На чердаке тут же ухнуло.

– Иду уже, – обиженно прогудел юноша и зашуршал одеялом.

Я вернулся в кабинет и принялся доставать из металлического шкафа необходимое для поездки снаряжение, складывая все на рабочий стол. Два кожаных шлема наподобие авиационных с большими гогглами в наборе. Две легкие кольчуги работы Зоряна. Боевые наручи и целая горсть амулетов. Отдельно для себя из другого шкафа достал объемную сумку с гидрокостюмом, маской, трубкой и ластами. Год назад увлекся подводной ловлей на озерах, а там, на глубине, даже летом не очень-то жарко. До создания полноценного акваланга руки не дошли – фридайвинг мне всегда нравился больше.

Гарпунное ружье осталось в шкафу, зато из сейфа на стол перекочевали рычажный карабин, три револьвера и трехствольный дробовик. Гранаты я в доме не держал, а прятал их в сейфе, размещенном в мини-бомбоубежище под спортивной площадкой.

Подошел уже проделавший все водные процедуры Чиж. Нацепив на себя часть снаряжения, остальное распихали по сумкам и перенесли в отремонтированный еще вчера паромобиль. Затем сели завтракать. Корней Васильевич успел разогреть пироги и заварить чай. Особо не наедались, чтобы не отяжелеть.

Пары в машине я разводил сам, а Чиж сбегал в бомбоубежище за разными взрывающимися игрушками, разместив их в небольшом ящике с лямкой. Закончив со сборами, мы выехали в непроглядную весеннюю ночь. Я не видел, но точно знал, что Корней Васильевич напутствовал нас крестным знамением. Что же, дополнительная помощь свыше нам не помешает. Мало того что Зорян – прожженный язычник, так еще и дело задумал явно непростое.

До речного заводика добрались в предрассветных сумерках. Там нас уже ждала солидно нагруженная телега, на которой прибыл Зорян со старшим сыном и еще одним помощником – бородатым, диковатого вида мужиком. Его я видел всего пару раз и даже имени не знал. Судя по смуглой коже и черным как смоль волосам он то ли цыган, то ли перс. В таких нюансах я не очень-то разбираюсь.

Как и в наш прошлый поход в Топь, Белецкие вырядились, словно былинные богатыри. Без островерхих шлемов, зато в кольчужных капюшонах. Телеса родичей обхватывали кольчуги крупного плетения, доходившие до середины бедра. В прошлый наш выход на катере я беспокоился о том, не утянет ли бронька на дно в случае падения за борт, но затем сам понял, что она не такая уж тяжелая. Например, в своей кольчужке я выплыву без особых проблем.

Бороду Зорян, как делал это всегда перед боевой потехой, заплел в три косицы. А вот Пахому пока заплетать особо нечего. Вооружились отец и сын небольшими секирами и очень непростыми кремневыми пистолями. Выглядело это на нашем с Осипом фоне жутким старьем, ведь даже легкие кольчуги мы упрятали под кожаные куртки, а новейший заокеанский рычажный карабин, дробовик и револьверы, казалось бы, дают сто очков форы старинным пистолям. На самом деле все было с точностью до наоборот. По огневой мощи я с воспитанником против Зоряна с сыном стоили, как канонерка против крейсера.

Что интересно, спутник Белецких выглядел бомжом – потертый полушубок, нечесаная борода и откровенно бандитский взгляд из-под старенькой кубанки. Из оружия он имел только висящий на поясе длинный кнут, но что-то мне подсказывает, что по опасности этот дядька вряд ли сильно уступает самому Зоряну.

– Поздорову, добры молодцы, – чуть бравируя старинным говором, поприветствовал нас ведун.

Сегодня он был в явно приподнятом настроении. А вот Пахом почему-то хмурился. Что касается их спутника, то тот был спокоен как удав.

Заметив мой выразительный взгляд, Зорян представил незнакомца:

– Это мой друг Аса. Он согласился помочь. – И тут же сменил тему: – Что-то вы не спешили, хорошо хоть лодка уже готова.

Аэрокатер действительно был подготовлен вовремя. Живущий в шаговой доступности от этого места Степан встал явно раньше всех нас и уже успел не только убрать стол между креслами, но и нахлобучить сверху на дуги специальную конструкцию с лебедкой.

Закончив с приветствиями, приступили к погрузке на катер. Мы с Чижом управились быстро, а вот приехавшая на телеге троица потащила из-под тента удивившее меня снаряжение.

Вот это, конечно, сюрприз! Основная часть подводного костюма была свернута, но не узнать знаменитую «трехболтовку» было невозможно. Медный шлем с тремя иллюминаторами, прикрученный тремя болтами к медному же нагруднику. Зорян тащил явно тяжеленный шлем за скобу, приделанную прямо к макушке агрегата.

– Зорян Аристархович, вы где откопали этого монстра?

– Места надо знать, – подмигнул мне ведун.

Если честно, его странная веселость уже начала немного напрягать.

Все еще хмурый Пахом потащил от телеги два небольших баллона. Похоже, Зорян справился с созданием аналога акваланга и без подсказок пришельца из технически более продвинутой реальности.

Добро с телеги перенесли за несколько ходок. Вместе с еще одной парочкой баллонов на борт перекочевали какие-то ворохи ремней и несколько ящиков. Поклажей они захламили почти всю заднюю часть салона. Впрочем, места у нас хватает, так что ничего страшного. Я с гостями обосновался на диванчиках, а Степан с Осипом заняли два передних кресла. Штурвал у Чижа сегодня отобрали, пусть хоть посидит спереди.

Дождавшись взмаха моей руки, Степан запустил пропеллер и потихоньку начал разгонять катер против течения. Рассвет лишь намечался, поэтому он включил расположенный на носу прожектор.

До истока Стылой мы добрались, когда солнце полностью выползло из-за горизонта и даже немного поднялось над деревьями. Тростниковый барьер проскочили с шелестом и почти не снижая скорости, а когда вышли на залитый водой простор, разогнались до максимума.

Зорян перебрался ближе к рубке и начал пояснять Степану маршрут. Из-за работающего пропеллера получалось плохо, поэтому пришлось заставить Чижа уступить место старшему. Так общение штурмана и пилота стало намного продуктивнее.

Чуть изменив маршрут, Степан повел аэрокатер на северо-запад. По залитой водой болотистой равнине мы двигались чуть больше часа, а затем, снизив скорость, вошли в местный мангровый лес. Выглядел он как декорация к страшной сказке. Нижние ветви деревьев не имели листвы, которая чувствовала себя хорошо лишь на верхушке крон. Зато внизу все густо поросло целыми занавесями мха и плетущихся цветущих лиан. Наверняка тут много полезных и дорогих растений, но ведун явился сюда явно не за ними.

Дальше начался нудный поиск пути к неведомой мне цели. Круги по затопленному лесу нарезали больше трех часов. У меня уже возникла мысль завести речь об остановке на перекус, но тут Зорян резко оживился. Я глянул за борт и увидел, что слой чуть мутноватой воды стал тоньше. Раньше глубина варьировалась от полутора до трех метров, а сейчас и полуметра не было.

Потом стало еще мельче, и вода напрочь утратила прозрачность, превратившись в серо-коричневую жижу. Вся поверхность этого наполовину болота густо поросла какими-то водными растениями с мелкими листьями и колючками вместо цветов.

Пропеллер аэрокатера взвыл сильнее, но скорость при этом серьезно упала. Сейчас мы преодолевали не больше четырех-пяти метров в секунду.

Радостное возбуждение Зоряна сменилось собранностью и деловитым напряжением. Ведун постоянно сверялся с какой-то штукой у себя в руках. Его указания зазвучали резче. Степан даже оглянулся на меня, но в ответ получил лишь успокаивающий кивок. Чижу хватило одного взгляда, чтобы приготовить трехствольный дробовик к бою. Я тоже переложил на колени рычажный карабин. Пахом и Аса и без напоминаний сторожко наблюдали за окрестностями.

Минут через двадцать вихляния между деревьев мы внезапно словно спрыгнули с практически сплошного растительного ковра на чистую воду.

Похоже, приехали. И место здесь однозначно непростое. Больше всего это было похоже на кратер, в котором образовалось небольшое, до полукилометра в диаметре, озеро. Мангровые деревья обступали это странное место словно по вычерченному циркулем кругу. Прозрачность воды поражала, особенно если учесть замутненность окружавшего озеро мангрового болота. Скорее всего, со дна бил какой-то источник, который и питал водой окрестное заболоченное пространство.

Кто бы сомневался, что Зорян направит катер именно к центру озера.

– Мы прибыли, – все еще сохраняя деловитый вид, сказал мне ведун, но в его глазах плескалось какое-то нездоровое предвкушение. – Готовимся.

Я начал раздеваться. Не сказать, что здесь было зябко, но без верхней одежды все равно оказалось неуютно. Что уж говорить о температуре воды, в которую нам предстоит погрузиться. Правда, в прошлый раз, когда я договаривался с русалками, было намного хуже. Хоть та встреча и проходила летом, но нырял я без всякого снаряжения. Сейчас в моем распоряжении имелся вполне нормальный гидрокостюм. Пусть раздельный, и вода под него все равно попадет, но тепло он сохранит и не даст замерзнуть.

Усевшись на диванчике, чтобы надеть капюшон, носки и перчатки, я краем глаза наблюдал за снаряжением Зоряна. В отличие от меня он оставил на теле толстую рубаху, шаровары и вязаные носки. А еще нацепил кольчугу, чем вызвал у меня приступ раздражения от собственной недальновидности.

Такого понятия, как лелеемое самолюбие, для меня уже давно не существовало, так что, не особо боясь насмешливого взгляда ведуна, я стянул верх гидрокостюма и надел кольчугу на голое тело. Было не очень удобно возвращать резиновую рубаху обратно, но с помощью Чижа справился. Гидрокостюм у меня самодельный и толстый, так что сверху кольчуга скрытого ношения точно не налезла бы.


В это время Пахом тоже помогал отцу в буквальном смысле заползать в комбинезон «трехболтовки». Зрелище, скажу я вам, прелюбопытнейшее. Впрочем, Белецкие явно знали, что делали, и управились быстро. Даже стало интересно: где же они так наловчились и куда настолько часто ныряли?

Через десять минут мы были готовы. Скрепив тремя болтами медный нагрудник и шлем, Пахом повесил отцу на спину первый баллон и соединил его трубкой со шлемом. Затем покрутил вентиль. Похоже, они использовали простейшую модель с самым примитивным редуктором – воздух подавался постоянным потоком.

В процессе снаряжения ведуна я понял, что его «трехболтовка» отличается от той, которую я видел в интернете родной реальности. Прозрачен только передний, самый большой лючок, а боковые затянуты какой-то черной субстанцией.

Ситуация немного прояснилась, когда ведун заговорил:

– Ну что, готов, Ловец?

Шлем совершенно не мешал ему разговаривать. Мало того, казалось, что работают какие-то громкоговорители, и, скорей всего, дело в субстанции, которой залеплены боковые лючки.

– Наверное, – пожал я плечами, постепенно теряя уверенность в правильности принятого несколько дней назад решения.

Все-таки нужно было подробнее обсудить цель нашего похода, но слишком уж хотелось покрепче привязать к себе очень полезного человека.

– Добро, – прогудел медный шлем и после небольшой паузы забормотал: – Перуне, вми призывающим тя…

Языческую молитву из уст Зоряна я уже слышал, но сейчас она вызвала во мне неожиданные чувства. Даже захотелось перекреститься, но я посчитал это проявлением слабости и сдержал порыв. Возможно, напрасно.

Закончив молиться, ведун подошел к открытому Степаном люку в полу салона размером метр двадцать на метр двадцать – как раз по ширине просвета между корпусами катамарана. Пахом зацепил крюк лебедки прямо за скобу на шлеме.

Сжимая в толстых варежках связку непонятных ремней и веревок, Зорян решительно шагнул в люк. Трос не дал ему уйти в полынью подобно гире. Под мерное жужжание лебедки Зорян плавно и торжественно начал свое погружение.

К этому времени я уже нацепил ласты и, переваливаясь подобно утке, подошел к люку.

– С богом, – тихо прошептал Осип, перекрестив меня. И я был ему за это благодарен.

В воду я ушел солдатиком, чуть придерживаясь за натянутый трос. После погружения развернулся головой вниз и покрепче ухватился за тросик. Утяжеленный снаряжением Зорян неумолимо увлекал меня ко дну. Так было проще, чем работать ластами.

Подводный мир встретил нас, как обычно, потрясающим контрастом – кажется, будто ты за секунду перенесся в совсем другую реальность с иными законами, включая физические. А здесь разница миров буквально ошеломляла. Вода цвета коньяка пропускала ко дну солнечные лучи, окрашивая их в янтарный цвет. Поднимающиеся со дна плети изумрудных водорослей скрадывали перспективу и тем самым добавляли таинственности.

Это оказался совсем не кратер. Больше всего обширная, но неглубокая чаша напоминала амфитеатр, в центре которого из ила кольцом торчали какие-то каменные чурки. Глубина не особо впечатляла – метров восемь-девять. Так что тяжелый водолаз вскоре уткнулся железными калошами в дно, подняв завихрения донных отложений. При этом видимость не ухудшилась. Ил почему-то очень быстро начал оседать, словно именно здесь он был особо тяжелым.

Открывшаяся картинка так впечатлила меня, что даже заставила забыть о времени. Но необходимость вдохнуть свежий воздух все же оказалась сильнее удивления. До поверхности было не так уж далеко, и, сместившись чуть наискось, я подобно дельфину по касательной прошелся у поверхности. Сделав два быстрых выдоха-вдоха через трубку, снова вернулся к наблюдениям.

Казалось бы, меня не было всего несколько секунд, а обстановка уже изменилась. Откуда-то от краев чаши подплывали мои старые подружки. Пока это были свободные энергенты, и заметить их удалось только благодаря завихрениям воды. Их товарок, вселившихся в тела утопленниц, рассмотреть было бы намного легче, но лучше бы их не видеть вообще. Не люблю я этот подвид.

Если верить теории энергетиков, формировались русалки на основе человеческих фантазий, так что выглядели полупрозрачные тела очень привлекательно.

Водные энергенты тут же устремились к медленно бредущему по дну Зоряну, так что я сразу активировал крылья Семаргла. Вода превратилась в кисель, сковывая мои движения. Русалки тоже сильно замедлились. Через пять тягучих ударов сердца они снова ускорились, но резко изменили направление движения и дружно поплыли ко мне.

Меня захлестнул вал направленного внимания, в котором чувствовалось любопытство и симпатия. И этот факт как раз играл на пользу теории родноверов.

Я опять не мог прийти к единому мнению, но приплыл сюда не за этим и просто выкинул ненужные мысли из головы. Мои попытки донести до водных духов посыл о том, что мы с Зоряном не враги и ничего плохого не делаем, как ни странно, дали положительный результат. Русалки успокоились и закружились в широком хороводе, не мешая ведуну делать свое дело. А он уже приступил.

Когда, еще раз глотнув воздуха, я возвратился на глубину, то даже через резиновый капюшон услышал глубокий голос, читающий какие-то заклинания. Зорян стоял у одного из истуканов и творил волшбу. Причем вполне действенную. Сквозь налет ила на камне засветились руны. Затем очистившееся грубое изваяние антропоморфного существа завибрировало и начало подниматься вверх. Раньше казалось, что истукан чуть выше человеческого роста, но в землю уходило солидное сужение, и в итоге монумент оказался около трех метров в длину. Даже не представляю, как мы его затащим на катер.

Через секунду стало понятно, что проблемы посерьезнее. Русалки сильно заволновались, но пока не мешали Зоряну опутывать истукана ремнями. Непонятно как, но Пахом очень оперативно догадался об окончании приготовлений. Прикрепленный к макушке шлема трос натянулся, и водолаза потащило вверх. Следом за ним змеился шнур, конец которого крепился к сбруе, опутывавшей истукана. Каменное изваяние все еще лежало на иле.

Я тут же начал всплытие, но только для того, чтобы обновить воздух в легких. Нужно было проверить еще кое-что. Мои дурные предчувствия оказались верными. Как только железные калоши скафандра исчезли в люке катера, прикрепленный к истукану шнур натянулся и оторвал его от дна. А вот после этого русалки забеспокоились всерьез. Они начали излучать уже не любопытство и симпатию, а беспокойство и зарождающуюся враждебность. Мало того, откуда-то сбоку приблизилась темная фигура, в которой я без малейшего удовольствия узнал русалку-умертвие. Нет, на зомби она не была похожа, но и от былой красоты женского тела осталось мало. Умертвие двигалось несколько медленнее вольных подруг, но все равно заставляло меня нервничать.

Как и всегда при встрече с этими дамами, я предпочел срочно ретироваться. Мало того что они выглядели куда неприятнее вольных духов, так еще и злобы в них было больше, чем других эмоций, вместе взятых. А еще за спиной первой русалки показались две такие же зловещие твари. Так что под водой мне точно больше делать нечего.

Интересно, откуда они приплыли так быстро, учитывая заболоченность окрестностей озера? Может, где-то здесь имеется глубокая протока? Но это вопрос для разбора в уютном кресле, перед камином и с бокалом коньяка в руках, а не под водой с такими вот дамочками на хвосте.

Сделав правильные выводы, я усиленно заработал ластами и быстро поднялся к двойному днищу катера. С легкостью обогнал поднимающегося истукана и, ухватившись за натянутый шнур, через пару секунд оказался на воздухе.

Нужный навык в подобных делах уже имелся, так что без проблем перевалился по палубе, а затем пересел на диванчик. Только после этого осмотрелся и увидел Зоряна. Ведун уже избавился от шлема, наверняка с помощью Пахома. Мало того, сын и сейчас помогал отцу, потому что в толстой варежке комбинезона держать склянку с каким-то зельем было неудобно. Зорян выглядел сильно уставшим, и это вряд ли от физических нагрузок под водой. Так-то на нем пахать можно. Скорее всего, ведуна вымотала именно волшба.

Зелье помогло, и Зорян повеселел, а когда в люке появилась голова истукана, так вообще счастливо заулыбался.

Под усилившийся стрекот лебедки верхушка изваяния почти достигла поддерживающей лебедку рамы, и Степан тут же отключил электропривод. Все присутствующие озадаченно уставились на люк. В воде осталась еще как минимум треть груза – все клиновидное основание.

Зорян, из-за снаряжения потерявший мобильность, в дальнейших действиях участия не принимал, но мы справились и вчетвером. На удивление, эта штука оказалась не такой уж тяжелой. Я не сразу понял, что мы имеем дело не с камнем, а с почти окаменевшим деревом. Но помучиться все равно пришлось, что даже отразилось на целостности катера. Казалось, что Степан скрипел зубами громче, чем проминаемый из-за перекоса настил пола салона.

А вот я больше прислушивался к окружающему миру в ожидании того, что вслед за истуканом в катер полезут мертвые русалки. Не полезли, но это еще не фат, что нам стоит расслабляться.

Уже хотел дать команду Степану задраить люк, но тут подал голос Зорян.

– Лепота, – радостно выдохнул он, глядя на растянувшегося от люка почти до рубки идола. – Сегодня достанем еще одного, и можно домой.

– Зорян Аристархович, – переборов приступ злости, максимально миролюбиво начал я, – домой мы отправимся прямо сейчас. Уверен, вам для опытов хватит и этого истукана.

– Каких опытов, Игнат?! – Все благодушие слетело с Зоряна, и он даже позеленел от бешенства. – Мне нужны все. Все до единого!