– Не может быть, господи!! За что!
Она дотронулась до ее лба. Ей показалось, она трогает камень. Переместила руку вниз, к шее. Пульса не было. Мертва. Откуда столько крови?
Даша посветила фонариком вокруг и увидела маленький темный предмет, валяющийся на полу рядом с ногой матери. Сумка. Это была ее сумка. Катя и Соня подарили ее только что, на юбилей. Маленькая сумочка из тонкой сиреневой кожи с двумя металлическими застежками. Даша протянула руку и взяла сумку. Она тоже была выпачкана в крови. Даша открыла ее, пошарила внутри и вытащила телефон. Он был разряжен. Она надавила на кнопку включения. Темный экран слабо осветился и тут же погас.
– Ну же, давай! Включайся!
Даша жала и жала на панель, но аппарат не реагировал. Может, в сумке есть повербанк? Мать, в отличие от нее, всегда брала его с собой. Она перевернула сумочку кверху дном и потрясла. Оттуда посыпалась разная мелочь: помада, пачка салфеток, зеркальце, паспорт в плотной обложке, визитница. Зарядника не было. На всякий случай Даша еще пошарила в сумке и нащупала кармашек, закрытый на молнию. Она открыла его и вытянула на свет божий старый кнопочный телефон. Он был включен!
Откуда у матери этот мобильник? Никогда раньше Даша его не видела. Инга Николаевна давным-давно пользовалась исключительно смартфоном. Даша наугад нажала какую-то кнопку. На крошечном экране появилась надпись: «Вызовы». Даша, затаив дыхание, щелкала клавишами меню. «Принятые», «Пропущенные», «Исходящие». Пусть будут «исходящие». Она надавила на «О’кей».
Один-единственный вызов. «Тереза». Даша охнула и выронила телефон. Он тут же погас. Она схватила его, снова нажала на кнопку, поднесла к глазам. «Тереза». Ей не почудилось. И… номер матери. Боже, чей это телефон? Почему Тереза? Даша лихорадочно открыла «входящие». Двадцать шесть пропущенных вызовов! Двадцать шесть!! Тереза, Тереза, Тереза…
Она перелистнула вызовы на сообщения, и у нее потемнело в глазах.
«Солнышко, где ты? Что случилось?» «Зайчик, ответь! Я места себе не нахожу!!» «Аленький, отзовись! Отзовись, или я сойду с ума…»
И так далее, в том же духе. Это писала Инга Николаевна. В этом не было никаких сомнений. Значит, телефон принадлежит Альберту. Тайный телефон, о котором не знает Соня, предназначен только для связи с Терезой. То есть с матерью…
Даше показалось, что она сейчас опять потеряет сознание. Но нет, мозг продолжал работать, безжалостно анализируя и сопоставляя факты. Мать и Альберт любовники! «Тереза» – это вовсе не начальница с работы. Это псевдоним Инги Николаевны. Почему «Тереза»? Не все ли равно. Важно то, что случилось здесь, в этом забытом богом подвале. Кто приковал Альберта цепью? Кто напал на мать? А Ярик? Он тоже где-то тут, зверски убитый? Надо найти его…
Даша принялась светить фонариком по разным углам, но везде было пусто. Может, есть еще помещение? Или Ярик наверху, лежит где-то в темноте бездыханный или испускающий последний вздох? Вдруг ему еще можно помочь?
Даша поняла, что одной ей не справиться, кинулась к лестнице и принялась карабкаться наверх, прислушиваясь к звукам снаружи. Поднявшись, она тщательно обшарила комнату, но там по-прежнему было пусто. Даша выскочила на улицу, добежала до фонаря и вытащила свой телефон.
– Полиция!
Она не помнила, что говорила в трубку. Ее спрашивали адрес, но она не могла сказать, где именно находится заброшенный дом. Вспомнила только название бара «Гриль Кадриль».
– Ждите, – сказали ей. – Никуда не уходите, стойте там. С вами свяжутся.
Даше казалось, что прошел час, если не больше. Она стояла под фонарем, у нее зуб на зуб не попадал. Слез не было. Внутри словно все окаменело. Наконец телефон ожил.
– Девушка, это вы там стоите? Мы вас видим.
– Да, это я, – прошептала она непослушными губами.
Она вдруг поняла, что так и не позвонила Соне. Та не знает, что муж и мать мертвы. Но сил звонить у нее не было.
Вдали сверкнули фары. Послышался глухой рокот мотора. Через минуту рядом с Дашей остановилась полицейская машина. Из нее вышли пожилой мужчина в теплой камуфляжной куртке и шапке-ушанке и два парня в форме пэпээсников.
– Майор Усов, – коротко представился пожилой и, внимательно взглянув на Дашу, покачал головой. – Да вы совсем окоченели. Губанов! – обратился он к одному из пэпээсов.
– Я, товарищ майор! – отозвался тот.
– Тащи свою флягу заветную. Надо девчонку в чувство привести.
– Есть.
Чернобровый красавец Губанов полез в машину и вынул откуда-то маленькую медную фляжку в кожаном футляре.
– Нате, глотните. – Он отвинтил крышечку и поднес флягу к Дашиным губам. В лицо ударил резкий и едкий запах.
– Что это?
– Спирт. Не бойтесь, глотните. Сразу полегчает.
Даша зажмурилась и сделала глоток. Горло обожгло, на глазах выступили слезы.
– Ничего, ничего, – ободрил ее Усов. – Зато согреетесь. Идти можете?
Даша кивнула:
– Могу.
Она заковыляла вслед за оперативниками. Они дошли до забора.
– Мать честная, – Губанов присвистнул. – Темно, как у негра в заднице. По мне, тут одни бомжи могут ошиваться.
– Это по тебе, – хмуро проговорил Усов. – А у нас два трупа. Так что попрошу без разговорчиков.
Он решительно вошел в калитку. Парни проследовали за ним. Даша шла последней. У нее пересохло во рту, но ноги и руки немного согрелись. Губанов включил огромный и мощный фонарь. Даша наконец увидела дом. Он был довольно большой и не такой уж старый. Только крыльцо подкачало.
– Заходим, – скомандовал Усов. – Кравченко, ты на входе дежуришь. Губанов, за мной.
Он достал пистолет. Даша поежилась и на всякий случай огляделась по сторонам, но вокруг были лишь сосны и голые деревья.
– Вы пока тут постойте, – приказал ей Усов. – Кравченко, проследи за ней.
– Есть проследить, – козырнул Кравченко.
Майор и Губанов скрылись за дверью.
– Если хотите, я вас отведу в машину, – предложил Даше Кравченко, совсем молодой паренек, белокурый и голубоглазый, с нежным, как у девушки, лицом. – А то вы и так намерзлись.
– Хочу.
Он вывел ее со двора и посадил в автомобиль.
– Вот, я вам печку включил. Сидите, грейтесь.
Даша откинулась на спинку и достала телефон. Глянула на время: половина второго ночи. Она набрала Соню. Та тут же схватила трубку.
– Ты где?? Что происходит?? Где мама? Катька сказала, она куда-то уехала? Я звоню тебе, ты трубку не берешь. А потом вдруг стала не доступна.
– В подвале сеть не ловит, – тихо произнесла Даша.
– В подвале? В каком подва… – Соня не договорила. Голос ее дрогнул. – Дашка, отвечай сейчас же – ты где?
– Я в Осташкове. Вернее, в поселке под ним. Соня, мама умерла.
Даша произнесла эту короткую фразу и сама удивилась, как спокойно и буднично звучит ее голос. Словно речь идет о чем-то привычном и банальном.
– Что?? Ты что несешь?? Как это умерла??
– Вот так. Ее убили. Она… она вся в крови в подвале. А рядом Альберт.
– Альберт? В подвале?? Он жив??
Сонин голос сорвался и охрип.
– Нет, он тоже мертв. Не знаю почему, но мертв. Не дышит.
– Господи… Не может быть… я… я попозже перезвоню…
Соня отключилась. Даша тупо смотрела в экран. Подумала немного и набрала Катю. У той было занято. «С Соней говорит», – поняла Даша.
Послышались шаги. Из калитки вышли Усов и оба парня.
– Поехали в отдел, – проговорил Усов, садясь на заднее сиденье.
Губанов уселся рядом с Дашей.
– А с мамой… что с мамой… как она там останется? – Даша беспомощно взглянула на майора.
Тот вздохнул и опустил глаза.
– Вашей маме, к сожалению, ничем помочь уже нельзя. Она умерла.
– Ее убили? – дрожащим голосом спросила Даша.
Усов покачал головой.
– Нет. Никто ее не убивал. Она… она сама.
– Ч-что с-сама? – Даша вжалась в спинку сиденья. В висках гулко стучало.
Усов нахмурился и покусал губу.
– Вскрыла себе вены. Смерть наступила примерно час назад. Ваша мать воспользовалась осколком зеркальца – специально разбила его. Мы нашли осколки на полу. Никаких следов насилия на теле нет, поэтому версия убийства отпадает. Хотя наши патологоанатомы еще проведут экспертизу. Там вот что – еще сумочка валялась, вся распотрошенная. Это не вы в ней рылись, часом?
– Я, – прошептала Даша, не в силах поверить в то, что сказал Усов.
Мама покончила с собой! Нет, это не укладывается в голове. Из-за чего? Неужели… неужели из-за того, что обнаружила Альберта мертвым?? Не захотела жить без него. А о детях своих и не подумала…
– Очень напрасно вы это сделали, – проговорил Усов, и Даша не сразу поняла, что он имеет в виду сумку. – Это улика. Вещдок. Вещдоки трогать категорически запрещается.
– Но это моя мама!! – Из глаз у Даши наконец хлынули слезы. Плечи ее затряслись. – Как так могло случиться?? Почему она это сделала?
Она дотронулась до ее лба. Ей показалось, она трогает камень. Переместила руку вниз, к шее. Пульса не было. Мертва. Откуда столько крови?
Даша посветила фонариком вокруг и увидела маленький темный предмет, валяющийся на полу рядом с ногой матери. Сумка. Это была ее сумка. Катя и Соня подарили ее только что, на юбилей. Маленькая сумочка из тонкой сиреневой кожи с двумя металлическими застежками. Даша протянула руку и взяла сумку. Она тоже была выпачкана в крови. Даша открыла ее, пошарила внутри и вытащила телефон. Он был разряжен. Она надавила на кнопку включения. Темный экран слабо осветился и тут же погас.
– Ну же, давай! Включайся!
Даша жала и жала на панель, но аппарат не реагировал. Может, в сумке есть повербанк? Мать, в отличие от нее, всегда брала его с собой. Она перевернула сумочку кверху дном и потрясла. Оттуда посыпалась разная мелочь: помада, пачка салфеток, зеркальце, паспорт в плотной обложке, визитница. Зарядника не было. На всякий случай Даша еще пошарила в сумке и нащупала кармашек, закрытый на молнию. Она открыла его и вытянула на свет божий старый кнопочный телефон. Он был включен!
Откуда у матери этот мобильник? Никогда раньше Даша его не видела. Инга Николаевна давным-давно пользовалась исключительно смартфоном. Даша наугад нажала какую-то кнопку. На крошечном экране появилась надпись: «Вызовы». Даша, затаив дыхание, щелкала клавишами меню. «Принятые», «Пропущенные», «Исходящие». Пусть будут «исходящие». Она надавила на «О’кей».
Один-единственный вызов. «Тереза». Даша охнула и выронила телефон. Он тут же погас. Она схватила его, снова нажала на кнопку, поднесла к глазам. «Тереза». Ей не почудилось. И… номер матери. Боже, чей это телефон? Почему Тереза? Даша лихорадочно открыла «входящие». Двадцать шесть пропущенных вызовов! Двадцать шесть!! Тереза, Тереза, Тереза…
Она перелистнула вызовы на сообщения, и у нее потемнело в глазах.
«Солнышко, где ты? Что случилось?» «Зайчик, ответь! Я места себе не нахожу!!» «Аленький, отзовись! Отзовись, или я сойду с ума…»
И так далее, в том же духе. Это писала Инга Николаевна. В этом не было никаких сомнений. Значит, телефон принадлежит Альберту. Тайный телефон, о котором не знает Соня, предназначен только для связи с Терезой. То есть с матерью…
Даше показалось, что она сейчас опять потеряет сознание. Но нет, мозг продолжал работать, безжалостно анализируя и сопоставляя факты. Мать и Альберт любовники! «Тереза» – это вовсе не начальница с работы. Это псевдоним Инги Николаевны. Почему «Тереза»? Не все ли равно. Важно то, что случилось здесь, в этом забытом богом подвале. Кто приковал Альберта цепью? Кто напал на мать? А Ярик? Он тоже где-то тут, зверски убитый? Надо найти его…
Даша принялась светить фонариком по разным углам, но везде было пусто. Может, есть еще помещение? Или Ярик наверху, лежит где-то в темноте бездыханный или испускающий последний вздох? Вдруг ему еще можно помочь?
Даша поняла, что одной ей не справиться, кинулась к лестнице и принялась карабкаться наверх, прислушиваясь к звукам снаружи. Поднявшись, она тщательно обшарила комнату, но там по-прежнему было пусто. Даша выскочила на улицу, добежала до фонаря и вытащила свой телефон.
– Полиция!
Она не помнила, что говорила в трубку. Ее спрашивали адрес, но она не могла сказать, где именно находится заброшенный дом. Вспомнила только название бара «Гриль Кадриль».
– Ждите, – сказали ей. – Никуда не уходите, стойте там. С вами свяжутся.
Даше казалось, что прошел час, если не больше. Она стояла под фонарем, у нее зуб на зуб не попадал. Слез не было. Внутри словно все окаменело. Наконец телефон ожил.
– Девушка, это вы там стоите? Мы вас видим.
– Да, это я, – прошептала она непослушными губами.
Она вдруг поняла, что так и не позвонила Соне. Та не знает, что муж и мать мертвы. Но сил звонить у нее не было.
Вдали сверкнули фары. Послышался глухой рокот мотора. Через минуту рядом с Дашей остановилась полицейская машина. Из нее вышли пожилой мужчина в теплой камуфляжной куртке и шапке-ушанке и два парня в форме пэпээсников.
– Майор Усов, – коротко представился пожилой и, внимательно взглянув на Дашу, покачал головой. – Да вы совсем окоченели. Губанов! – обратился он к одному из пэпээсов.
– Я, товарищ майор! – отозвался тот.
– Тащи свою флягу заветную. Надо девчонку в чувство привести.
– Есть.
Чернобровый красавец Губанов полез в машину и вынул откуда-то маленькую медную фляжку в кожаном футляре.
– Нате, глотните. – Он отвинтил крышечку и поднес флягу к Дашиным губам. В лицо ударил резкий и едкий запах.
– Что это?
– Спирт. Не бойтесь, глотните. Сразу полегчает.
Даша зажмурилась и сделала глоток. Горло обожгло, на глазах выступили слезы.
– Ничего, ничего, – ободрил ее Усов. – Зато согреетесь. Идти можете?
Даша кивнула:
– Могу.
Она заковыляла вслед за оперативниками. Они дошли до забора.
– Мать честная, – Губанов присвистнул. – Темно, как у негра в заднице. По мне, тут одни бомжи могут ошиваться.
– Это по тебе, – хмуро проговорил Усов. – А у нас два трупа. Так что попрошу без разговорчиков.
Он решительно вошел в калитку. Парни проследовали за ним. Даша шла последней. У нее пересохло во рту, но ноги и руки немного согрелись. Губанов включил огромный и мощный фонарь. Даша наконец увидела дом. Он был довольно большой и не такой уж старый. Только крыльцо подкачало.
– Заходим, – скомандовал Усов. – Кравченко, ты на входе дежуришь. Губанов, за мной.
Он достал пистолет. Даша поежилась и на всякий случай огляделась по сторонам, но вокруг были лишь сосны и голые деревья.
– Вы пока тут постойте, – приказал ей Усов. – Кравченко, проследи за ней.
– Есть проследить, – козырнул Кравченко.
Майор и Губанов скрылись за дверью.
– Если хотите, я вас отведу в машину, – предложил Даше Кравченко, совсем молодой паренек, белокурый и голубоглазый, с нежным, как у девушки, лицом. – А то вы и так намерзлись.
– Хочу.
Он вывел ее со двора и посадил в автомобиль.
– Вот, я вам печку включил. Сидите, грейтесь.
Даша откинулась на спинку и достала телефон. Глянула на время: половина второго ночи. Она набрала Соню. Та тут же схватила трубку.
– Ты где?? Что происходит?? Где мама? Катька сказала, она куда-то уехала? Я звоню тебе, ты трубку не берешь. А потом вдруг стала не доступна.
– В подвале сеть не ловит, – тихо произнесла Даша.
– В подвале? В каком подва… – Соня не договорила. Голос ее дрогнул. – Дашка, отвечай сейчас же – ты где?
– Я в Осташкове. Вернее, в поселке под ним. Соня, мама умерла.
Даша произнесла эту короткую фразу и сама удивилась, как спокойно и буднично звучит ее голос. Словно речь идет о чем-то привычном и банальном.
– Что?? Ты что несешь?? Как это умерла??
– Вот так. Ее убили. Она… она вся в крови в подвале. А рядом Альберт.
– Альберт? В подвале?? Он жив??
Сонин голос сорвался и охрип.
– Нет, он тоже мертв. Не знаю почему, но мертв. Не дышит.
– Господи… Не может быть… я… я попозже перезвоню…
Соня отключилась. Даша тупо смотрела в экран. Подумала немного и набрала Катю. У той было занято. «С Соней говорит», – поняла Даша.
Послышались шаги. Из калитки вышли Усов и оба парня.
– Поехали в отдел, – проговорил Усов, садясь на заднее сиденье.
Губанов уселся рядом с Дашей.
– А с мамой… что с мамой… как она там останется? – Даша беспомощно взглянула на майора.
Тот вздохнул и опустил глаза.
– Вашей маме, к сожалению, ничем помочь уже нельзя. Она умерла.
– Ее убили? – дрожащим голосом спросила Даша.
Усов покачал головой.
– Нет. Никто ее не убивал. Она… она сама.
– Ч-что с-сама? – Даша вжалась в спинку сиденья. В висках гулко стучало.
Усов нахмурился и покусал губу.
– Вскрыла себе вены. Смерть наступила примерно час назад. Ваша мать воспользовалась осколком зеркальца – специально разбила его. Мы нашли осколки на полу. Никаких следов насилия на теле нет, поэтому версия убийства отпадает. Хотя наши патологоанатомы еще проведут экспертизу. Там вот что – еще сумочка валялась, вся распотрошенная. Это не вы в ней рылись, часом?
– Я, – прошептала Даша, не в силах поверить в то, что сказал Усов.
Мама покончила с собой! Нет, это не укладывается в голове. Из-за чего? Неужели… неужели из-за того, что обнаружила Альберта мертвым?? Не захотела жить без него. А о детях своих и не подумала…
– Очень напрасно вы это сделали, – проговорил Усов, и Даша не сразу поняла, что он имеет в виду сумку. – Это улика. Вещдок. Вещдоки трогать категорически запрещается.
– Но это моя мама!! – Из глаз у Даши наконец хлынули слезы. Плечи ее затряслись. – Как так могло случиться?? Почему она это сделала?