме, чтобы любопытные не могли подобраться к месту происшествия. Один из них на четвертом этаже улыбнулся и распахнул перед ней дверь в коридор.
Ким подошла к ней.
И вдруг перед ней возник инспектор Плант.
— Какого черта?..
— Можете подождать минуточку? — инспектор посмотрел себе за спину.
Ким смерила его холодным взглядом. Она хорошо знала этого инспектора и несколько раз уже работала с ним. И что он здесь творит?
— Плант, если ты не уберешься…
— Это твой напарник, Брайант, — неловко ответил мужчина. — Он не хочет, чтобы ты входила.
— Что за хрень ты несешь? — взорвалась детектив. Она была старшей группы и хотела попасть на место преступления. — Мне наплевать…
И она замолчала, увидев за спиной инспектора Брайанта. Плант отошел в сторону.
Искаженное лицо Брайанта было пепельного цвета. В глазах плескался ужас. Так он не выглядел даже тогда, на полу, когда истекал кровью, а она зажимала ему рану во время их последнего крупного расследования[4]. И если бы полицейские не знали его как детектива-сержанта, они вполне могли бы закутать его в термоодеяло.
— Брайант, что там, черт побери…
— Не заходите туда, командир, — негромко произнес сержант.
Ким попыталась понять, что же там могло произойти.
Вместе им доводилось видеть худшее, что человек может совершить с другим человеком. Они видели тела, и в нос им бил запах пролитой крови. Они видели почти полностью разложившиеся трупы, сплошь покрытые шевелящимися личинками и мухами. Вдвоем они раскапывали трупы невинных девочек-подростков. И Брайант знает, что она способна выдержать все, что угодно, — так почему же он пытается удержать ее?
— Ким, я прошу тебя как друг. — Сержант отвел ее в сторону. — Не заходи туда.
Никогда раньше он не называл ее по имени на работе. Ни разу.
Так что же он, черт побери, там увидел?
Ким глубоко вздохнула и уставилась на сержанта.
— Брайант, с дороги. И немедленно.
Глава 3
Инспектор прошла сквозь ряды полицейских, которые расступились, освободив ей путь к месту преступления. Никто даже не посмотрел на нее.
«Меня здесь ждут, так какого черта нужно Брайанту? — подумала детектив, чувствуя, что сержант идет за ней. — Истеричка гребаная…»
Полицейские в форме раздвинулись, и Ким замерла на месте как вкопанная.
На несколько мгновений все звуки вокруг нее замолкли, движение прекратилось, а взгляд остановился на открывшейся перед ней сцене.
Во рту у нее мгновенно пересохло, и она испугалась, что сейчас потеряет сознание. Ким почувствовала, как Брайант поддержал ее за локоть.
Она повернулась и посмотрела на него. Лицо у него было сосредоточенным и испуганным. И только теперь до нее дошло. Она поняла, от чего он пытался ее защитить.
Инспектор с трудом сглотнула и повернула голову, стараясь избавиться от ощущения заторможенности в движениях.
Прямо перед ней, прислонившись спиной к батарее, сидел изможденный молодой человек лет двадцати, с черными волосами. Его остекленевшие мертвые глаза смотрели прямо, а голова завалилась на левое плечо. Джинсы скрывали ноги-спички. Молочно-белые руки, чуть толще, чем бильярдные кии, торчали из коротких рукавов футболки.
Он был мертвее мертвого, но его тело неожиданно зашевелилось и ритмично задергалось. Ким проследила за его правой рукой, которая немного отходила от туловища. Она была пристегнута наручниками к батарее и к кисти девушки, над которой трудились парамедики, из-за чего его мертвое тело судорожно дергалось.
Постепенно к Ким вернулась способность слышать, как будто кто-то снял с нее наушники.
— Думаю, ее лучше увезти, Джефф, — сказал один из парамедиков. — Нам уже дважды пришлось приводить ее в себя, и в следующий раз…
Он замолчал, потому что дальнейшие объяснения были излишни.
Ким отошла в сторону, а парамедики легко положили девушку на носилки. Жизнь важнее любых улик.
И никто не начнет расследования, пока парамедики не закончат.
Они даже ни разу не крякнули, когда поднимали тело.
Девушка была еще больше измождена, чем мертвый юноша, лежавший рядом с ней. Ее кости обтягивала тончайшая кожа, которая в некоторых местах висела клоками. Юное лицо было костлявым, с выступающими скулами и подбородком. Глаза были обведены темными кругами, а на теле виднелось множество болячек.
Когда ее понесли к дверям, она негромко застонала.
По пути один из парамедиков ногой отпихнул в сторону какой-то предмет.
Ким услышала, как Брайант резко втянул воздух, увидев, что это пустая бутылка из-под кока-колы.
Ким оглянулась вокруг, стараясь собраться с силами. Она ждала, что все окружающие будут смотреть только на нее. Ожидая ее реакции. Реакции, от которой каждая клеточка ее организма готова была завопить в голос.
Но никто не обращал на нее никакого внимания. Конечно нет. Ведь они ничего не знают.
Мальчик и девочка, пристегнутые наручниками к батарее. Бутылка из-под колы. И такая же квартира, расположенная несколькими этажами выше.
Удушающая жара за окном. Мертвый мальчик и живая девочка.
Они не знают, что все это — живое воплощение самой трагической сцены в ее жизни[5].
А вот Брайант знает, но и то не до конца.
Ведь сегодня как раз минуло тридцать лет.
Глава 4