Когда к нам спускались эти четверо, что держали луки, я отметила тонкие длинные ноги в штанах. Сверху были слишком короткие для этого мира туники, они чуть прикрывали талию, и было понятно, что это женщины. Я держала Юту, прижав к себе крепко и шептала, что все будет хорошо, главное, молчать и не делать резких движений.

Трое остались чуть позади, все еще держа луки наготове, а вперед вышла высокая и стройная девушка с короткими волосами – как карэ, только без челки, и волосы были заправлены за уши.

- Кто вы? – она спросила резко, но хорошо хоть на нашем языке. – Где остальные?

- Мы не собираемся посягать на ваши земли, если они ваши, мы просто путники, которые хотят дойти до моря, - я чуть наклонила голову, но она была моего роста, ка и ее спутницы.

- Да, это наши земли, что такое «море»?

- Это большая вода, без берега.

- Да, в трех ночевках здесь есть такая вода, но она наша, - на лице у нее я увидела презрение, и это было не лучшим выражением лица, такое не сулит ничего хорошего.

- Мы не враги, мы не хотим вредить вам, я Сири, наши земли далеко отсюда, но по воде к нам должны прийти наши люди, мы хотим только встретиться с ними, забрать их и уйти, - я надавила Юте на плечо, и мы вместе встали на колено. – Наша жизнь в ваших руках, только просим, не вредите нам, у нас есть дети.

- Дети? Много? – она вздернула брови.

- Я не знаю сколько, но у всех есть дети, - я смотрела на нее внимательно, и сейчас ее лицо выражало смятение. Трое девушек подошли ближе, чуть опустив луки и внимательно посмотрели на нас, потом на ту, что стояла перед ними.

- Заберите их, идемте за воду, - она махнула в нашу сторону, и начала подниматься на берег.

- Мой отец, вы его убили? – Юта вскочила, заставив этим самым снова направить луки на нас.

- Этот? – их предводительница вывела на берег связанного Бора, во рту которого красовался мой платок. – Нет, не убили. Вы идете с нами, из-за ее плеча вышли еще пять человек, и на фоне заката я не могла их разглядеть.

Нас перевели через реку, они действительно хорошо знали эти места, так как брод искать не пришлось. Мы шли впереди, за нами три девушки, потом Бор, которого подталкивали в спину еще трое, остальные шли сзади, они уложили все наши пожитки и вели лошадей. Мы долго шли вниз по реке, вода была ледяная и ноги ломило, но девушки, по-моему, не чувствовали этого.

- Долго нам идти, уважаемый эльф? – я хотела диалога, и переживала за то, что Драс, если и найдут берег, не найдут нас.

- Долго. Кто это «эльф»? - их предводительница теперь ехала на лошади Бора, и она обогнала нас, когда мы вышли на берег. Они хорошо замели следы, теперь даже харкамы, вряд ли найдут место, где мы вышли. Чертовы охотники, нашли время уйти от нас.

- Ну, это лесной народец, который ходит везде с луками, следит за тем, чтобы не трогали леса, заставляют цветы цвести, а птиц петь. У них острые ушки, и они владеют магией.

- Нет, это не мы. А где живет этот народ? – вопрос задала еще одна с карэ, но она была рыжей.

- Они не видимы, и живут везде. Появляются только тогда, когда сами того захотят. Может вы все же они? – мне было уже смешно, да и Бор начинал пофыркивать от смеха. Это подняло настроение Юте, вот она то точно знает эту сказку.

- А еще есть гномы, это такие смешные мужички с бородой, ростом чуть выше твоей талии, - Юта продолжала тролить рыжую. – Они живут в горах, и куют там металл, а еще, они делают зеркала и монеты.

- Правда? – рыжая – наш пропуск на свободу, это уже понимала и Юта.

- Не слушайте их, они смеются над вами, - главная продолжала делать серьезное лицо, но нас было уже не остановить.

- Вы хоть имена свои скажите, а то ведете непонятно куда, может вы нас сожрать собрались, так не стоит, я хорошо стреляю из лука и могу убить для вас лесную козу, - я уже стала одергивать Юту, чтобы она больше не шутила, иначе, мы могли бы нарваться на неприятности

- Я Тиара, а это мои сестры. Мы идем в наш стан, и там решат, что делать с вами. Давно не было женщин на наших землях, - сестры? Да они разные как небо и земля, и Юта, видимо тоже зацепилась за слова об их родстве, потому что сейчас рассматривала их внимательно, оглядываясь.

Уже в темноте мы вышли к лагерю, где ждали еще две девушки. Там были легкие палатки, на кострах стояли котелки, в них явно варилось мясо, но был еще другой запах, такой знакомый, что щекотало нос и слюни выделялись, будто я не ела три дня.

- Ешьте и спать, выходим до рассвета, - нам развязали руки, но связали ноги, подали по миске с ложкой, Бора посадили далеко, и мы могли только наблюдать друг за другом.

В тарелке лежал кусок мяса, размером с кулак, и две морковки. Морковки! Не такие яркие, как у нас, но все же, это была морковка. Я набросилась на нее, было с нетерпением, но вкус немного отличался. Старалась не обращать внимания, потому что запах был сумасшедшим.

Спать нас уложили, связав, хоть и слабо, руки. Мы лежали с Ютой и смотрели друг на друга, и слушали, как двое дежурных постоянно передвигаются по лагерю – молодцы, эти знают правила. Я не помнила, как заснула, но снилась мне сегодня кастрюля с вареными овощами, какую варят на винегрет. Сон был настолько реальный, что я помнила запах моркови и свеклы. Я чистила с горячих, парящих овощей кожуру, и откладывала на доску, чтобы они остыли.

Проснувшись, поняла, откуда такие реалистичные запахи, нам поставили по чашке моркови, и на этот раз она была порезана, залита чем-то вроде кефира, а еще, там лежала половина вареного яйца. Знают бабы толк в еде и подаче, это вам не каша - и полезно, и сытно, но не разнообразно.

- Быстро ешьте, и выходим, нам до ночи нужно пройти больше сегодня, вас привяжем к лошади, и кое-где придется бежать, - Тиара перестала быть в моих глазах умницей, потому что кроме морковки, похвалить девушку было не за что.

- Нам бы еще это, в кустики, и к воде, умыться, - Юта опередила меня с просьбой.

- По дороге будем переходить ручей, там все будут мыться…

- Вода еще холодная, тем более, в лесном ручье, - мне не нравились их порядки все больше и больше.

- Надо привыкать, придет холод, и вы будете умирать, если не привыкните за тепло к воде, - офигеть, у Тиары где-то в лесу корпус Суворовцев, которых она лично кормит морковью, и закаляет в холодной воде. Это, конечно, прекрасно, но мне и так нормально, без закалки. Нам из бани в снег хватает раз в неделю, а сейчас купаться в ледяном ручье – пневмония, добро пожаловать. Придется что-то придумать, чтобы отвести эту процедуру от себя.





Глава 40





Как привязанные люди бегут за лошадьми я видела только в фильмах про индейцев. Развлечение, даже для спортивных и привыкших, так себе. Я думала только о том, чтобы не запнуться. Им нужно было только одно – до темноты дойти к очередному лагерю. Тот, где мы сегодня ночевали, по всей видимости, был постоянным, потому что девушки остались там, хоть и поменялись.

У ручья нас даже не отвязали, завели в воду прямо с завязанными руками, чуть ослабили завязки между ними, и велели окунаться. Я долго не решалась, так как даже ноги ломило от холода, тогда меня просто облили несколько раз из котелка, что Тиара отвязала от лошади одной из своих девушек, и я решила, что проще будет нырнуть.

Крещенская купель была более милостивой хотя бы тем, что там нужно было окунуться три раза, а потом, накинув теплый халат в разогретом авто можно выпить горячего чая и коньяка, или бальзама, что мы с подругами и делали.

Мне, как и Юте, которая повторила за мной, дали в руки по куску зеленого, на удивление вкусно пахнущего мыла, и мы натирались им прямо сквозь туники, потому что с нас сняли только брюки. Все девушки разделись до нага, и мылись с удовольствием, не сжимаясь и не трясясь от холода.

Тело так и не привыкло, и когда на берегу нам развязали руки, дали ткань, и чистые сорочки,

Мы надеялись, что разожгут костер, но всем раздали лишь по куску серого бездрожжевого хлеба, типа питы, заставили одеваться, чтобы продолжить этот чудовищный юег с небольшими перерывами, в которые нужно было достаточно быстро идти.

- Что это? – Тиара указала на мое нижнее белье – трусики, вроде шортиков на завязках, когда я пыталась их надеть трясущимися до сих пор руками.

- Это трусы, - я не подняла на нее глаз, надела, затянула и завязала тесемку.

- Зачем?

- Чтобы быть чистой, и не натирать штанами, - я натянула штаны, связанные из тонкой шерсти носки, и начала обувать боты.

- У вас странная одежда.

- А у вас странное отношение к незнакомым людям.

- Мы не зла вам желаем, а добра, - начала было Тиара.

- Поэтому нас ведут как скот? Бора вообще к нам не подпускают, - я встала, завязала шнурок на брюках, накинула безрукавку – хоть и день солнечный, меня трясло от холода. Я посмотрела на Юту, которая даже в штанину ногой попасть не могла – так у нее тряслись руки. – Девочка может заболеть, и вы не сможете помочь ей.

- Слабые люди дают слабое потомство, - она снова связала мне руки, и ждала, когда Юта оденется, чтобы связать и ей.

- Что ты знаешь о потомстве, дура? Уверена, что у тебя не было детей, и, видимо, не будет, потому что Бог не даст над ним так издеваться, как вы это делаете с чужаками.

- Ты не лишишь меня покоя своими словами. Как тебя зовут? Сири? Ты придешь к месту и там сможешь сказать все, что в твоей голове. У меня и правда, нет детей, но это потому, что мое время еще не пришло.

- Да, да, то-то вы переглянулись, когда речь зашла о детях. У вас недостаточно мужчин? Или вы сами их застудили в речках, проверяя, кто же из них более сильный, и может иметь право на жизнь? – мы шли сейчас снова на север, то есть, сошли с маршрута очень сильно, но река – мы шли по течению. Может, и не все реки текут к морю, но в моем мире это так.

- Это ты обсудишь с другими людьми, а у меня есть свое задание, и я его выполняю, - она дернула руки Юты, проверив завязь, и оттолкнула нас от себя, передавая веревки девушкам, что уже сидели на лошадях. – Выходим побыстрее, чтобы наши слабачки могли согреться, и держите этого с ними, - она махнула на Бора, который тоже, скорее всего, купался, потому что трясло его не меньше нашего.

К ночи мы пришли к очередному лагерю, и он был больше предыдущего – я насчитала пять больших палаток, расставленных по кругу, лошадей было не меньше десяти, но остальные могли быть привязаны на выпасе, за небольшим леском. Руки развязали сразу. Всем троим, указали к центру этого круга, где горел костер, варилась еда.

Запах моркови больше не доставлял удовольствия, он теперь ассоциировался с этим пленом. Нам дали по жареной рыбе и снова эту морковь. В кружке был отвар, и он чуть горчил – такую траву мы у себя не пили, я бы ее узнала. Неужели у них нет трав вкуснее? Но, сделав несколько глотков, горечь ушла, и чай стал достаточно вкусным.

- Они сказали, что шли к воде, там они должны ждать своих людей, что придут по ней, - Тиара рассказывала девушкам, что были в лагере, о нас, они здесь же ужинали, и говорили о нас так, словно нас не было.

- По воде никто не ходит, только лодки, но у воды нет края, и на лодке без воды нельзя далеко идти, - девушка из лагеря была удивлена тому, что сказала о нас Тиара. – Они врут, значит шли сюда за нами, как васары, хотели украсть наших людей!

- Не хотели мы никого красть, не говорите ерунды, - я решила не молчать, потому что эти слова, с таким испугом произнесенные девушкой, могли посеять в остальных такие же мысли, а потом и окрепнуть в их дикарских головах. – У нас есть большие лодки, на которые входит много людей, воды и даже лошадей. Наши люди сейчас в беде, и на этих лодках к нам придет помощь.

- Сколько вас? – спросила одна из женщин, что была в лагере.

- Трое.

- А вообще, всех? У вас есть стан, или вы как васары, ходите по чужим землям, и никак не найдете свою?

- Вы знаете что такое сотня?

- Нет.

- Тогда я не знаю, как вам объяснить, - я и не думала открываться им, пока не увижу их стана, но, судя по тому, что в лагерях так много людей, что наконечники их стрел сделаны мастерски, что ведут себя они как профессиональные для этого мира воины, их не мало.

- Попробуй.

- Я хочу говорить с вашим Правителем, - я внимательно наблюдала за их реакцией на эти слова, и получила желаемое – они переглянулись, но не улыбнулись. – Вы ведь дадите мне с ним говорить? У меня есть что предложить вам, - я допила отвар и показала, что не хочу больше разговаривать.

Встала, за мной встал Бор и Юта. Нас развели по разным палаткам, и сегодня я спала с одной из девушек, что вела нас с самого начала. Моя веревка была привязана и к ее руке.

Рано утром, еще до рассвета в лагере оживленно загалдели, зафыркали кони. Я решила, что можно ногой отодвинуть полог и посмотреть на лагерь. Чуть спустилась ниже, боясь разбудить соседку, зажала пальцами ноги и откинула холстину, что была накинута снаружи. Там, с Тиарой были новые люди, и среди них были мужчины. Она кланялась им, они что-то говорили ей, и она каждый раз опускала голову. Черт бы вас побрал, я-то уже понадеялась, что мы встретили местных Амазонок.

Мы выехали, лишь попив отвар, без завтрака и умывания, пустили лишь в кусты, где я обнаружила, что начались эти прекрасные дни, без которых в дороге «никак не получить удовольствия» от бесконечной стирки. Я шепнула девушке, и она тут же достала из сумки несколько полотен, и отдала мне. Ну, хоть так, простыла все-таки, с этим их закаливанием.

После обеда мы достигли места, где две реки сливаются в одну, и с высокого холма, что были редкостью в таких равнинах, это место было хорошо видно.