– Сеть частично отключена, камеры не работают, а система безопасности космопорта отвечает с ошибками.

Дроны показали темные пустые коридоры, без явных следов деятельности человека, не считая трупов. Их было три – в перекрестке коридоров, ведущих к командной зоне и к пассажирскому входу в капсулу лифта.

Все в форме «Бариш-Эстранцы», но я притормозил дроны-разведчики, чтобы они сделали сканирование. Один труп лежал лицом вниз, двое других осели у стены. Раны, похоже, были от излучателей, что меня не удивило.

«Не опознаны», – сказал ГИК с явным облегчением от того, что это не члены его экипажа.

Дальше по коридору лежало еще одно тело, но я уже знал причину смерти.

Чего я не видел, так это мест, где людей могли запереть. Космопорт, в сущности, представлял собой временный полустанок, пока развивается колония, так что здесь не было ни комнат, ни каких-либо вспомогательных помещений, только склад для минимума припасов и мусоросборник. Все внутренние люки были открыты, а значит, космопорт обыскивали и оставили в таком виде. Я пометил некоторые места, чтобы изучить их пристальнее, и отправил дронов по широким коридорам, предназначенным для транспортировки грузовых контейнеров к грузовой капсуле лифта. Похоже, крупные модули должны были прикрепляться с внешней стороны дока, а оттуда перевозились непосредственно к лифту.

Я перезагрузил систему безопасности космопорта в надежде, что это поможет, и выбрался из скафандра. Под скафандры мы надели легкие защитные костюмы. Материал выглядел тонким, но предохранял от многих токсичных веществ, в костюме была также система для дыхания, и мы пользовались ей, несмотря на работающую систему жизнеобеспечения космопорта. Обычно такие костюмы используют для исследования планет, но сейчас они послужили неплохой защитой, на всякий случай.

Я подал знак Оверс и Тиаго, что они могут снять скафандры.

– Начнем поиск физических улик, отсюда и до командной зоны и лифта, – сказал я.

Дроны сообщили, что вероятность засады с Целями стремится к нулю, а в отсутствие вражеской командной системы вряд ли появятся и вражеские дроны. Но все-таки нужно было проверить, побывал ли здесь экипаж ГИКа. Лучше, конечно, найти какую-нибудь записку с призывом о помощи, чем части тел в ремонтных боксах или пятна крови на стенах и полу.

– Похоже, обыск может затянуться, – сказал Ратти по голосовой связи. – Наверное, лучше бы мы с Арадой к вам присоединились.

Да что ж это такое!

– Арада должна остаться на корабле, – немедленно встряла Амена. – Могу пойти я.

Я собрался ответить, хотя и не знал, что сказать, но наверняка брякнул бы то, о чем пожалел бы впоследствии. Оверс и Тиаго уже набрали в легкие воздуха, чтобы возразить. Но ГИК успел первым. Хорошо, что ему не нужно набирать воздух для разговора.

«Нет», – сказал он.

– «Нет» относится к Амене или… – попытался прояснить Ратти.

«Ко всем вам», – отрезал ГИК.

– Перигелий прав, – сказала Арада, почти тем же тоном, что и Мензах: мол, я все понимаю, но не заткнуться ли вам. – А теперь дайте им сосредоточиться.

Оверс и Тиаго сняли скафандры и быстро проверили свои защитные костюмы.

– Может, разделимся? – предложил Тиаго.

Я смотрел на правый коридор и не обернулся. Не знаю, что Тиаго прочел по моей спине (а скорее по плечам, которые показали, как я заскрежетал зубами), но он тут же добавил:

– Шутка.

Оверс сухо улыбнулась:

– Глупая шутка.

– Сюда.

Я пошел по коридору, велев одному дрону занять позицию за спинами людей, чтобы никто не напал с той стороны. Да, дроны-разведчики ничего не обнаружили, но предосторожность не помешает. В моих любимых сериалах именно в таких ситуациях и появляются всякие монстры, хотя на самом деле это происходит примерно в 27 % случаев.

И это тоже шутка. Ну, почти.

Мы осмотрели короткие коридоры, ответвляющиеся от главного к каждому шлюзу, и проверили несколько складских и ремонтных боксов. И не нашли ничего, даже мусора. Двигаясь к следующей секции, я бросил попытки наладить связь с системой безопасности. Мне хотелось выяснить, были ли у нее моменты просветления после неудачной перезагрузки. Это было ужасно разочаровывающе вдобавок ко всему.

Пока мы шли по коридору, на нашем пути зажигались огни и гасли за нашими спинами. Освещение нам было без надобности – и у меня, и у моих дронов есть фильтры ночного видения, а у людей – ручные и нашлемные фонари, с помощью которых они проверяли стены и пол. Конечно, лучшим источником фактов был бы архив системы безопасности космопорта, если бы я сумел заставить дурацкую систему нормально загрузиться. Запускать большие навороченные дроны ГИКа – сплошная головная боль, и даже если они ничего не обнаружат, это все равно не докажет, что его экипажа здесь не было.

Да и лучше уж отсутствие свидетельств. Я надеялся, что мы не найдем у шлюза кучу пятен с ДНК экипажа. Если такое случится, не поручусь за реакцию ГИКа. И не знаю, что буду делать я с этой реакцией. Утешать – страшно неприятное занятие. И с людьми-то проблематично, но я совершенно не представлял, как помочь ГИКу. Все приходящее в голову казалось абсолютно неуместным.

– Это место выглядит таким старым, как будто построено очень давно, – заметила Оверс вполголоса. – Но мы знаем, что оно существует всего около сорока лет.

«Мы знаем, что оно построено как минимум тридцать семь лет назад, – педантично поправил ее ГИК. – В докорпоративную эру космопорты обычно не использовались, так что до прибытия корпорации «Адамантин» он вряд ли здесь был».

Фонарь Тиаго метался у конца коридора.

– Так кажется, потому что он был построен с определенной целью и редко использовался. По данным Перигелия, после основания колонии корпорация «Адамантин» протянула совсем недолго. Вероятно, колония получила только один или два груза с припасами.

Мы прошли мимо еще двух ответвлений, но дроны уже сообщили, что они ведут к модульным грузовым докам. Дроны прочесали центральную командную зону, но не сумели проникнуть через люк в капсулу лифта, а значит, именно там может прятаться или сидеть в засаде кто-то или что-то.

Мы добрались до перекрестка, где лежали три тела сотрудников «Бариш-Эстранцы», и остановились их осмотреть. Всех застрелили, у всех отобрали оружие. Остались только почти бесполезные хлопушки для разгона толпы. Они издают громкие звуки и ярко светятся – годятся, чтобы отпугнуть человека без защитного щитка шлема. Да, «Бариш-Эстранца» готовилась обнаружить живых колонистов, которые, возможно, будут сопротивляться попытке захвата планеты новой корпорацией. Я собрал и хлопушки, чтобы никто не использовал их против нас, и пошел к следующему телу.

Оно лежало ничком в начале коридора, ведущего к капсуле лифта, в луже высохшей жидкости, натекшей из-под открытого лицевого щитка.


ГИК сидел в моей сети, но безмолвствовал. Люди, видимо, понятия не имели, чье это тело, они видели его на необработанном видео с дрона, но людям часто трудно разобрать такое видео, ведь у них нет специальных приспособлений для анализа потока данных.

Оверс и Тиаго встали за моей спиной.

– Мы добрались до еще одного тела, – доложил Тиаго по голосовой связи. – На нем какая-то военная форма…

– Это броня автостража, – поправила его Оверс. Камера ее шлема сфокусировалась на правой стороне моего лица. – Верно?

– Да, – ответил я.

Дизайн брони был незнакомым. После слов Леониды меня не удивило, что «Бариш-Эстранца» не стала связываться с Компанией и купила автостражей в другом месте.

Хотя даже странно, почему меня это так волнует? Можно подумать, я боюсь нарваться на технологии Компании. Но все же это было странно, да и просто мне не нравилось.

Тиаго шагнул ближе, высвечивая фонариком детали. Судя по положению автостража, он выходил из командной зоны или из вестибюля лифта, но это выглядело странно. Я понимал, что скорее всего случилось с ним после гибели людей, он наверняка беспорядочно метался по космопорту.

– Его убили Цели? – спросила Арада по голосовой связи.

Да, глупый вопрос, поэтому я сразу понял, что это ГИК велел его задать. Он хотел, чтобы я рассказал людям о случившемся, озвучил свои размышления и позволил людям разобраться. Кстати, я даже не знаю, почему до сих пор этого не сделал.

– Нет, – ответил я.

В руках у автостража было оружие, а значит, он был еще жив, когда Цели покинули космопорт, они опасались его трогать. Похоже, броню можно восстановить, хотя нужно тщательно осмотреть тело, чтобы в этом убедиться. Когда модуль контроля делает такое с автостражем, то в 83 % случаев, которым я был свидетелем, поджаривается и броня.

– Один из клиентов приказал ему оставаться здесь и бросил, – пояснил я.

В эфире на четырнадцать секунд воцарилась тишина.

– Но как он погиб? – тоненьким голоском спросила Амена.

Ох, кажется, теперь я сообразил, почему не хотел об этом говорить.

«Для автостражей существует лимит расстояния от клиента, – вмешался ГИК. – Он бывает разным, но если клиентов этого автостража увезли на исследовательском корабле или отправили на планету, лимит был превышен, и тут уж ничего не поделаешь. Его убил модуль контроля».

– О нет, нет! – пробормотал Ратти. – Я знал, что такое бывает, но…

Тиаго тряхнул головой.

– Так, значит, ему не отдали никаких конкретных приказов, просто бросили здесь и…

– Какой в этом смысл? – взорвалась Арада, позабыв, что она главная и, по идее, должна быть выдержанной и разумной. – Автоматически убивать того, кто может тебя спасти, если ты попал в плен…

– Такова функция модуля контроля, – объяснил я. – Ее могли бы изменить система жилмодуля или лицензированный специалист, но их здесь не было.

– А как же… – Тиаго махнул рукой назад, в сторону убитых людей.

– Мертвые клиенты не в счет. Иначе можно было бы убить клиента и таскать его с собой.

Конечно, это не сработало бы. Модуль контроля не настолько навороченный, как система жилмодуля, но все равно разобрался бы, в чем дело.

И конечно, людям не понять, что тебе не поможет ни один адвокат, если модуль контроля вдруг решит расплавить твои мозги.

Я устал от объяснений и больше не хотел об этом говорить. Я ведь не с бухты-барахты взломал свой модуль контроля и стал беглым автостражем. Я забрал ракетную установку и боеприпасы.

– Нужно двигаться дальше, – сказал я и шагнул к выходу.

Я притворился, будто не слышу, как Ратти по голосовой связи велит остальным оставить меня в покое.

Мы миновали еще один вестибюль и через открытый люк вышли в шарообразной командной зоне. Управление космопортом явно осуществлялось по сети людьми и дополненными людьми, которые доставляли на планету грузы и затем улетали, долго не задерживаясь. Здесь не было кресел, только встроенные в стены консоли с дисплеями в спящем режиме – для мониторинга разных грузовых модульных шлюзов и внутренних систем причала. Гравитация была установлена на таком уровне, чтобы ходить по изогнутым стенам.

Прежде чем я это сделал, со мной поравнялась Оверс.

– У тебя все нормально? – спросила она.

Все просто прекрасно. Но не стоит снова возвращаться к унылым эмоциям.

– Я функционирую в оптимальном режиме, – ответил я.

Это фраза из «Доблестных защитников», замечательного источника подходящих и неподходящих, с точки зрения людей, высказываний автостража.

Оверс раздраженно засопела:

– Терпеть не могу этот сериал.

Я и забыл, что загрузил этот сериал из публичной развлекательной сети «Сохранения». Другие люди так напряженно вслушивались в наш разговор по голосовой связи, что затаили дыхание. Тиаго притворялся, что не слушает, его шлемный фонарик мелькал по консолям верхнего уровня.