Но, разумеется, все пошло не по плану. Только разогналась, как он услышал шаги, обернулся, и я влетела в него с размаху и впечаталась лицом прямо в его грудь.
– О, Боги!
Миша еле удержал меня, чтобы не свалилась на землю.
– Осторожнее, Кать, тут скользко!
– Да кто ж знал. – Простонала я, вцепившись в его куртку и пытаясь удержать равновесие.
– Ты прямо как ураган. – Улыбнулся он.
«Боже, эта улыбка».
– Обожаю спорт!
– Ты? – Недоверчиво сдвинул брови Усов.
– Особенно пробежки!
Своего я все-таки добилась. Мы пробежали пару кругов вместе (поддерживать его темп было адски трудно, но я не сдавалась), затем взяли кофе и пошли домой, уже неспешно наслаждаясь морозным утром. Я чувствовала себя победителем, словно бы украла это время с ним у Маши.
Так ей!
9 ноября, вторник
17.00
– Миша, у тебя есть планы на вечер?
– Вообще-то, я…
– Я нашла столик – совсем как тот, Санин. Мне нужен помощник, чтобы его забрать из магазина, привезти домой и поднять в квартиру.
Он мог предложить мне воспользоваться доставкой, но не стал.
– Хорошо, – взглянув на часы, кивнул Усов. – Куда ехать?
19.00
Мы затащили столик в квартиру, и Миша стал его собирать. Я заказала плов в узбекском ресторане, накрыла на табуретке и села на пол рядом с ним.
– Хорошо, что догадались купить подставки. Если не будешь забывать ими пользоваться, столик будет в порядке.
– Это все ты. – Я прижалась теснее к его плечу.
Еще час мы хохотали, собирая злосчастный столик, а затем придумывали, что будем делать со старым.
Машенька заявилась как раз в тот момент, когда Миша катал меня на старом столике по квартире. Я даже не стала стирать счастливое выражение со своего лица.
Она ступила в прихожую и привычно брезгливо оглядела обстановку.
– У тебя милая квартирка.
И почему «милая» звучало в ее устах так, словно оскорбление?
– Знаю. – Улыбнулась я, поправляя волосы.
У Маши на веках были идеальные стрелочки – на несколько тонов темнее помады (у меня бы никогда не получилось нарисовать так красиво). Они дернулись, едва она заметила на полу среди инструментов остатки ужина.
Так ей!
11 ноября, четверг
7.30
Мне казалось, что если я загоняю его по парку до смерти, то у Миши не останется сил на секс с ней. Видимо, из-за этого у меня самой силы брались будто из ниоткуда. Меня грела мысль о том, что наши утренние пробежки стали почти традицией. Даже ненависть к спорту слегка притупилась.
19.20
– Это ради дела, братан, ты уж прости. – Сказала я коту, намазывая его лапы растительным маслом. – Если ты мне не поможешь, то не знаю, кто поможет. Терпи.
– Мря!
– Двойная порция корма. Идет?
– Мр-р-ь.
– По рукам! То есть, лапам.
Потащила его в ванную.
– Алло, Миш! У нас ЧП! Можешь прийти помочь?
– Сейчас буду.
Через полминуты он уже был у меня.
– Жорик-злодей, – объяснила я, потрясая в воздухе котом, – разлил масло, пока я готовила ужин! Нужно его помыть, но я не представляю, как!
– Сейчас включу воду. – Кивнул Усов, загибая рукава.
Шалость удалась.
Бедный Жорик (прости, дружище) стойко терпел все банные процедуры и стоял смирно, пока мы намыливали, мяли и промывали шерсть на его лапах и пузе. Зато, как только стали доставать его из воды, кот поспешил отомстить. Зашипел, стал извиваться и полоснул меня по руке.
Радуясь в глубине души такому исходу дела, я передала Мише полотенце, подождала, пока он промокнет им кота, а затем предъявила свою рану.
– Где аптечка? – Разволновался он.
– На кухне.
Я сидела прямо на столе, пока Усов обрабатывал мне руку. Ловила взглядом каждое движение и с замиранием сердца ждала, когда же представится подходящий момент для поцелуя.
– Больно? – Спросил Миша, подув на ранку.
– Угу. – Пискнула я.
– Вот так. – Он обработал, наложил повязку и завязал узелок.
Наши глаза встретились.
Я сглотнула.
Миша глубоко вдохнул и выдохнул.
Я чувствовала жар его тела своими бедрами. Если бы он прижался ближе, у меня получилось бы обвить ногами его талию. Совсем как тогда – в подсобке. Уверена, он тоже помнил все до мельчайших деталей.
Миша наклонился ниже. Потянулся ко мне. Я подалась навстречу.
И тут позвонили в дверь.
– О, Боги!
Миша еле удержал меня, чтобы не свалилась на землю.
– Осторожнее, Кать, тут скользко!
– Да кто ж знал. – Простонала я, вцепившись в его куртку и пытаясь удержать равновесие.
– Ты прямо как ураган. – Улыбнулся он.
«Боже, эта улыбка».
– Обожаю спорт!
– Ты? – Недоверчиво сдвинул брови Усов.
– Особенно пробежки!
Своего я все-таки добилась. Мы пробежали пару кругов вместе (поддерживать его темп было адски трудно, но я не сдавалась), затем взяли кофе и пошли домой, уже неспешно наслаждаясь морозным утром. Я чувствовала себя победителем, словно бы украла это время с ним у Маши.
Так ей!
9 ноября, вторник
17.00
– Миша, у тебя есть планы на вечер?
– Вообще-то, я…
– Я нашла столик – совсем как тот, Санин. Мне нужен помощник, чтобы его забрать из магазина, привезти домой и поднять в квартиру.
Он мог предложить мне воспользоваться доставкой, но не стал.
– Хорошо, – взглянув на часы, кивнул Усов. – Куда ехать?
19.00
Мы затащили столик в квартиру, и Миша стал его собирать. Я заказала плов в узбекском ресторане, накрыла на табуретке и села на пол рядом с ним.
– Хорошо, что догадались купить подставки. Если не будешь забывать ими пользоваться, столик будет в порядке.
– Это все ты. – Я прижалась теснее к его плечу.
Еще час мы хохотали, собирая злосчастный столик, а затем придумывали, что будем делать со старым.
Машенька заявилась как раз в тот момент, когда Миша катал меня на старом столике по квартире. Я даже не стала стирать счастливое выражение со своего лица.
Она ступила в прихожую и привычно брезгливо оглядела обстановку.
– У тебя милая квартирка.
И почему «милая» звучало в ее устах так, словно оскорбление?
– Знаю. – Улыбнулась я, поправляя волосы.
У Маши на веках были идеальные стрелочки – на несколько тонов темнее помады (у меня бы никогда не получилось нарисовать так красиво). Они дернулись, едва она заметила на полу среди инструментов остатки ужина.
Так ей!
11 ноября, четверг
7.30
Мне казалось, что если я загоняю его по парку до смерти, то у Миши не останется сил на секс с ней. Видимо, из-за этого у меня самой силы брались будто из ниоткуда. Меня грела мысль о том, что наши утренние пробежки стали почти традицией. Даже ненависть к спорту слегка притупилась.
19.20
– Это ради дела, братан, ты уж прости. – Сказала я коту, намазывая его лапы растительным маслом. – Если ты мне не поможешь, то не знаю, кто поможет. Терпи.
– Мря!
– Двойная порция корма. Идет?
– Мр-р-ь.
– По рукам! То есть, лапам.
Потащила его в ванную.
– Алло, Миш! У нас ЧП! Можешь прийти помочь?
– Сейчас буду.
Через полминуты он уже был у меня.
– Жорик-злодей, – объяснила я, потрясая в воздухе котом, – разлил масло, пока я готовила ужин! Нужно его помыть, но я не представляю, как!
– Сейчас включу воду. – Кивнул Усов, загибая рукава.
Шалость удалась.
Бедный Жорик (прости, дружище) стойко терпел все банные процедуры и стоял смирно, пока мы намыливали, мяли и промывали шерсть на его лапах и пузе. Зато, как только стали доставать его из воды, кот поспешил отомстить. Зашипел, стал извиваться и полоснул меня по руке.
Радуясь в глубине души такому исходу дела, я передала Мише полотенце, подождала, пока он промокнет им кота, а затем предъявила свою рану.
– Где аптечка? – Разволновался он.
– На кухне.
Я сидела прямо на столе, пока Усов обрабатывал мне руку. Ловила взглядом каждое движение и с замиранием сердца ждала, когда же представится подходящий момент для поцелуя.
– Больно? – Спросил Миша, подув на ранку.
– Угу. – Пискнула я.
– Вот так. – Он обработал, наложил повязку и завязал узелок.
Наши глаза встретились.
Я сглотнула.
Миша глубоко вдохнул и выдохнул.
Я чувствовала жар его тела своими бедрами. Если бы он прижался ближе, у меня получилось бы обвить ногами его талию. Совсем как тогда – в подсобке. Уверена, он тоже помнил все до мельчайших деталей.
Миша наклонился ниже. Потянулся ко мне. Я подалась навстречу.
И тут позвонили в дверь.