– Что удалось узнать? – встретил я их прямым вопросом.

– Полезного для нас – почти ничего, – пожал плечами Фролов. – Куда ушли пособники ведьмы, пленные не знают.

– Ну что ж, – почти равнодушно пожал я плечами, – сами разберемся. Еще что-то?

– Да, – почему-то не очень уверенно сказал урядник. – Якуты утверждают, что не убивали местных. Говорят, духи постарались. Дескать, налетели и за пару минут перебили всех, кто не успел сбежать. А эти варнаки лишь отнесли тела в балаганы.

В голосе казака я уловил сомнение. Похоже, урядник не знал, что делать с пленными. Его былая уверенность, что всех нужно пристрелить, как бешеных собак, начала уходить.

– Думаете, не врут? – Этот вопрос я задал скорее Эргису, чем его начальнику.

– Следы странные, – неопределенно мотнул головой сахаляр. – Некоторые тела словно когтями порвали, а на иных и вовсе ничего нет.

Да уж, похоже, у казачков заминка, а значит, решать придется мне.

– Ладно, поместите пленных под охрану. Завтра с утра отправите двоих обратно в город. Пусть привезут сюда лекаря для наших раненых и полицию. А еще пусть захватят кого-то из родственных этому роду якутов.

Вроде сказал все, что нужно, но из головы никак не уходили слова о духах-убийцах.

– Урядник, давай-ка заведем коней в балаганы.

– Так тут же люди живут? – удивленно спросил казак, а вот Эргис молча кивнул, словно одобряя мое решение.

– Уже не живут, – хмуро возразил я. – Да и не так тут чисто, чтобы кони сильно испортили картину. Есть у меня подозрение, что ночка нас ждет еще та. Придется потесниться. У нас есть пятеро тех, кто может хоть что-то сделать с духами, так что выберите пять больших балаганов.

Урядник спорить не стал, хотя явно все еще не понимал, зачем такая перестраховка.

В нашем балагане остался я с Чижом и Намией. Компанию нам составили Эргис с крестным и еще пять казаков. Монах ушел, чтобы прикрыть еще одну временную казарму. А я вспомнил о том, как повело старых характерников в винном погребе.

– Намия, как думаешь, старики сдюжат?

Девушка прекрасно поняла мой намек и, чуть подумав, ответила:

– Если подготовятся, то вполне. Там просто духи навалились неожиданно и сломали защиту оберегов. А дальше все зависело от крепости телесной, а не от опыта да умений.

Слова шаманки меня немного успокоили, но далеко не до конца.

Увы, всех лошадей завести внутрь не удалось, иначе спать пришлось бы на их спинах, но два десятка по домам все же развели. У нас ночевали три лошадки не самого буйного нрава. Остальных пришлось оставить под навесами. Но всех людей я все же приказал разместить внутри, хоть многие и возражали.

Сразу уснуть не получилось ни у кого, за исключением Леонарда Силыча. Хотя не факт, что свернувшийся клубочком кот действительно спал. Меня будоражили мысли о том, что другие балаганы окажутся не столь защищены, как наш. Я хоть и поделился оберегами от семейки ведунов, но большую часть все же оставил себе.

Как бы ни переживал за других, но первый удар пришелся именно по нам.

Я проснулся от того, что под боком заворчал Леонард. Затем он и вовсе завыл дурным голосом, но перед этим я услышал, как кто-то сказал:

– Заходи, конечно, чего мерзнуть-то в ночи.

В следующую секунду мой с трудом проснувшийся мозг охватил картину во всей ее неприятной полноте. Один из молодых казаков зачем-то пошел к двери и, открыв ее, увидел там местную девушку, попросившую впустить ее в дом. Вот он и разрешил.

Сквозь вой кота с трудом продрался предупреждающий крик Эргиса:

– Это юер!

В тот же момент юный казак отлетел от двери, как ядро, выпущенное из пушки. Звук, с которым он врезался в бревенчатую стену, ничего хорошего не предвещал. Думать о том, что такое юер и с чем его едят, времени не было, да и грохот от выстрелов оглушал и дезориентировал. Казаки стреляли раньше, чем думали, но хорошо хоть не промахивались. Правда, толку от этого было немного.

– Не стрелять! – снова крикнул Эргис и прыгнул навстречу непонятной твари.

Я наконец-то сумел разглядеть ее. Больше всего это было похоже на сгнившую мумию женщины в грязной, с прорехами меховой одежде. Ловкая, зараза, до изумления. Рвавшие ее плоть пули никак не сказались на подвижности и силе твари.

У сахаляра получилось чуть лучше, и ночная гостья даже взвыла, когда батыйя Эргиса полоснула ее по лицу и груди. Но и наш новый друг долго не продержался. Когтистая лапа чуть не вспорола ему живот, хорошо хоть он успел подставить под удар древко своего оружия, но все равно был отброшен на пару шаров назад.

Упал сахаляр очень удачно, потому что дал мне возможность наконец-то сделать хоть что-то, а не стоять соляным столбом. Вылетевшие из моего револьвера пули сработали намного лучше, чем казачий свинец. Для простых казаков серебро на такие нужды – роскошь неподъемная. А вот мне для дорогих гостей ничего не жалко.

Юер взвыл дурным голосом и попятился к двери, но явно не собирался отступать. До чего же мощная тварь! А ведь серебром у меня заряжен только один барабан. К счастью, выяснять, за сколько секунд я могу перезарядить барабан в таких условиях, не пришлось. Наконец-то в разборку вмешалась шаманка, непонятно чем занимавшаяся все это время.

И опять этот жуткий горловой речитатив. Как у нее вообще получается выдавать такие звуки, да еще и разговаривать после этого миленьким голоском?

С каждым новым ударом бубна непонятная тварь словно получала увесистую оплеуху и отскакивала назад, пока не оказалась снаружи. Но Намия и не думала останавливаться. Продолжая стучать колотушкой в туго натянутую кожу, она вышла под звездное небо, и теперь ее жуткий голос разлился по округе.

Я поспешил следом и услышал отзвуки всеобщего бардака в поселении. Ржали встревоженные лошади, хлопали выстрелы и яростно орали казаки. Порой в их голосах проскальзывала боль, но ни страха, ни паники не было.

Послышалось заунывное, почти хоровое пение троицы характерников, которые тоже вышли наружу. И, что самое странное, совсем непохожие даже в ритмике песни шаманки и казаков как-то умудрялись сплетаться в нечто стройное и мощное.


Гам в лагере постепенно стих, а рассерженный вой удалился в лес.

– Нам нужен огненный круг, – повернувшись ко мне, устало сказала Намия.

Понятия не имею, о чем идет речь. Зато подошедшие к нам характерники явно догадались, что именно задумала шаманка. Через минуту с помощью урядника они направили всех казаков на слом части балаганов. А через десять минут два десятка больших поленниц окружили тот балаган, в котором мы пытались переночевать.

В это время Намия колдовала у горшка, висевшего над все еще не потухшими углями в очаге. Выпив едва остывшее варево, девушка снова взялась за бубен и колотушку. Словно по команде вспыхнуло заказанное шаманкой огненное кольцо. Опять пошли хриплые причитания, и Намия, ударяя по бубну, начала обходить костры по кругу.

От опушки леса снова злобно и бессильно взвыли десятки голосов, и это точно не зверье какое. Похоже, девушка старалась не зря и явно предотвратила еще одно нападение. Нам бы сделать все это еще вечером, но кто же знал, что дело обернется так круто. Да и ломать чужое жилье без крайней надобности не хотелось.

Я наблюдал, как хрупкая фигурка, напрягая все свое естество, защищает полсотни здоровенных мужиков от непосильной для них угрозы, и в моей груди зарождалось искреннее уважение на грани восхищения к своей новой подруге. Теперь-то я готов не то что обеспечить ее всем необходимым для комфортной и сытой жизни, даже женюсь, если вопрос встанет совсем уж ребром. Хотя Намия не похожа на женщин с особо злобными матримониальными тараканами в голове.

Я продолжал наблюдать за камланием шаманки, пока не подошел Эргис.

– Командир, – тихо обратился он, словно к спящему, которого не хочется резко будить. – Вы бы отдохнули. Она справится сама.

Мысль хорошая, но вряд ли мне удастся уснуть, пока Намия вот так жилы рвет для нашей защиты.

– У меня к тебе есть пара вопросов, – сказал я, делая приглашающий жест в сторону балагана.

– Конечно, ваше высокоблагородие, – снова сбился на официоз казак.

Мы вернулись в помещение и подсели к столу. Я достал фляжку и пару серебряных чарок для относительно цивилизованного приема коньяка в походных условиях.

Всегда собранный и решительный парень вдруг заробел.

– Расслабься, – улыбнулся я, глядя на сахаляра. – Расскажи, что за юера ты поминал.

Делавший вид, что спит на своем лежаке, Чиж тут же повернул голову, чтобы удобнее было слушать, да и Леонард Силыч слегка повел ушами.

– Ну, – пожал плечами Эргис, – юер – это юер. Они получаются из тех, кого похоронили без должного ритуала. А еще – из убийц с черной душей и тех, кто убил себя сам. Похожи на ваших упырей с умением морочить людям голову. Днем юер спит под болотной водой, а ночью выходит к стойбищу, надевает личину, чаще всего юной девушки, и просит пустить переночевать. Если не пустят, просто уйдет, а уж если пригласят на ночлег, из хозяев до утра не доживет никто. Высосет кровь из всех, от мала до велика.

Похоже, сахаляр действительно описывает местную вариацию несвободного энергента – симбиоз мертвого тела и духа, которому для существования нужна человеческая кровь. Эдакая смесь русалки и стандартного вампира с магическим умением внушения и мимикрии. Можно сказать, что в одном нам точно повезло – у этой твари нет вампирской скорости.

Еще с полчаса мы поговорили на тему местной нечисти. Через некоторое время к нам присоединился урядник Фролов.

– Как остальные? – обтекаемо спросил я.

– Могло быть и хуже, – дернув подбородком, ответил урядник. – Повезло, что характерники и монах сумели сдержать тварей, а затем уже подоспела ваша… барышня.

Казак явно не сразу сообразил, как уважительно обозначить шаманку, чем вызвал у меня легкую улыбку.

– У нас еще пяток раненых, и двое отдали богу душу. Это с тем казачком, что был с вами, – явно предвидя вопрос, уточнил урядник. – Характерники говорят, что к вам сунулась самая сильная из этой нечисти. А еще твари вырезали всех пленных. К ним-то никого из чародеев мы приставить не смогли.

Или не захотели.

Высказывать эту мысль вслух я не стал. Просто сменил тему:

– Завтра с утра пораньше отправляйте двух казаков одвуконь в Якутск. Все, как оговаривали ранее, – лекари и родичи местных. А еще пусть передадут войсковому старшине, что теперь все это и его тоже касается. Одно дело – потакать заезжему чиновнику в охоте на сказочных героев, а вырезанное стойбище – это совсем другой коленкор. Пусть гонит сюда всех, кого сможет. Надеюсь, к этому времени мы догоним Злобу, и ему останется лишь разгребать после нас бардак. А если все пойдет по худшему сценарию, то придется сгонять сюда войска.

Мы еще немного обсудили мелкие организационные вопросы, а затем мерные удары бубна начали навевать на меня сон. Я отпустил казаков и решил на пару минут прилечь, но так под убаюкивающий стук и заснул.





Глава 7




Удары бубна как убаюкали меня, так и разбудили. В том смысле, что едва они стихли, я проснулся и обеспокоенный выскочил наружу. Над истерзанным стойбищем разгорался рассвет. Усталая Намия, еле переставляя ноги, шла ко мне.

– Как ты? – обеспокоенно спросил я, вглядываясь в посеревшее и немного закопченное лицо.

– Дай мне поспать часик. Не больше, – выдохнула шаманка. – Потом я снова ее найду, и мы поедем дальше.

Концовку фразы девушка пробормотала едва слышно и начала оседать на землю. Я успел подхватить ее на руки и отнес внутрь балагана. Затем устроил на еще не остывших от тепла моего тела шкурах лежака и накрыл походным одеялом. Поспать ей нужно не час, а хотя бы два, а мне – найти хоть какое-то полезное занятия.

Снаружи казаки развили бурную деятельность. Обихаживали уцелевших лошадей и заботились о раненых. В ночной стычке пострадало больше десятка животных, еще несколько убежали в лес, и их судьба была неизвестна. Гонцы в Якутск уже ускакали. Вместе с ними уехал и один из пожилых характерников. Урядник, конечно, сосвоевольничал, но причина для претензий показалась мне недостаточно серьезной. Тем более нам скоро вместе идти на очень опасное дело, а характерника назад все равно уже не вернуть.

Но я все же озадачил Фролова приказом:

– Урядник, отправьте людей обыскать стойбище и его окрестности. Ищите все необычное, а главное, следы выживших.