— Наверное. Вообще-то, я никогда об этом не задумывалась, но у мамы и правда очень длинная шея.

— А откуда мама? — не отставала Палома.

— Из Сиэтла.

— Я имела в виду национальность. Китаянка? Японка? Кореянка?

— Ой, простите. Она китаянка, но уже в третьем поколении американка. Ее дедушка был одним из первых китайских студентов, окончивших медицинский факультет Йеля, — добавила Люси, чтобы Палома не дай бог не решила, что ее мама недавно иммигрировала из Китая, — про таких американцы презрительно говорили: «Только-только с корабля».

— Ой, как любопытно, — сказала Палома, которую генеалогическое древо Люси интересовало куда меньше результатов собственных ДНК-тестов на предрасположенность ко всяким болячкам.

Тут в разговор вмешалась Мерседес:

— А твой папа кто по национальности?

— У него в роду были англичане, шотландцы и шведы, — ответила Люси как можно более терпеливо. И почему азиаты всегда докапываются до ее происхождения?

— Ты должна сказать спасибо маме за прекрасные черты лица. Я каждое утро, стоя перед зеркалом, мысленно благодарю свою мать. По милости китайских предков мне до сих пор не нужна подтяжка лица![50] — хихикнула Мерседес.

— А у вас тоже китайские предки? — спросила Люси.

— Ну разумеется. Мы с сестрой, как это называют испанцы, torna atrás, то есть метисы. В наших жилах течет китайская, испанская и филиппинская кровь. Ты же знаешь, что у большинства филиппинцев смешанная кровь. Мы метисы, как и ты.

— Нет, я не знала.

— А теперь скажи мне, милая, долго ли ты работаешь в модельном бизнесе?

Люси рассмеялась в голос над абсурдностью этой идеи.

— Я?! Да я в жизни не работала моделью!

Мерседес многозначительно взглянула на Палому, а потом снова повернулась к Люси:

— Правда? Все это время мы считали, что ты та девушка из новой рекламы духов «Шанель».

— Клянусь, это не я!

— Но она ужасно на тебя похожа!! А почему бы тебе не стать моделью? Наша двоюродная сестра Крис владеет лучшим модельным агентством в Маниле, она как увидит тебя, так сразу наймет.

— А еще стоит завербовать вон того парня, что спускается по лестнице, — сказала Палома, показав в сторону.

Люси обернулась. Джордж Цзао вприпрыжку бежал вниз по мраморным ступеням, за ним степенно следовала его мать. Люси еще не видела его после совместного похода на виллу Малапарте и, не успев одернуть себя, широко улыбнулась, после чего ей сразу захотелось себя стукнуть. С чего это вдруг она расплылась в улыбке до ушей? Люси чувствовала себя полной идиоткой.

— Розмари, Джордж, какой сюрприз! — весело воскликнул Оден, от души хлопнув Джорджа по спине.

Мордехай окинул опоздавших оценивающим взглядом. Что это еще за тетка? И с чего она вдруг решила, что в этих розовых тренировочных штанах можно присоединиться к его группе?

— Мадам, я не припомню, чтобы вы записывались на мой тур, — сказал он надменно.

Оливия хотела было выступить в защиту Розмари и Джорджа, но сама Розмари озадаченно уставилась на Мордехая:

— Мы никуда не записывались. Мы просто здесь завтракали.

— Вы дружите с четой Мерфи? — Оливия с трудом сдерживалась, чтобы не ухмыльнуться.

— Да, мы старые друзья. Том и мой муж вместе владели компанией…

Мордехай тут же заинтересовался:

— Да неужели? Которой из?..

— Уже и не помню… вроде какая-то нефтяная компания. Нефтеперерабатывающий завод… А нет! Это была судоходная компания. Да! Они на паях владели флотом танкеров, крупнейшим на Тихом океане.

Мордехай кардинально поменял свое отношение к этой тетке в розовых штанах и участливо заулыбался:

— Что ж, миссис Цао…

— Цзао, — поправила его Розмари.

— Да, миссис Цзао. Я только-только начал свою экскурсию. Может быть, Джеральдин упомянула о том, что это я нашел для них эту виллу. Буду рад, если вы к нам присоединитесь…

— Ой, да нам не нужна экскурсия. Мы здесь останавливались много раз. Можно сказать, второй дом. Джерри настояла, чтобы я после завтрака попробовала ее новое приобретение — флоатинг-капсулу, и сейчас я иду на сеанс тайского массажа на пляже, — заявила Розмари, прежде чем покинуть компанию с непринужденностью давней гостьи.


Джордж последовал за ней и, проходя мимо Люси, тихо пробормотал низким голосом:

— Привет.

— Привет, — буркнула в ответ Люси, вдруг почувствовав, как кровь прилила к щекам.





X

Верхний сад на вилле Лачовски





Позитано, Италия


Мордехай провел группу по каждому драгоценному уголку и закоулку великолепного поместья, и за терпение экскурсантов вознаградили роскошным обедом. Они уселись на очаровательной террасе, выложенной терракотовой плиткой, среди колонн, увитых глициниями, любуясь потрясающим видом на Позитано — как с идеально отретушированной открытки.

— У меня визуальный перегруз! Даже не знаю, куда смотреть: то ли на захватывающий вид, то ли на эти очаровательные майоликовые тарелки с ручной росписью, то ли на этот великолепный пир! — сказала Шарлотта, опускаясь в плетеное кресло с подушками и одобрительно оценивая накрытый стол.

Вместе с охлажденным лобстером, шафрановым супом-пюре и классическим салатом «Цезарь» с вялеными амальфитанскими анчоусами шеф-повар Мерфи также принес огромные тарелки с пастой строццапрети в нежнейшем-сливочном соусе из морских ежей и восхитительно легкую пиццу с мортаделлой, фисташками и лимоном.

Жуя пасту, Мерседес довольно громко прошептала соседям по столу:

— Теперь я знаю больше, чем хотелось бы, о неоклассической пьемонтской мебели.

— Могло быть и хуже, — сказала Палома с легким хихиканьем.

— В самом деле? Интересно, в каком случае? — вмешалась Оливия.

— На экскурсию могла пойти с нами эта миссис Цзао, — прошептала Мерседес.

— Вы тоже от нее не в восторге? — сказала Шарлотта с легкой ухмылкой.

Палома поджала губы, прежде чем ответить:

— Она очень милая дама. Просто я не хотела бы провести два часа в ее обществе, вот и все.

Мерседес снисходительно помахала рукой перед лицом сестры:

— Палома, хватит уже быть такой вежливой. Нас просто не впечатлило то, как госпожа Цзао хвасталась компаниями своего мужа. Вообще!

— Разве это было хвастовство? Мордехай спросил, и она просто ответила, — возразила Оливия.

— Все дело в том, как она это сказала. Обязательно ли было хвастаться, что у них самая большая флотилия танкеров на планете? Например, наша семья основала на Филиппинах примерно две тысячи предприятий, но мы никогда бы не упомянули об этом всуе. За такое мама влепила бы пощечину! — проворчала Мерседес.

— Да, мама могла бы научить миссис Цзао разным тонкостям! На мой вкус, у нее слишком гонконгский стиль, — фыркнула Палома.

— А что вы считаете «слишком гонконгским стилем»? — спросила Шарлотта, оторвав ломтик пиццы и осторожно счистив все до единого кусочки мортаделлы и сыра ножом и вилкой.

Палома на мгновение задумалась.

— Ну, это излишняя вычурность. Они выбирают слишком яркие цвета в одежде и обвешиваются драгоценностями в любое время суток.

— Что ж, вы называете такой стиль вычурным, а я считаю это изюминкой. Полагаю, я питаю слабость к экстравагантному, эксцентричному стилю. Миссис Цзао напоминает мне Анну Пьяджи или маркизу Казати[51], — сказала Оливия.

— Вы бы видели рубины, которые она надела вчера, чтобы искупаться. У моего ювелира приключился бы сердечный приступ!

— А ее сын такой молчун. Несомненно, он красив, но вы когда-нибудь слышали, чтобы он вообще открывал рот? Это довольно странно, — размышляла вслух Мерседес.

— Я думаю, он просто слегка самовлюблен, — прокомментировала Шарлотта.

— Знаете, я где-то читала, что у красивых мужчин нет ни капли совести, — вмешалась Мерседес.

— Ах, какая чушь! Со мной он был очень мил. Мне кажется, он просто из тех, кто не любит светских бесед, — сказала Оливия.

Люси слушала их болтовню, но сама в разговоре не участвовала. Она не могла не заметить, что султаншу, сидевшую на другом конце стола, обхаживал Мордехай. Несмотря на то что она была одета в ослепительно-красочный кафтан и усыпана драгоценностями, сестры Ортис, похоже, вполне ее одобряли.