— Матушка решила теперь повлиять через вас, — хмыкнул он.

— Это очень опасно.

— Помнится, вас возмутились, когда я назвал одиночное плавание неоправданным риском.

— И что же изменилось? — вздернула она бровь.

— Теперь он оправданный, — пожав плечами, просто ответил он, и добавил. — к тому же, я буду не на катере, а на надежной морской яхте. И потом, помнится вы восхищались безрассудной отвагой мореходов.

— Одно дело восхищаться отважными поступками, когда они уже совершены, да вдобавок еще и совершенно незнакомыми людьми, и совсем другое…

Девушка осеклась, прикусив губу, и в уголках ее глаз начали наливаться слезы. Вот уж чего и даром не надо. Хотя и приятно, чего уж там.

— Катя, а у вас уже есть вассалы?

— Н-нет. А зачем вы спрашиваете? — шмыгнув и борясь с подступающими слезами, поинтересовалась она.

— А хотите, я буду первым вашим вассалом?

— Н-но. Зачем?

Удивление было настолько сильным и искренним, что начавшиеся было наливаться слезы исчезли. Как и не было. Вообще-то, вопрос вассалитета, довольно серьезный. Конечно это в первую очередь инструмент, которым можно пользоваться по своему усмотрению. Да, это накладывает целый ряд обязанностей и ограничений, но тем не менее, это всего лишь средство достижения определенных целей.

— Если я буду чьим-то вассалом, то меня не смогут заставить служить кому-то другому. Ведь я не смогу нарушить вассальную присягу. Таким образом, одной, причем довольно серьезной, головной болью будет меньше.

— Н-но почему я?

— По настоящему я доверяю только вам, — искренне соврал он.

Перед отбытием он все одно собирался присягнуть. Только сюзереном суждено было стать Проскурину. Уж в ком, в ком, а в профессоре у Бориса не было и капли сомнений.

— Батюшка сразу увидит, что я приняла чью-то присягу. Он характерник третьей ступени.

— Ну что же…

— Нет! Я готова принять вашу присягу, — поспешно заявила она, вытянув в его сторону руку в останавливающем жесте, словно он собирался уходить.

И тут же Измайлов получил соответствующий запрос. Ответил согласием. И в его характеристиках появилась соответствующая лаконичная пометка.



Ступень — 5

Опыт — 0/64000

Свободный опыт — 21482

Избыточный опыт — 115385

Свободные очки характеристик — 0

Потомственный дворянин

Вассал

Вассалов — 0/12

Сила — 1.22

Ловкость — 1.21

Выносливость — 1.25

Интеллект — 1.71

Харизма — 1.08

Умения — 26

(Навыки — 1)

(Умения навыков — 7)




Чей вассал, кто его сюзерен никаких данных. Впрочем, как скорее всего и у нее. Хотя конечно…

— И все? — искренне удивился он.

— А чего вы ждали, Борис? — явно изучая его данные, к которым получила беспрепятственный доступ, хмыкнула она.

— Ну-у, я не знаю. Присяга, там церемония, какая-то формула.

— Это все мишура, — пожала она плечами. — Но если вы хотите…

— Нет, — теперь уже поспешно оборвал ее он, — лучше так, безпомпы. Ненавижу все эти церемонии и торжественные мероприятия.

— Придется привыкать, если вы хотите стать боярином.

А ему нравится ход ее мыслей! Настолько, что он едва сумел сдержаться, чтобы не разулыбаться во все тридцать два зуба. Впрочем, скрыть это у него получилось плохо. Потому что девушка тут же покрылась краской смущения. Поспешно пожелала ему счастливого пути и удачного возвращения. После чего запрыгнула в седло, и покатила по тропинке вверх по склону.

— Борис Николаевич, вы улыбаться будете, или мы уже отправимся на Голубицкий? — с нескрываемой иронией поинтересовался стоящий за его спиной Ганин.

— Ох, Яков Артемьевич, Яков Артемьевич, умеешь ты вот так… За ноги и на грешную землю, — вздохнул Борис.

Хотел было подхватить свои вещи, но обнаружил, что они уже доставлены на пароход. Вообще-то, подобное не практикуется. Оплатил проезд, получил жетон и ожидай на берегу, пока капитан не даст гудок. Но как наемный капитан может отказать человеку имеющему прямое касательство к владельцу «Карася».

— Инокентич, собирай людей, и отходим, — ступив на борт, распорядился Борис.

— Но-о, — начал было шкипер.

— Я оплачу весь недобор. Так оно проще, — успокоил Измайлов.

До полудня шли довольно бодро. Народу на борту немного. Всего-то десяток человек. Так что никакой тебе тесноты. Хотя оба столика отведенных под пассажиров оказались занятыми. Но их с Яковом устроили за предназначающимся команде.

— Чего это машину застопорили? — удивился Яков.

— Хотел бы я знать, — откладывая надкусанный пирог, произнес Борис. — Тимоха, что случилось? — окликнул он палубного матроса, который работал на Рыченкова еще на колесном «Стриже».

— Просвира случился, — зло бросил худощавый мужчина, лет тридцати.

— О как!? — удивился Борис. — Так ты вроде говорил, что он сторонкой обходил оба парохода Тарасыча.

— Обходил. А тут вот сподобился, как видишь. Просемафорил «стоп машина», и людей еще к пушке отправил.

— У вас что за груз?

— Нет никакого груза. Пассажиры вот с вещичками. Если только тебя… То есть, вас прихватить решил. Да только кто же станет ссориться с Елизаветой Петровной, после такого-то.

— Какого, такого? — искренне удивился Борис.

— А вы разве не ведаете?

— Толком говори.

— Так пирата того британского, что захватил их с боярышней Яквенковой она изловила.

— Знаю. Его к десяти годам каторги приговорили. Скандал еще с бритами вышел.

— Так сказывают, что она его с каторги выкрала, да теперь день и ночь истязает.

— Заняться ей больше нечем. Ох и сказочники же.

— Может и сказки, а только дыма без огня не бывает.

— Ладно, бог с ней, с матушкой. Придется разбираться с Просвирой этим. Эх, а как день-то хорошо начинался, — доставая из большой дорожной сумки шелковый бронежилет, со вздохом произнес Борис.

— Так это. Их там дюжина мордоворотов, не меньше, — всполошился Тимоха.

— Вот и хорошо. Нам с меньшим количеством дело иметь невместно. Яков, готовь арсенал.

— Сделаю, — отозвался Ганин, одарив присутствующих своей неподражаемой улыбкой.

— Борис Николаевич, может не стоит, а? За ним душегубства без причины пока не водилось. Глядишь заберет свое, да отвалит, — просительным тоном произнес Былинкин.

— Нет здесь его ничего. И быть не может. А еще, я что-то не припомню, чтобы Дорофей Тарасович, вот так, как овца позволял себя остричь.

— Мы люди наемные, Борис Николаевич, и поставлены людей возить, а не воевать с разбойниками. На то боярские полиция и дружины имеются. Вот пусть и отрабатывают свое жалование, — произнес спустившийся из ходовой рубки шкипер. — Я командую на этом пароходе, и я уже принял решение…