– На сто восемьдесят. – Подсказала я.

Вот почему так важно прилежно учиться в школе.

– Да хотя бы так! – Отмахнулась Настя.





21 октября, четверг





10.15


Катастрофа.

Настя убежала рано утром к себе домой, пообещав, что вернется к десяти. В положенное время она не пришла, а когда я набрала ее номер, оказалось, что она забыла телефон дома. Аппарат лежал меж диванных подушек и надрывался мелодией звонка.

– Дерьмо! – Воскликнула я, поднимая его с дивана.

– Дё-о! – Повторил за мной Матвей.

– Нет. Не надо это запоминать, это плохое слово. – Вздохнула я, отшвыривая телефон обратно и подхватывая мальца на руки.

– Дё. – Упрямо повторил годовасик. – О!

– Да, бли-и-ин.

– Би-и-им!

Мне хотелось зажмуриться и разрыдаться, но нельзя было пугать ребенка, поэтому я горестно улыбнулась и понесла его на кухню. Блудная мать оставила сыну какие-то овощные пюре, и я решила накормить ими Матвея, чтобы убить время ожидания.

Вообще, все было так. Ночью Матвей пару раз просыпался и плакал. Они с Настей спали на моей кровати, но я все равно слышала из гостиной, как он надрывается. Даже после того, как ребенок успокаивался, мне не удавалось уснуть еще долго. А как только я засыпала – догадайтесь сами: конечно же, он снова просыпался и орал.

Наутро двоюродная сестра еле растолкала меня около семи.

– Я вчера не взяла никаких вещей. Веня как раз сейчас должен уйти на работу, и у меня будет возможность забрать их, пока его нет. Посмотришь за Мотей?

– Ага. – Промычала я, размазывая слюни по подушке.

Веня, Мотя, вещи. Чего?

– Тогда вставай. – Дернула меня за плечо.

В общем, мы договорились, что я посижу с ним до десяти. Я уведомила начальство, что немного опоздаю, но кто ж знал, что «немного» настолько затянется?

– Яблоко, персик, сливки. – Прочитала на упаковке. – Без сахара. Должно быть, это вкусно?

Матвей закивал и радостно потянул ручки.

Я попробовала пюре. На вкус оно оказалось восхитительным. На заметку: вот на чем нужно попробовать похудеть.

А еще взаимодействие с детьми лучше любой диеты: с ними ни секунды не сидишь на месте. К тому времени, как мне начали названивать из офиса, мы уже поиграли во все игрушки, исползали на коленях всю квартиру, выдрали клок шерсти из хвоста Жорика, обслюнявили пульт от телевизора и рассыпали на ковер две коробочки теней для век.

– Слушай, а мама показывает тебе мультики? Я, если честно, не знаю, можно ли тебе их смотреть в твоем возрасте, но мне очень нужно освободить руки и позвонить.

Усадив карапуза на диван и включив «Машу и медведя», я отошла к окну и набрала номер Алисы.

– Прикрой меня, подруга, у меня тут какой-то трындец просто. – Попросила ее. – А еще подскажи, пожалуйста, как справиться с юнцом, которому год, или год с небольшим, если у тебя не десять рук?

После того, как Алиса поделилась некоторыми советами, я набрала тетю Нину. Разговор получился забавным.

– А разве Настя не дома? – Поинтересовалась тетушка. – Ну, что за мать! Бросила ребенка неизвестно на кого – прости уж, Катерина – и исчезла! Лучше бы вернулась к мужу и попросила прощенья! Мне приехать? Забрать Матвейку?

– Ну, уж нет. – Буркнула я и сбросила вызов.

Решив подождать еще немного, я выключила телевизор и решила развлечь малыша чтением. Мы вместе полистали «Manner», и я почитала ему свою колонку.

– Сиси! – Сказал он, тыкая слюнявым пальчиком в изображение тети, рекламирующей помаду.


– Да, – согласилась я, – декольте у нее что надо.

– Ам!

– Опять хочешь есть? – Спросила я Матвея, прижав к себе. – Пельмени любишь? Аа-а, точно, ты ведь еще такое не ешь. Ну, пойдем, пороемся в сумке твоей мамочки. Вдруг что-то там еще осталось.

В большой цветастой мамской сумке оказались подгузники, пара игрушек, книжка-раскладушка, погремушка, бутылочка с водой и две коробочки кашек – тех, что продают уже готовыми и подают с трубочкой.

– Умеешь есть такое?

– Ам!

Ребенок был смышленым. Быстро присосался к трубочке и выдул всю кашку, сидя у меня на коленях.

А дальше мы пошли решать его туалетные дела. Поменяли подгузник – слава YouTube: короткий минутный ролик в два счета обучил меня, как справляться с использованными трусишками и надевать новые. Вот только в нем не было ничего про то, что мальчишки могут начать писать как раз в тот момент, когда ты проверяешь наполненность подгузника, и стоило мне только отогнуть передний слой, как в лицо ударила горячая струя.

– А-а-а! – Я отпрянула от дивана, вскрикнув.

А Матвей звонко рассмеялся.

– Боже. Дай. Мне. Сил.

– Вот ты и вспомнила про Господа, – довольно хрюкнул Сапожников, когда я позвонила ему на сотовый.

– Умоляю, спасай. – Простонала я, оттирая мочу с лица и волос влажными салфетками. – Нужно съездить по адресу и найти мою двоюродную сестру. Боюсь, как бы ни произошло с ней чего.

– Катюнь, ты забыла? Я ж на сборах!

– Боже…

– Глядишь, так и молиться начнешь.

– Да пошел ты!

И бросила трубку.

– Сёй! – Держась за край дивана, пролепетал Матвей. – Ти!

– Вот соглашусь. – Вздохнула я.

И стала его страховать, пока он двигался от одного края дивана до другого.

А через час, пытаясь уложить Матвея на дневной сон, я уснула сама – прямо так, при полном параде, с макияжем и в одежде, в которой собиралась отправиться в офис.





15.30


Проснулась я оттого, что Матвей ударил меня ладошкой по носу. Вскочила. Увидев, что перед ним не мать, малец заорал.

Пришлось побегать по дому, чтобы успокоить его.

Покормив ребенка последним пюре из мамской заначки, я вдруг осознала, что сама даже не завтракала. Проверила телефон – никто не звонил. Начала беспокоиться, как бы с Настей не случилось ничего по-настоящему плохого. Позвонила в Полицию, но там надо мной лишь посмеялись. Пообещали, что выедут с проверкой, только если кто-нибудь умрет, и попросили не беспокоить по пустякам. «На семейные разборки мы не выезжаем!»

Поиграли с Матвеем в прятки – прятать лицо в ладони оказалось делом весьма увлекательным. Снова помяли кота, на этот раз он убежал и спрятался так, что найти его стало невозможным (Жорик – смышленый малый). Попели песенки, походили по квартире, набили пару шишек о край стола (точно, нужно же поменять стол – на нем те противные пятна).

Оказалось, что молодые матери вообще не ходят в туалет в одиночестве. Странно, что об этом не предупреждают заранее. Пока я писала, Матвей сидел на полу перед унитазом и внимательно слушал, как журчит.

Не выдержала. Позвонила Усову, попросила помощи. Хорошо, что он согласился съездить и проверить, нет ли Насти в ее квартире.

Через час оказалось, что вся наша с Матвеем одежда перепачкана, а подгузник переполнен чем-то вязким и пахучим. С горем пополам освоив подмывание ребенка, я положила его на диван и надела новый подгузник. Зато пока перекладывала с места на место переполненный подгузник, часть его содержимого вывалилась и запачкала мои руки, блузку и юбку.

– Да твою же мать!

Ребенок заорал, а я заметалась, не зная, куда бежать, и что делать в первую очередь, и в это время в дверь позвонили. Размазав по блузке содержимое подгузника салфеткой и взвалив на руки малыша, я помчалась открывать.

В тот момент, как на пороге показались Усов со своей ненаглядной Машенькой, Матвей как раз пытался прокричать мне на ухо Имперский марш из «Звездных войн» (по крайней мере, так мне показалось).

– Катя… – Глаза Усова округлились.

Измотанная, грязная, закрученная в смерч из пыли, криков и детских какашек, я была похожа скорее на пугало, чем на прекрасную деву.