– Ты что, не понимаешь? Я вкалываю, как вол, днем и ночью. Пытаюсь справиться с прессой. Поднять наш имидж. А персонал сидит и расслабляется, будто ничего не случилось.
– Да, конечно, сэр. Это совершенно неправильно.
Однако Освальд уже завелся, и такой комментарий его не устроил.
– Нет, не неправильно. Это просто черт знает что! Предательство. Ты сегодня совсем плохо соображаешь? Ты думаешь, эта толстуха понимает, как важно распространять идеи «Виа Терра»? Нет, она просто сидит и смакует свой бутерброд.
София знала – ему все равно, что она скажет, поэтому просто кивнула, постаравшись принять серьезный вид. Когда Освальд по-настоящему злился, случалось, что у него тускнел взгляд, а злоба материализовывалась в маленькие стрелы, которые, проносясь по воздуху, попадали в нее. Защититься она не могла. Оставалось только сидеть и терпеть.
– Приведи сюда Буссе и его идиотов. Бенни, Стена и новых охранников. Всю компанию. Да побыстрее!
София побежала вниз по лестнице и сразу нашла Буссе с его бандой в офисе персонала. Они сидели вокруг стола, на котором лежала большая куча мобильных телефонов.
– Что вы делаете?
Буссе поднял на нее рассеянный взгляд.
– Проверяем телефоны персонала, чтобы найти подозрительные эсэмэски. Тогда мы обнаружим «крота».
Дьявол! София подумала о всех недозволенных сообщениях, которые посылала сама.
– Франц хочет всех вас видеть. Сейчас же!
Она постаралась придать голосу силу и авторитетность. Буссе вздрогнул и вскочил.
– Да, конечно. Давайте, парни, сделаем перерыв.
Они даже не заметили, что София задержалась в комнате. Когда последняя спина скрылась из вида, она отыскала в общей куче собственный «Айфон»; к нему была приклеена маленькая бумажка с ее именем. Молча взмолилась, чтобы он оказался по-прежнему заряжен, – и с облегчением выдохнула, когда аппарат включился. Удалив из него все сообщения, положила его обратно в кучу и помчалась назад в офис. Парни стояли в ряд перед столом Освальда.
– Где ты была? – возмущенно спросил тот.
– Кто-то забыл снаружи несколько личных папок. Я их убрала. Извини, что тебе пришлось ждать.
– Хорошо, что ты это уладила, – довольно сказал Освальд.
Буссе бросил на нее испуганный взгляд, но она лишь подняла брови.
– Парни, мы должны заняться проблемой распущенности и проклятой лени этой группы, – проговорил Освальд. – В настоящее время работу выполняю только я и, возможно, София. Остальные, если не предаются мечтаниям, то разгуливают, как зомби. Улавливаете?
– Да, сэр.
– Мне нужно от вас предложение, как наказывать того, кто совершит оплошность. Необязательно называть это «наказаниями». Скажем, «последствиями». Ведь должны же быть последствия, если человек не справляется с работой, или что-нибудь в этом роде?
– Оскандалился кто-то конкретный? – с любопытством спросил Буссе.
Освальд сердито замотал головой.
– Ты себе не представляешь. Весь персонал разгуливает, как во сне. Ни в одной из этих скотин нет драйва. Ну конечно, у нас ведь есть решения всех мировых проблем, так чего ради беспокоиться?.. Если б ты только знал, чем они занимаются по вечерам.
Буссе сглотнул и закивал.
– Я хочу услышать от вас предложение до того, как вы отправитесь спать. – Освальд повернулся к Софии. – И хочу, чтобы ты узнала, какую книгу читала Катарина.
– Сейчас?
– Именно сейчас!
София спустилась на второй этаж и постучала в дверь Катарины. Дверь открыли не сразу но Катарина вовсе не выглядела усталой. «Наверное, не могла оторваться от книги», – подумала София и тоже начала злиться.
– Катарина, мне надо проверить, что все окна надежно закрыты. Меня послал Франц.
– Окна? Зачем это?
– Не знаю. Бенгт спит?
Бенгт был мужем Катарины, и он действительно спал, развалившись на спине и слабо похрапывая с открытым ртом. Книга лежала на Катарининой стороне кровати, но полумрак не позволял прочесть ее название.
София подошла к окну и притворилась, будто проверяет его.
– Что за книгу ты читаешь?
У Катарины сразу сделался пристыженный вид. Прежде чем она успела ответить, София подошла и подняла книгу с одеяла. Это оказался роман из серии издательства «Харлекин»[10]: «Растяжимость любви» Майры Лофт. На обложке была изображена вглядывающаяся в море женщина с развевающимися на ветру длинными волосами.
– В библиотеке есть более хорошие романы о любви, – сказала София. – На случай, если ты интересуешься.
Катарина покраснела.
– О'кей, как-нибудь посмотрю… Этот я просто прихватила в деревне, когда покупала растения.
* * *
Когда София вернулась, Освальд посмотрел на нее с нетерпением.
– Ты был прав. Это один из романов издательства «Харлекин».
– Вот видишь! Надеюсь, она взяла его не в библиотеке?
– Отнюдь. У нас подобных книг нет. Она сказала, что купила его в деревне, когда занималась закупками.
– Ну надо же!.. Я полагал, что всеми закупками ведает Фриск. И я не давал ей разрешения покидать территорию. Ситуация становится все хуже и хуже. Это же чистое безумие! Прямо детский сад какой-то… Ничего удивительного, что мы топчемся на месте.
В дверь вошли Буссе и его компания, возбужденные и слегка напыщенные. Буссе с гордостью протянул Освальду лист бумаги.
– Вот «Последствия».
Освальд долго смотрел на бумагу. Между бровей у него пролегла маленькая сердитая морщинка. Потом он немного посмотрел в окно, покачивая головой.
– Потрясающе. Действительно хорошо, Буссе. Ты просто превзошел сам себя.
Он принялся читать с листа вслух, имитируя голосом южный диалект Буссе.
– «Первое. Если член персонала действует непродуктивно или совершает повторяющиеся ошибки, он получает предупреждение. Второе. После трех предупреждений соответствующее лицо лишается недельной зарплаты…»
Освальд рассмеялся.
– Непродуктивно? Черт возьми, по-шведски так даже не говорят. Помогите, я содрогаюсь от страха… Мне дозволяется три раза оскандалиться, и после этого я потеряю пятьсот крон… Ай, как мне больно!
Он разорвал лист на мелкие полоски. Включил диктофон. Заговорил четко, без проволочек, делая после каждого пункта паузу и глядя на Буссе, который теперь походил на несчастного щенка.
– Первое. Лень и отсутствие продуктивности. Виновный должен сверх обычного рабочего времени осуществить компенсационный проект, рассчитанный минимум на десять часов. Второе. Повторная провинность. Рис и бобы в течение двух недель, без доступа к киоску, перерывы на еду сокращаются до пятнадцати минут. Третье. Предательство, вероломство, измена и ложь. Виновный должен на глазах у всего персонала прыгнуть с Дьяволовой скалы в надежде на то, что он осознает последствия своего поведения. Если это не окажет на поведение соответствующего лица должного воздействия, его уволят и отправят на материк. Четвертое. В особых случаях, когда человек демонстрирует раскаяние и сожаление, ему разрешается пройти программу «Покаяние».
Освальд ненадолго задумался. В комнате стояла гробовая тишина. Слышалось только, как он постукивает пальцами по столу. Потом снова заговорил:
– Прыжок с Дьяволовой скалы должен осуществляться в полном обмундировании, и начальник отдела этики должен говорить соответствующему лицу перед прыжком следующее: «Чтобы ты оставил свое предательство на глубине и поднялся на поверхность чистым и преданным».
Он выключил диктофон и удовлетворенно кивнул.
Первым подал голос Бенни. Обычно на совещаниях и собраниях он помалкивал, но сейчас его что-то настолько тяготило, что он отважился открыть рот.
– Сэр, я думал, что прыгать с Дьяволовой скалы смертельно опасно…
Освальд громко захохотал.
– Ты наслушался в деревне старых сплетниц? Я не верю своим ушам… Нет, в этом нет ничего опасного. Если умеешь плавать.
Раздался новый взрыв хохота.
«Он производит впечатление почти безумного», – подумала София. Но она отбросила эту мысль, поскольку знала, что Освальд делает это ради пользы группы. Огонь в его глазах наверняка объясняется увлеченностью, а не безумием.
«Пожалуй, мне надо покопаться в себе, – решила она. – Выявить, что я совершила против группы». В мыслях промелькнули ноутбук и мобильный телефон, и в воздухе ей почудился запах плесени из подвала. Но голос Освальда вернул ее обратно в офис.
– Думаю, я нашел первого кандидата для Дьяволовой скалы. Катарина. Пока мы работаем, она лежит и читает слюнявые романы… Мало того: она ходит покупать их в деревню в рабочее время. Неудивительно, что сад выглядит как черт знает что.
Буссе тяжело вздохнул, а Стен издал испуганный стон.
– Пусть прыгнет завтра утром, после утреннего собрания. Нужно, чтобы там присутствовал весь персонал, кроме тех, кто подает гостям завтрак. Я приду, не сомневайтесь. Не хочу пропустить такое зрелище.
* * *
– Да, конечно, сэр. Это совершенно неправильно.
Однако Освальд уже завелся, и такой комментарий его не устроил.
– Нет, не неправильно. Это просто черт знает что! Предательство. Ты сегодня совсем плохо соображаешь? Ты думаешь, эта толстуха понимает, как важно распространять идеи «Виа Терра»? Нет, она просто сидит и смакует свой бутерброд.
София знала – ему все равно, что она скажет, поэтому просто кивнула, постаравшись принять серьезный вид. Когда Освальд по-настоящему злился, случалось, что у него тускнел взгляд, а злоба материализовывалась в маленькие стрелы, которые, проносясь по воздуху, попадали в нее. Защититься она не могла. Оставалось только сидеть и терпеть.
– Приведи сюда Буссе и его идиотов. Бенни, Стена и новых охранников. Всю компанию. Да побыстрее!
София побежала вниз по лестнице и сразу нашла Буссе с его бандой в офисе персонала. Они сидели вокруг стола, на котором лежала большая куча мобильных телефонов.
– Что вы делаете?
Буссе поднял на нее рассеянный взгляд.
– Проверяем телефоны персонала, чтобы найти подозрительные эсэмэски. Тогда мы обнаружим «крота».
Дьявол! София подумала о всех недозволенных сообщениях, которые посылала сама.
– Франц хочет всех вас видеть. Сейчас же!
Она постаралась придать голосу силу и авторитетность. Буссе вздрогнул и вскочил.
– Да, конечно. Давайте, парни, сделаем перерыв.
Они даже не заметили, что София задержалась в комнате. Когда последняя спина скрылась из вида, она отыскала в общей куче собственный «Айфон»; к нему была приклеена маленькая бумажка с ее именем. Молча взмолилась, чтобы он оказался по-прежнему заряжен, – и с облегчением выдохнула, когда аппарат включился. Удалив из него все сообщения, положила его обратно в кучу и помчалась назад в офис. Парни стояли в ряд перед столом Освальда.
– Где ты была? – возмущенно спросил тот.
– Кто-то забыл снаружи несколько личных папок. Я их убрала. Извини, что тебе пришлось ждать.
– Хорошо, что ты это уладила, – довольно сказал Освальд.
Буссе бросил на нее испуганный взгляд, но она лишь подняла брови.
– Парни, мы должны заняться проблемой распущенности и проклятой лени этой группы, – проговорил Освальд. – В настоящее время работу выполняю только я и, возможно, София. Остальные, если не предаются мечтаниям, то разгуливают, как зомби. Улавливаете?
– Да, сэр.
– Мне нужно от вас предложение, как наказывать того, кто совершит оплошность. Необязательно называть это «наказаниями». Скажем, «последствиями». Ведь должны же быть последствия, если человек не справляется с работой, или что-нибудь в этом роде?
– Оскандалился кто-то конкретный? – с любопытством спросил Буссе.
Освальд сердито замотал головой.
– Ты себе не представляешь. Весь персонал разгуливает, как во сне. Ни в одной из этих скотин нет драйва. Ну конечно, у нас ведь есть решения всех мировых проблем, так чего ради беспокоиться?.. Если б ты только знал, чем они занимаются по вечерам.
Буссе сглотнул и закивал.
– Я хочу услышать от вас предложение до того, как вы отправитесь спать. – Освальд повернулся к Софии. – И хочу, чтобы ты узнала, какую книгу читала Катарина.
– Сейчас?
– Именно сейчас!
София спустилась на второй этаж и постучала в дверь Катарины. Дверь открыли не сразу но Катарина вовсе не выглядела усталой. «Наверное, не могла оторваться от книги», – подумала София и тоже начала злиться.
– Катарина, мне надо проверить, что все окна надежно закрыты. Меня послал Франц.
– Окна? Зачем это?
– Не знаю. Бенгт спит?
Бенгт был мужем Катарины, и он действительно спал, развалившись на спине и слабо похрапывая с открытым ртом. Книга лежала на Катарининой стороне кровати, но полумрак не позволял прочесть ее название.
София подошла к окну и притворилась, будто проверяет его.
– Что за книгу ты читаешь?
У Катарины сразу сделался пристыженный вид. Прежде чем она успела ответить, София подошла и подняла книгу с одеяла. Это оказался роман из серии издательства «Харлекин»[10]: «Растяжимость любви» Майры Лофт. На обложке была изображена вглядывающаяся в море женщина с развевающимися на ветру длинными волосами.
– В библиотеке есть более хорошие романы о любви, – сказала София. – На случай, если ты интересуешься.
Катарина покраснела.
– О'кей, как-нибудь посмотрю… Этот я просто прихватила в деревне, когда покупала растения.
* * *
Когда София вернулась, Освальд посмотрел на нее с нетерпением.
– Ты был прав. Это один из романов издательства «Харлекин».
– Вот видишь! Надеюсь, она взяла его не в библиотеке?
– Отнюдь. У нас подобных книг нет. Она сказала, что купила его в деревне, когда занималась закупками.
– Ну надо же!.. Я полагал, что всеми закупками ведает Фриск. И я не давал ей разрешения покидать территорию. Ситуация становится все хуже и хуже. Это же чистое безумие! Прямо детский сад какой-то… Ничего удивительного, что мы топчемся на месте.
В дверь вошли Буссе и его компания, возбужденные и слегка напыщенные. Буссе с гордостью протянул Освальду лист бумаги.
– Вот «Последствия».
Освальд долго смотрел на бумагу. Между бровей у него пролегла маленькая сердитая морщинка. Потом он немного посмотрел в окно, покачивая головой.
– Потрясающе. Действительно хорошо, Буссе. Ты просто превзошел сам себя.
Он принялся читать с листа вслух, имитируя голосом южный диалект Буссе.
– «Первое. Если член персонала действует непродуктивно или совершает повторяющиеся ошибки, он получает предупреждение. Второе. После трех предупреждений соответствующее лицо лишается недельной зарплаты…»
Освальд рассмеялся.
– Непродуктивно? Черт возьми, по-шведски так даже не говорят. Помогите, я содрогаюсь от страха… Мне дозволяется три раза оскандалиться, и после этого я потеряю пятьсот крон… Ай, как мне больно!
Он разорвал лист на мелкие полоски. Включил диктофон. Заговорил четко, без проволочек, делая после каждого пункта паузу и глядя на Буссе, который теперь походил на несчастного щенка.
– Первое. Лень и отсутствие продуктивности. Виновный должен сверх обычного рабочего времени осуществить компенсационный проект, рассчитанный минимум на десять часов. Второе. Повторная провинность. Рис и бобы в течение двух недель, без доступа к киоску, перерывы на еду сокращаются до пятнадцати минут. Третье. Предательство, вероломство, измена и ложь. Виновный должен на глазах у всего персонала прыгнуть с Дьяволовой скалы в надежде на то, что он осознает последствия своего поведения. Если это не окажет на поведение соответствующего лица должного воздействия, его уволят и отправят на материк. Четвертое. В особых случаях, когда человек демонстрирует раскаяние и сожаление, ему разрешается пройти программу «Покаяние».
Освальд ненадолго задумался. В комнате стояла гробовая тишина. Слышалось только, как он постукивает пальцами по столу. Потом снова заговорил:
– Прыжок с Дьяволовой скалы должен осуществляться в полном обмундировании, и начальник отдела этики должен говорить соответствующему лицу перед прыжком следующее: «Чтобы ты оставил свое предательство на глубине и поднялся на поверхность чистым и преданным».
Он выключил диктофон и удовлетворенно кивнул.
Первым подал голос Бенни. Обычно на совещаниях и собраниях он помалкивал, но сейчас его что-то настолько тяготило, что он отважился открыть рот.
– Сэр, я думал, что прыгать с Дьяволовой скалы смертельно опасно…
Освальд громко захохотал.
– Ты наслушался в деревне старых сплетниц? Я не верю своим ушам… Нет, в этом нет ничего опасного. Если умеешь плавать.
Раздался новый взрыв хохота.
«Он производит впечатление почти безумного», – подумала София. Но она отбросила эту мысль, поскольку знала, что Освальд делает это ради пользы группы. Огонь в его глазах наверняка объясняется увлеченностью, а не безумием.
«Пожалуй, мне надо покопаться в себе, – решила она. – Выявить, что я совершила против группы». В мыслях промелькнули ноутбук и мобильный телефон, и в воздухе ей почудился запах плесени из подвала. Но голос Освальда вернул ее обратно в офис.
– Думаю, я нашел первого кандидата для Дьяволовой скалы. Катарина. Пока мы работаем, она лежит и читает слюнявые романы… Мало того: она ходит покупать их в деревню в рабочее время. Неудивительно, что сад выглядит как черт знает что.
Буссе тяжело вздохнул, а Стен издал испуганный стон.
– Пусть прыгнет завтра утром, после утреннего собрания. Нужно, чтобы там присутствовал весь персонал, кроме тех, кто подает гостям завтрак. Я приду, не сомневайтесь. Не хочу пропустить такое зрелище.
* * *