– А если возможности нет, что тогда?
– Не знаю и знать не хочу, что тогда. Я должен попытаться, Уинтер, мы одна семья. Стала бы ты сидеть взаперти, если бы Альфа забрала Ориона?
Теперь замялась она, отвернувшись к окну.
– Альфа может держать её в нескольких местах, и Орион уже послал туда разведчиков. Если он её не спасёт…
– Альфа должна понимать, что он её ищет, – сказал Саймон, лихорадочно соображая. – Но она не будет ждать меня. К появлению Ориона она готова, но не знает, что я тоже приду. Шансов мало, но они есть. – Он судорожно вздохнул. – Пожалуйста, Уинтер. Помоги мне отсюда выбраться.
Несколько секунд она молчала, и Саймон выдохнул. Но не успел он снова заговорить, Уинтер резко обернулась.
– Ладно, но ты будешь меня слушаться. Без возражений, понял?
Он с облегчением кивнул.
– Поступим так, как ты скажешь.
– Крысы снаружи – просто солдаты, они делают, что им сказано, и не знают, где твоя мама, – сказала Уинтер, и в её зелёных глазах вспыхнул огонёк. – Но есть тот, кто знает.
– Кто? – спросил Саймон, стискивая лямки рюкзака.
– Крысиный король. – Видимо, непонимание отразилось на его лице, потому что она закатила глаза и добавила: – Не настоящий король, как Орион и остальные правители. Просто так говорят, когда… – она покачала головой. – Так, ладно. Он неудачник и отвратительно пахнет, но знает всё, что происходит в городе. Если твоя мама не покинула Манхэттен, он скажет, где она.
Ради мамы Саймон готов потерпеть вонь.
– Где он?
– Под Крысиной скалой в Центральном парке. Ему сложновато перемещаться, так что далеко он не отходит. – Уинтер оценивающе взглянула на Саймона. – Быстро бегаешь?
– Ну да. А что?
– Сейчас я пну охранника, а ты побежишь к выходу.
– Чего? – переспросил Саймон, но она уже была на полпути к столу. – Уинтер… Уинтер!
– У тебя одна попытка, Саймон, – сказала она, и не успел он возразить, как она сделала именно то, о чём и предупреждала: пнула ничего не подозревающего охранника. Сильно пнула.
По фойе разнёсся его болезненный возглас, и Саймон кинулся вперёд. Он сможет.
Подбежав к стеклянной двери, он врезался в неё всем своим весом. Он был готов к боли, но дверь распахнулась, и Саймон вывалился на тротуар.
– Эй! – крикнул швейцар, но Саймон был уже на ногах. Крысы практически заполонили улицу, но ничего не замечающие прохожие ходили между дерущимися группками, и Саймон запрыгал от одного островка к другому несколько раз, едва не отдавив чьи-то хвосты.
Он оказался на середине улицы, когда одна из крыс запищала: «Саймон Торн!» Его имя будто запустило молниеносную реакцию, и не успел он оглянуться, как крысы двинулись на него. Прохожие брезгливо зафыркали, а туристка неподалёку закричала, но крысы не обратили на них внимания.
Сердце Саймона затрепетало. Крысы подступали отовсюду – даже с дороги, – и их становилось всё больше. Птицы с криками обнажили когти, впиваясь в крысиный мех, но за считаные мгновения они остались в меньшинстве.
– Саймон! – послышался ещё один голос. Уинтер. Она пробиралась сквозь крысиное море, отбрасывая их в стороны. – Фу, фу, фу! Какая гадость!
– Возвращайся! – крикнул он, пошатнувшись; острые крысиные коготки, цепляющиеся за джинсы, царапали кожу. Стоять было всё тяжелее и тяжелее, потому что по нему карабкались новые крысы, и от паники кружилась голова. Какая же ужасная была идея. Нужно было послушаться Уинтер и остаться в Небесной башне или хотя бы подождать, пока крысы уйдут. В этот раз дядя не сможет его спасти, а если крыс прибавится…
В воздухе раздался клёкот, и Саймон поднял голову: с крыши Небесной башни к ним спускалась стая ястребов и соколов. Вёл их одноглазый орёл – Орион.
Не успел Саймон шевельнуться, когти сорвали грызунов с его одежды, и под звуки яростных визгов крысы и птицы схлестнулись. Крысы не могли противостоять крупным хищникам и вскоре начали отступать.
– Пойдём, пока нас не загнали обратно! – Уинтер схватила его за локоть и потянула вперёд, прочь от башни, в сторону Центрального парка.
– Но… тебе не обязательно идти со мной, – сказал он, пока они бежали по тротуару.
– Кто-то ведь должен убедиться, что тебя не съест стая голодных волков. Давай вперёд, пока нас не поймали.
Уговаривать его не пришлось. Саймон помчался со всех ног, и, к его удивлению, Уинтер не отставала. Вместе они побежали по городским улицам, мимо торговцев, продающих хот-доги и мороженое, мимо туристов, задравших головы, мимо бесконечных мужчин и женщин, недовольно кричащих, когда их отталкивали с дороги. Они петляли, сворачивали, перебегали улицы, всегда двигаясь на восток. Когда они добрались до Центрального парка, лёгкие Саймона горели, а ноги тряслись.
– Неплохо, – сказала Уинтер. Несмотря на то что выглядела она так, будто никогда не бегала, она даже не вспотела. Они перешли на быструю ходьбу, и Уинтер повела их по дороге через парк. – Крысиная скала рядом, и вряд ли нас будут там искать. Не сейчас. Думаю, мы сможем пройти.
– Если только нас не поджидает армия крыс, – тяжело выдохнул Саймон. От одного только воспоминания о карабкающихся по одежде крысах по коже побежали мурашки.
– Тогда, надеюсь, ты научишься превращаться до того, как тебя сожрут, – сказала она, сворачивая на дорожку, ведущую на юг.
Какое утешение. Саймону потребовалась минута, чтобы перевести дух, а потом он с любопытством на неё взглянул.
– А ты научилась?
Она смотрела вперёд, но Саймон видел, как она хмурится.
– Ты слышал Ориона.
– А ещё видел, как ты на него посмотрела, когда он это сказал.
– Время уже пришло, а я так и не превратилась, доволен? – резко сказала она. – Больная тема.
Саймон даже не знал, верить ли ей, но решил не давить.
– Не знаешь, в кого превращался мой папа?
Уинтер пожала плечами.
– В волка, наверное, как и вся его семья. Звери не любят гибридов.
– Гибридов?
– Да. В Пяти Царствах не особо поощряют кровосмешение, но иногда такое случается.
Тон у неё был такой, будто слово «гибриды» – ужасное ругательство, и Саймон заморгал, не до конца понимая. Она, видимо, уловила его замешательство, потому что неожиданно остановилась и раздражённо повернулась.
– Обычно анимоксы ещё до превращения знают, к какому Царству принадлежат. Если твои родители – Птицы, то и ты будешь Птицей. У Зверей то же самое. Но взять тебя, например. Твоя мать – орлица, отец – волк. Никто не знает, кем именно ты станешь, потому что ты ребёнок двух Царств, гибрид.
– Не вижу в этом ничего плохого, – сказал Саймон.
– А хочешь узнать, где тебе будут не рады? – поинтересовалась она, и он пожал плечами.
– Да я как-то не задумывался.
– Ну так вот, поверь, нигде тебе не обрадуются. Особенно учитывая, что ты дитя Птичьего и Звериного Царства. Это опасно, и кем бы ты ни стал, кто-нибудь да вспомнит, что твоя мама орлица, а папа – волк.
Лично Саймон считал, что никого не будет волновать, кем были его родители. Он всё равно не собирался оставаться в Царствах надолго. Но не успел он ничего сказать, как из кармана выбрался Феликс, зашевеливший усами.
– Так себе путешествие, согласись?
Саймон нахмурился.
– Прости. Зато крыс нет. Иди сюда, тебе будет безопасней у меня в рюкзаке.
Он посадил мышонка на плечо, но не успел Феликс ответить, как Уинтер заорала и попятилась, врезавшись в скамью.
– Ты притащил крысу?
– Прошу прощения? – произнёс Феликс, дёргая усами. – Я не крыса…
– Он мышь, и он ничего нам не сделает, – сказал Саймон, мрачно поглядев на неё.
– Ты что, вообще не слушал Ориона? – спросила она. – Звери безжалостны. Они все работают на Альфу, и все хотят тебя убить.
– Мы с Феликсом друзья. – Он даже не знает, кто такая Альфа.
– Брось его, – сказала Уинтер, глядя на мышонка огромными дикими глазами. – Сейчас же.
– Не стану я его бросать! Он умрёт, – ответил Саймон.
– Если хочешь себе зверюшку, заведи канарейку. Не грызуна.
– Сказал же, он не «зверюшка». Он мой др…
– Либо он уйдёт, либо я, – сказала Уинтер. – Выбирай, кто?
Саймон скрестил руки.
– Тогда я просто пойду к Крысиной скале сам, а ты объясняй Ориону, почему вообще помогла мне сбежать.
Она открыла рот от удивления.
– Серьёзно, у тебя мозгов меньше, чем у планктона. Из-за тебя нас убьют.
– Возможно. А может, и нет. Но если мы и умрём, Феликс не будет в этом виноват.
Фыркнув, Уинтер резко развернулась и пошла дальше, а Саймон остановился, чтобы открыть для Феликса рюкзак.
– Можешь посидеть здесь, – сказал он и посадил его на стопку своих носков. – Крысиный король даже не поймёт, что ты с нами.
– Не знаю и знать не хочу, что тогда. Я должен попытаться, Уинтер, мы одна семья. Стала бы ты сидеть взаперти, если бы Альфа забрала Ориона?
Теперь замялась она, отвернувшись к окну.
– Альфа может держать её в нескольких местах, и Орион уже послал туда разведчиков. Если он её не спасёт…
– Альфа должна понимать, что он её ищет, – сказал Саймон, лихорадочно соображая. – Но она не будет ждать меня. К появлению Ориона она готова, но не знает, что я тоже приду. Шансов мало, но они есть. – Он судорожно вздохнул. – Пожалуйста, Уинтер. Помоги мне отсюда выбраться.
Несколько секунд она молчала, и Саймон выдохнул. Но не успел он снова заговорить, Уинтер резко обернулась.
– Ладно, но ты будешь меня слушаться. Без возражений, понял?
Он с облегчением кивнул.
– Поступим так, как ты скажешь.
– Крысы снаружи – просто солдаты, они делают, что им сказано, и не знают, где твоя мама, – сказала Уинтер, и в её зелёных глазах вспыхнул огонёк. – Но есть тот, кто знает.
– Кто? – спросил Саймон, стискивая лямки рюкзака.
– Крысиный король. – Видимо, непонимание отразилось на его лице, потому что она закатила глаза и добавила: – Не настоящий король, как Орион и остальные правители. Просто так говорят, когда… – она покачала головой. – Так, ладно. Он неудачник и отвратительно пахнет, но знает всё, что происходит в городе. Если твоя мама не покинула Манхэттен, он скажет, где она.
Ради мамы Саймон готов потерпеть вонь.
– Где он?
– Под Крысиной скалой в Центральном парке. Ему сложновато перемещаться, так что далеко он не отходит. – Уинтер оценивающе взглянула на Саймона. – Быстро бегаешь?
– Ну да. А что?
– Сейчас я пну охранника, а ты побежишь к выходу.
– Чего? – переспросил Саймон, но она уже была на полпути к столу. – Уинтер… Уинтер!
– У тебя одна попытка, Саймон, – сказала она, и не успел он возразить, как она сделала именно то, о чём и предупреждала: пнула ничего не подозревающего охранника. Сильно пнула.
По фойе разнёсся его болезненный возглас, и Саймон кинулся вперёд. Он сможет.
Подбежав к стеклянной двери, он врезался в неё всем своим весом. Он был готов к боли, но дверь распахнулась, и Саймон вывалился на тротуар.
– Эй! – крикнул швейцар, но Саймон был уже на ногах. Крысы практически заполонили улицу, но ничего не замечающие прохожие ходили между дерущимися группками, и Саймон запрыгал от одного островка к другому несколько раз, едва не отдавив чьи-то хвосты.
Он оказался на середине улицы, когда одна из крыс запищала: «Саймон Торн!» Его имя будто запустило молниеносную реакцию, и не успел он оглянуться, как крысы двинулись на него. Прохожие брезгливо зафыркали, а туристка неподалёку закричала, но крысы не обратили на них внимания.
Сердце Саймона затрепетало. Крысы подступали отовсюду – даже с дороги, – и их становилось всё больше. Птицы с криками обнажили когти, впиваясь в крысиный мех, но за считаные мгновения они остались в меньшинстве.
– Саймон! – послышался ещё один голос. Уинтер. Она пробиралась сквозь крысиное море, отбрасывая их в стороны. – Фу, фу, фу! Какая гадость!
– Возвращайся! – крикнул он, пошатнувшись; острые крысиные коготки, цепляющиеся за джинсы, царапали кожу. Стоять было всё тяжелее и тяжелее, потому что по нему карабкались новые крысы, и от паники кружилась голова. Какая же ужасная была идея. Нужно было послушаться Уинтер и остаться в Небесной башне или хотя бы подождать, пока крысы уйдут. В этот раз дядя не сможет его спасти, а если крыс прибавится…
В воздухе раздался клёкот, и Саймон поднял голову: с крыши Небесной башни к ним спускалась стая ястребов и соколов. Вёл их одноглазый орёл – Орион.
Не успел Саймон шевельнуться, когти сорвали грызунов с его одежды, и под звуки яростных визгов крысы и птицы схлестнулись. Крысы не могли противостоять крупным хищникам и вскоре начали отступать.
– Пойдём, пока нас не загнали обратно! – Уинтер схватила его за локоть и потянула вперёд, прочь от башни, в сторону Центрального парка.
– Но… тебе не обязательно идти со мной, – сказал он, пока они бежали по тротуару.
– Кто-то ведь должен убедиться, что тебя не съест стая голодных волков. Давай вперёд, пока нас не поймали.
Уговаривать его не пришлось. Саймон помчался со всех ног, и, к его удивлению, Уинтер не отставала. Вместе они побежали по городским улицам, мимо торговцев, продающих хот-доги и мороженое, мимо туристов, задравших головы, мимо бесконечных мужчин и женщин, недовольно кричащих, когда их отталкивали с дороги. Они петляли, сворачивали, перебегали улицы, всегда двигаясь на восток. Когда они добрались до Центрального парка, лёгкие Саймона горели, а ноги тряслись.
– Неплохо, – сказала Уинтер. Несмотря на то что выглядела она так, будто никогда не бегала, она даже не вспотела. Они перешли на быструю ходьбу, и Уинтер повела их по дороге через парк. – Крысиная скала рядом, и вряд ли нас будут там искать. Не сейчас. Думаю, мы сможем пройти.
– Если только нас не поджидает армия крыс, – тяжело выдохнул Саймон. От одного только воспоминания о карабкающихся по одежде крысах по коже побежали мурашки.
– Тогда, надеюсь, ты научишься превращаться до того, как тебя сожрут, – сказала она, сворачивая на дорожку, ведущую на юг.
Какое утешение. Саймону потребовалась минута, чтобы перевести дух, а потом он с любопытством на неё взглянул.
– А ты научилась?
Она смотрела вперёд, но Саймон видел, как она хмурится.
– Ты слышал Ориона.
– А ещё видел, как ты на него посмотрела, когда он это сказал.
– Время уже пришло, а я так и не превратилась, доволен? – резко сказала она. – Больная тема.
Саймон даже не знал, верить ли ей, но решил не давить.
– Не знаешь, в кого превращался мой папа?
Уинтер пожала плечами.
– В волка, наверное, как и вся его семья. Звери не любят гибридов.
– Гибридов?
– Да. В Пяти Царствах не особо поощряют кровосмешение, но иногда такое случается.
Тон у неё был такой, будто слово «гибриды» – ужасное ругательство, и Саймон заморгал, не до конца понимая. Она, видимо, уловила его замешательство, потому что неожиданно остановилась и раздражённо повернулась.
– Обычно анимоксы ещё до превращения знают, к какому Царству принадлежат. Если твои родители – Птицы, то и ты будешь Птицей. У Зверей то же самое. Но взять тебя, например. Твоя мать – орлица, отец – волк. Никто не знает, кем именно ты станешь, потому что ты ребёнок двух Царств, гибрид.
– Не вижу в этом ничего плохого, – сказал Саймон.
– А хочешь узнать, где тебе будут не рады? – поинтересовалась она, и он пожал плечами.
– Да я как-то не задумывался.
– Ну так вот, поверь, нигде тебе не обрадуются. Особенно учитывая, что ты дитя Птичьего и Звериного Царства. Это опасно, и кем бы ты ни стал, кто-нибудь да вспомнит, что твоя мама орлица, а папа – волк.
Лично Саймон считал, что никого не будет волновать, кем были его родители. Он всё равно не собирался оставаться в Царствах надолго. Но не успел он ничего сказать, как из кармана выбрался Феликс, зашевеливший усами.
– Так себе путешествие, согласись?
Саймон нахмурился.
– Прости. Зато крыс нет. Иди сюда, тебе будет безопасней у меня в рюкзаке.
Он посадил мышонка на плечо, но не успел Феликс ответить, как Уинтер заорала и попятилась, врезавшись в скамью.
– Ты притащил крысу?
– Прошу прощения? – произнёс Феликс, дёргая усами. – Я не крыса…
– Он мышь, и он ничего нам не сделает, – сказал Саймон, мрачно поглядев на неё.
– Ты что, вообще не слушал Ориона? – спросила она. – Звери безжалостны. Они все работают на Альфу, и все хотят тебя убить.
– Мы с Феликсом друзья. – Он даже не знает, кто такая Альфа.
– Брось его, – сказала Уинтер, глядя на мышонка огромными дикими глазами. – Сейчас же.
– Не стану я его бросать! Он умрёт, – ответил Саймон.
– Если хочешь себе зверюшку, заведи канарейку. Не грызуна.
– Сказал же, он не «зверюшка». Он мой др…
– Либо он уйдёт, либо я, – сказала Уинтер. – Выбирай, кто?
Саймон скрестил руки.
– Тогда я просто пойду к Крысиной скале сам, а ты объясняй Ориону, почему вообще помогла мне сбежать.
Она открыла рот от удивления.
– Серьёзно, у тебя мозгов меньше, чем у планктона. Из-за тебя нас убьют.
– Возможно. А может, и нет. Но если мы и умрём, Феликс не будет в этом виноват.
Фыркнув, Уинтер резко развернулась и пошла дальше, а Саймон остановился, чтобы открыть для Феликса рюкзак.
– Можешь посидеть здесь, – сказал он и посадил его на стопку своих носков. – Крысиный король даже не поймёт, что ты с нами.