Разлад в семье, что стала моей, мне не очень нравился, но выбора у меня не было. Иногда я думала, что зря поднимаю эту пыль, вместо того, чтобы просто жить как все эти люди – без политики, без разглядывания будущего, не ища лучшей дороги, ведь это вообще не мой мир, и я не знаю какое будущее его ждет. Но мне очень хочется увидеть здесь какое-то подобие цивилизации, застать хоть краешек моей прошлой жизни, дать детям чуть больше, чем они здесь получат.

Мы выдвинулись под молчаливое осуждение Исты, но я решила скрепить сердце и думать о деле. Когда мы добрались до плато, нас встречало уже расчищенное ущелье, хоть река еще не вошла полностью в свое русло. Все вокруг уже покрылось первой изумрудной зеленью, отвесная южная сторона горы, на которой стоял наш Зарам, тут и там, расцвели очень красивые белые цветы, похожие на ландыши.

- Сири, наконец вы вернулись, - перед ущельем нас встретил дружинник, что дежурил на въезде. – Я ждал вас, чтобы предупредить, что тот отряд, он все еще здесь. Хорошо, что люди не успели им рассказать – ваш человек приехал раньше, чем мы расчистили дорогу, и отряд поднялся в город.

- Спасибо. Что они там делают? – мне было не понятно, какого черта они там ждут, если в Сорисе, как сказал Орус, так нужна вся армия. И как они отреагируют, если наши диверсанты прибудут следом за нами.

- Говорят, что ждут возвращения карла Драса, - ответил дружинник.

- Черт подери, Бор, что мы им скажем?

- Скажем, что они остались в Сорисе, мало ли, ведь писем им никто не привозил? Не было людей? – Бор был настроен решительно, и мне нравилось, что у него есть ответы.

- Увидишь вернувшихся мужчин Зарама до того, как наши гости спустятся из города, попроси их спрятаться, и пошли мальчишку к нам или к Севару, - я договорилась с дружинником, и мы тронулись в сторону дома.

- Мама, мама, мой брат сказал, что вы вернетесь только к осени! – на встречу мне бежала дочка, а за ней сын, Севар, Юта и Оми.

- Они становятся все громче и громче, Сири, - Юта перехватила Дарину, что выбежала босиком, и кое как уже несла ее подмышкой.

У меня было впечатление, что дети выросли за это время, а я все больше и больше времени провожу без них, не вижу, как они становятся взрослыми.

- Сегодня мы будем спать с вами в одной постели, и вы мне до ночи расскажете, что у вас здесь произошло, - я не хотела до утра говорить, что мне скоро снова придется уйти от них, и я не знаю на какое время я с ними расстанусь.

После ужина мы с Бором отправились в нашу гостиницу, где квартировали сейчас солдаты Оруса. Судя по тому, как они расположились и, как оказалось, некоторые из них отправились на охоту с нашими мужчинами, они не собираются уходить.

- Как устроились? – Бор с порога поднял развалившихся на кроватях солдат. Они явно не торопились помочь мужчинам, что остались дома, но рвали сейчас спины за десятерых.

- Спасибо, хорошо. Вы вернулись? А где карл Драс? Мы ждем его, - встал один из солдат.

- Карл Драс остался с несколькими людьми в Сорисе, и если вы не планируете помогать людям, которые кормят вас уже несколько дней, можете отправляться обратно, думаю, вы уже отдохнули, - я боялась, что слова Бора станут началом недовольства солдат, но они промолчали.

В гостиницу ввалились еще двое, один из которых, судя по нашивке на рукаве, был старшим дружины, и они, поискав глазами Драса, смотрели теперь на Бора.

- Бор сказал, что нам не рады, командир, - тут же ответил на молчаливый вопрос старшего один из солдат.

- Мы выедем, когда вернется карл Драс… - начал было командир, но Бор прервал его.

- Значит, пусть ваша команда поднимает задницы с постелей и идет помогать людям. Карл Орус мог отправить сюда местных, чтобы их пребывание было здесь не зря, но отправил вас, так что, вам придется взяться за плуг, или можете организовать лагерь за пределами Зарама и лично добывать пищу, потому что нашим женщинам некогда готовить вам обеды, - Бор не дождался ответа, и вышел из дома. Я последовала за ним.

- Нам нужно собираться и выходить на север, Бор. Думаешь, они уедут? – мы сидели за чаем, и когда Юта увела детей в комнату, мы позволили себе поговорить о нашем походе.

- Если они не уедут, мы тронемся ночью, и потом им скажут, что мы на охоте. Думаешь, они шпионить за нами приехали? – оказывается, Севар тоже планировал отправиться с нами в путь.

- Севар, ты, конечно, прав, но ты точно остаешься с детьми. Кому нам еще доверять, отец? Думаю, они могут отправить сюда еще людей, и тогда, город будет в осаде, и наше возвращение может быть очень сложным. Ты придумаешь, как связаться с нами, как сообщить нам, есть ли в Зараме армия, - я встала и подошла к Севару и обняла его.

Я лежала в постели, обняв спящих детей, и не понимала, как устроить жизнь спокойнее, когда мой сын шепотом, чтобы не разбудить сестру, проговорил мне на ухо:

- Я знаю, что тебе снова нужно уйти, я случайно подслушал вас, когда Юта подумала, что я сплю. Не бойся больше за нас, мама, я обещаю тебе, что никаких сюрпризов больше не будет. Я присмотрю за Дариной и Севаром, - он поднял мою голову и положил ее себе на плечо, как делал это Драс.

- Я знаю, Дар, ты стал достаточно большим, чтобы не вести себя как ребенок, - я прижала его к себе и заснула, думая о том, что, скорее всего, моя дочь, что осталась в прошлой жизни, уже вышла замуж, родила ребенка. Интересно, я уже стала бабушкой?





Глава 36




Мы вышли втроем, ночью, потому что солдаты так и не ушли. Накануне мы много говорили об охоте, потому что закончились запасы мяса. Я, Бор, Юта, которая уведомила отца, что, если он не возьмет ее в этот поход, она нагонит нас одна, и это будет не так безопасно, как если она пойдет с нами сразу. Мост за Зарамом мы миновали в полночь, а с вечера теснились под берегом, чтобы никто не узнал, в какую сторону мы направились.

У нас с собой были только скатки палаток, по шкуре, и по мешку с запасами провизии и одежда. Лошади шли налегке, вернее, не шли, а неслись во весь опор весь световой день с передышками на водопой и корм. На ночевку мы вставали за полночь.

Если в прошлый раз по талому снегу я добиралась до поворота к харкамам около десяти дней, сейчас мы доехали за восемь: просохшая земля, тепло, растаявшие ручьи для водопоя, все это значительно ускоряло дорогу.

Поздно ночью мы повернули на запад и пройдя лес, вышли к туману, что сейчас не менее плотно, чем в самом начале весны стелился над источниками. Первое, что я сделала там – заставила Бора отвернуться, быстро разделась и залезла в полюбившийся мне бассейн с теплой, немного пахнущей сероводородом водой. Юта, немного посомневалась, но повторила за мной. Это нельзя было назвать никак иначе, кроме как блаженство. Уставшее от сидения на лошади тело было благодарно - все мышцы, словно насыщались кислородом, переставали болеть, расслаблялись. Думаю, если сделать химический анализ, то источник оказался бы целебным.

К нам бежали охранники, разглядевшие в тумане людей, что не слишком заботились соблюдением тишины. Я не стала дожидаться момента, когда они направят на нас свои меткие стрелы и прокричала из тумана:

- Я Макраш. Мы пришли к Харэму!

- Сири, это и есть то место? Это же земля Миры, не меньше. Здесь живут жамады?


- Кто такие жамады, Юта?

Она долго объясняла мне, что это дикие люди, верящие только в духов темного мира, живущие с ними в отношениях, и приносящие в мир полулюдей – полудухов. Этого отрывка мифологии я не знала, наверно не натворила ничего такого, чтобы Иста мне рассказала очередную сказку про белого быка, где в конце все умирают по причине пренебрежения к этой самой мифологии.

От Юты я точно этого не ожидала. Я было начала переживать, что не рассмотрела в Юте этих нор сумасшедшинки, но она засмеялась и добавила:

- Это сказки моей мамы, чтобы ее дочка боялась далеко уходить от дома, вышла замуж за крестьянина с коровой, и родила сразу троих детей, чтобы как можно раньше на огороде были помощники. Вот такие "радости" ждали бы меня, если бы ты не ударилась головой. Так что, когда ты начала менять нашу жизнь, я, встреть того васара с молотом, расцеловала бы его, - она, будто бы чувствовала, что есть другая жизнь, и цеплялась за нее всеми силами, не хотела жить в этом сумраке.

Я смеялась как сумасшедшая, но зря, потому что по взгляду Бора я поняла, что он тоже немного верит в этот бред.

- Высохли? Быстро одевайтесь, потому что эти жамады пялятся на вас, словно волки на ягнят, - он бросил нам вещи и велел держать одеяла развернутыми, пока мы одеваемся. Свитеры и брюки в этом плане были очень удобны, и мы быстро переоделись в чистое.

- Отец, даже дед рассказывает эти сказания с иронией, а ты, похоже, засиделся дома, слушая мою мать, и теперь веришь во всю эту чепуху, чтобы занять чем-то свою голову, - Юта была честной девочкой, но порой, мне казалось, она не знает границ, за которые заходить не стоит, потому что мужчины состряпаны из совершенно другого теста.

- Зачем давать повод думать о себе плохо? – они пикировались как брат и сестра, или как друзья. Мне нравилось, что между ними не было рангов. В этом Бор был современен – он не любил нравоучений, и позволял своим детям быть взрослыми, когда они очень хотели, но и спрашивал, как со взрослых.

- Вот у меня к тебе тот же вопрос, отец, пусть я лучше всегда буду думать о тебе хорошо, - девчонка за словом в карман не лезла.

- Сири, мы и не ожидали вас в гости, - хорошо, что мы уже оделись, когда в белом мареве я услышала голос Харэма.

- Нас привели к вам новые приключения, но я рада снова увидеть тебя, - я вышла ему на встречу, раскинув руки для объятий.

Лучникам, скорее всего, была дана команда отступить, и к нам вышел только Харэм. Он заметно изменился: в нем не стало той детскости, он стал более плавным, лицо его сейчас было молодой копией отца. Неужели он подстраивается, старается казаться старше, спокойнее? В нем не стало суеты, взгляд больше не скакал по деталям, а будто охватывал всю картинку целиком, вычленяя нужное уже в одному ему ведомом фокусе.

- Я прошу остановиться у нас на ночлег. Я рад и тебе, и твоим друзьям, Сири, - он повторил мой жест руками, и мы обнялись совершенно искренне, как друзья, которые много пережили вместе и встретились после долгой разлуки. Это хорошо, потому что в нем осталась искренность, и его блеск в глазах был абсолютно честным.

- С удовольствием примем твое приглашение, Правитель Харэм, - я отстранилась от него и чуть наклонила голову.

Он привел нас в зал дома, где жил Харкам с женами. Первый этаж был только для Правителя, и нас до того неприятного случая с самоубийством Харкама в дом не впускали вовсе, но сейчас здесь весь пол был застлан шкурами, посреди комнаты стоял низенький столик, за который нас усадили. Женщины приносили еду, среди которой, кроме мяса, к моей радости, оказался печеный ол.

- Спасибо за твое гостеприимство, Правитель Харэм, рано утром мы снова отправимся в путь, я сидела рядом с ним, и это было хорошим знаком. Бор вел себя напряженно, а вот Юта во все глаза рассматривала поселение, потом дом, в который мы вошли, а за столом поглядывала на Харэма, пока считала, что мы заняты разговором.

- Что заставило вас выйти снова к нам? – он только чуть повернул голову, и скашивал на меня взгляд, больше смотря на чашку с отваром, что была в его руках.

- Нам нужно на запад, Харэм. Мы хотим просить пропустить нас на ваши земли. Мы хотим дойти до моря – большой воды, о которой я вам рассказывала.

- Там нет большой воды в пяти светлых верхом, а дальше – редкие племена васаров.

- Значит, мы будем идти на запад, а потом на юг. Там мы должны встретиться с Драсом. Я не могу пока ничего говорить, Харэм, но на обратном пути мы обязательно расскажем об этом, - лишь бы он не настоял о точной причине пути, потому что ему пока не стоит это знать.

- Как скажешь, Макраш, я дам вам пять человек, чтобы васары не напали на вас – моих людей они знают. Ты не скрываешь неприятности, Сири?

- Нет, пока я не рассказываю полностью, потому что в наших землях нельзя говорить о деле, которое еще не сделано, - он как-то понял, что у нас есть проблемы, и его забота тоже хороший показатель.

- Хорошо, если тебе понадобится помощь, ворота нашего стана всегда открыты для тебя и твоих друзей. Пора отдыхать. Вас поселят в первом доме, - он встал, чуть наклонился, и дождавшись женщину, что поклонилась нам, поднялся по лестнице на второй этаж. Мы вышли из дома и отправились к воротам – к дому, где жила я. Нас проводили на крыльцо, открыли дверь, и на меня снова нахлынули прошлые ощущения – страх за жизнь Драса, полное непонимание – как выйти из ситуации.

Заснули мы мгновенно – после многодневных ночевок в палатке на земле, эта теплая комната со шкурами на полу была просто волшебством. Перед тем как заснуть, я отворачивала углы настила и смотрела в щели. У меня мелькнула мысль, что если я сейчас засну, то проснусь, и окажется, что внизу снова Драс, Бран и Гор с мужчинами

Еще до рассвета в дверь постучали – женщина внесла чайник и кружки, хлеб, мед и вяленное мясо. Нам велели все, что не съедим, забрать с собой. Я была не против, потому что только Бог знал – сколько дней, или даже недель, нам придется блуждать в поисках побережья.

Когда мы вышли во двор, наши лошади были оседланы, наши скатки и сумки приторочены к седлам, а возле ворот верхом ожидали пятеро мужчин, которые должны были передать нас только Драсу. Я была благодарна Харэму, потому что, если бы он не предложил провожающих, нам пришлось бы просить его об этом.





Глава 37




Теперь мне нужно быть особенно внимательной к дороге: записывать время в пути, отмечать повороты. Давно, когда мы впервые с детьми выходили в лес, отходили на охоту, у нас с Драсом и детьми осталась договоренность – особенным образом повязанные тряпочки. После того, как ленточку привязывали на ветку, мы завязывали узелки на кончиках, а рядом с ленточкой, ножом вырезали букву «Л» или «П». Особенно удобно это было сделать на перекрестках.

Я не показывала своих «хлебных крошек» харкамам, они и так знали дорогу, а мои «записки» - наше личное. Что же там на кораблях сейчас происходит? Я очень надеюсь, что они специально ждали время, чтобы наш уход никак не связали с уходом флотилии.

- Здесь совсем другая почва, - Юта то и дело сходила с лошади и рассматривала землю и растения.

Так и было, травы, как таковой, найти было сложно. В основном, мы шли по мхам, застилавшим землю. Я боялась, что это топи, но харкамы шли уверенно, словно это их путь, который они проходят ежедневно. На возвышениях росли деревья, и там трава была уже выше щиколотки, но низины парили туманами и пахли все теми же перьями, видимо здесь везде есть нефть.

- Если пойдете другой тропой, можно уйти вниз, - чуть задержался, дожидаясь нас один из сопровождающих.

- Как это вниз? – я не сомневалась, что Юта не станет молчать, потому что ей было любопытно все.

- Земля забирает человека вместе с лошадью, и закрывается над ними, будто ничего и не произошло. Мы долго ходим этой дорогой, а когда к нам приходят васары, мы завязываем им глаза. Харкам всегда сам ходил за эту «голодную землю», вы первые, кто идет здесь, кроме харкамов, - мужчина явно был горд этим, и давал понять, что нам оказана просто неимоверная честь.