– «Скорбящая кобыла», – прочел он. – Ну, что я говорил! – торжествующе воскликнул он. – Жеребенок мертв.
– Кинвара любит эту картину, – неожиданно для всех сказал Рафаэль, – потому что кобыла напоминает ей Леди.
– Кого? – переспросил Торквил.
– Кобылу, у которой был ламинит.
– Что такое «ламинит»? – не понял Страйк.
– Ревматическое воспаление копыта, – объяснила ему Робин.
– О, ты занимаешься верховой ездой? – оживилась Иззи.
– Сейчас уже нет.
– Ламинит – это не шутка, – сказала Физзи Страйку. – Заболевшая лошадь может остаться калекой. Лечение и уход сложны и зачастую безрезультатны, так что из милосердия…
– Моя мачеха с месяц выхаживала ту лошадь, – сказал Страйку Рафаэль. – По ночам к ней вставала, чего только не делала. Отец дождался, чтобы…
– Рафф, эти разговоры сейчас не к месту, – перебила Иззи.
– …дождался, чтобы Кинвара уехала в город, – упрямо продолжал Рафаэль, – без ее ведома вызвал ветеринара и приказал усыпить животное.
– Леди только мучилась, – встряла Иззи. – Я знаю, в каком она была состоянии, мне папа рассказывал. Поддерживать в ней жизнь можно было только из эгоистических побуждений.
– Пусть так, – сказал Рафаэль, глядя на лужайку за окном, – но, если бы мне самому довелось по возвращении домой из города увидеть труп своего любимого животного, я бы, вероятно, тоже схватился за что-нибудь тяжелое.
– Рафф, – взмолилась Иззи, – побойся Бога!
– И добивалась этого ты, Иззи, – с мрачным удовлетворением припечатал он. – Неужели ты думаешь, что мистер Страйк и его ослепительная ассистентка не разыщут Тиган, чтобы взять у нее показания? Очень скоро им станет известно, на какие гадости был способен папа…
– Рафф! – прикрикнула Иззи.
– Полегче, старина, – произнес Торквил; подобные фразы Робин встречала разве что в книгах. – Случай, конечно, был чертовски прискорбный, но зачем же так?
Не обращая внимания на домочадцев, Рафаэль опять повернулся к Страйку:
– Полагаю, теперь вы спросите, что сказал мне по телефону отец.
– Точно, – подтвердил Страйк.
– Он вызвал меня сюда, – сказал Рафаэль.
– Сюда? – перепросил Страйк. – В Вулстон?
– Сюда, – повторил Рафаэль. – В этот дом. Сказал, что Кинвара, по его мнению, затевает некое безрассудство. Говорил он сбивчиво. Даже нервозно. Как в тяжелом похмелье.
– Как вы для себя истолковали «некое безрассудство»? – поинтересовался Страйк, занеся ручку над страницей блокнота.
– Понимаете, она взяла манеру грозить, что наложит на себя руки, – сказал Рафф. – А может, он опасался, как бы она не сожгла то немногое, что у него осталось. – Он обвел рукой гостиную. – Как видите, сущие крохи.
– Отец сообщил вам, что она от него уходит?
– У меня возникло такое чувство, что отношения у них вконец испорчены, но точные слова не припомню. Речь его звучала довольно бессвязно.
– И вы его послушались? – спросил Страйк.
– Ну да, – сказал Рафаэль. – Тотчас же сел за руль, как образцовый сын, примчался сюда, Кинвара была в добром здравии, хлопотала на кухне, бесновалась насчет Венеции… то есть Робин, – поправился он. – Заподозрила, как вы понимаете, что папа ее трахает.
– Рафф! – возмутилась Иззи.
– Такие выражения, – добавил Торквил, – сейчас неуместны.
Все старательно отводили глаза от Робин. Она чувствовала, что заливается краской.
– Есть в этом какая-то странность, вам не кажется? – отметил Страйк. – Отец вызывает вас сюда, в Оксфордшир, а это не ближний свет, хотя совсем рядом есть люди, которым он спокойно мог бы поручить догляд за своей женой. По моим сведениям, здесь как раз кто-то ночевал, это так?
Не дав брату ответить, в разговор вклинилась Иззи.
– Здесь ночевала Тиган… девушка с конюшни… потому что Кинвара отказывалась оставлять лошадей без присмотра, – сообщила она и, верно предугадав следующий вопрос детектива, продолжала. – К сожалению, никаких контактных данных у нас нет, потому что после папиной смерти Кинвара с ней разругалась и Тиган ушла. Не представляю, где она теперь. Кстати, не следует забывать, – назидательно сказала она, склоняя голову к Страйку, – что в тот час, когда здесь, по ее собственным словам, оказалась Кинвара, Тиган, скорее всего, видела десятый сон. Дом у нас большой. Кинвара может указать любое время приезда – Тиган, весьма вероятно, ничего не слышала.
– Но если Кинвара находилась вместе с ним на Эбери-стрит, зачем он велел мне мчаться сюда и не спускать с нее глаз? – Рафаэлю изменила выдержка. – И как ей удалось, с вашей точки зрения, меня опередить?
Иззи, казалось, жаждала дать ему достойный отпор, но с ходу ничего не придумала. Теперь Страйк понял, почему Иззи сказала, что содержание телефонного разговора Чизуэлла с сыном «не играет роли»: оно еще более подрывало версию о виновности Кинвары.
– Как фамилия Тиган? – спросил он.
– Бутчер, – ответила Иззи.
– Она, случаем, не родственница братьям Бутчер, с которыми раньше водился Джимми Найт?
Робин отметила, что сидевшая на диване троица прячет глаза. После паузы на вопрос ответила Иззи:
– В принципе, да, но… Пожалуй, я могла бы связаться с этой семьей и попросить номер телефона Тиган. Да, Корморан, так я и сделаю. О результатах сообщу.
Страйк опять повернулся к Рафаэлю:
– Значит, вы сразу выехали, как только отец направил вас к Кинваре?
– Нет, я вначале перекусил, принял душ, – ответил Рафаэль. – Не могу сказать, что я к ней очень спешил. Не такие мы с ней закадычные друзья. Здесь я оказался около девяти утра.
– И сколько времени тут пробыли?
– Ну, в итоге – не один час, – спокойно ответил Рафаэль. – Приехали двое полицейских, сообщили о папиной смерти. После такого, как вы понимаете, я не мог тут же сорваться в обратный путь. Кинвара чуть не…
В этот миг распахнулась дверь и на пороге с застывшим лицом возникла Кинвара, которая прошествовала к своему креслу с жесткой спинкой и села, сжимая в руке ком бумажных носовых платков.
– У меня есть пять минут, – объявила она. – Только что звонил ветеринар: он был на вызове где-то неподалеку и сейчас заедет осмотреть Романо. Я не могу задерживаться.
– Можно мне кое о чем спросить? – обратилась к Страйку Робин. – Я понимаю, что это, возможно, не имеет никакого отношения к делу, – произнесла она в пространство, – но, когда я обнаружила тело министра, на полу валялся маленький голубой тюбик гомеопатических пилюль. Мне показалось, что гомеопатия – это не то средство, к которому он…
– А что за пилюли? – на удивление резко перебила Кинвара.
– «Лахезис», – ответила Робин.
– В маленьком голубом тюбике?
– Именно так. Это ваши?
– Да, мои!
– Вы забыли их на Эбери-стрит? – спросил Страйк.
– Нет, я потеряла их с месяц назад… но в дом не приносила. – Кинвара нахмурилась, скорее в ответ на свои мысли, чем на повисший в комнате вопрос. – А купила в Лондоне, потому что в вулстонской аптеке этого лекарства не оказалось.
Все с тем же хмурым видом она явно восстанавливала в уме минувшие события.
– Помню, выйдя из аптеки, я попробовала их на вкус – хотела понять, заметит он или нет, если подмешать их ему в…
– Простите, как вы сказали? – Робин не верила своим ушам.
– Если подмешать их в корм Мистику, – закончила Кинвара. – Они были куплены для Мистика.
– Ты собиралась пичкать жеребца гомеопатическими шариками? – уточнил Торквил, всем своим видом призывая остальных согласиться, насколько это смешно.
– Вот и Джаспер счел, что это абсурд, – туманно высказалась погруженная в воспоминания Кинвара. – Да, расплатившись за покупку, я тут же вскрыла тюбик, бросила в рот пару шариков и, – она жестами изобразила дальнейшие действия, – опустила тюбик в карман куртки, а когда вернулась домой, тюбика в кармане уже не было. Я так и не поняла, где могла его выронить.
Тут она тихо ахнула и залилась краской. Можно было подумать, ей открылось нечто потаенное, глубоко личное. Затем, осознав, что на нее по-прежнему устремлены все взгляды, она сказала:
– В тот день я уезжала из Лондона вместе с Джаспером. Мы встретилась на вокзале, вместе вошли в вагон и… значит, он вытащил их у меня из кармана! Выкрал, чтобы помешать лечению Мистика!
– Не смеши, Кинвара! – коротко хмыкнув, сказала Иззи.
Рафаэль резким движением затушил сигарету в фарфоровой пепельнице, стоявшей у локтя Робин. Похоже, удержаться от комментариев ему было нелегко.
– И вы повторили эту покупку? – спросила Робин.
– Повторила, – ответила Кинвара в полной прострации от пережитого потрясения, хотя Робин сочла весьма сомнительным ее умозаключение насчет судьбы лекарства. – Но упаковка уже была другой. Тот голубой тюбик был куплен первым.
– Но разве гомеопатия – это не плацебо? – спросил Торквил, обращаясь ко всем сразу. – Как может лошадь…
– Торкс, – стиснув зубы, процедила Физзи. – Заткнись, наконец.
– Почему же ваш супруг выкрал у вас тюбик гомеопатических пилюль? – с любопытством спросил Страйк. – Это смахивает…
– …на бессмысленную злонамеренность? – предположил Рафаэль, который, сложив руки на груди, стоял под изображением мертвого жеребенка. – Не потому ли, что тот, кто всегда уверен в своей правоте, считает возможным препятствовать другому в совершении самых безобидных поступков?
– Рафф, – тут же окоротила его Иззи, – я понимаю, ты убит горем…