Тяжелый рок ударил по ушам, заставляя вспомнить период, когда я искренне считала себя частью этой субкультуры. А уж когда запел Райз, ощущение стало настолько полным, что я заорала со всей мочи, вскидывая вверх «козу» [20]. Каким бы засранцем ни был солист «Келлир», его довольно-таки низкий для тенора голос был идеальным для таких мощных песен.
Четыре песни пролетели, словно одна. Я, кажется, окончательно сорвала голос и есть шанс, что танцевать не смогу и в понедельник. Но, честное слово, оно того стоило! Я ощущала себя живой и счастливой, все проблемы перестали иметь какое-либо значение. Даже если это на время… передышка — прекрасно всегда!
— Хм, а почему они остановились? — нахмурилась я, наблюдая за парнями на сцене. — У них же пять песен, я не путаю?
— Пять, — кивнула Лира, не сводя взгляда со сцены. — Смотри, онни.
Я повернулась и непонимающе моргнула, осознав, что Райз отошел на место Дэймона и сейчас осторожно пробует первые аккорды на соло-гитаре.
А мой ненаглядный «хакер», соответственно, занимал место вокалиста.
Подозрение, что это вж-ж-ж неспроста, затопило меня с головой, и я дернула мелкую за руку:
— Что это значит?
— Не отвлекайся, онни, — хихикнула та. — Дэймон, между прочим, первый раз за год выступает на сцене.
— В смысле?.. — начала было я, но заговорил Райз, так что пришлось прикусить язык.
— Думаю, многие из вас помнят группу «Stray Island» [21], не так ли?
Восхищенный гул был ему ответом, а я нахмурилась ещё больше. О группе я краем уха слышала, им пророчили славу и признание, вот только, насколько знаю, все закончилось, когда солист и барабанщик подрались из-за девушки. «Stray Island» распались, и о музыкантах я больше не слышала. Постойте, так Дэймон?.. Я остро пожалела, что не помнила ни имен, ни песен — ни-че-го.
— Для меня большая честь, — продолжал меж тем Райз, — представить вам бывшего соло-гитариста «Stray Island» — Дэймона, который сегодня выступает с нами.
«Хакер», сверкнув широкой улыбкой, поклонился, сорвав кучу визгов и аплодисментов.
— Сегодня мой дебют, как вокалиста, на большой сцене, так что не судите строго, — хрипло проговорил Дэймон, обхватив длинными пальцами микрофон.
И опять толпа одобрительно загудела.
— И как автора тоже, — продолжил он. — Потому что эту песню написал я сам.
Очередная порция криков до меня донеслась, как через вату. Я смотрела на Дэймона с открытым ртом и… Запрещала себе думать. Вообще. ВООБЩЕ!
Первой вступила одна гитара, потом к ней присоединилась вторая, а следом и третья… А после зазвучал чистый и такой любимый мной баритон.
И я, честное слово, совершенно забыла, где нахожусь и что происходит вокруг.
Словно зачарованная смотрела на прикрывшего глаза Дэймона, который крепко сжимал микрофон и отдавал песне всего себя… И этот текст…
Он пел о тонком силуэте, парящем над паркетом. О том, как легко было упасть и непросто — подняться. О воле и о силе, о стальном стержне в хрупком теле, и как хочется помочь, пронести над разбитым стеклом, но нельзя… Ведь есть пути, которые нужно проходить самому. Дэймон тихо рассказывал о собственном восхищении и о том, как сотни, казалось, разрозненных осколков однажды соединились в живую девушку, в которой он попросту потерялся. И финальный куплет — как обещание. Что будет рядом, что сделает все, от него зависящее, только чтобы тонкий силуэт и дальше парил над паркетом, срывая восхищенные аплодисменты.
Я стояла, открыв рот, и не сводила взгляда с «хакера». А он, казалось, вообще в мою сторону не смотрел.
Могла ли эта песня… быть про меня?.. Или я сейчас слишком хочу обмануться?
Музыка постепенно затихает, унося с собой и голос. И я вздрагиваю, понимая: темные глаза смотрят прямо на меня. Смотрят пристально и…
— Я люблю тебя, — выдыхает Дэймон одновременно с последним аккордом.
Толпа взрывается восторженными криками, а я…
Слезы побежали по щекам сами собой, честное слово, я не собиралась плакать. Сердце билось так сильно, что, казалось, поломанными ребрами дело не закончится. Мне было так сладко, что даже больно. С головой накрыло ощущение нереальности. Словно я сплю и мне это все снится.
Кажется, рядом что-то кричала Лира, но я не соображала и не воспринимала ничего. Только в ступоре наблюдала за тем, как Дэймон и Райз кивают друг другу, и, пока последний орал что-то в микрофон… первый легко сбежал по ступенькам со сцены и, остановившись перед нами, взволнованно спросил:
— Лин, я могу тебя украсть сейчас?
Каюсь, я по-прежнему тупила, потому суть того, о чем говорят, дошла до меня не сразу. Но ничего ответить я не успела.
— Да кради ты ее уже полностью! — проворчала Лира, толкая меня к «хакеру». — Что за драма, честное слово…
Я, не удержав равновесия, чуть не уткнулась носом в его грудь, но Дэймон придержал меня за плечи.
— Сейчас просто умру от смущения, — простонала я, закрыв лицо руками, а затем посмотрела на него, растопырив пальцы. — Пока этого не произошло… воруй.
Дима блеснул такой ослепительной улыбкой, что, пожалуй, могла бы заменить концертные софиты. А затем, обняв меня за плечи, настойчиво повел за сцену, на которой уже готовилась выступать следующая группа.
ГЛАВА 15
Тащили меня явно целенаправленно. Причем Дэймон умудрялся, не останавливаясь, вежливо отвечать на все поздравления. Я же на окружающих практически не реагировала. Первый ступор прошел, и включились мозги.
Процесс пошел.
Итак… Две недели назад, когда Лира спрашивала у Димы, едет ли он на рокфест, тот явно никуда не собирался. Какие-то несчастные две недели — и он не только здесь, но и с песней собственного сочинения…
Я, конечно, могу ошибаться, но… Та неделя, когда он был, цитирую: «Очень занят. Даже половину пар прогулял»… Получается, за это время Дэймон умудрился написать песню, договориться с «Келлир» и отрепетировать с ними всю программу.
Выходит, все это было ради того, чтобы сегодня выступить передо мной… Я ощутила, как счастливая улыбка сама собой расплывается на моем лице.
— Хотел бы я знать, чему ты так радостно улыбаешься, — вывел меня из мыслей тихий голос.
Я встрепенулась и, оглядевшись, обнаружила, что мы находимся у буса, в котором приехали «Келлир». Причем дверь оказалась открыта, а Дэймон — ну очень недовольным.
— Что случилось? — вопросительно на него уставилась.
— Какая-то тварь сперла цветы, — мрачно выдал он.
И я… не сдержавшись, расхохоталась в голос.
— Не смешно, — фыркнул «хакер». — Терпеть не могу, когда что-то срывается!
— Не-е-ет, — простонала я, вытирая выступившие слезы, — это очень смешно!
На меня посмотрели неодобрительно, а затем, хмыкнув, неохотно признали:
— Хорошо, это смешно. Но сути не отменяет. Я…
— Ты когда песню успел написать? — я лукаво улыбнулась, ощущая себя до неприличия счастливой.
— В ту ночь, когда мы были в клубе, — со вздохом сказал Дима.
— Что, серьезно? — вытаращилась я.
— Угу. Вернулся домой и понял, что встрял по полной, — он опустил глаза и принялся рассматривать свои гриндера. — И… вот.
Значит, все это правда. Две странные недели, на протяжении которых я не знала, что и думать, Дэймон старательно готовился к сегодняшнему дню. Чтобы признаться мне со сцены перед огромной толпой.
— Ладно, я хотел…
— Я люблю тебя.
Слова сорвались с губ так легко и естественно, что я сама поразилась. И на сердце сразу стало легче, словно невысказанными они лежали на нем пудовым весом.
«Хакер» замер на миг, а затем, шагнув вперед, сжал мои плечи и, наклонившись, заглянул в лицо:
— Ты правда…
— Да, — улыбнулась светло и шутливо сказала: — Честно говоря, за эти две недели мои желания варьировались от «трясти, пока не выясню, какого черта он себя так ведет» до «послать в далекие дали и больше никогда не здороваться». Но, окей, я признаю — это того стоило. Я ощущаю себя принцессой из сказки. Мне никто и никогда не делал таких подарков.
Дима шумно выдохнул и, обхватив мое лицо ладонями, нежно поцеловал. Я сама прижалась теснее и ответила, больше не думая и не сопротивляясь.
Он сгреб меня в объятии и пробормотал в макушку:
— Я себя ощущаю, словно джек-пот выиграл. Впрочем… так и есть. Лина, — он отстранился и ухмыльнулся, — если я совсем тебя украду, Лира будет сильно ругаться?
— Подозреваю, что эта мелкая зараза будет вопить «Благословляю вас, дети мои!», — хихикнула я. — Тем более, как я поняла, вся эта операция прошла не без ее активного участия.
— Ну… да, — рассмеялся Дима. — Тогда я тебя ворую до самой ночи. Не против?
— Ты сегодня у руля, — я развела руками, показывая, что планирую просто наслаждаться всем происходящим.
— Тогда погоди, я заберу кошелек и стырю у Кайла куртку, а то моя осталась за сценой, — проговорил он и нырнул в бусик.
Мне было интересно, что еще придумал этот невозможный парень. Ведь не было никаких сомнений, что сегодняшний день у него продуман от «а» до «я». Так что я лишь приподняла бровь, когда Дима, переплел наши пальцы, и настойчиво потянул меня в сторону скучавших такси, которые ждали уставших после фестиваля потенциальных клиентов.
— Ты бывала здесь раньше? — спросил он, когда мы сели в машину.
— Да, пару раз приезжала на конкурсы, — отозвалась я, зачарованно рассматривая, как длинные пальцы водят круги по моей ладони.
У меня никогда не было никаких фетишей, но, похоже, с этим парнем я один точно заполучила. Его пальцы… да и вообще руки… Черт, если бы я умела рисовать, то обязательно бы их запечатлела.
Четыре песни пролетели, словно одна. Я, кажется, окончательно сорвала голос и есть шанс, что танцевать не смогу и в понедельник. Но, честное слово, оно того стоило! Я ощущала себя живой и счастливой, все проблемы перестали иметь какое-либо значение. Даже если это на время… передышка — прекрасно всегда!
— Хм, а почему они остановились? — нахмурилась я, наблюдая за парнями на сцене. — У них же пять песен, я не путаю?
— Пять, — кивнула Лира, не сводя взгляда со сцены. — Смотри, онни.
Я повернулась и непонимающе моргнула, осознав, что Райз отошел на место Дэймона и сейчас осторожно пробует первые аккорды на соло-гитаре.
А мой ненаглядный «хакер», соответственно, занимал место вокалиста.
Подозрение, что это вж-ж-ж неспроста, затопило меня с головой, и я дернула мелкую за руку:
— Что это значит?
— Не отвлекайся, онни, — хихикнула та. — Дэймон, между прочим, первый раз за год выступает на сцене.
— В смысле?.. — начала было я, но заговорил Райз, так что пришлось прикусить язык.
— Думаю, многие из вас помнят группу «Stray Island» [21], не так ли?
Восхищенный гул был ему ответом, а я нахмурилась ещё больше. О группе я краем уха слышала, им пророчили славу и признание, вот только, насколько знаю, все закончилось, когда солист и барабанщик подрались из-за девушки. «Stray Island» распались, и о музыкантах я больше не слышала. Постойте, так Дэймон?.. Я остро пожалела, что не помнила ни имен, ни песен — ни-че-го.
— Для меня большая честь, — продолжал меж тем Райз, — представить вам бывшего соло-гитариста «Stray Island» — Дэймона, который сегодня выступает с нами.
«Хакер», сверкнув широкой улыбкой, поклонился, сорвав кучу визгов и аплодисментов.
— Сегодня мой дебют, как вокалиста, на большой сцене, так что не судите строго, — хрипло проговорил Дэймон, обхватив длинными пальцами микрофон.
И опять толпа одобрительно загудела.
— И как автора тоже, — продолжил он. — Потому что эту песню написал я сам.
Очередная порция криков до меня донеслась, как через вату. Я смотрела на Дэймона с открытым ртом и… Запрещала себе думать. Вообще. ВООБЩЕ!
Первой вступила одна гитара, потом к ней присоединилась вторая, а следом и третья… А после зазвучал чистый и такой любимый мной баритон.
И я, честное слово, совершенно забыла, где нахожусь и что происходит вокруг.
Словно зачарованная смотрела на прикрывшего глаза Дэймона, который крепко сжимал микрофон и отдавал песне всего себя… И этот текст…
Он пел о тонком силуэте, парящем над паркетом. О том, как легко было упасть и непросто — подняться. О воле и о силе, о стальном стержне в хрупком теле, и как хочется помочь, пронести над разбитым стеклом, но нельзя… Ведь есть пути, которые нужно проходить самому. Дэймон тихо рассказывал о собственном восхищении и о том, как сотни, казалось, разрозненных осколков однажды соединились в живую девушку, в которой он попросту потерялся. И финальный куплет — как обещание. Что будет рядом, что сделает все, от него зависящее, только чтобы тонкий силуэт и дальше парил над паркетом, срывая восхищенные аплодисменты.
Я стояла, открыв рот, и не сводила взгляда с «хакера». А он, казалось, вообще в мою сторону не смотрел.
Могла ли эта песня… быть про меня?.. Или я сейчас слишком хочу обмануться?
Музыка постепенно затихает, унося с собой и голос. И я вздрагиваю, понимая: темные глаза смотрят прямо на меня. Смотрят пристально и…
— Я люблю тебя, — выдыхает Дэймон одновременно с последним аккордом.
Толпа взрывается восторженными криками, а я…
Слезы побежали по щекам сами собой, честное слово, я не собиралась плакать. Сердце билось так сильно, что, казалось, поломанными ребрами дело не закончится. Мне было так сладко, что даже больно. С головой накрыло ощущение нереальности. Словно я сплю и мне это все снится.
Кажется, рядом что-то кричала Лира, но я не соображала и не воспринимала ничего. Только в ступоре наблюдала за тем, как Дэймон и Райз кивают друг другу, и, пока последний орал что-то в микрофон… первый легко сбежал по ступенькам со сцены и, остановившись перед нами, взволнованно спросил:
— Лин, я могу тебя украсть сейчас?
Каюсь, я по-прежнему тупила, потому суть того, о чем говорят, дошла до меня не сразу. Но ничего ответить я не успела.
— Да кради ты ее уже полностью! — проворчала Лира, толкая меня к «хакеру». — Что за драма, честное слово…
Я, не удержав равновесия, чуть не уткнулась носом в его грудь, но Дэймон придержал меня за плечи.
— Сейчас просто умру от смущения, — простонала я, закрыв лицо руками, а затем посмотрела на него, растопырив пальцы. — Пока этого не произошло… воруй.
Дима блеснул такой ослепительной улыбкой, что, пожалуй, могла бы заменить концертные софиты. А затем, обняв меня за плечи, настойчиво повел за сцену, на которой уже готовилась выступать следующая группа.
ГЛАВА 15
Тащили меня явно целенаправленно. Причем Дэймон умудрялся, не останавливаясь, вежливо отвечать на все поздравления. Я же на окружающих практически не реагировала. Первый ступор прошел, и включились мозги.
Процесс пошел.
Итак… Две недели назад, когда Лира спрашивала у Димы, едет ли он на рокфест, тот явно никуда не собирался. Какие-то несчастные две недели — и он не только здесь, но и с песней собственного сочинения…
Я, конечно, могу ошибаться, но… Та неделя, когда он был, цитирую: «Очень занят. Даже половину пар прогулял»… Получается, за это время Дэймон умудрился написать песню, договориться с «Келлир» и отрепетировать с ними всю программу.
Выходит, все это было ради того, чтобы сегодня выступить передо мной… Я ощутила, как счастливая улыбка сама собой расплывается на моем лице.
— Хотел бы я знать, чему ты так радостно улыбаешься, — вывел меня из мыслей тихий голос.
Я встрепенулась и, оглядевшись, обнаружила, что мы находимся у буса, в котором приехали «Келлир». Причем дверь оказалась открыта, а Дэймон — ну очень недовольным.
— Что случилось? — вопросительно на него уставилась.
— Какая-то тварь сперла цветы, — мрачно выдал он.
И я… не сдержавшись, расхохоталась в голос.
— Не смешно, — фыркнул «хакер». — Терпеть не могу, когда что-то срывается!
— Не-е-ет, — простонала я, вытирая выступившие слезы, — это очень смешно!
На меня посмотрели неодобрительно, а затем, хмыкнув, неохотно признали:
— Хорошо, это смешно. Но сути не отменяет. Я…
— Ты когда песню успел написать? — я лукаво улыбнулась, ощущая себя до неприличия счастливой.
— В ту ночь, когда мы были в клубе, — со вздохом сказал Дима.
— Что, серьезно? — вытаращилась я.
— Угу. Вернулся домой и понял, что встрял по полной, — он опустил глаза и принялся рассматривать свои гриндера. — И… вот.
Значит, все это правда. Две странные недели, на протяжении которых я не знала, что и думать, Дэймон старательно готовился к сегодняшнему дню. Чтобы признаться мне со сцены перед огромной толпой.
— Ладно, я хотел…
— Я люблю тебя.
Слова сорвались с губ так легко и естественно, что я сама поразилась. И на сердце сразу стало легче, словно невысказанными они лежали на нем пудовым весом.
«Хакер» замер на миг, а затем, шагнув вперед, сжал мои плечи и, наклонившись, заглянул в лицо:
— Ты правда…
— Да, — улыбнулась светло и шутливо сказала: — Честно говоря, за эти две недели мои желания варьировались от «трясти, пока не выясню, какого черта он себя так ведет» до «послать в далекие дали и больше никогда не здороваться». Но, окей, я признаю — это того стоило. Я ощущаю себя принцессой из сказки. Мне никто и никогда не делал таких подарков.
Дима шумно выдохнул и, обхватив мое лицо ладонями, нежно поцеловал. Я сама прижалась теснее и ответила, больше не думая и не сопротивляясь.
Он сгреб меня в объятии и пробормотал в макушку:
— Я себя ощущаю, словно джек-пот выиграл. Впрочем… так и есть. Лина, — он отстранился и ухмыльнулся, — если я совсем тебя украду, Лира будет сильно ругаться?
— Подозреваю, что эта мелкая зараза будет вопить «Благословляю вас, дети мои!», — хихикнула я. — Тем более, как я поняла, вся эта операция прошла не без ее активного участия.
— Ну… да, — рассмеялся Дима. — Тогда я тебя ворую до самой ночи. Не против?
— Ты сегодня у руля, — я развела руками, показывая, что планирую просто наслаждаться всем происходящим.
— Тогда погоди, я заберу кошелек и стырю у Кайла куртку, а то моя осталась за сценой, — проговорил он и нырнул в бусик.
Мне было интересно, что еще придумал этот невозможный парень. Ведь не было никаких сомнений, что сегодняшний день у него продуман от «а» до «я». Так что я лишь приподняла бровь, когда Дима, переплел наши пальцы, и настойчиво потянул меня в сторону скучавших такси, которые ждали уставших после фестиваля потенциальных клиентов.
— Ты бывала здесь раньше? — спросил он, когда мы сели в машину.
— Да, пару раз приезжала на конкурсы, — отозвалась я, зачарованно рассматривая, как длинные пальцы водят круги по моей ладони.
У меня никогда не было никаких фетишей, но, похоже, с этим парнем я один точно заполучила. Его пальцы… да и вообще руки… Черт, если бы я умела рисовать, то обязательно бы их запечатлела.