– Как дела, ребята? – непринужденно обращаюсь я к парням, с которыми он говорил. Они в растерянности смотрят на меня. Готова поклясться: у Стратегов так выглядит состояние шока.

Внимательно слежу за парнем напротив, который переводит взгляд на Брендана. Судя по тому, как он опускает глаза чуть ниже, а также по ощутимому давлению на стул, догадываюсь, что Брендан схватился руками за спинку. Если он дернет его назад, я непременно рухну на задницу.

– Я бы на твоем месте не стала этого делать, – говорю я, пережевывая картофельное пюре с чесноком. – За залом пристально следит целый стол учителей, и если я грохнусь на пол – а я уж об этом позабочусь, – это будет выглядеть так, будто ты затеял драку.

– Ты думаешь, мне не все равно, как это будет выглядеть? – надменно спрашивает он. Его слова раздаются так близко к моему затылку, что волосы у меня на шее встают дыбом.

– Думаю, что нет, – отвечаю я, не оборачиваясь. – Потому что единственное, чего никто так и не сумел понять, это как мне удалось то, чего не удавалось другим, – попасть в Академию в семнадцать лет. Может, я более влиятельна, чем тебе представляется. И может быть, может быть, я использую свое влияние, чтобы сделать твое пребывание в темнице особенно неприятным. – Это риск. Делаю ставку на предположение, что он никогда не был в темнице, учитывая, что вся школа практически вертится вокруг него. И если я права, наверняка он больше всех остальных боится туда угодить. – Если мы подеремся, я, как ты уже заметил, все равно отсюда уеду. А ты?

Чувствую, как он крепче стискивает спинку стула, и слышу его глубокий вдох.

– Приятно было с вами познакомиться, – говорю я парням за столом, встаю со стула по другую сторону от Брендана и направляюсь к Эшу и Лейле, радуясь, что обошлось без драки.

– Страшно подумать, какие ужасы ждут твоего отца, – говорит он мне в спину, и я замираю на месте. – Мне даже его жалко. Я бы тебе рассказал, но ты, наверное, и сама скоро узнаешь.

Сердце подскакивает в груди. Сжав кулаки, я резко оборачиваюсь. Секунду мы с Бренданом смотрим друг на друга полными злобы и ненависти глазами.

Прежде чем я успеваю сделать шаг в его сторону, Инес встает из-за стола и преграждает мне путь. Рыжая коса вьется у нее по спине, глаза горят упрямым огнем.

– Он хочет, чтобы ты первая на него набросилась, – говорит она. Я едва ли не второй раз в жизни слышу ее голос. – Если ты сейчас это сделаешь, то в ближайшее время точно никуда не поедешь. Победа будет за ним. – Она внимательно смотрит на меня, будто ждет сигнала, что я все поняла.

Делаю глубокий вдох и разжимаю кулаки. А Инес спокойно садится на свое место и как ни в чем не бывало продолжает есть.

– Спасибо, – говорю я, но она не отвечает. Феликс и Аарья в изумлении смотрят на нее – похоже, ее решение заговорить со мной удивило их не меньше, чем меня.

Не тратя времени, иду на свое обычное место и сажусь напротив Лейлы и Эша. Сердце отчаянно стучит. Приходится несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем мне удается взять себя в руки и откинуться на спинку стула.

Эш улыбается:

– Тебя даже на пару минут нельзя оставить одну. Хорошо, что я и не собираюсь этого делать.

Лейла вскидывает брови:

– Ты сейчас что, флиртуешь? Вообще-то все это могло закончиться дракой.

– Но не закончилось же, – невозмутимо, как и всегда, отвечает он. – Новембер прекрасно со всем справилась. То, как ты уселась на стул Брендана, было просто гениально.

Лейла хмурится.

– Честное слово, не знаю, что о вас обоих и думать. Один хуже другого. – Она замолкает на мгновение. – Как вы без меня справитесь…

Эш толкает ее плечом и улыбается так, что я сразу представляю себе, какими они были в детстве.

– Это ты так напрашиваешься на приглашение поехать с нами? А еще я, кажется, улавливаю что-то вроде… ну не знаю, ревности?

Лейла сурово смотрит на него:

– Ревности? Ни в коем случае. Да я с нетерпением жду той минуты, когда смогу спокойно почитать и мне не придется спасать одного из вас от вашей же собственной глупости.

Эш смеется, но мне не до смеха.

– Брендан так уверен, что меня ждет крах, – говорю я сдавленным от волнения голосом.

Оба поворачиваются ко мне. Улыбка Эша гаснет, но он не выглядит обеспокоенным.

– Возмездие Львам – дело нелегкое. С точки зрения Брендана, это нечто невообразимое.

Опять это слово, возмездие. По правде говоря, я и не думала ни о каком возмездии.

– Я просто хочу найти папу, – мрачно говорю я.

– Найдешь ты отца или нет, это не решит проблему, – говорит Лейла, подливая себе в стакан воды. – Львы не перестанут преследовать вас обоих.

Она права – я зациклилась на поисках отца и явно недооцениваю ситуацию в целом.

– Никак не могу выкинуть из головы то, что Брендан сказал про папу, – говорю я, ища у них поддержки. – Неужели Брендану действительно известно что-то о том, что с ним происходит?

На секунду Эш едва заметно поджимает губы, и я распознаю одно из микровыражений, о которых Гупта рассказывал нам на занятиях по обману. Гупта говорит, что если кто-то поджимает губы, это нередко означает, что человек что-то скрывает или пытается не выдать какой-либо информации.

– Я уже говорил, связь с Академией контролируется и часто бывает нерегулярной, – объясняет Эш. – Скорее всего, Брендан просто так развлекался.

Лейла молчит, и ее молчание подтверждает мои худшие опасения. Возможно, Брендан и развлекался таким образом, но это вовсе не значит, что одновременно не мог говорить правду.






* * *


Мебель в гостиной наших апартаментов, некогда казавшаяся мне слишком роскошной и вычурной, теперь выглядит почти родной и уютной. Я рассматриваю каждый предмет, пытаясь удержать их в памяти: диван, на котором Эш поцеловал меня, стол для завтрака возле арочного окна, где Лейла часами занималась со мной, и камин, перед которым я часто сидела, размышляя о своих теперешних бедах. Я думала, что ненавижу эту школу, но теперь, когда мне предстоит покинуть ее, понимаю, что нигде еще не чувствовала себя такой живой.

Дверь из комнаты Лейлы открывается, и она, поглядывая на часы, выходит в гостиную.

– Уже совсем скоро, – с улыбкой говорит она.

Хотелось бы мне улыбнуться в ответ.

– Ужасно, что мы оставляем тебя одну…

Она небрежно машет рукой.

– Скоро мы снова встретимся.

– Я знаю, но…

– Все будет хорошо, Новембер, – говорит она с такой убежденностью, что я почти верю ей. – Присматривайте друг за другом. Не позволяй моему брату совершать безрассудные поступки и будь внимательна. Опасность всегда подстерегает, когда ее меньше всего ожидаешь.

Ее слова напоминают мне о сегодняшнем уроке по ядам, и я киваю в ответ на ее предупреждение. Вспоминаю, как часто Лейла называла меня наивной, когда я только появилась в школе. Скорее всего, она была права, но я сильно изменилась с тех пор, как уехала из Пембрука.

– Я присмотрю за ним. Обещаю.

Лейла окидывает меня серьезным взглядом:

– Сейчас я тебе кое-что дам, но клянусь, если ты дашь волю своим эмоциям, я тут же отберу это назад.

– Хорошо, – осторожно соглашаюсь я.

Она вытаскивает из кармана что-то черное и блестящее и протягивает мне. Я изумленно смотрю на нее.

– Прядь твоих волос? – У меня дрожит голос. За последние несколько недель мы с Лейлой вместе прошли через страшные испытания и, можно сказать, даже подружились, но мне всегда было ясно, что она нравится мне больше, чем я ей.

Лейла показывает мне заплетенную в косичку прядь волос, перевязанную ниткой.

– В Семье Волков принято давать прядь волос тому, кто отправляется в важное путешествие. Это знак доверия, символ того, что в душе я с тобой, а также способ пожелать счастливого пути и скорейшего возвращения. – Она вздыхает. – Так что я буду ждать, что ты привезешь ее обратно, когда вы оба вернетесь живыми и здоровыми.

Не могу выдавить ни слова и просто киваю.

– Ты плачешь? – строго спрашивает она и тычет в меня тонким изящным пальцем. – Еще не хватало!

– Я не плачу, – надломленным голосом возражаю я.

– Так, повернись… – Она прячет прядь своих волос под моей французской косой, поближе к темени. – Чтобы у тебя ее не отобрали перед отъездом.

Снова поворачиваюсь к ней лицом и обнимаю ее за шею. Долгую секунду она стоит неподвижно. Затем напряжение медленно отпускает ее, и она обнимает меня в ответ.

Раздается стук в дверь, и Лейла отходит от меня, прежде чем я успеваю сказать ей, как много значит для меня ее дружба. Без нее я бы здесь точно не выжила. И как бескорыстно она поступает, отпуская со мной своего брата-близнеца.

Лейла открывает дверь, за которой стоят двое охранников Блэквуд в своей обычной форме с кожаными налокотниками и поясами. Невысказанные слова благодарности рвутся наружу, но Лейла качает головой, давая понять, что больше говорить не о чем.

– Спокойной ночи, Новембер, – говорит она, и ее слова тяжелым грузом ложатся мне на сердце.

– До скорого, Лейла…

И я ухожу, прекрасно понимая, что, возможно, вижу ее в последний раз.





Глава шестая




Вхожу в уютный кабинет Блэквуд. Эш уже там, сидит в кресле возле ее стола. В воздухе знакомый запах горящих в камине дров, комнату освещает множество свечей в канделябрах на стенах и серебряных подсвечниках на столе.

Блэквуд знаком велит мне садиться. Опускаюсь в кресло и вспоминаю первую нашу с ней встречу. Это было до того, как я узнала о существовании Альянса Стратегов, и задолго до того, как мне стало известно о соглашении между директором и моим отцом: он пообещал Блэквуд, что я помогу доказать причастность Коннера к убийству нескольких учеников, а за это меня примут в Академию.