9.45


Мы явились в ее кабинет вдвоем: Алиса и я. Подруга – как ответственная за рубрику «Интервью», я – как вечно лажающий сотрудник, вызвавшийся помогать ей на время постдекретной сокращенки, и вынужденный юлить из-за отсутствия материала для этой рубрики для ноябрьского номера.

Это если коротко о том, почему мы ощущали себя, как безнадежно застрявшие в заднице. И если уж быть честным до конца, то я вполне заслуживала последствий этого положения, а вот Алиска – нет. Она оказалась заложницей моего непрофессионализма, или как говорят в народе – разгильдяйства.

– Не то. – Грозно рычала Аллочка, перебирая аксессуары на стойке с одеждой. – Нет. Не то. – Обвела взглядом затаивших дыхание сотрудников fashion-отдела. – Не подходит. Подберите другие аксессуары!

Не дожидаясь крика и дополнительных инструкций, вся делегация во главе с толкающей стойку на колесиках главой отдела покинули кабинет шефини.

Теперь она обратила взор на свою старшую ассистентку: та принялась лихорадочно раскладывать на ее столе снимки для первой полосы. Барракуда слегка склонила голову набок, словно хищник, приглядывающийся к добыче, и стала их придирчиво разглядывать. Мы же благоговейно затаили дыхание, ведь с кадров фотошута на нас смотрела полуобнаженная модель, чья фигура, так сказать, была не совсем форматом модного журнала.

Если честно, я даже не сразу поверила, что наша Аллочка Денисовна оказалась настолько прогрессивной, что решилась поставить на обложку обычную по меркам мира моды женщину.

– Эта. – Довольно хмыкнув, Барракуда прихватила острыми ноготками со стола одну из карточек и вытянула ее перед собой.

На снимке девушка смотрела в объектив через плечо. Взору открывались несовершенства ее кожи, растяжки на бедрах, а также небольшие складочки на талии. Надо признать, выглядела модель просто потрясающе и, судя по взгляду, совершенно точно знала об этом.

«Просто богиня», – прошептал мой внутренний голос.

И все же, подобное фото однозначно было призвано вызвать массу недовольств среди поклонников глянца и антифанатов новой этики модельного бизнеса.

– Текст. – Вытянула руку Аллочка.

Ассистентка вложила ей в ладонь лист с черновиком представления на обложку.

– Модель plus size, доказывающая, что у красоты нет и не может быть размера… Хм…

– Можно ремарку? – Вырвалось у меня.

Я даже чуть качнулась на каблуках – сама не ожидала от себя подобной дерзости.

– Куда-то торопишься, Морозова? – Взглянула на меня из-под бровей Барракуда.

Одна из ее соболиных бровей угрожающе взметнулась вверх.

– Нет, я по поводу… по поводу текста. Кх-кхм.

Во рту предательски пересохло. Мы с Алисой переглянулись.

– Есть замечания? – Усмехнулась редактор.

– Девушка, вообще-то, огонь. – Позабыв о скромности, я ринулась к столу и, к ужасу ассистентки, подхватила один из снимков. – Но вы только посмотрите на нее: она носит S, максимум M. Это же 46 размер. Конечно, по меркам индустрии plus size, но женское общество нас уничтожит. Вы хотите получить лавину хейта, Алла Денисовна?

– Думаешь, нам стоит опасаться злобных комментаторов в сети? – Ухмыльнулась начальница.

Ассистентка покраснела и стала похожей на спелый помидор.

– Я хочу сказать, – мне пришлось прочистить горло, чтобы продолжить. – Что стандарты стандартами, но нужно помнить, для кого мы выпускаем наш журнал. В меньшей степени для фанатов модной индустрии, которые будут оскорблены этим снимком, а в большей – для простых женщин, которые купят «Manner» в супермаркете после насыщенного трудового дня потому, что увидят на обложке себя. Для меня и Алисы. – Я обернулась к подруге. – Потому, что мы тоже не идеальны. Мы настоящие. И у нас тоже есть целлюлит и складочки на талии. И мы тоже хотим поддержки от любимого журнала.

– Что ты пытаешься мне сказать?

Я подняла снимок выше.

– Если мы в «Manner» показываем обществу настоящую, обычную, земную женскую красоту, то не нужно лишать женщин уверенности в себе. Может, стоит поработать над формулировками? Заменить слово «plus size» чем-то менее оскорбительным для всех нормальных женщин, которые будут отождествлять себя с красоткой на обложке? Потому что она реально красотка. И у меня нет столько мужества, чтобы вот так же, как и она, раздеться и гордо показать все то, что принято сейчас скрывать из-за навязанных комплексов и стереотипов?

В кабинете воцарилась тишина.

– Как идет твоя работа со статьями? – После недолгой паузы вдруг спросила Алла Денисовна. – Когда будут черновики? Материал по интервью?

– Они в процессе. – Решительно соврала я. – Сами понимаете, мне еще закрывать долги по старой рубрике…

– Жду к пятнице. – Бросила она и отвернулась.

Видимо, разговор был окончен. Провожала нас взглядом лишь ассистентка, в чью работу я вмешалась. Были бы у нее лазеры вместо глаз, она бы нас испепелила.





18.30



– Как ты рассчитываешь все разрулить, Сапожников? – Спросила я, когда он подал мне руку на выходе из его автомобиля.

– Сейчас ты сделаешь вид, что у нас все хорошо, а в конце ужина мы скажем моим родителям, что не торопимся со свадьбой до следующего лета. – Выдал Илья.

Мой бывший явно считал свою идею гениальной.

– Как ты рассчитываешь все разрулить потом? – Вспыхнула я. – Скажешь, что я умерла?

– А это мысль. – Серьезно сказал он. И тут же получив от меня удар в грудь, взмолился: – Нет, нет, перестань! Я шучу! Ка-а-ать!

– Неужели, ты так боишься реакции своих предков?

– Нет, – выпрямился Илья, – просто в данный момент я не готов огорошить их сразу двумя неприятными новостями: о моем расставании с тобой и об ориентации.

– Но, блин, одно из другого вытекает!

– Да я еще не разобрался в себе!

– Сапожников, ты совсем тупой? – Не выдержала я. – Как бы то ни было, тебе все равно придется рассказать о срыве нашей помолвки родителям! Сейчас, завтра, через месяц! Рано или поздно до них все равно дойдет!

– Уж лучше через месяц. – Одернув пиджак, решительно произнес он. – Кать, а можно я скажу, что это ты мне изменила? Только не бей!

– Господи! – Выдохнула я устало. – Вот так посмотришь на тебя и не скажешь, что твой бойцовский характер проявляется только на поле.

– Катюш, не ругайся. – Улыбнулся он, хватая меня под руку. – Ты у меня такая красивая сегодня…

– А ты отвратителен. – Нахмурилась я.

– Ну, что мне сделать, чтобы поднять тебе настроение?

– Соблазни рокера Каплана в курилке его офиса, а после того, как видео ваших утех появятся во всех желтых газетенках, я опубликую с вами эксклюзивное интервью. Озаглавим его «Сладкая парочка – двойной каминг-аут»!

– Катюш, у тебя что, ПМС?

– Сапожников! – Взвыла я.

– Любой каминг-аут – конец моей карьере. – Бывший открыл дверь ресторана и помог мне войти. – Но если хочешь, я дам интервью о нашей с тобой предстоящей свадьбе. И мне, и тебе пойдет на пользу.

– Ты неисправим!

– Мама, папа! – Воскликнул Илья, подтаскивая меня к одному из столиков. – Знакомьтесь, это моя Катя!

Пришлось включать улыбку.

– Добрый вечер!

– Деточка! – Спохватилась его мать. Обняла меня, а затем уже отстранилась и принялась оглядывать с головы до ног. – Какая ты красивая! Как же я рада, что мой сын решил остепениться именно с тобой!

Женщине было за пятьдесят и, надо признать, выглядела она чрезвычайно элегантно и моложаво. И ее улыбка, в отличие от моей, выглядела искренне.

А вот Сапожников старший держался сдержанно. Разглядывал меня с интересом и обнимал скорее вежливо, чем тепло. Он словно искал во мне какой-то подвох.

Или ему просто не понравилось мое золотистое платье с декольте. Согласна, на знакомство с родителями следует одеваться скромнее и сдержаннее – я бы так и поступила, не будь эта встреча насквозь фальшивой. Еще месяц назад я заискивала бы перед ними изо всех сил и строила бы из себя недотрогу, но в связи с последними событиями, мне было слегка по барабану, чем кончится весь этот фарс.

Поэтому и сообщение матери Ильи о том, что она читает мою рубрику в журнале, было встречено мной без интереса. Все-таки, приятно осознавать, что тебе не нужно лезть из кожи вон, пытаясь кому-то понравиться.

Меня просили подыгрывать, я это и делаю. Но не более.

– Катя, расскажите о себе. – Попросил отец Ильи, когда нам принесли горячее.

– Я… – Мой рот открылся, готовый к тому, чтобы вывалить на них тонну правдивой информации, но тут Сапожников сжал мою руку под столом. Пришлось ограничиться усеченной версией: – Я всегда мечтала стать журналистом. Пять лет учебы, затем стажировка, и вуаля, я в одном из престижных журналов страны. Пишу о том, что волнует женщин.

Взглянула на «милого», тот был доволен ответом.

– А как вы познакомились с Илюшей? – Заворковала мать.

Мне было удобнее смотреть на нее, отвечая. Взгляд отца все еще не сулил ничего хорошего.

– На вечеринке общего знакомого. – С улыбкой посмотрела на своего голубка. – Это была любовь с первого взгляда. Да, любимый?

– Абсолютно верно. – Наклонился ко мне Илья. Поцеловал в щеку и шепнул: – Не переигрывай.

– Так вы живете вместе? – С надеждой глянула на нас его мать.