Поначалу все казалось обычным. Анкеты с лекций. Финансовые отчеты, в которых София абсолютно ничего не понимала. Сохраненные мейлы от писавших ему знаменитостей. Однако потом она обнаружила неподписанную папку с иконкой, показывавшей, что под ней фотографии. София открыла ее, и там оказалось множество снимков. Поискав мышкой, она нашла способ запустить их в виде слайд-шоу.

Нажала – и у нее перехватило дыхание. Крупные фотографии женского тела. Красиво размытые, словно окутанные дымкой. Грудь, рука, внутренняя поверхность бедра, внешний вид женского полового органа. Откровенно эротические, но не порнографические снимки, будто спряденные из хлопка. В папке находилось около сотни фотографий. Но ни единого лица. Никаких опознавательных признаков.

Тем не менее София догадывалась, была почти уверена, кто это. В бледном теле присутствовало нечто хорошо знакомое. Маленькие веснушки под грудью…

Эльвира! Но как, черт…

Наверняка имелись еще снимки. София принялась быстро проверять жесткий диск. Немного поискав, в конце концов нашла целый ряд папок с фотографиями, созданных в последний месяц. Однако, когда она кликала на них, появлялось лишь сообщение, что они недоступны. София с разочарованием вздохнула – требовался пароль, а если она хорошо знала Освальда, догадаться до этого слова нельзя. Она попробовала пароль к компьютеру, но тот не сработал.

«Остается только одно, – подумала София, – скачать это дерьмо. Раз уж я не могу вычислить пароль прямо сейчас».

Возникшая затем идея казалась настолько безрассудной и идиотской, что София несколько раз отгоняла ее. Но идея каждый раз возвращалась, и тогда Софии становилось не по себе. Она вышла из программы. Выключила компьютер. Встала и раза два прошлась по офису, пытаясь отделаться от безумной идеи, но у нее это никак не получалось, будто решение уже было принято. София знала только одного человека, прекрасно разбиравшегося во всем, связанном с компьютерами. Казалось совершенно невероятным, чтобы он стал ей помогать. Впрочем, она знала, что он не упустит случая продемонстрировать, как он чертовски умен.

София достала из кармана пиджака мобильный телефон и включила его. Номер она по-прежнему помнила. Дрожащими пальцами набрала эсэмэску:

«Хочешь поквитаться? Требуется твоя помощь, чтобы взломать пароль для компьютерных папок».





* * *


– Ты должна представлять себе, что произойдет, – говорю я. – Должна просто-напросто увидеть перед глазами несчастье раз сто, пока не почувствуешь полной уверенности. Понимаешь?

– Не совсем, – отвечает она. – Но я попытаюсь.

– Послушай, – объясняю я. – Посмотри на большую керосиновую лампу в углу. Если она опрокинется, керосин потечет на пол. И зальет все. Можешь представить это?

Она кивает.

– Сара, а что произойдет потом? Теперь тебе надо включить фантазию.

Она, замолчав, обращает взгляд внутрь себя. А я продолжаю.

– Папаша возится с машинами. Ему это нравится. Представь себе, что он приносит тряпку, испачканную бензином или дизелем, в гостиную. Ну, по ошибке. Кладет ее на перила лестницы так, что она распространит огонь вверх.

– Но он ведь такого не сделает?

– Тлупышка. Это не имеет значения. Важно только то, что это могло бы случиться.

У нее наконец вспыхивают глаза.

Мы прорабатываем план. Снова и снова. Столько раз, что я почти хрипну. Теперь она улавливает смысл. Даже выдвигает идеи.

– У сторожа раз в неделю бывает выходной, – говорит она. – Папаша слишком ленив и скуп, чтобы найти ему замену. Думаю, в пятницу вечером он выходной.

– Вот, видишь! Ты умеешь думать сама.

– Перед тем как лечь спать, сторож каждый вечер пьет «Виски сауэр». Если туда чего-нибудь подсыпать, он может стать по-настоящему усталым…

– Именно! Именно! Это уже начинает быть на что-то похоже.

Меня осеняет, что она ни разу не засомневалась и не попыталась отступиться. Меня это слегка пугает. Интересно, не потеряет ли она в последнюю секунду самообладание? Не запаникует ли? Нет ли у нее внутри плотины, которая в решительный момент даст трещину?

– Сара, ты уверена в том, что хочешь совершить это? Идея ведь принадлежит тебе.

– Конечно, хочу. Но ты ведь мне поможешь, Фредрик?

– Ты сама знаешь.

– А потом?

– Потом останемся только мы с тобой.





39





София поджидала Освальда у ворот. Слегка дрожала – несмотря на невероятно красивый весенний день, воздух был холодным. Во дворе полным ходом шло утреннее собрание, и Буссе настойчивым голосом о чем-то вещал. Повсюду все зеленело и расцветало. Вокруг пруда плотными группками красовались тюльпаны, и только что распустилась сирень на кустах. София покосилась на извивавшуюся за воротами гравийную дорогу. Дуновением ветра через стену принесло аромат моря и водорослей.

«Там, снаружи, пахнет свободой», – подумала она.

Машина Освальда, выезжавшая из гаража, затормозила, когда он увидел Софию. Под колесами захрустел гравий, и немного мелких камушков полетело ей на ноги.

Освальд опустил стекло и вопросительно посмотрел на нее.

– Я только хотела убедиться в том, что у тебя есть с собой все, что нужно, – сказала она.

– О'кей. Но разве тебе не нужно сидеть в офисе и работать над тезисами? Время уже на исходе.

– Я справлюсь.

– Хорошо. Лекция назначена на десять часов, так что я, наверное, успею вернуться пятичасовым паромом.

София почувствовала легкое разочарование – она надеялась, что он останется на ночь на материке. Но время у нее все равно было.

Освальд помахал охраннику, который отдал честь и открыл ворота. София осталась стоять, глядя, как машина удаляется по гравийной дороге, и чувствовала, что он смотрит на нее в зеркало заднего вида. Просто знала.





* * *


Вместо офиса она быстрым шагом направилась в библиотеку.

Утреннее собрание закончилось, и Мона неторопливо брела по газону. В выцветшей зимней куртке поверх формы она выглядела старой и грузной. Волосы не причесаны, лицо изнуренное и усталое. При виде Софии у нее в глазах сверкнуло беспокойство.

– Мона, я хочу поговорить с тобой. Мы можем войти?

– Конечно.

Немного повозившись с ключом в замке, Мона открыла дверь. В библиотеке было холодно, гулял ветер, и казалось, будто дом давно стоит пустым. Мона зажгла верхний свет и, не снимая куртки, уселась за свой письменный стол. София села на стул напротив нее.

– Где Эльвира? – с ходу спросила она.

– Я же тебе говорила.

– Не лги.

– Чего ты добиваешься, София? Ты стала такой неприятной…

– Я хочу знать, где Эльвира.

– Я ведь сказала тебе, что она уехала на материк.

– Мне нужна правда.

У Моны задрожала нижняя губа, взгляд ее блуждал. Она была на пределе, требовалось лишь слегка подтолкнуть ее.

– Дело обстоит серьезно, очень серьезно, и я хочу, чтобы ты сказала правду.

– София, я не могу. Ты же понимаешь, что я не могу. Франц…

– Франц только что уехал. Он нас не увидит. Он едет к парому.

Внезапно Мона утратила уверенность. София глянула на потолок библиотеки в поисках камер, но вспомнила, что Освальд распоряжался установлением камер в усадьбе. В библиотеке камер не было.

Мона даже не заметила внимательного взгляда Софии по сторонам. Она просто сидела, уставившись в стол, мрачная и замкнутая.

– Говори, где она!

– Но я пообещала, неужели ты не понимаешь? Поклялась.

– Ей, черт побери, всего четырнадцать!

– Возраст не играет роли. Франц говорит, что она избранная.

– Избранная? Что это значит?