– Значит, вы не очень спешили, – раздраженно заметил ректор.

– Трудно, знаете ли, бросить все, когда на вас взирает добрая сотня абитуриентов. – Тон подсказывал мне, что от участия в дне открытых дверей рыжеволосый профессор был не в восторге. – Пришлось быстро сворачивать речь и передавать инициативу ассистентам. Помяните мое слово, они непременно напортачат. Ладно, что тут у вас?

– Будто вы не видите.

Крофт по-прежнему не лучился дружелюбием. По-моему, эти двое вообще были не в восторге друг от друга, но сотрудничать тем не менее могли.

– Ладно, сейчас попробую что-нибудь сделать. – Зеркальщик поводил руками туда-сюда, поглядел куда-то вверх, хмыкнул и снова переключился на ректора. – Да, натворили вы дел. Над вами огромная туча. Для начала придется ее убрать, потом подумаем, как быть с тем, что успело натечь.

Натечь, к слову, успело немало. Воды уже было почти по пояс. Хоть мы и намокли, играть в русалку никому не хотелось, так что мы с Орвином и Дэллой сидели на столе, а ректор расположился на подоконнике. Впрочем, с появлением коллеги он спрыгнул на пол, чтобы подойти ближе к зеркалу.

– Дверь закупорили? – деловито осведомился маг.

– Первым делом, – откликнулся Крофт, не сердито, но все-таки холодновато.

Видимо, считал ответ слишком очевидным.

– Хорошо, – примирительно кивнул человек, расположившийся среди наших отражений. – Пойду работать.

– Вам нужна помощь?

Я тоже соскочила со стола и тут же поморщилась: хоть мои сапоги и были высокими, вода попала за голенища, а брюки мгновенно прилипли к ногам.

– Вы что же, дитя, разбираетесь в зеркальной магии? – полюбопытствовал профессор.

– Немного, – ответила я, позабавленная его тоном, а также тем, как оценивающе он на меня посмотрел. Словно учитель на абитуриентку.

– Что же вы тогда стоите? Заходите, – проворчал маг и, повернувшись к нам спиной, зашагал в глубь зазеркального пространства.

Я последовала за ним.

Далеко мы не продвинулись. Остановились, проделав всего несколько шагов, и развернулись. Нам открылся вид на постепенно затапливаемый кабинет, только сейчас мы словно смотрели на него с возвышения. Впрочем, так оно и было. Маг пошевелил руками, и изображение стало меняться. Потолок приблизился, затем ушел вниз, за пределы поля нашего зрения. Его сменило синее небо, безоблачное с одним-единственным исключением: клубящейся черной тучей, из которой, собственно, и лились на крышу струи воды. Зрелище было совершенно неестественным, одновременно пугающим и завораживающим. Что ни говори, а способности свои ректор продемонстрировал сполна. Для того чтобы вызвать такой потоп, надо быть очень сильным магом… пусть он и не рассчитал свои силы, будь то от рассеянности, волнения или по иной причине.

Сощурившись, я попыталась получше разглядеть источник аномалии. Это было сложно: мешала пелена дождя. Так или иначе, финала светопреставления ничто не предвещало.

– Насмотрелись? – ворчливый голос зеркальщика вывел меня из оцепенения. – Я буду отводить воду в сторону, чтобы открыть доступ. Ваша задача – стереть тучу. Справитесь?

В глазах мага сквозило сомнение, он явно готовился к отрицательному ответу, но все-таки давал мне шанс.

– Попытаюсь, – улыбнулась я.

Он кивнул:

– Ну что ж, тогда за работу. Времени у нас немного, иначе тот кабинет внизу превратится в аквариум, а наши с вами знакомые – в рыбок.

– Профессор Крофт продумал, как выбраться через окно, – сообщила я.

– Хорошо, что он хоть что-то продумал, – проворчал зеркальщик себе под нос.

Ему потребовалось примерно полминуты на концентрацию. Затем, повинуясь движению его ладоней, дождевая стена дрогнула и постепенно отклонилась в сторону, будто сдвигаемая мощнейшим порывом ветра. Маг определенно знал свое дело. Руки его едва заметно подрагивали: удерживать такую стихию было непросто. Из двух задач он, без сомнения, взял на себя более трудную.

Следовало поспешить. Я сжала пальцы, казалось бы хватая воздух, но в кулаке возникла ручка инструмента, слегка напоминавшего малярную кисть. Но вместо щетинок на конце было нечто вроде огромной стирательной резинки. Задрав голову, я принялась тереть изображение тучи. Постепенно, сантиметр за сантиметром, чернота поддавалась и исчезала, уступая место блеклой голубизне.

– Интересное решение, – хмыкнул зеркальщик. – Смотрите, дыру в небе не протрите.

Я фыркнула, оценив шутку. Такого эффекта даже с четвертого уровня глубин не добиться, не говоря уже о первом, где мы сейчас находились.

– А что, я читала в одном журнале, что существуют черные дыры, которые затягивают все вокруг. Может, это как раз кто-то из наших перестарался? – выдвинула бредовое предположение я.

– Читайте меньше журналов, – посоветовал профессор. – Это самое верное средство не забивать голову глупостями.

– А как же научные издания? – поддела я, продолжая борьбу с кристаллами льда и каплями влаги.

Больше всего этот процесс походил на физическое упражнение для рук. Непривыкшие к таким движениям мышцы начинали уставать.

– Вот там-то как раз глупостей больше всего, – пробурчал маг, явно говоря о наболевшем.

Вскоре из-за черноты показалось солнце. Спустя некоторое время я смогла наконец опустить свой оригинальный ластик, а затем и развеять его за ненадобностью. Мой напарник тоже был утомлен, но отдыхать не собирался.

– До какого уровня можете дойти? – спросил он.

– До любого.

– Ну тогда идемте. Надо избавиться от той воды, что успела натечь через крышу.


– Стало быть, просто вытягивать ее в зазеркалье вы не собираетесь? – полюбопытствовала я.

– Чтобы она снова вытекла наружу через первое попавшее зеркало института? Я еще не сошел с ума.

В моем уме, судя по тону, маг снова засомневался, и я мысленно усмехнулась.

– Эй, там!

Один щелчок пальцами – и перед нами снова возник ректорский кабинет. Вода с потолка уже не стекала, разве что падали в образовавшееся на полу озерцо отдельные капли, вокруг которых мгновенно расходились круги. На лицах троих, остававшихся внутри, читалось чувство облегчения.

– Выберитесь на карниз или на крышу, – распорядился зеркальщик. – Если на крышу, то отойдите от дыры.

Не дожидаясь ответа, он зашагал прочь.

До спуска оказалось совсем недалеко. Искать удобную тропинку я не стала: спрыгнуть с метровой высоты труда не составило. Казалось бы, расстояние пройдено смешное, но мир вокруг разительно изменился. Правильнее будет сказать – менялся каждую секунду. Еще точнее – с каждым моим движением. Кристаллические кустарники, ледяные травы, нити из тончайшего металла, свисающие со сводчатого потолка и изредка издающие мелодичный звон, – все это осталось прежним. Но очертания предметов колебались, сдвигались и трансформировались, стоило сделать шаг. Растения сужались, расширялись и распадались на части. Колонны делились на сталактиты и сталагмиты, соединявшиеся тончайшими перепонками, а затем и вовсе распадались на две отдельные части, чтобы потом, еще через пару шагов, возвратиться в прежнее состояние.

Это был второй уровень глубины. Уровень кривых зеркал. Мир обманных отражений, где ничему нельзя верить, но все можно просчитать с математической точностью. Начинающие студенты больше всего боялись работы именно с этим, вторым, уровнем. Он казался им самым сложным из-за своей переменчивости и отличия от реальности. На самом деле здесь все было предсказуемо – каждое искажение, каждая смена декораций. Просто следовало прочитать энное количество учебников и зазубрить нужные формулы. Конечно, не каждому это дано, однако студенты, не отсеявшиеся к концу первого учебного года, как правило, справлялись. И к концу своего четвертого семестра уже понимали: ничего сверхъестественно страшного во втором уровне нет. Главное, чтобы голова не закружилась, если работаешь изнутри. Впрочем, сейчас наш путь лежал дальше. И цифра два в данный момент была лишь мостиком между единицей и тройкой.

– Незаконченная степень? – поинтересовался профессор, шагавший немного впереди и так ни разу ко мне и не повернувшийся.

– Что? – не поняла я.

– Затянули с курсовой или экзамен какой-то завалили? – с интонацией «что тут непонятного?» снизошел до пояснений маг. – Пришли к ректору уладить вопрос и получить диплом?

– Нет, профессор, диплом у меня в порядке, – заверила я.

Из фляги с портвейном послышалось сердитое шипение, но меня предположение зеркальщика всего лишь позабавило.

– Не кипятись, Хаш, – тихонько посоветовала я.

Зеркальщик приподнял голову, прислушиваясь, но шага не замедлил и, так ничего интересного и не обнаружив, продолжил расспросы.

– Значит, родственника в институт привели? – предположил он. – Дочку? Впрочем, нет, вы слишком молоды, чтобы иметь взрослого ребенка. Младшую сестру?

– Я пришла не на день открытых дверей. Просто так совпало.

– Ну-ну, – проворчал маг. – И то, что вы сразу попали на такую неразбериху, тоже случайно так совпало?

Я не ответила. Излишняя проницательность собеседника в данный момент была мне ни к чему. Я ведь даже имени его пока не знала. Зато успела убедиться, что он первоклассный зеркальный маг, ничем не хуже того же Гилберта или Крона. И вполне мог оказаться хранителем ключа… или Охотником.

Очередной спуск, на этот раз пологий, – и от непрерывно меняющейся картинки перестало рябить в глазах. Окружающая местность снова выглядела так, как на первом уровне, – кристаллы, стекло, сводчатые потолки, тончайшие серебристые струны, на которых беспрерывно играл бы ветер, если бы только бывали ветра на этой стороне реальности. Однако недаром принято говорить, что внешность обманчива. Суть этой глубины была совсем иной.

Зеркала не воссоздают мир таким, какой он есть. Сходство бывает значительным, и именно на этом основана магия первой ступени. Порой различия, напротив, бросаются в глаза – как в случае с кривыми зеркалами. Но настоящая опасность таится там, где ложь прячется, маскируясь под правду. Искажения третьего уровня ускользнут от взгляда невнимательного наблюдателя. Потому что полная противоположность бывает порой очень похожа на оригинал.

Если вы встанете перед зеркалом и поднимете правую руку, какую руку поднимет ваше отражение? Вы знаете ответ. Если ваше сердце стучит с левой стороны, то сердце вашей копии за стеклом бьется с правой. Если вы движетесь на восток, то та, другая ваша ипостась шагает на запад.

Вспомните об этом – и вы поймете: в таком похожем мире за гладью в действительности все наоборот. Слишком мощные ориентиры меняются местами, чтобы оставить реальность прежней. Именно поэтому работа на третьем уровне глубин самая сложная. Помимо оптики и геометрии здесь понадобятся гибкость мышления, находчивость и отличное знание логики – в противном случае ошибки неизбежны. Однако того, кто обладает всеми нужными качествами, ожидает награда: сделать на третьем уровне можно значительно больше, чем на первом.

Удостоверившись в том, что вотчина кривых зеркал осталась позади, маг остановился и развернулся. Плавно провел рукой справа налево – и перед нами возникло прямоугольное изображение ректорского кабинета. Людей внутри видно не было. В остальном картина оставалась столь же плачевной, что и прежде: вода, едва не доходившая до столешницы, плавающие в ней предметы, промокшие плащи на вешалке, рваная дыра в потолке.

Профессор хмурил густые брови, склонив голову набок: видимо, обдумывал дальнейшие действия. Я молчала, приняв для себя решение не вмешиваться, если только меня об этом не попросят.

– Будем понижать температуру, – решительно произнес наконец маг. – И менять состояние воды.

Я кивнула: его решение казалось логичным. Если здесь вода станет холоднее, в реальности она, наоборот, потеплеет. Если здесь сменит свое состояние с жидкого на твердое, то там превратится в пар. Хорошо, что профессор велел всем выбраться из помещения. Иначе они бы закипели вместе с водой.

Зеркальщик без лишних разговоров приступил к работе. Я решила немного помочь, так что «озеро» заледенело совсем быстро. Поскольку работали мы с отражением, я приоткрыла небольшое окошко, позволявшее видеть настоящий кабинет. На лед там, конечно же, не было и намека. Но и спешить в это помещение тоже не хотелось. Из болотца кабинет превратился в баню, да такую, в какой и завсегдатаю-любителю пришлось бы нелегко. Из-за обилия пара все труднее было что-либо разглядеть. Правда, пар потихоньку вытягивался через дыру в потолке, но недостаточно быстро.

– Подгоним его, – заявил профессор, наблюдавший ту же картину, что и я. – Видите эти льдины? – Он кивнул в сторону тех предметов, в которые превратилась видоизмененная вода в зазеркалье. – Сейчас мы с вами будем сбрасывать их вот сюда.

Только теперь я поняла, что маг не случайно выбрал место для работы. Его устраивала не любая точка третьего уровня, а та, рядом с которой имелось естественное ущелье. Именно туда он теперь собирался, не без моей помощи, отправить призванную ректором воду, от которой – в одном состоянии или в другом – все еще следовало избавиться. Здесь льдины сбрасывались вниз. Там, в реальном мире, пар уходил вверх. Мы занимались уборкой территории, совмещая магические действия с физическими, и перекидывали лед в ущелье. В это самое время пар стремительно покидал кабинет ректора, поднимаясь к окнам и дыре в потолке. Минут через десять от недавнего потопа и здесь, и там остались лишь воспоминания. Ну и, конечно же, некоторый разгром, но по сравнению с недавним положением вещей это были, можно сказать, мелочи.

Профессор утомленно вздохнул, затем лицо его приняло прежнее недовольное выражение:

– Все. Когда вернетесь в кабинет, сообщите своим приятелям, что можно спускаться. Или не сообщайте. Рано или поздно сами сообразят. Провожать вас, как я понимаю, не нужно?

– А вы туда разве не зайдете? – ответила я вопросом на вопрос.

– Я к себе, – категорично заявил он. – День открытых дверей, между прочим, еще не закончен.

Я покосилась на мага. Ну да, ему бесспорно следовало заняться своим внешним видом, прежде чем возвращаться в общество абитуриентов. Костюм был изрядно потрепан, на лбу блестели капельки пота. Я, несомненно, выглядела еще хуже, учитывая, что успела, помимо всего прочего, искупаться в кабинете.

– А дыру в крыше заделать не собираетесь? – тем не менее полюбопытствовала я.