8

Приют




Саймон попятился, и сердце зашлось в груди. Уинтер за его спиной замерла; краска сошла с её лица. Вожак, большой серый волк, придвинулся ближе.

– Что вы здесь делаете? – прорычал он. С острых клыков тянулась нить слюны.

– Мы… мы просто… просто гуляли, – неубедительно соврал Саймон.

Их с волком разделяли лишь несколько сантиметров, и он чувствовал на лице горячее дыхание.

– Сколько раз я просил не гулять по зоопарку? – поинтересовался волк низким, опасным голосом, который подходил больше человеку, чем зверю.

Саймон заморгал. За всю жизнь он видел только одного волка – дядю Дэррила, но этот был меньше и, в отличие от дяди, с синими глазами.

– Я не…

Волк зарычал.

– Хватит! – Стоящая за Саймоном Уинтер пискнула, ужасно напомнив Феликса. – Птицы сегодня повсюду. Если не хочешь, чтобы Альфа узнала о твоём приключении, хватит спорить и идите за мной.

– К-как скажете, – выдавил Саймон. Но это не успокоило волка – наоборот, он ощерился, вновь обнажив зубы.

– Что ты тут из себя строишь, щенок? – Он придвинулся ещё ближе, обнюхивая мокрый свитер Саймона.

– Малкольм, его запах, – произнесла волчица у них за спиной. – Он какой-то странный. У девочки тоже. От них несёт крысами.

– Прошу прощения? – вскинулась Уинтер, но вожак – Малкольм – снова рыкнул, и она замолчала.

Он продолжил обнюхивать Саймона, перейдя с одежды на руки и рюкзак. Саймон застыл, боясь даже вздохнуть. За кого волк его принял?

– Быть того не может, – наконец, сказал Малкольм, щёлкнув зубами в сантиметре от носа Саймона. – Кто вы такие? Что вы здесь делаете?

В голове сразу мелькнул с десяток вариантов. Как нужно было соврать, чтобы выпутаться из ситуации, не став волчьей закуской?

– Бета задал тебе вопрос, щенок, – прорычала волчица из-за спины, щёлкнув зубами. Уинтер взвизгнула, но тут раздался очередной рык, от которого у Саймона волосы встали дыбом.

– Не трогай его, – произнёс Малкольм. – По крайней мере, пока он мне не ответит. Кто ты, мальчик? Что ты затеял?

Саймон помедлил. Если стая знала его дядю, они могли их отпустить.

– Меня зовут Саймон Торн, – сказал он. – Я пришёл, потому что…

– Торн? – Малкольм навострил уши. – Из какой стаи?

– У меня нет стаи. Я живу в Верхнем Вест-Сайде с дядей Дэррилом.

При упоминании его имени по стае пробежала волна удивления, и некоторые попятились, рыча. Малкольм прижал уши к голове.

– Предупреждаю лишь раз, мальчик. Пощады не жди. Говори правду, пока я не разорвал тебе глотку.

Саймон тяжело сглотнул.

– Я не вру. Я прожил там всю жизнь. Меня вырастил дядя.

– Невозможно.

– Но почему? – спросил Саймон.

– Потому что Дэррил Торн мёртв.

Всё внутри Саймона сжалось, и он перевёл взгляд с Малкольма на соседних волков.

– Вы уверены? Потому что мне точно известно, что он ещё жив, – произнёс он со всей смелостью, на которую решился. Волки молчали. – Давайте убейте меня. Не хотел бы я оказаться на вашем месте, когда он придёт меня искать.

Малкольм впился в Саймона долгим взглядом, и остальные волки подобрались. Одно слово от вожака, и они моментально превратят Саймона с Уинтер в отбивную. Уинтер схватила Саймона за руку, и тот стиснул её ладонь.


– Малкольм, – сказала волчица. – Смотри. Кинжал.

Сощурившись, волк перевёл взгляд на нож с рукояткой из слоновой кости, висящий на поясе Саймона.

– Это подарок дяди, – сказал он с замершим на мгновение сердцем.

– Тихо, – рыкнул Малкольм, и Саймон захлопнул рот.

В воздухе повисла тяжёлая тишина. Саймону казалось, что волк бросится на него в любую секунду – но вместо этого он осмотрел кинжал, почти упёршись носом Саймону в руку. Стоящая рядом Уинтер дрожала так, что было удивительно, как она ещё держится на ногах.

Наконец, Малкольм запрокинул голову и взвыл. Это был вой одиночества – сердце Саймона заныло от тоски. Где-то вдалеке на него откликнулось несколько псов, но сравниться с Малкольмом они не могли.

Наконец, волк закончил и склонил голову.

– За мной, оба. Попробуете сбежать – не доживёте до рассвета.

Он побежал вперёд, и остальные сомкнулись вокруг Саймона и Уинтер стеной, пытаясь заставить их пойти по дорожке. Уинтер не шевельнулась.

– Доверься мне, – сказал Саймон. – Всё будет в порядке.

– Да, если хочешь стать их ужином, – ответила она, – а вот я не желаю, чтобы меня съела свора облезлых дворняг!..

Какой-то волк клацнул зубами у её ног, и она вскрикнула.

– Кажется, им не нравятся оскорбления, – заметил Саймон. Уинтер замолчала и наконец-то пошла вперёд.

Пока они шли к центру зоопарка, по коже Саймона бегали мурашки. Ему постоянно казалось, что кто-то за ними наблюдает. Но стоило оглядеться, и перед глазами оказывалась только пустая дорожка, окружённая деревьями и силуэтами небоскрёбов на горизонте. Но зоопарк был каким-то странным, смысла отрицать это не было. Тихим – слишком тихим, особенно для города, и он не сразу понял почему. Несмотря на птиц, кружащих над головами и настороженно поглядывающих на них волков, поблизости не было слышно пения или воркования. Не было даже голубей.

Когда Малкольм привёл их к выходу, Уинтер тихонько всхлипнула, и Саймон оглянулся через плечо. Вопреки храбрым словам, её глаза и лицо покраснели, и выглядела она так, будто находится на грани истерики.

– Мы сделаем всё, что скажете, – выдавила она полузадушенно. – Только не ешьте, пожалуйста.

– Не есть? – переспросила волчица. – Посмотри на себя – кожа да кости. Кому такие нужны?

– Ну почему же, – произнёс другой волк, жестоко ухмыляясь. – Если её откормить, то хватит хотя бы на пару укусов.

Волки расхохотались, и Саймон стиснул руки в кулаки.

– Хватит, – сказал он. – Мне без разницы, что будет со мной, но Уинтер вы отпустите.

К его удивлению, волки замолкли и беспокойно переглянулись, а затем посмотрели на вожака.

– Как тебя зовут? – спросил Малкольм.

– Уинтер Ривера, – ответила она дрожащим голосом. Волк склонил голову.

– Ривера? Как советника Роберта Риверу?

– Это мой дедушка, – ответила она с лёгким вызовом, будто предлагая рискнуть и сказать что-нибудь. Саймон перевёл взгляд с неё на волка и обратно, пытаясь понять, врёт она или нет.

– Понятно. – Волк задумался. – Птицы окружили зоопарк. Мы не можем отпустить вас ради вашей же безопасности. Но если будете меня слушаться, с вами ничего не случится.

– И как нам вам доверять, если мы даже не знаем, кто вы? – поинтересовался Саймон.

– Я не прошу мне доверять. Я требую послушания. А теперь будьте-ка любезны.

Они остановились перед большим старым кирпичным зданием, которое Уинтер назвала Арсеналом. К его деревянным закрытым дверям вела лестница, а над ними висел металлический орёл с расправленными крыльями.

– Это и есть акаде… – начал было Саймон, но неожиданно воздух вокруг вожака замерцал, и Малкольм начал превращаться. Его морда обернулась человеческим лицом, а густой мех, переплетаясь, стал чёрной формой. Вскоре перед ними возвышался крепкий мужчина, и Саймон попытался не смотреть на него во все глаза. У него были вьющиеся волосы и не было шрамов, но своими мускулами, волевым подбородком и широкими плечами он поразительно напоминал Дэррила.

– Нет, не она. Дай мне кинжал, – сказал Малкольм, протягивая руку.

Закусив щёку, Саймон передал клинок. Осмотрев острое лезвие и полированную рукоять, Малкольм заткнул его себе за пояс.

– Ты пойдёшь со мной и будешь молчать, пока с тобой не заговорят.

– Никуда я не пойду, пока не скажете, кто вы, – возразил Саймон.

Мужчина сощурился.

– Малкольм Торн, Бета звериного Царства, вожак Волчьего братства и начальник службы безопасности ПРИЮТа.

– Малкольм Торн? – переспросил Саймон. – То есть, вы с дядей…