– Я в тысячу раз больше тебя. Скорее, это я буду следить, чтобы ты не стал орлиным обедом.
– Но…
– Никаких «но». Если что-то случится, я сразу пойду домой. – Саймон усадил Феликса на подушку. – И не смотри телевизор, пока меня нет. Когда-нибудь дядя Дэррил придёт домой пораньше и поймает тебя, и ты прекрасно знаешь, что он с тобой сделает.
Феликс фыркнул, и Саймон направился в ванную чистить зубы. Оголодавшего до полусмерти Феликса он нашёл в шкафу восемь месяцев назад, а когда выходил его, мышонок окончательно поселился в их квартире. Они заключили сделку: Саймон кормил Феликса, а тот не попадался на глаза дяде Дэррилу. Пока что всё шло хорошо, хотя Саймон постоянно волновался, что дядя его обнаружит.
Закончив с умыванием, Саймон попытался привести в порядок копну каштановых волос. Уже пора было стричься, и мальчик ждал этого момента, как домашней работы по математике. Дядя, конечно, старался, но из-за больших рук он управлялся с ножницами неуклюже, отчего конечный результат всегда получался неровным. И хотя самого Саймона особо не волновала его причёска, она волновала ребят из школы, а терпеть бесконечные насмешки всегда тяжело.
Саймон считал, что, помимо странной стрижки, выглядел вполне обычно. Голубоглазый, с веснушками, излишне худой, с немного большеватой для тела головой, но не полный уродец. Он не понимал, почему одноклассники так любят его доставать. В прошлом году его лучший и единственный друг Колин Хартвуд сказал, что всё дело в том, как Саймон иногда говорит с животными – так, будто они его понимают. После этого он перестал это делать, по крайней мере на людях. Но что бы он ни делал, насмешек становились только больше. Даже Колин начал отстраняться, отчего сегодняшний день становился только хуже.
– Вот, бери, – сказал дядя Дэррил, когда Саймон вышел на кухню. Он передал ему тарелку с кучей бекона и кривоватыми шоколадными блинчиками. – Обед я тоже собрал. Арахисовое масло с вареньем ведь не вышло из моды, а?
– Понятия не имею, – сказал Саймон, садясь за деревянный стол, занимавший большую часть кухни. На первом же блинчике живот воспротивился, и ему пришлось силой воли сдерживать завтрак в себе.
– Волнуешься? – спросил дядя Дэррил, и Саймон пожал плечами. – Не стоит. Всё будет хорошо.
– Не будет, если с прошлого года ничего не изменилось.
Стул протестующе заскрипел под присевшим дядей.
– Нам неподвластно то, что думают о нас другие, но только мы решаем, кто мы на самом деле. Пока ты остаёшься собой…
– Проиграть не можешь. Знаю, – пробормотал Саймон, втыкая вилку в блинчик. – Колин сказал, что запишется в команду борьбы, потому что так мы можем попасть в компанию популярных ребят.
– Держать врагов близко – неплохая стратегия.
– Плохая, если из-за неё нас можно ежедневно бить. – Всё лето Саймон надеялся, что проведёт седьмой класс невидимкой, никем не замеченный и нетронутый. Но учитывая, что Колин его избегал, единственной надеждой не потерять друга было присоединиться к компании. – Отборочные будут на следующей неделе. На всякий случай советую купить замороженного гороха, буду прикладывать к синякам.
– Вот покажу тебе пару приёмов, и горох понадобится им, – нахмурился дядя Дэррил. – Этот год пройдёт лучше, Саймон. Поверь. Знаю, в последнее время тебе было несладко, особенно из-за мамы, но…
Саймон резко поднялся. Ему было тошно и без упоминания матери.
– Пойду собираться. Спасибо за блинчики. Доем в комнате.
– Саймон…
– Всё в порядке. Правда.
Не обращая внимания на протесты дяди Дэррила, Саймон унёс завтрак в комнату. Закрыв дверь, он поставил тарелку на стол и опустился в кресло. На стене висели сто двадцать четыре открытки, которые мама прислала с момента, как оставила его с дядей Дэррилом. Они приходили раз в месяц из разных городов страны с красочными изображениями всевозможных животных – волков, орлов, гремучих змей, пчёл, медведей, дельфинов, – всех, кого только можно было представить. Он наизусть помнил слова, написанные на оборотах витиеватым почерком, который он знал лучше лица матери. Она работала зоологом, поэтому в основном писала о животных, изображённых на открытках. Но время от времени она говорила, как сильно по нему скучает. Такие открытки он любил больше всего.
Саймон с Дэррилом никогда не говорили о маме. Из-за работы она постоянно путешествовала, поэтому бросила Саймона с дядей в городе, и Дэррил практически заменил Саймону отца. Иногда мама приезжала домой на Рождество и на день рождения Саймона, но лишь на несколько часов, и постоянно казалась рассеянной. В последнее время её визиты становились всё реже. Последний раз Саймон видел её год назад, через неделю после того, как узнал, что может говорить с животными.
Больше всего на свете ему хотелось, чтобы она вернулась домой. Была бы она рядом, и он бы смирился со всеми насмешками и издёвками. Он был готов всю жизнь обедать в одиночестве, если бы мог поужинать с ней. Она бы поняла его странную способность общаться с животными.
Не сочла бы его сумасшедшим.
Растеряв весь аппетит, Саймон кинул под стол Феликсу кусочек блина и бекон, а остатки выкинул на пожарную лестницу, где ждущие голуби принялись драться за остатки еды, пока он оцепенело собирался в школу. Орёл так и не вернулся.
Когда Саймон вышел из спальни, дядя Дэррил передал ему обед, сложенный в плотный бумажный пакет.
– Если хочешь, у меня есть время пройтись с тобой перед работой.
Саймон даже не знал, что может быть хуже, чем идти в седьмой класс в сопровождении дяди.
– Я пойду с Колином, – сказал он. По крайней мере, он так думал. В прошлом году они всегда ходили в школу и домой вместе.
К счастью, дядя Дэррил не стал спорить. Вместо этого он опустился перед Саймоном на колено и поглядел на него; по шраму на щеке побежали морщинки. Его дядя был таким большим, что они оказались практически на одном уровне.
– Ничто не длится вечно, что бы ты ни думал. Просто не забывай, когда-нибудь ты станешь таким же, как я. И тогда никто не будет тебя задирать.
– Но сегодня не «когда-нибудь», – пробормотал Саймон.
– Да, ты прав. Но пока что постарайся оставаться собой. Всем бывает тяжело. – Он встал и колюче поцеловал Саймона в лоб. – Давай, малыш. Не подведи меня.
Саймон запихнул обед в рюкзак, вышел из квартиры и молча спустился по лестнице. Их дом располагался напротив Центрального парка, и Саймон рассматривал тянущиеся вдоль улицы деревья, пока стоял на углу, где они с Колином встречались год назад. Но тот всё не появлялся и не появлялся, и волнение Саймона росло. Обычно опаздывал он сам.
Саймон глянул на часы. Десять минут. Если Колин не придёт через десять минут, значит, не придёт вовсе.
Он старался выглядеть буднично: прислонился к дорожному знаку, делая вид, будто ладони не потеют; вновь глянул на часы. Осталось девять минут и тридцать секунд. Колин жил дальше Саймона – чтобы попасть в школу, ему нужно было пройти мимо его дома.
От пронзительного визга, разнёсшегося по улице, волоски на шее встали дыбом, и с мгновение Саймон был уверен, что орёл вернулся. Он заглянул за край тротуара. С десяток крыс рвали когтями нечто, что Саймон принял за скомканную газету, которую они вытащили из мусорки. Но потом комок завизжал повторно, и Саймона прострелило ужасом. Крысы напали на голубя.
– Эй, прекращайте! – выкрикнул он, выпрыгивая на дорогу. – Не трогайте его!
Крысы замерли. Поглядев на Саймона, они бросились к канализации, оставив раненого голубя на тротуаре. Саймон опустился рядом с ним на колени, чувствуя на себя взгляды людей, стоящих на переходе. Но он не мог оставить голубя умирать.
– Ты в порядке? – спросил он.
Голубь слабо закурлыкал.
– Надо лететь, – сказал он и, с усилием расправив крылья, поднялся в воздух. Саймон выпрямился, пытаясь проследить, куда направился голубь, но потерял его из виду, как только тот скрылся за поворотом.
За следующие восемь минут Саймон успел увидеть ещё несколько драк между голубями и крысами: один раз несколько голубей напали на одинокую крысу, второй раз крысы снова были в большинстве, а в третий целая голубиная стая столкнулась с большой группой крыс, заняв половину тротуара и вынуждая всех обходить их стороной. Саймон старался унять стычки, как мог, но в одиночку мало что получалось. Кажется, никто больше не замечал странного поведения животных, и в мыслях вновь мелькнуло предупреждение орла. Может, ему всё же стоило остаться дома.
Наконец, десять минут истекли, а Колин так и не появился. На сердце лёг камень. Может, он пошёл в школу пораньше, рассудил Саймон, переходя улицу. А может, Колин ждал его в Центральном парке.
Парк дядя Дэррил ненавидел практически так же, как и животных, и категорически запрещал Саймону ходить туда без него – а значит, Саймон сбегал туда так часто, как мог, особенно летом, пока дядя работал. По телу пробежала нервная дрожь, стоило только ступить на тропинку, которая срезала целых десять минут пути до школы. От шороха деревьев, зелёной травы и запаха влажной земли настроение улучшилось, а поскольку по тропе практически никто не ходил, Саймон даже рискнул поприветствовать пару уток, блуждающих по парку.
– Вижу, ты не внял моему предупреждению, Саймон Торн.
Саймон резко обернулся. На ветви над его головой сидел тот же орёл, что прилетал на пожарную лестницу.
– А что мне надо было делать? Сегодня первый день в школе.
– Бывают куда более важные вещи. – Орёл слетел вниз и устроился на скамье с бронзовой мемориальной табличкой. – Ты должен немедленно отправиться со мной, Саймон, ради твоей же безопасности.
– Если ты не заметил, у меня нет крыльев, – сказал Саймон. – И откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Оттуда. Мне рассказала твоя мать.
Из всех возможных ответов этот Саймон ожидал меньше всего.
– Ты… ты знаком с мамой?
– Именно, – ответил орёл. – Если пойдёшь со мной…
Где-то поблизости раздался громкий рык. Испугавшись, орёл взмыл в воздух, и Саймон выругался.
– Стой, вернись!
Но орёл уже исчез. Пробурчав что-то себе под нос, Саймон оглянулся на кусты в поисках источника звука. Но не успел ничего заметить, как за его спиной раздались смешки.
– Снова болтаешь с животными, Шизик?
Кровь Саймона застыла в жилах. Брайан Баркер и его шайка восьмиклассников. Они были самыми сильными и злыми ребятами в школе, а Брайан, широкоплечий и высоченный, появился ниоткуда два года назад, и среди них он был самым сильным и самым отпетым гадом. Разумеется, он моментально стал капитаном команды по борьбе – Колин потому и рвался туда, он хотел ему понравиться. Лично Саймон считал, что Брайану не мог понравиться никто.
Не оглядываясь, Саймон спешно пошёл дальше, надеясь, что от него отстанут. Но шаги становились всё громче, и он чувствовал, как его нагоняют. Как бы быстро он ни бежал, они были быстрее, а попытайся он оторваться – только дал бы повод для лишних тумаков.
– Отвечай, Шизик. – Саймон ощутил, как что-то врезалось в его рюкзак – камень или палка. – Или ты забыл человеческий язык?
Двое ребят забежали вперёд и остановились, отсекая путь к бегству. Он резко обернулся.
– Если не пустите, мы все опоздаем…
Из-за спины Брайана выглянул бледный круглолицый мальчик, и Саймон поперхнулся.
– Колин?
Он единственный из семиклассников был ниже Саймона. На его носу красовались толстые очки, а из-за высоко посаженных на лбу бровей казалось, что он настолько же удивился встрече с Саймоном, насколько Саймон – встрече с ним. Однако он ничего не сказал, просто уставился в землю.
Саймона не волновало, что его окружили четверо самых крутых ребят школы. Все мысли были только о том, что его предполагаемый лучший друг даже не смотрел ему в глаза.
– Я думал, мы встретимся на углу.
– Правда, Колин? Что, у вас с Шизиком Саймоном роман? – поинтересовался Брайан, и остальные ребята расхохотались. Колин густо покраснел.
– Мы… Мы даже не друзья, – пробормотал он, запинаясь. – Он чокнутый.
Слова Колина оказались подобны удару под дых. Именно этого Саймон и боялся. Колин подтвердил его худшие страхи, и мир пошатнулся, а в горле встал ком, который пришлось с усилием сглатывать.
– Не реви, Шизик. Крысам-то ты точно всё ещё нравишься, – съязвил Брайан. Старшеклассники гадко рассмеялись и прошли мимо, по очереди толкая Саймона. Но он не сопротивлялся. Просто смотрел на Колина, который поплёлся за остальными, таща на себе пять рюкзаков.
– Колин… – начал было он, но Брайан Баркер спародировал звуки поцелуев, и Колин покраснел сильнее.
– Прости, – буркнул он и ушёл.
Больше не волнуясь за опоздание, Саймон стоял, не в силах пошевелиться, пока смех не утих. Хотелось бы думать, что Колин изменит мнение, как только поймёт, насколько Брайан ужасный, но он и так всё знал. Они оба знали. И теперь Саймон остался один.
– Но…
– Никаких «но». Если что-то случится, я сразу пойду домой. – Саймон усадил Феликса на подушку. – И не смотри телевизор, пока меня нет. Когда-нибудь дядя Дэррил придёт домой пораньше и поймает тебя, и ты прекрасно знаешь, что он с тобой сделает.
Феликс фыркнул, и Саймон направился в ванную чистить зубы. Оголодавшего до полусмерти Феликса он нашёл в шкафу восемь месяцев назад, а когда выходил его, мышонок окончательно поселился в их квартире. Они заключили сделку: Саймон кормил Феликса, а тот не попадался на глаза дяде Дэррилу. Пока что всё шло хорошо, хотя Саймон постоянно волновался, что дядя его обнаружит.
Закончив с умыванием, Саймон попытался привести в порядок копну каштановых волос. Уже пора было стричься, и мальчик ждал этого момента, как домашней работы по математике. Дядя, конечно, старался, но из-за больших рук он управлялся с ножницами неуклюже, отчего конечный результат всегда получался неровным. И хотя самого Саймона особо не волновала его причёска, она волновала ребят из школы, а терпеть бесконечные насмешки всегда тяжело.
Саймон считал, что, помимо странной стрижки, выглядел вполне обычно. Голубоглазый, с веснушками, излишне худой, с немного большеватой для тела головой, но не полный уродец. Он не понимал, почему одноклассники так любят его доставать. В прошлом году его лучший и единственный друг Колин Хартвуд сказал, что всё дело в том, как Саймон иногда говорит с животными – так, будто они его понимают. После этого он перестал это делать, по крайней мере на людях. Но что бы он ни делал, насмешек становились только больше. Даже Колин начал отстраняться, отчего сегодняшний день становился только хуже.
– Вот, бери, – сказал дядя Дэррил, когда Саймон вышел на кухню. Он передал ему тарелку с кучей бекона и кривоватыми шоколадными блинчиками. – Обед я тоже собрал. Арахисовое масло с вареньем ведь не вышло из моды, а?
– Понятия не имею, – сказал Саймон, садясь за деревянный стол, занимавший большую часть кухни. На первом же блинчике живот воспротивился, и ему пришлось силой воли сдерживать завтрак в себе.
– Волнуешься? – спросил дядя Дэррил, и Саймон пожал плечами. – Не стоит. Всё будет хорошо.
– Не будет, если с прошлого года ничего не изменилось.
Стул протестующе заскрипел под присевшим дядей.
– Нам неподвластно то, что думают о нас другие, но только мы решаем, кто мы на самом деле. Пока ты остаёшься собой…
– Проиграть не можешь. Знаю, – пробормотал Саймон, втыкая вилку в блинчик. – Колин сказал, что запишется в команду борьбы, потому что так мы можем попасть в компанию популярных ребят.
– Держать врагов близко – неплохая стратегия.
– Плохая, если из-за неё нас можно ежедневно бить. – Всё лето Саймон надеялся, что проведёт седьмой класс невидимкой, никем не замеченный и нетронутый. Но учитывая, что Колин его избегал, единственной надеждой не потерять друга было присоединиться к компании. – Отборочные будут на следующей неделе. На всякий случай советую купить замороженного гороха, буду прикладывать к синякам.
– Вот покажу тебе пару приёмов, и горох понадобится им, – нахмурился дядя Дэррил. – Этот год пройдёт лучше, Саймон. Поверь. Знаю, в последнее время тебе было несладко, особенно из-за мамы, но…
Саймон резко поднялся. Ему было тошно и без упоминания матери.
– Пойду собираться. Спасибо за блинчики. Доем в комнате.
– Саймон…
– Всё в порядке. Правда.
Не обращая внимания на протесты дяди Дэррила, Саймон унёс завтрак в комнату. Закрыв дверь, он поставил тарелку на стол и опустился в кресло. На стене висели сто двадцать четыре открытки, которые мама прислала с момента, как оставила его с дядей Дэррилом. Они приходили раз в месяц из разных городов страны с красочными изображениями всевозможных животных – волков, орлов, гремучих змей, пчёл, медведей, дельфинов, – всех, кого только можно было представить. Он наизусть помнил слова, написанные на оборотах витиеватым почерком, который он знал лучше лица матери. Она работала зоологом, поэтому в основном писала о животных, изображённых на открытках. Но время от времени она говорила, как сильно по нему скучает. Такие открытки он любил больше всего.
Саймон с Дэррилом никогда не говорили о маме. Из-за работы она постоянно путешествовала, поэтому бросила Саймона с дядей в городе, и Дэррил практически заменил Саймону отца. Иногда мама приезжала домой на Рождество и на день рождения Саймона, но лишь на несколько часов, и постоянно казалась рассеянной. В последнее время её визиты становились всё реже. Последний раз Саймон видел её год назад, через неделю после того, как узнал, что может говорить с животными.
Больше всего на свете ему хотелось, чтобы она вернулась домой. Была бы она рядом, и он бы смирился со всеми насмешками и издёвками. Он был готов всю жизнь обедать в одиночестве, если бы мог поужинать с ней. Она бы поняла его странную способность общаться с животными.
Не сочла бы его сумасшедшим.
Растеряв весь аппетит, Саймон кинул под стол Феликсу кусочек блина и бекон, а остатки выкинул на пожарную лестницу, где ждущие голуби принялись драться за остатки еды, пока он оцепенело собирался в школу. Орёл так и не вернулся.
Когда Саймон вышел из спальни, дядя Дэррил передал ему обед, сложенный в плотный бумажный пакет.
– Если хочешь, у меня есть время пройтись с тобой перед работой.
Саймон даже не знал, что может быть хуже, чем идти в седьмой класс в сопровождении дяди.
– Я пойду с Колином, – сказал он. По крайней мере, он так думал. В прошлом году они всегда ходили в школу и домой вместе.
К счастью, дядя Дэррил не стал спорить. Вместо этого он опустился перед Саймоном на колено и поглядел на него; по шраму на щеке побежали морщинки. Его дядя был таким большим, что они оказались практически на одном уровне.
– Ничто не длится вечно, что бы ты ни думал. Просто не забывай, когда-нибудь ты станешь таким же, как я. И тогда никто не будет тебя задирать.
– Но сегодня не «когда-нибудь», – пробормотал Саймон.
– Да, ты прав. Но пока что постарайся оставаться собой. Всем бывает тяжело. – Он встал и колюче поцеловал Саймона в лоб. – Давай, малыш. Не подведи меня.
Саймон запихнул обед в рюкзак, вышел из квартиры и молча спустился по лестнице. Их дом располагался напротив Центрального парка, и Саймон рассматривал тянущиеся вдоль улицы деревья, пока стоял на углу, где они с Колином встречались год назад. Но тот всё не появлялся и не появлялся, и волнение Саймона росло. Обычно опаздывал он сам.
Саймон глянул на часы. Десять минут. Если Колин не придёт через десять минут, значит, не придёт вовсе.
Он старался выглядеть буднично: прислонился к дорожному знаку, делая вид, будто ладони не потеют; вновь глянул на часы. Осталось девять минут и тридцать секунд. Колин жил дальше Саймона – чтобы попасть в школу, ему нужно было пройти мимо его дома.
От пронзительного визга, разнёсшегося по улице, волоски на шее встали дыбом, и с мгновение Саймон был уверен, что орёл вернулся. Он заглянул за край тротуара. С десяток крыс рвали когтями нечто, что Саймон принял за скомканную газету, которую они вытащили из мусорки. Но потом комок завизжал повторно, и Саймона прострелило ужасом. Крысы напали на голубя.
– Эй, прекращайте! – выкрикнул он, выпрыгивая на дорогу. – Не трогайте его!
Крысы замерли. Поглядев на Саймона, они бросились к канализации, оставив раненого голубя на тротуаре. Саймон опустился рядом с ним на колени, чувствуя на себя взгляды людей, стоящих на переходе. Но он не мог оставить голубя умирать.
– Ты в порядке? – спросил он.
Голубь слабо закурлыкал.
– Надо лететь, – сказал он и, с усилием расправив крылья, поднялся в воздух. Саймон выпрямился, пытаясь проследить, куда направился голубь, но потерял его из виду, как только тот скрылся за поворотом.
За следующие восемь минут Саймон успел увидеть ещё несколько драк между голубями и крысами: один раз несколько голубей напали на одинокую крысу, второй раз крысы снова были в большинстве, а в третий целая голубиная стая столкнулась с большой группой крыс, заняв половину тротуара и вынуждая всех обходить их стороной. Саймон старался унять стычки, как мог, но в одиночку мало что получалось. Кажется, никто больше не замечал странного поведения животных, и в мыслях вновь мелькнуло предупреждение орла. Может, ему всё же стоило остаться дома.
Наконец, десять минут истекли, а Колин так и не появился. На сердце лёг камень. Может, он пошёл в школу пораньше, рассудил Саймон, переходя улицу. А может, Колин ждал его в Центральном парке.
Парк дядя Дэррил ненавидел практически так же, как и животных, и категорически запрещал Саймону ходить туда без него – а значит, Саймон сбегал туда так часто, как мог, особенно летом, пока дядя работал. По телу пробежала нервная дрожь, стоило только ступить на тропинку, которая срезала целых десять минут пути до школы. От шороха деревьев, зелёной травы и запаха влажной земли настроение улучшилось, а поскольку по тропе практически никто не ходил, Саймон даже рискнул поприветствовать пару уток, блуждающих по парку.
– Вижу, ты не внял моему предупреждению, Саймон Торн.
Саймон резко обернулся. На ветви над его головой сидел тот же орёл, что прилетал на пожарную лестницу.
– А что мне надо было делать? Сегодня первый день в школе.
– Бывают куда более важные вещи. – Орёл слетел вниз и устроился на скамье с бронзовой мемориальной табличкой. – Ты должен немедленно отправиться со мной, Саймон, ради твоей же безопасности.
– Если ты не заметил, у меня нет крыльев, – сказал Саймон. – И откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Оттуда. Мне рассказала твоя мать.
Из всех возможных ответов этот Саймон ожидал меньше всего.
– Ты… ты знаком с мамой?
– Именно, – ответил орёл. – Если пойдёшь со мной…
Где-то поблизости раздался громкий рык. Испугавшись, орёл взмыл в воздух, и Саймон выругался.
– Стой, вернись!
Но орёл уже исчез. Пробурчав что-то себе под нос, Саймон оглянулся на кусты в поисках источника звука. Но не успел ничего заметить, как за его спиной раздались смешки.
– Снова болтаешь с животными, Шизик?
Кровь Саймона застыла в жилах. Брайан Баркер и его шайка восьмиклассников. Они были самыми сильными и злыми ребятами в школе, а Брайан, широкоплечий и высоченный, появился ниоткуда два года назад, и среди них он был самым сильным и самым отпетым гадом. Разумеется, он моментально стал капитаном команды по борьбе – Колин потому и рвался туда, он хотел ему понравиться. Лично Саймон считал, что Брайану не мог понравиться никто.
Не оглядываясь, Саймон спешно пошёл дальше, надеясь, что от него отстанут. Но шаги становились всё громче, и он чувствовал, как его нагоняют. Как бы быстро он ни бежал, они были быстрее, а попытайся он оторваться – только дал бы повод для лишних тумаков.
– Отвечай, Шизик. – Саймон ощутил, как что-то врезалось в его рюкзак – камень или палка. – Или ты забыл человеческий язык?
Двое ребят забежали вперёд и остановились, отсекая путь к бегству. Он резко обернулся.
– Если не пустите, мы все опоздаем…
Из-за спины Брайана выглянул бледный круглолицый мальчик, и Саймон поперхнулся.
– Колин?
Он единственный из семиклассников был ниже Саймона. На его носу красовались толстые очки, а из-за высоко посаженных на лбу бровей казалось, что он настолько же удивился встрече с Саймоном, насколько Саймон – встрече с ним. Однако он ничего не сказал, просто уставился в землю.
Саймона не волновало, что его окружили четверо самых крутых ребят школы. Все мысли были только о том, что его предполагаемый лучший друг даже не смотрел ему в глаза.
– Я думал, мы встретимся на углу.
– Правда, Колин? Что, у вас с Шизиком Саймоном роман? – поинтересовался Брайан, и остальные ребята расхохотались. Колин густо покраснел.
– Мы… Мы даже не друзья, – пробормотал он, запинаясь. – Он чокнутый.
Слова Колина оказались подобны удару под дых. Именно этого Саймон и боялся. Колин подтвердил его худшие страхи, и мир пошатнулся, а в горле встал ком, который пришлось с усилием сглатывать.
– Не реви, Шизик. Крысам-то ты точно всё ещё нравишься, – съязвил Брайан. Старшеклассники гадко рассмеялись и прошли мимо, по очереди толкая Саймона. Но он не сопротивлялся. Просто смотрел на Колина, который поплёлся за остальными, таща на себе пять рюкзаков.
– Колин… – начал было он, но Брайан Баркер спародировал звуки поцелуев, и Колин покраснел сильнее.
– Прости, – буркнул он и ушёл.
Больше не волнуясь за опоздание, Саймон стоял, не в силах пошевелиться, пока смех не утих. Хотелось бы думать, что Колин изменит мнение, как только поймёт, насколько Брайан ужасный, но он и так всё знал. Они оба знали. И теперь Саймон остался один.