В подвале не было ни перегородок, ни мебели, только холодные голые стены вокруг груды мусора. Рино направился к двери из подвала, из-за сильного сквозняка запах немного ослаб. Очевидно, Симскар удрал именно этим путем, затем пробрался к подножию гор и где-то спрятался. Потом он поймет, что побег был необдуманным поступком, и постарается проникнуть домой. Пытаться его разыскать абсолютно безнадежно, к тому же все в доме указывало на то, что обнаруженное тело — объект личной трагедии, а не преступления.

В то же время подсознание упорно посылало тревожные сигналы. Симскар, жертва многолетних издевательств, зачем-то навестил обожженного, хотя ни один из них не мог произнести ни слова. Кроме того, как будто было недостаточно только этого, в несчастном случае с газонокосилкой явно прослеживались черты преднамеренного преступления. И вот теперь еще труп, по всей видимости, матери Симскара, пролежавший в доме несколько месяцев. Неудивительно, что Симскар сбежал. У него земля под ногами горела.

Когда Рино поднялся обратно в гостиную, Фалк стоял и отрешенно смотрел на горы банок от варенья.

— Нашли что-нибудь? — спросил инспектор.

— Грязь и хлам.

— И вы понятия не имеете, где он мог спрятаться?

— Он ночной бродяга. Люди постоянно видят его на улицах после наступления темноты.

— Вы знаете, что он знаком с пострадавшим при пожаре?

— С Овесеном?

— Его так зовут?

— Сигурд Овесен.

— Симскар навещал его сегодня утром в пансионате.

Взгляд Фалка выражал искреннее удивление.

— Шур был в пансионате?

— Так утверждает одна из медсестер.

— Шур сторонится людей.

— И тем не менее, он там появился с запиской в руке.

Прищурившись, Фалк рассматривал настенный календарь, на котором была отмечена дата пару недель назад.

— Шур вряд ли сделал бы что-то подобное без острой необходимости.

Рино поразила одна мысль. Зажав рукой рот, он вошел в комнату, где скончалась мать Симскара. Матрас пожелтел от многомесячного разложения, к своему ужасу, Рино даже заметил какие-то останки. Он подавил рвотный рефлекс и направился к комоду. Аккуратно сложенное белье лежало в верхних ящиках. В нижнем опрятными стопками располагались вышитые скатерти, а в углу — газетные вырезки. Инспектор достал верхнюю: газета «Лофотенпостен» от 13 апреля. Пожар в гараже. Не главной новостью, кризис в рыболовной отрасли считался важнее. Еще одна вырезка — следующий день. До редакции наконец дошел масштаб происшествия, поэтому большая часть страницы посвящена именно случившейся трагедии. Рино насчитал восемь вырезок, включая три из газеты «Лофот-Тиденде» и одну из «Ависа Нурланд». Без сомнения, Симскар интересовался пожаром, и Рино догадывался, почему именно.





Глава 24




Он чувствовал, как кислота разрушает его. От каждого вздоха легкие пронзала колющая боль, постоянно ноющие почки изо всех сил пытались отфильтровать отходы. Живот сводило спазмами, температура скакала, пару раз медсестры упоминали о кале с кровью. Раньше он метался между надеждой и отчаяньем, но после неудавшейся попытки отправить письмо единственное, о чем он мечтал, — умереть поскорее.

Он все еще надеялся, что Йоар придет к нему на помощь, замирал при звуке тяжелых шагов в коридоре, но в глубине души знал, что впереди его ждет только неминуемый конец. Время на исходе.

Дни после несчастного случая тянулись очень медленно, но в этот раз вечер наступил неожиданно быстро, как будто в преддверии конца время ускорилось. Почувствовав знакомый запах духов, он позволил надежде воспарить. Он кожей ощущал ее присутствие, физически чувствовал, как она наклонилась над ним. Угадав приближение ее руки, он изо всех сил сжал губы, твердо решив не позволить ей их разомкнуть. Проходили секунды, а она ничего не предпринимала, и он понял, что она решила взять его измором, подождать, когда у него кончатся силы. Ну тогда ей придется ждать долго, потому что он решил бороться до последнего вдоха. Но Дьявол проявила изобретательность, боль настигла его с невероятной силой. От невыносимого шока он хотел вырваться из скорлупы, которая держала его на этой земле, сбросить с себя кожу и убежать в ночь, но все, на что он был способен, это свернуться в клубок от спазмов. Она вставила трубку в нос, чтобы кислота смогла проесть себе путь к его мозгу.





Глава 25




Рино знал, что ему не стоило соглашаться: не было ни времени, ни желания. Но приглашение его ошеломило, и, так и не сумев придумать какого-либо достоверного оправдания, он все-таки пошел на коротенький пикник. Рино решил дать женщине с заправки час, хотя, судя по заготовленным продуктам, она явно рассчитывала продлить удовольствие. Они поехали на остров Хамней, который раньше был ключевым пунктом в паромном сообщении с Рейне, теперь же туда можно было добраться всего за пять минут благодаря двум мостам, которые связали деревню с материком.

Она показала дорогу к причалу, недалеко от старой паромной пристани. На рассохшихся досках они расстелили плед. Легкий бриз принес с собой запах водорослей с примесью креозота и дизеля. Рино украдкой взглянул на часы, когда она начала доставать припасы из плетеной корзины, приобретенной, к его опасению, именно для этой поездки.

— Багеты, — она озорно улыбнулась и сделала театральную паузу перед тем, как достать следующий предмет. — Безалкогольная газировка. Я не решилась взять что-нибудь покрепче, ты ведь на работе.

Улыбка стала откровенно флиртующей, когда она выложила перед ним связку бананов. За фруктами последовали разные виды сыров, о которых Рино никогда и не слышал, все они назывались по-французски и начинались на «б». А когда она в конце концов призналась, что ее зовут Бутиль, то рассмеялась абсолютно сумасшедшим смехом, который напомнил Рино о Хелене, вот уже три года являвшейся его бывшей женой.

Они развелись вполне мирно, хотя отношения были далеко не безоблачными. С некоторыми чертами ее характера Рино так и не смирился: потребность все держать под контролем, раздражающая терпимость. Но сидя здесь, среди тщательно отобранных продуктов для пикника, Рино вопреки собственному желанию признал, что эти особенности Хелены были совсем незначительными. И все-таки, подумав о ней, он почувствовал злость. На кой черт ей сдался этот голландец? Он представил себе тощего неуклюжего мужика, приклеившегося к телевизору во время соревнований по конькобежному спорту, и решил, что она, определенно, выбрала самое худшее из возможных зол.


После нескольких неловких минут в начале пикника, когда Бутиль постаралась устроить шоу с раскладыванием продуктов, разговор потек более естественно. И Рино пришлось признать, что, в общем-то, он получал удовольствие от ее компании. Сначала он решил, что ей немного за тридцать, но, скорее всего, несколько лет ей прибавляли лишние килограммы. У него была привычка оценивать женщин, с которыми общался, по шкале от 1 до 10. Бутиль с натяжкой получила пятерку. Чистое милое лицо было лишено характера и шарма. Стрижка, очевидно, была сделана самостоятельно, а одежду она носила скорее удобную, чем стильную. В целом, ему нравились обычные земные женщины, но только если они хотя бы иногда смотрелись в зеркало.

Он выбросил последний кусочек багета в море, и всего через несколько секунд стая чаек уже дралась за крошки.

— Они медленно умирают от голода, — сказала она и тоже бросила птицам булку. — Раньше в море можно было выбрасывать рыбью требуху. А сейчас по закону это запрещено. О чайках никто и не думает.

Рино бросил в море кусочек шоколада, чайки снова сошлись в битве.

— Фьорд-то практически бездонный, как мне говорили.

Она пожала плечами.

— Мой прадед здесь утонул.

— Его нашли?

— Нет. Мне говорили, что они с братом отправились на рыбалку, но их застиг шторм. Лодку тоже не нашли.

От мысли, что чьей-то могилой стало морское дно, Рино содрогнулся. Возможно, именно благодаря таким событиям и возникли рыбацкие легенды. Об островах, возникающих в море, когда кто-то терпит бедствие.

— А у мамы подруга во фьорде погибла. Лодка затонула и утащила ее за собой. Ее мужа нашли на следующее утро, истощенного, но живого. Ему удалось доплыть до берега. Они только что поженились и все такое. Лодку в восьмидесятые нашли дайверы-любители, так что фьорд не настолько глубок, как кажется.

— В восьмидесятые? То есть это случилось раньше?

— В шестидесятые.

Рино оглядел горный склон, перед его глазами возникла сцена смертельной битвы в бурлящих волнах, отполированные до гладкости валуны были единственным средством спасения. В Рейне, конечно, было очень красиво. Но природа жалости не знает.



Как по заказу, ветер переменился, похолодало, и через час пикник был закончен. Рино сделал вид, что не заметил намек на скорую встречу, и снова направился в участок.

Недопитая чашка кофе, стоящая между газетными вырезками Симскара, свидетельствовала о том, что заходил Фалк. Найденный труп произвел на него более сильное впечатление, чем он показывал. Симскар, замкнувшийся в своей немоте, ведущий жизнь отшельника, но при этом, очевидно, желающий отомстить тому, кто виноват в несчастьях его жизни, внезапно предстал весьма интересной фигурой. Целая пачка газетных вырезок о пожаре в гараже свидетельствовала о крайней заинтересованности в этом событии, как и то, что он подготовился и в открытую посетил пострадавшего. Поэтому Рино решил побольше разузнать о том, кто переехал в Рейне в конце зимы.

Для начала он зашел на страницу Государственного бюро статистики, где, к своему большому удивлению, обнаружил всего трех человек по имени Сигурд Овесен. Затем он позвонил в местное отделение Управления труда и социального обеспечения, чтобы проверить сведения о пособии по нетрудоспособности, назначенном Сигурду Овесену. С неприкрытым раздражением женщина на другом конце провода перекидывала его с одного внутреннего телефона на другой, а потом сообщила, что не может отыскать в местной системе никого с таким именем. Звонок в реестр населения подтвердил то же самое: в муниципалитете Москенес никакого Сигурда Овесена не проживало. Повинуясь внезапному желанию, Рино набрал в строке поиска слово «маска». Как он и предполагал, количество найденных страниц было огромным, и он начал их пролистывать. Здесь была информация о ритуальных масках, божественных и демонических, и вдруг, открыв явно непрофессионально сделанную страницу, Рино увидел почти точную копию той маски, которая висела на полке перед его глазами. Она символизировала совсем не то, что ожидал инспектор.





Глава 26




Новые дома появились на предгорье, они были выше, чем когда-то строили рыбаки, и просто служили укрытием для тех, кто хотел на себе почувствовать, как жили в древние времена. Старую лавку давно отреставрировали, сейчас здесь размещался знаменитый ресторан. Фалк пару раз обедал здесь, но каждый раз возмущался ценами, явно рассчитанными на немецких туристов с их толстыми кошельками и солидными пенсиями. Туристический сезон был давно закончен, так что ему удалось осмотреть красный домик с двумя пристройками, напоминающими скворечники, и не привлечь к себе ненужного внимания. После обеда у лавки всегда было оживленно, в том числе потому, что мальчишки надеялись, что им перепадет конфетка-другая от пьяных рыбаков. Поверх старой лестницы был установлен деревянный помост. Значит, здесь-то он и сидел, поглядывая на смутьяна и наслаждаясь колой. Он не допил напиток до конца, когда получил беззвучное приглашение — в обмен на пару глотков. Несмотря на то что он ненавидел того, другого, и никогда не смог бы простить ему то, что тот сделал, он все-таки протянул ему бутылку. И смутьян выпил — причем не глоток, а все до конца. Затем кивнул, мол, пойдем со мной, как будто во время того самого садистского поступка завладел мальчишкой. И тут Бергер сделал невообразимое: он поднялся со ступенек и сел на багажник велосипеда. Сидя там, глядя в спину перед собой, он почувствовал себя заложником. Воспоминание о злодеянии снова всплыло перед глазами, более реалистичное, чем когда бы то ни было.

Это случилось, когда он еще жил в Теннесе на краешке мыса, казавшегося островком в открытом море. Мать отправилась за покупками в Рейне, отец вышел на рыбалку. Обычно ему нравилось оставаться одному, но на этот раз не успел он помахать матери на прощание, как все лампочки системы безопасности в его голове тревожно замигали. Он решил остаться дома, но у того, другого, видимо, был какой-то встроенный радар, сигнализировавший ему о любой предоставляющейся возможности. Из окна Бергер увидел, как в море вышла дряхлая лодка, которую не смолили черт знает сколько лет. Уже через несколько гребков веслами стало понятно, куда именно она направляется. Лодка причалила, при этом тот, второй, даже не взглянул на дом семейства Фалков. Он знал, что мальчик дома один и что у него море времени. Медленно и размеренно он поднялся к дому, в ожидании остановился у входной двери, как будто уверенный, что жертва придет к нему добровольно. Так и случилось. Бергер Фалк не смог усидеть дома, избежав неминуемого. Он вышел из дома. Ты один. Сам знаешь, когда женщина выбирается на материк, это надолго. Не спеша. Взгляд и жесты того, кто все контролирует. Тут нечем особо заняться. Я часто вижу тебя на побережье.

В этот момент он все понял. Он украдкой взглянул на море, надеялся увидеть лодку, направляющуюся к берегу. Но парень лишь скалился шире. Я ведь сказал: женщины никогда не устают от покупок.



В свое время, чтобы отпустить дочь, Фалку пришлось сделать над собой невероятное усилие. Кристине замечала тревожные сигналы. Связь между отцом и дочерью была слишком крепкой. И вот он не видел ее уже неделю, так что сейчас он с легким сердцем поднимался к дому на самой верхушке холма, откуда открывался лучший вид на рыбацкую деревню. Она мыла посуду, натянув резиновые перчатки до локтя.

— Ой, это ты? Я и не слышала, как ты вошел!

— Да, меня не сразу заметишь.

— Да, да, — она стряхнула пену с перчаток и сняла их. — Слышала, ты иногда бываешь на работе.

Он пожал плечами.

— Когда врач выписывает тебе больничный, это обычно означает, что тебе не стоит работать.

— Ну, не знаю.

— Это скелет не дает тебе сидеть дома?

— Возможно.

— А новый инспектор, разве он не занимается этим делом?

— Да, конечно.